Недавно прошел дождь. Часть 1

Евгений Николаевич Ильдейкин

Случайная находка старообрядческого архива изменила жизнь Павла Ольшанского. Старые знакомые открылись с неожиданных сторон. Новые знакомые показали неизвестные грани такого, казалось бы, привычного окружающего мира.

Глава 6

В квартиру Северских я вошел, как робкий юноша, всеми силами пытаясь сохранить уверенность, хотя бы на лице. Радушно улыбающийся Владимир Николаевич сразу объявил: «Павел Иванович, нам есть о чем с вами поговорить. Проходите скорей, пообедаем и после обсудим ваши документы». — «Владимир, дай молодому человеку спокойно покушать, — вмешалась Мария Андреевна, — тем более, что сегодня у нас гусь. Наши знакомые из деревни привезли. А мы с Леночкой его постарались приготовить по новому рецепту. Будем на вас, Павел Иванович, кулинарный эксперимент ставить».

Суета и оживление в квартире Северских неожиданно успокоили меня. Пройдя в гостиную, я увидел Леночку, приветливо улыбающуюся. С удовольствием поцеловал ей руку, надеясь, что выглядело это галантно и непринужденно. За столом Мария Андреевна всячески создавала атмосферу семейной встречи с неторопливыми разговорами о вещах близких и понятных. Леночка высказала свое мнение о книге, которую я подарил ей при нашей первой встрече. Мнение, впрочем, скорей положительное, хотя не без критики. И только Владимир Николаевич терпеливо ждал окончания обеда. Наконец, был подан чай. Я, как гость, сказал вполне искренние слова о необыкновенно вкусном гусе и очень приятном обществе. Дальше профессор не выдержал и, взяв меня под руку, утянул к себе в кабинет.

В кабинете, усевшись за рабочий стол, Владимир Николаевич почувствовал себя совершенно в своей стихии. Огладив бородку, поправив очки, закурив трубку, профессор начал:

— Павел, предоставленные вами документы очень интересны как с научной, так и с обывательской точки зрения. Я бы даже сказал — с гражданской точки зрения. Во-первых, исходя из этих документов, мы можем изучить жизненный уклад старообрядческой общины в период с XVII по XIX век. Во-вторых, имеем возможность исследовать экономические отношения как внутри самой общины, так и между отдельными общинами и даже губерниями. В-третьих, ряд документов являются научной сенсацией. Я имею в виду документы, которые вы тоже выделили. Это распоряжения, приказы и прочие бумаги, помеченные старообрядческим крестом. — Профессор навалился грудью на стол и посмотрел на меня. — Полагаю, вам более интересны именно они? — Я кивнул. Профессор удовлетворенно откинулся на спинку кресла и продолжил.

— Итак, к каким выводам я пришел, касательно этих документов. На территории Среднего Урала в XVII веке существовал некий управляющий центр, находящийся в старообрядческой среде. Этот центр управлял деятельностью большинства, а возможно всех старообрядческих общин губернии. Фактически же, учитывая, что с XVII по XIX век большая часть промышленников и купцов Урала и Сибири были старообрядцами, то центр оказывал влияние на развитие всего региона как в экономическом, так и в социальном плане. Это настоящая сенсация. — Профессор очень серьезно посмотрел на меня, чтобы подчеркнуть всю значимость моей находки. Я тот час изобразил на лице понимание. Профессор удовлетворенно кивнул и продолжил. — Согласно официальной теории на Урале существовало три центра власти — Горнозаводское начальство, местное самоуправление, Церковь. Причем, согласно официальной версии, до середины XIX века Горнозаводское начальство было единственной реальной властью. Но, исходя из материалов найденного вами архива, мы видим, что существовал еще один центр власти — в старообрядческой среде, обладающий огромными возможностями. Очень интересно понять: на чем основываются эти возможности, каким образом оказывается влияние на события. Интересно узнать на какие именно события это влияние было оказано. Да, здесь непочатый край интереснейших научных исследований. — Видно, что Северский увлекся возможными открытиями и исследованиями. Подозреваю, что очень редко в руки ученых попадают такие материалы. Он перебирал бумаги из архива, мельком проглядывал их, с чем-то соглашаясь, кивал головой, что-то откладывал. Казалось, что он позабыл обо мне. И я слегка растерялся.

