Пробуждение каменного бога

Евгений Панкратов (2024)

В результате таинственного катаклизма герой попадает в загадочный мир, где ему предстоит выжить в экстремальных условиях, завести новых друзей, нажить новых врагов и исполнить древнее пророчество.

Глава 5.

Работать с Альвой было сплошным удовольствием. Ее энергия и ум оказались просто неистощимы. Она то и дело выдумывала разные трюки, дабы облегчить мое обучение. К тому же она обладала тонким чувством юмора, а это качество помогает во всех случаях жизни.

Общаясь с ней, я старался понять, каким образом движется ее мысль. Какие реакции возникают на то или иное действие или событие. Как происходит построение логической цепочки и принятие окончательного решения.

Мои опыты дали мне много больше, чем просто знание слов здешнего языка. Постепенно, я начинал понимать, как мыслят кошко-люди, какие чувства ими движут. А в результате, старался думать, как один из них.

Можно написать тысячи разговорников и словарей, но по ним человек никогда не научится говорить. Надо думать на том языке, который изучаешь. Но с феллаи была небольшая проблема: думать на их языке было не сложно, намного сложнее было думать, как они. Надо было знать, что они считают смешным, а что грустным, что считают святым, а что подлым. Задачка не из лёгких, но сдаётся мне, что «под дулом пистолета» можно сделать и не такое.

В результате я понял, что никто без веской причины меня не убьет. Еще мне стало ясно, что выяснение моей божественности — процесс трудоемкий, и может затянуться на годы. Опрометчивых решений феллаи не принимали: лучше затратить время, чем совершить непоправимую ошибку. Отрезанную голову обратно не приставишь, сделанного — не вернешь назад. Ошибки невозможно исправить, но их можно не допустить…

Самое страшное, что меня могло ожидать, это вызов на «смертельный поединок». Если кто-то из феллаи решится рискнуть своей жизнью и проверить, таким образом, моё происхождение.

Но принцип подобной проверки соответствовал какому-то древнему закону ом-Тал, по которому все требуется подвергать испытанию. А к закону этому не прибегали вот уже несколько сотен лет. Странным покажется, если кто-то вспомнит этот забытый закон, поскольку сохранился он, наверное, лишь в памяти шаманов.

Да и тогда придется поднять и более древние законы. А их разбирательство и применимость к моему конкретному случаю могут растянуться уже не на годы, на сотни лет. Так долго жить я не собирался, да и боюсь, наскучит долгая жизнь.

С другой стороны, мое божественное происхождение могло подтвердить «чудо», то есть «действие, вызванное миром духов или богами». Надеяться на чудо, с моей точки зрения, можно и даже нужно. При этом на богов надейся, да сам не плошай.

Поэтому я начал потихоньку действовать, стараясь никуда не вмешиваться, но при этом постичь, кто, чем дышит.

Несмотря на сопротивление Альвы, я все же стал выходить на прогулки. Я заметил, что на ее психику сильно давит мое «божественное» происхождение. Стоило мне проявить категоричность, как она сразу отступала. Из учительницы и наставницы она медленно превращалась в советницу. И в скором времени уже не прекословила моим решениям, — только советовала и предупреждала. Свое решение я мотивировал изучением языка, но дал понять, что осуществлю его в любом случае, с ее помощью, или без нее. Гуляя по поселению, я старался не мельтешить и ни во что не вмешиваться. Просто ходил и смотрел, как живет это племя, свой глазок — смотрок.

Деревня феллаи была не большая — двадцать пять домов. В ее центре располагалась небольшая площадь и огромный, выложенный камнем очаг. И площадь, и очаг использовали по праздникам и во время религиозных церемоний.

Само поселение, как и каждый дом в отдельности, было сориентировано строго по сторонам света. Деревню окружал высокий бревенчатый частокол. В северной части поселения находился «дом воинов», в котором проживали все неженатые мужчины. В южном конце находились единственные ворота. Храм Киштеару располагался в восточной стороне, а в западной стояли склады провизии и припасов, а также ремесленные мастерские. Дома образовывали одну большую улицу, от ворот и до «дома воинов». Внутри поселения находилось три колодца.

Однажды на прогулке меня заметил верховный вождь, тот, что произносил приветственную речь. Сказать открыто ничего не сказал, но приставил ко мне двух конвоиров. Для охраны.

