Умом Россию не понять – 2. Странности нашей жизни

Евгений Петров

Про Россию много чего говорят на Западе. Но что из всего этого правда, а что нет…Но в России все и так значительно странно, но как именно…

© Евгений Петров, 2021

ISBN 978-5-0053-8351-8 (т. 2)

ISBN 978-5-0053-8350-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О воспитании

— Какого хрена ты тут сидишь? — жарко дыша перегаром, к Павлу обратился Страхов — местный трудовик.

Павел обвел взглядом праздничную вечеринку. Вроде все проходило, как и должно было. Раскрасневшиеся с блестящими от выпитого спиртного глазами, дамы. Редкие, просто редчайшие мужчины терялись на женском фоне. Таковы уж реалии современной школы.

— А куда мне податься? — недоуменно произнес Павел.

Он достаточно свободно располагался среди женщин своего методического объединения, заинтересованно приглядываясь к Александре Юрьевне. Очаровательная женщина. Павел собирался познакомиться с ней поближе. Вообще несколько странно ее так называть. Саша или Шура ей подходило гораздо лучше. А еще лучше — Сашенька. Павел покатал в уме имена. Нет, все-таки…

А тут этот трудовик. Какого… этого самого… его принесло?

— Пойдем за наш столик, — Страхов неопределенно махнул рукой, — поговорить надо.

Павел пожал плечами и медленно поднялся из-за стола, успел уловить обеспокоенный взгляд Сашеньки, или Саши. Еще не определился. Для этого все-таки надо познакомиться ближе. Промелькнул под ногами несколько замусоренный уже пол. Приблизился стол, занимаемый методобъединением трудового воспитания. Павел мельком удивился, что Страхов оставался за столом в полном одиночестве. Не из-за этого ли он и пригласил его к себе. Скучно, наверное, одному наблюдать за чужим весельем. Николай Андреевич грузно бухнулся на скрипнувший стул. Забулькала, наливаемая в стакан, водка. Страхов шумно выдохнул, поднял стакан на уровень глаз, внимательно всмотрелся сквозь прозрачную жидкость. Шумно заглотил. Захрустел на крепких зубах малосольный огурчик. Где он его только достал, в марте-то?

— Ну, коллега, у меня педстаж двадцать четыре года… — замедленно проговорил трудовик, наливая очередную порцию спиртного. — Армейскую службу засчитали. Вы меня удивили безмерно.

— Чем это? — Павел внимательно посмотрел на собеседника.

— Педагог — это ВОСПИТАТЕЛЬ, а учитель — это ходячий магнитофон. — Страхов назидательно поднял указательный палец, — Педагог отвечает за учеников, а учитель — нет. Учитель: рот закрыл — рабочее место убрано. Понятно, что ученики — а они не дураки — чувствуют разницу и ведут себя соответственно. Увы… хороший педагог — большая редкость.

Павел недоуменно перебирал в уме, чем он вызвал такое замечание. Вроде до праздника они не общались. Не связано ли это с тем, что Павел пришел в школу по просьбе Василия Сергеевича, на замену. Неожиданно вспомнилась часто слышимая фраза: «Учитель от Бога». У многих народов учитель — это наставник, мастер, а педагог — просто раб, ведущий отпрыска знатного семейства на занятия. На мгновение вспомнился старый университетский прикол: «Из меда выходят медики, а из педа — …» По губам молодого человека промелькнула едва заметная усмешка. Павел быстро согнал улыбку с лица. Только бы Страхов не заметил. Зачем зря обижать человека? Поискал глазами Сашеньку.

— Учителю, в общем, обижаться и возмущаться не пристало: как он к ученикам, так и они к нему. — продолжал между тем Николай Андреевич, — Учитель и не обижается. Все всё понимают. Он их послал молча, они его послали вслух… исключительно по юношескому максимализму… нормально. Обычное дело. Но! Он же им напакостил! Пару поставил… хотя мог бы и трояк. Все понимают, что учителю на учеников и их знания насрать — так зачем пакостить?

— Значит, ты ни за что им всем тройки рисуешь? — Павел намеренно перешел на ты.

Однако, собеседник не заметил этой вольности. В стакан снова хлынула прозрачная жидкость. Павел передернулся, стараясь сделать это как можно более незаметнее.

— Мой педстаж начался в армии… — прохрустев очередным огурчиком, продолжал Николай Андреевич, — с подчиненных, которые были и старше, и опытнее, и, наверное, умнее меня. Это учитель может бегать и жаловаться, а у нас было конкретно: не умеешь руководить — работай сам.

— Но ведь эти ребята, — Павел запнулся, — Из-за которых…

— Насчет трудных… это самый благодатный материал… по крайней мере, они яркие и активные личности. И те, с которыми я в своё время работал, вместо того чтобы сколоться, спиться или сесть в тюрягу сегодня рулят городом и управляют собственными предприятиями. И меня они НИКОГДА не посылали, не посылают и не будут посылать.

— Все когда-то бывает в первый раз, — еле слышно пробормотал молодой человек. — А что ты сделаешь, если все-таки пошлют?

— Можно относился к аферистам, бандитам и разного рода прихватизаторам по-разному… — говорил трудовик, не обращая ни малейшего внимания на слова Павла, — одни их страсть как не любят, другие обожают… я же вижу в них людей, способных делать Выбор… и действовать. Мне вообще нравятся люди, способные действовать и добиваться результата. Даже мелкий воришка делает выбор между «жить красиво» и «всю жизнь топтать зону», а вот большинство сделать даже такой выбор и действовать — не могут. Они сидят и ждут, когда щастье само их найдет… и плюются в сторону тех, кто чего-то добился. Мол, гады!!! воры!!! сволочи!!! Но на большее, чем лай из подворотни они не способны. Увы, мне ближе воры, чем пустолайки.

— А сам, случайно, не из их числа? — Павел обеспокоенно посмотрел по сторонам, полагая, что этот разговор может затянуться.

— Я посчитал нужным рассказать молодым и горячим пацанам, что если уж ты собираешься делать Выбор, то его нужно делать осознанно… точно понимая последствия своего Выбора и своих действий. А пустолайки мне не нравятся. Только вот их «выбор» в пользу красивой жизни приводит к тому, что у кого-то сломаны рёбра, хребеток, разбиты коленные чашечки, а то и вовсе в сырой землице… Хорошо хоть Вы им не мешали этой самой «красивой жизни» добиться, а то и не познакомились бы…

— Бей противника, и все у тебя будет ОК?

— В те славные добрые времена я работал в Доме пионеров руководителем кружка «Художественная резьба по дереву». Дом пионеров — это целая куча мальчишек и девчонок. И чтобы легализовать все наши проекты, мы зарегистрировали городскую ОО «РСМ» — Российский союз молодежи… комсомол уже загнулся к тому времени. А поскольку я был инициатором этой шняги, то я и стал Председателем «РСМ». Тут и со стороны народ подтянулся. Насчет мордобоя… а куда ж без него? Если проект пытаются подмять, то не ложиться же? Только ребятишки знали, что мордобой — не самый простой и надежный способ достижения Цели.

— Это понятно, — выдохнул Павел, все-таки налив водки и себе. — Нужны деньги. Именно деньги — мерило всего.

— Не смешите меня… даже двенадцатилетние пацаны поняли, что деньги — это всего лишь СРЕДСТВО достижения Цели, а не сама Цель. И я даже немножко горжусь собой, что научил их отличать цель от средства.

— То есть, получается, цель оправдывает средства.

Павел легко поднялся и отошел от столика, оставив Николая Андреевича пить в одиночестве.