На мое счастье в кабинет заглянула Мария Андреевна,

— Владимир, может быть вам принести сюда чаю? Или у вас серьезная работа?

— Да, Машенька, не мешайте нам, пожалуйста, чаю не надо. — Владимир Николаевич вопросительно посмотрел на меня. Я неопределенно пожал плечами. — Павел тоже отказывается от чаю. Мы еще поработаем, а потом вместе с вами почаевничаем.

Мария Андреевна вышла, а профессор вдруг продолжил.

— Деятельность Старообрядческого центра велась по нескольким направлениям, потом это систематизируем, пока же рассмотрим в приближенном варианте. Политическая деятельность — думаю, что именно так это можно назвать. В архиве есть несколько документов, посвященных Гороблагодатскому железорудному месторождению, открытому в 1735 году.

Профессор посмотрел на меня строгим взглядом преподавателя.

— Павел, я сейчас буду пересказывать немного скучные исторические факты, но для лучшего понимания деятельности старообрядческого центра вам придется все это выслушать. Вы готовы?

— Да, Владимир Николаевич. До сих пор мне было интересно вас слушать. Думаю, что и дальше будет так же.

— Что ж, продолжим. — Профессор одобрительно кивнул головой. — В ту пору большое влияние в стране имели немцы, благодаря фавориту императрицы Анны — Бирону. Так вот, благодаря этому Бирону в 1739 году была создана Берг-компания, формально принадлежащая казне. В управление компании переданы Гороблагодатские заводы Кушвинский и Верхнее-Туринский. А управлял компанией саксонец Шёмберг с командой из сорока соотечественников. Деятельность его была настолько бурной, что ему удалось потеснить англичан на мировом рынке железа. Все было бы хорошо, если бы немцы во главе с Бироном не присваивали доходы от продажи российского железа. — Северский с видимым возмущением попыхтел трубкой, выпустив ароматное облако дыма, и продолжил. — Как мы видим из бумаг, старообрядческим центром были организованы волнения на нескольких заводах против немецкого засилья. Кроме того, были подготовлены и переданы тогдашнему управляющему казенных заводов расчеты фактической стоимости железа, которую скрывали немцы от казны. Возможно, что в результате этого после смерти Анны Иоанновны Бирон был свергнут, а Шёмберг арестован, пытан и выслан из России. Еще интересный факт, который тоже можно отнести к политической деятельности центра — император Александр I, будучи в Екатеринбурге в 1824 год проездом на Березовские заводы, делал остановку в селе Шарташ. Общался с тамошними староверами, посетил две старообрядческих часовни. В Екатеринбурге, кстати, император останавливался в усадьбе Расторгуевых-Харитоновых. И сам глава семьи Расторгуев, и его зять Харитонов также являлись старообрядцами. А свита императора размещалась на подворье другого видного старообрядца — Зотова Григория Федотовича. Не сомневаюсь, что встреча старообрядцев с императором имела политические последствия. — Северский взял чистый лист бумаги и сделал для себя заметку. — Продолжим?

— Конечно.

— Поговорим о деятельности старообрядческого центра, касающейся горнорудных исследований. Это и история с Березовским золотом, найденным в 1745 году шарташским жителем Ерофеем Марковым. — Северский взял один из отложенных листов и прочитал: «Направить горщика Ерофея Маркова открыть месторождение золота близь Шарташа в направлении Становой». Другой пример, — Северский взял еще лист: «Якову Логинову собрать компанейщиков, горному делу знакомых, и следовать на озеро Иткуль. Объявить медное месторождение». — Датирован документ 1755 годом. Из этих документов можно сделать вывод, что информация о месторождениях и золота, и меди уже была известна кому-то, но объявлялась она по мере надобности. И решение об этом принимал некий центр. Здесь много таких примеров. — Северский похлопал по стопке отложенных листов. — Кроме того, развитие здравоохранения и культурно-просветительская деятельность. Именно старообрядческий центр дал указание купцу Рязанову основать городскую больницу для жителей Екатеринбурга всех сословий, купцы Казанцевы и Рязановы по указу центра основали первый городской театр, сейчас это кинотеатр «Колизей». Еще было поручение старообрядцам Усову и Мельникову организовать книгопечатание.

