В другой жизни

Евгения Высоковская (2024)

Несколько лет назад темный колдун решил очистить наш мир от людей, чтобы маги, колдуны и ведьмы жили в единении и гармонии с природой, из которой они черпают свои силы.Его нареченная, разрываясь между своей любовью и желанием поступить правильно, выдергивает его в астральный мир, и благодаря ритуалу их эфирные тела застревают там, а сами они впадают в кому. Однако есть те, кто хочет вернуть эту пару вместе или поодиночке, и у каждого свои цели и планы.

Когда ты вернешься,

Все будет иначе, и нам бы узнать друг друга,

Когда ты вернешься,

А я не жена и даже не подруга.

Когда ты вернешься,

Ко мне, так безумно тебя любившей в прошлом,

Когда ты вернешься —

Увидишь, что жребий давно и не нами брошен.

Зоя Ященко «Белая гвардия»

Пролог

— Мы можем обойтись без него? — спросила старая цыганка, с трудом поднимаясь с кресла, где сидела до этого, кутаясь в пестрый вязаный плед. Она неторопливо направилась к столу, прихрамывая и упираясь одной рукой в поясницу. У женщины было худое и очень смуглое лицо, испещренное мелкими морщинками, и не потускневшие от возраста жгуче-черные глаза. Сухая темная кожа обтягивала высокий лоб, выступающие скулы и нос с горбинкой, и тем не менее можно было представить, что когда-то очень давно, в молодости, она была яркой красавицей.

— Сиди, я подам, — подскочил с дивана напротив высокий седовласый мужчина, державшийся очень прямо и моложаво, но цыганка остановила его жестом, добрела до стола и вытянула сигарету из лежавшей там пачки. Она оперлась на край стола, сжала фильтр безгубым ртом и затянулась, не поднося зажигалку, однако кончик сигареты почернел, обуглился и вдруг забликовал оранжевыми огоньками. Небольшую комнату наполнил едкий запах табачного дыма.

— Мне уже лучше, — хрипло сказала цыганка старику, когда тот вернулся на место, продолжая встревоженно глядеть на нее. — С каждым днем все лучше и лучше. Ты успел. Здоровье я верну. А вот кто мне возвратит молодость?..

Она шумно выдохнула дым и снова глубоко затянулась.

— Так что, насколько он нам нужен? — повторила она, закашлявшись, и снова прижала ладонь к пояснице.

— Нужен, Вадома, и не он один, оба они нужны, ты же понимаешь…

Старая цыганка молча докурила сигарету, глядя пустым взглядом в никуда, расплющила ее в пепельнице и, шаркая, вернулась в кресло. Она села на плед и замешкалась. Неловко пытаясь вытащить его из-под себя, с каменным лицом, она боролась с немощью и слабостью, и седовласый подошел, обхватил и приподнял тщедушную фигурку старушки одной рукой, вытащил плед и бережно укрыл ее ноги.

— Понимаю, — глухо произнесла она, медленно кивая и горько поджав губы. — Но я не знаю, как их вернуть. Придумать не получается, соображаю плохо. Скорее, ты догадаешься, сам знаешь, у меня был очень длительный отпуск.

— Если бы только была возможность, — прошипел вдруг старик, — я бы с огромным удовольствием оставил ее барахтаться там навсегда, после того, что она сделала.

Цыганка уставилась на него своими черными глазами, и он поежился под пронзительным взглядом.

— Может быть, мы чего-то не знаем, — пробормотала она. — Хочу еще покурить.

Седовласый подал ей пачку сигарет и положил на колени пепельницу. Снова прикурив без огня, Вадома надолго задумалась.