Это уж совсем развязало мне руки, чего он никак не ожидал: я стал покидать пределы деревни и обследовать местность.

Деревня феллаи расположилась на сравнительно открытой местности. На западе, востоке и юге начиналось редколесье, переходящее в полноценные исполинские джунгли. Высота и размеры местных деревьев были поразительны: они походили на небоскребы, и их верхушки терялись где-то в облаках. Облака при этом, казались особенно низкими, и проливались на землю постоянным моросящим дождиком. Иногда дождь усиливался, и становилось прохладнее. А если к тому же поднимался ветер, то становилось настолько холодно, что дождь превращался в снег. Впрочем, он всегда таял, так и не коснувшись земли. Солнце появлялось редко и всегда неожиданно. Когда это происходило, то становилось нестерпимо жарко и даже душно; любая тень в такие моменты воспринималась за счастье.

На северо-востоке от деревни раскинулось приличное озеро. На севере продолжалась равнина, на которой феллаи содержали небольшие поля или огороды. За ними опять начинались непроходимые леса, а еще дальше, по словам Альвы, находились горы. По словам же Альвы, в тех горах имелось несколько шахт по добыче различных минералов, в том числе и металлов.

В целом, деревня феллаи жила не богато. В озере ловили рыбу, используя небольшие лодки. В огородах выращивали овощи и травы, в лесу собирали ягоды и фрукты. Но в основном племя жило охотой. Феллаи были кочевым племенем, которое с наступлением теплого времени года начинало кочевать по лесам. Они не разводили скот, не имели собственных стад, но все же были кочевниками, жившими охотой и лесом. Для охоты использовали лук со стрелами, а также многочисленные ловушки и силки. Странным мне показалось, что лук не использовали в бою.

Сельское хозяйство у феллаи было развито слабо, вероятно в связи с непредсказуемым климатом этих земель, и использовалось только в окрестностях постоянных городов, которых у феллаи, считая эту деревню, было всего семь. Зато продвинулись некоторые другие ремесла. В их числе и виноделие. Дикий виноград рос преимущественно в нижнем ярусе исполинских лесов, где климат был более-менее ровным. Феллаи использовали его для приготовления отличных вин. Вина мне разрешали пить от пуза, чем я пользовался без зазрения совести. Вино расслабляет, снимает напряжение, сглаживает все острые углы. Под его действием моё положение не казалось таким уж страшным и неприятным. Все-таки: природа, чистый лесной воздух, отсутствие радиации, смога, озоновых дыр и подобных городских прелестей — здоровый образ жизни! Я стал относиться к происходящему, как к временному отпуску. При этом предпочитал не думать о том, сколько этот отпуск продлится.

На высоте оказались гончарное и кузнечное ремесла. Феллаи знали о гончарном круге и о доменной печи, знали ковку и литье в земляные формы. Хотя горнодобывающая отрасль была развита плохо и ограничивалась поверхностными шахтами. Поэтому железо и другие металлы было очень ценным. Как следствие — особым почтением пользовалось металлическое оружие.

Воин мог получить оружие только тремя способами. Оно могло быть изготовлено специально для него — за воинские заслуги, могло быть отнято в бою у противника, и могло быть подарено старшим воином. Появление у воина железного оружия означало переход на более высокую ступень в обществе. Однажды получив его, воин более не расставался с ним ни во время еды, ни во время сна, ни даже после смерти — часто воинов хранили вместе с их оружием, если только перед смертью он не соизволит подарить его молодому воину. Такой воин после этого считался чем-то вроде приемного сына умершего, связанного с ним духовно. Некоторое дарственное оружие передавалось из поколения в поколение, и насчитывало порою не одно тысячелетие на своем веку.

Основным оружием феллаи были длинные кинжалы с двумя желобками на клинке, сливающимися к острию в один. А также глевы — короткие копья с широким однолезвийным наконечником, похожим на тесак. Все оружие было покрыто узорами, повествующими о ратных подвигах его владельца, и украшениями в виде перьев, бахромы, кисточек и тесемок, говорящих о его социальном статусе. Оружие феллаи было универсальным: оно могло быть использовано как в ближнем бою, так и для метания.

Конец ознакомительного фрагмента.