— Но, если это старообрядцы, раскольники, то они должны были с православной церковью бороться. — Блеснул я эрудицией.

— Борьбу, как таковую, похоже, центр не вел. Зато есть вот такая запись, — Северский порылся в бумагах, нашел нужный лист и прочитал: «Долги Якима надобно непременно погасить, ибо деньги взяты у него и использованы на дело благое. Через Анику Рязанова деньги вернуть, дабы любопытства ненужного избежать». Запись датирована 1838 годом. Скорее всего, речь идет о Якиме Рязанове, который начал в 1818 году строительство старообрядческой церкви, а Аника Рязанов — его племянник. Но в 1824 году Яким Рязанов разорился, строительство церкви было приостановлено. Событие, на мой взгляд, очень странное, как мог разориться купец первой гильдии, являясь к тому времени неформальным лидером старообрядцев? Мне кажется, что Яким Рязанов все свои капиталы вложил в какое-то очень серьезное дело, например организация приезда императора в Екатеринбург и финансирование каких-то сопутствующих проектов. С этим вопросом нужно еще разбираться. Но на этом история с Якимом Рязановым не заканчивается. Как раз в 1838 году старообрядческий центр дает распоряжение вступить Якиму в единоверие. — Северский увидел мое замешательство и пояснил. — Это такое соглашение между старообрядческой и православной церквями, по которому церковные службы можно проводить в одних храмах. — Я кивнул. Северский продолжил. — В это же время Аника Рязанов погашает долги своего дяди. Возобновляется строительство старообрядческой, теперь уже единоверческой, церкви. В течение пяти лет с этого времени почти все представители крупнейших и богатейших старообрядческих фамилий переходят в единоверие. — Северский откинулся на спинку кресла, помассировал кисти рук и продолжил. — Тем самым, сохранив и капиталы, и влияние в городе. Все ж таки, давление на старообрядцев в то время было очень сильным. Дело доходило до абсурда, простой православный крестьянин считался более достойным, чем купец первой гильдии, признанный раскольником. В этих условиях, признав единоверие, старообрядческий центр смог сохранить свое. А про борьбу с православной церковью я материалов не нашел, но это не значит, что этого противостояния не было.

— А помощь беглым?

— Вы правы, Павел. Есть несколько документов об организации тайных скитов, о посылке проводников для беглых. Но можно ли это считать противодействием официальной церкви? Не знаю. — Северский опять взял ручку и сделал для себя пометку. Откинувшись на спинку стула, он начал барабанить пальцами по столу бравый марш. Взгляд его блуждал по кабинету, временами задерживаясь то на листке с записями, то на мне. — Из всего этого я могу сделать следующий вывод, — Северский на мгновение замолчал и продолжил, — предположительно, в Екатеринбурге в период с XVII по XIX век существовал некий управляющий центр, действовавший в старообрядческой среде. Центр не относился к какому-то определенному старообрядческому согласию, так как его деятельность осуществлялась и в среде Белокриницкого согласия, и среди беглопоповцев, и среди Поморского согласия. Существование центра было засекречено, так как во всех известных источниках, в том числе и в ваших бумагах, Павел, о самом центре, о людях, составляющих этот орган, упоминаний нет. Узнали мы о нем только благодаря найденному вами архиву.

— Владимир Николаевич, а почему вы решили, что этот центр находился именно в Екатеринбурге? Бумаги были найдены в подвале дома в поселке Шарташ.

— Я думаю, Павел, что в поселке Шарташ, тогда еще в селе Шарташ, находился исполнительный орган Старообрядческого центра. — Профессор ненадолго задумался. — Есть несколько фактов, позволяющих сделать такой вывод. Во-первых, документы вы нашли в секретном подвале дома на Шарташе. Если учесть, что в XVIII веке Шарташская община активно занималась укрывательством беглых, о чем есть масса свидетельств, то можно утверждать, что этот секретный подвал — элемент системы конспиративных перевалочных пунктов. А значит, он мог использоваться нашим таинственным центром, который всей этой системой управлял. Во-вторых, очень много событий в староверческой среде происходили на Шарташе или с выходцами из Шарташа. Хотя на Урале было много других крупных староверческих общин — в Невьянске, Краснополье, Пристани, Таватуе и много где еще. В-третьих, само село Шарташ находится в очень удобном месте. В конце XVII — начале XVIII века через него проходил тракт, ведущий в Верхотурье и Ирбит. Верхотурье в то время — крупный город, духовный центр Урала и Западной Сибири, а Ирбит был знаменит своими ярмарками. Затем, когда были построены новый тракт и железная дорога, значение тракта, проходящего через Шарташ, снизилось. Но к тому времени село Шарташ оказалось центром кожевенного производства, мыловарения, салотопления. Мы с вами можем это увидеть из тех бумаг, которые описывают хозяйственную деятельность Шарташской общины. Отдельные хозяйства общины имели по нескольку сотен голов скота — это очень крупное производство. В-четвертых, многие жители села занимались торговлей, даже из ваших бумаг мы видим, что они часто оформляли подорожные документы для поездки на Ирбитскую и Нижегородскую ярмарки. Таким образом, среди торговых людей могли оказаться и люди, выполняющие специальные поручения нашего таинственного центра. И эти люди вполне легально могли перемещаться по стране. Из этого я делаю вывод, что в селе Шарташ мог находиться исполнительный орган нашего секретного старообрядческого центра. — Северский вопросительно, или, скорее, наводяще, посмотрел на меня.

— Вы правы, Владимир Николаевич. — Согласился я с логикой профессора.

— Вот. И вы, Павел, также думаете. Но, — профессор поднял верх указательный палец, — решения принимались людьми, которые владели большей информацией и управляли большими капиталами. Такие люди могли быть только в Екатеринбурге, деловом, коммерческом и политическом центре Урала.

— Владимир Николаевич, вы меня абсолютно убедили.

— А знаете, Павел, возможно, этот таинственный центр существует до сих пор. Почему я берусь это утверждать? В 1911 году, в сентябре, в Екатеринбурге прошел 1-й Всероссийский съезд старообрядцев. В 1918 году в Екатеринбурге находилось под арестом монаршее семейство. В том же 1918 году, когда белые ненадолго заняли Екатеринбург, было создано белое правительство, в которое входили трое старообрядцев, — Северский немного отвлекся, — не удивлюсь, если и сейчас в Советских органах власти есть старообрядцы. Так вот, вернемся к моей основной мысли, все эти события с начала века до сегодняшнего дня не могли остаться без внимания, а может и без какого-либо вмешательства нашего таинственного центра. Люди, составляющие этот центр, вышли из подполья в буквальном смысле, но продолжают вести свою деятельность тайно.

— Похоже на масонскую ложу, — заметил я.

— Нет-нет, масонская ложа — организация более открытая. Вы, кстати, знаете, что в 1914 году в Екатеринбурге была создана масонская ложа, и главой ее стал Кроль Лев Афанасьевич.

— Я не знал. В это время мне было 16 лет, и я с родителями проживал в Петербурге.

— Простите, Павел, что-то я начал слишком мудрствовать.

— Что вы, Владимир Николаевич. Наоборот, мне очень интересно. Вы мне сейчас рассказываете о той жизни, о которой я даже не догадывался. Жизнь, которую я знаю, легко увидеть в окно. Все эти артельщики, кооперативы, болты, скобы, муфты. А то, о чем говорите вы, увидеть невозможно. Это нужно прожить самому. Со стороны же это выглядит загадочно, таинственно и интригующе.

— Павел, вы все ж еще мальчишка. Большой, взрослый, но мальчишка. Постарайтесь сохранить такое отношение к жизни хотя бы лет до тридцати. Дальше семья и дети ваши взгляды на жизнь, конечно же, поправят. — Северский замолчал, задумавшись о чем-то своем. — Лучше скажите, Павел, что вы предполагаете делать со своими бумагами?

— Признаюсь, Владимир Николаевич, мне была интересна их возможная коммерческая ценность. Но после того, как вы сделали открытие на этих материалах, мне кажется правильным передать эти документы вам.

— Открытие? Пожалуй, вы правы. Но историк, да и вообще ученый, часто совершает открытия, которые требуют ответственного решения — публиковать или нет. Слишком серьезные могут быть последствия. Вот и в отношении нашего с вами открытия старообрядческого центра, мне кажется, лучше повременить с публикацией. Было бы не плохо больше узнать об этом центре. А уже после обязательно публиковаться.

— Владимир Николаевич, я не занимаюсь наукой. Публикация каких-либо материалов меня совершенно не касается. Просто я не буду никому говорить ничего лишнего. Целиком полагаюсь на ваше мнение.

— Спасибо, что вы меня правильно понимаете, Павел. А вот касательно бумаг, которые не имеют прямого отношения к центру, я вам советую передать их нашему университету. Документы интересные. Я с ними с удовольствием еще поработаю. И для вас за эту бескорыстную помощь университету, я думаю, мы сможем тоже сделать кое-что полезное.

Я завтра же поговорю с Дмитрием Васильевичем Романовским, это наш ректор, чтобы вас зачислить студентом, причем сразу на второй курс. Представлю вас как начинающего ученого, студента Петербургского университета. В этом случае Романовский не будет обращать внимание на ваше непролетарское происхождение.

— Спасибо, Владимир Николаевич. Это очень неожиданно, я даже не знаю что сказать.

— Ничего говорить не нужно. Главное не отказывайтесь от учебы в университете. Кто знает, как оно повернется в будущем. Образование и Комвузовский диплом вам пригодятся в любом случае.

Я почувствовал себя слегка растерявшимся. Но Северский совершенно прав — образование и диплом мне нужны. Найденные бумаги оказались даже более ценны, чем я мог себе представить. Остался нерешенным один вопрос — что делать с архивом таинственного центра?

— Владимир Николаевич, я с удовольствием буду учиться в вашем университете. Еще раз спасибо. Но посоветуйте мне, что делать с бумагами тайного центра?

— Павел, вы их приберите. Спрячьте куда-нибудь подальше. Жизнь долгая — вдруг пригодятся. А пока, давайте попросим Марию Андреевну сделать нам чаю. Может, и они с Леночкой с нами попьют.

Для немца или француза «пить чай» — это означает просто пить чай, закусывая печеньем, или, если угодно, круасанами. Для человека, долго живущего между Балтийским морем и Тихим океаном, «пить чай» означает еще раз перекусить, может быть немного выпить чего покрепче и обязательно поговорить. Поэтому к чаю у Северских подавали курник, домашнюю буженину и вишневую наливку. Конечно, печенье было тоже.

За чаем Мария Андреевна рассказывала о своем отношении к «так называемому современному искусству».

— Я понимаю, что в стране поменялась власть, деньги, признанные авторитеты, научные теории. Но это все — осознанный выбор людей. А искусство — это не осознанное. Либо тебе эстетически близко, либо нет. А то, что сейчас называют современным, пролетарским искусством — это ужасно. Ни формы, ни содержания. Только идеологическая суть. А порой, и того нет.

— Машенька, ты зря критикуешь все современное искусство. Настоящие художники продолжают творить бессмертные произведения. Но, как во всякий период перемен, появляется много людей и идей авантюрных. Некоторые искренне полагают, что эти люди и идеи несут что-то новое обществу. Должно пройти время, сформироваться соответствующая система ценностей.

— Владимир, ты всегда рассуждаешь как историк. Для тебя период времени меньше пятидесяти лет совершенно несущественен. А мне сейчас хочется читать хорошие книги о современной жизни, рассматривать новые талантливые картины, в театре на сцену смотреть с интересом, а не с содроганием. Кстати, Павел, — обратилась ко мне Мария Андреевна, — вы ходите в театр?

Вопрос прозвучал для меня неожиданно. Во время разговора Марии Андреевны и профессора я всеми силами старался не смотреть на Елену. И поэтому то и дело возвращался к ней взглядом, находя всякий раз в ее образе что-то новое, милое и привлекательное. Разговор об искусстве я слушал вполуха, полагая, что для профессорской семьи это то же, что и разговор о погоде для семьи конторского служащего, имеющего дачу. Искусством я совершенно не интересовался. Хотя за последние дни что-то часто я сталкиваюсь с литературой и живописью. Теперь вот с театром. Но что-то нужно отвечать.

— Я, Мария Андреевна, прошу прощения, в театре не был с тех пор как вернулся из Петербурга. Здесь, в Екатеринбурге, круг моего общения очень изменился. Последнее, где я был, это в «Колизее». Смотрел кино в компании молодых людей. Им понравилось очень. Мне же кажется, что в театре действие на сцене зависит от зрительного зала. Хороший актер чувствует реакцию зала и может, изменяя нюансы своей игры, более точно соответствовать настроению зрителей. В кино этого нет. Кино навязывает зрителю свое один раз и навсегда сыгранное настроение.

— Вы рассуждаете как эстетствующий сноб, Павел Иванович. — Елена Северская со свойственной юной интеллигенции резкостью вмешалась в разговор. — Кино — самый доступный способ просвещения масс. В театр ходит очень немного людей, а для них выступают целые актерские труппы, вкупе с костюмерами, гримерами, режиссерами. А для демонстрации кинофильма достаточно темного помещения, белой стены и киномеханика с его аппаратом. Кино, а не театр и ничто другое — единственный, самый доступный способ просвещения. — Немного задумавшись, Елена вдруг посмотрела на меня и сказала — Хотя есть люди, которым всегда нужно чуточку больше. Наверное, вы, Павел Иванович из таких людей. Простите, если я была слишком резкой с вами.

— Леночка, — не выдержал профессор, — нужно обязательно уточнить, что кино — самый доступный способ просвещения в наше время. Ему еще нужно расти и расти, чтобы стать просветителем. Тогда как исторически самым доступным способом просвещения народа является религия.

— Папа, это время прошло. Сегодня рамки библейских заповедей стали тесны. Сегодня выстраиваются новые отношения между людьми.

— Елена, я как профессор заявляю тебе — не может быть никаких новых отношений между людьми. В истории уже все было. Даже у Карла Маркса говорится о новых производительных силах и производственных отношениях, и ни о чем другом новом. А суть библейских заповедей ты сможешь найти даже в трудах Ленина. Они могут иметь другую идеологическую окраску, но сути своей не меняют. Заповеди — это универсальный закон бытия любого человека в любом обществе. — Профессор, кажется, всерьез начал отстаивать свою точку зрения, несмотря на то, что оппонентом является его дочь.

Ситуацию нужно спасать. Мария Андреевна подумала так же.

— Елена, папа прав. Библейские заповеди — это основа существования общества и людей в обществе. Владимир, девочка познает мир. Ей нужно рассказывать. Дискутировать будешь со своими коллегами и студентами. Павел Иванович, разговор про театр я завела для того, чтобы вы пригласили Леночку на какой-нибудь классический спектакль в оперный театр.

За столом стало очень тихо. Потом вдруг громко расхохотался Владимир Николаевич, а после и мы с Еленой. Мария Андреевна еще какое-то время сохраняла серьезное выражение лица, но вскоре не выдержала и тоже рассмеялась.

— Ну вот, а такая затевалась интрига, — сокрушалась сквозь смех Мария Андреевна.

— Мама, зачем эти интриги? — Елена выглядела и смущенной, и растерянной.

— Елена Владимировна, — решился я, — мне кажется, что лучшего повода пригласить вас куда-нибудь сегодня уже не будет. Мне пришла идея пригласить вас завтра на прогулку к Шарташскому озеру. У меня есть друг, Борис Лихтерман. Его дом как раз недалеко от озера. У него жена Сонечка и трое замечательных чудовищ, ни то пять, ни то десять лет прикидывающихся детьми. Борис очень просил приехать в воскресенье в гости. Вот мы и приедем. А в следующие выходные, если позволит Мария Андреевна, я приглашаю вас в театр. — При этом я старался обворожительно улыбаться хозяйке.

Конец ознакомительного фрагмента.