Реликта. Звуки души

Евгений Куликов, 2020

За окном 2048 год. Если бы не эпидемия, наше будущее могло стать куда лучше. Чтобы противостоять смертельной болезни, государства создают проекты закрытых городов, самый лучший из них и станет нашим будущим. Так появился город Реликта. Здесь правительство контролирует каждый шаг, оно ставит свои задачи и цели, которые ты обязан выполнять, а если идёшь против системы, то ты ей тогда и не нужен. Но однажды жестокое кровавое убийство ставит под сомнение весь проект и судьбу целого города.

Глава 2. Пустышка

Утро, как всегда, встретило головной болью, в руках ощущалась слабость. После укола наутро всегда так. Теперь до самого обеда бродить овощем.

«Шесть тридцать пять!» — ослепили глаза зелёные цифры.

Сара отвела взгляд от эйчфона и, вздохнув, встала с постели. За плотными жаккардовыми шторами уже светило осеннее солнце.

«Кажется, сегодня будет дождь».

Она торопливо заправила постель и спустилась вниз. Дочь, естественно, уже не спала и готовила завтрак. В комнате пахло творогом и арахисом.

— Так долго, — равнодушно сказала Ава, переворачивая ароматные блинчики на сковороде.

— Магистраль сломалась, — Сара зевнула, — я вчера изрядно переволновалась.

— Так и знала. У тебя был запасной укол?

— С чего ты решила?

— Потому что ты не воспользовалась моим, — девушка поставила на стол тарелку с двумя бутербродами из белого хлеба и арахисовой пасты. — Хотела блины заказать, открываю ПЭД, а там капсула лежит. Я её оставила на журнальном столике.

Сара без интереса взяла в руки укол АКВ-22 и поморщилась. Как бы путаницы не возникло, доказывай потом, что это системная ошибка.

— Нет у меня другой дозы. Робот перезагрузил магистраль и прислал новую, — она сунула капсулу в выдвижную полку тумбочки. — Теперь запасная будет.

— М-да, уж, — Ава переложила блинчики на тарелку и уселась за стол. — Думаю, стоит вызвать мастера. Пусть проверит, чтобы история не повторилась сегодня вечером.

Сара села напротив и, поблагодарив дочь, стала завтракать.

— Займёшься этим? Ты же не работаешь?

— Займусь, без проблем. Возможно, я до школы доеду, нужно обсудить результаты теста. Но это после обеда, пускай АКВ отпустит немного.

— Это правильно, у нас в отделе до самого вечера тупят. А ведь тест — это очень важно, нужно всё как следует обсудить с вашей…

— С миссис Уолт, — подсказала дочь.

— Точно! И да, можешь прибраться немного? Я даже зарядку не успеваю сделать, сразу поеду. Сама понимаешь: убийство Ники наведёт шума… третье сословие.

— Считаешь, это правильно, — Ава отложила нож и укоризненно уставилась на неё, — что из-за смерти с фамилией Рат город с ума сходит, а с каким-нибудь… ну не знаю, предположим, с седьмым сословием… Допустим, Кристен… Умрет Ники Кристен, и всем плевать будет.

— Ну, не плевать, мы проведём расследование, — спокойно ответила Сара. — Виновного накажем.

— Это же несправедливо, что за количество букв одних судят, как королей, а других — как скот. Ты так не считаешь?

— Не считаю. Люди получили фамилии не просто так, они бросили всё и вложили душу, чтобы Реликта стала такой, какой ты её знаешь. Что удивительного, если именно эти люди вершат судьбу нашего города. Другие ведь пришли на всё готовое.

— Ники такая себе была, ничего особенного. Никакие судьбы она не вершила, — спокойно продолжала Ава. — Обычная школьница, в голове ветер.

— И сдала экзамены лучше тебя. Как думаешь, с чем это связано? Дэн настаивал, чтобы ты сократила число походов в клубы.

— Знаешь что, твой Дэн зануда. Сидит у себя в морге, с покойниками общается, ни жены, ни детей.

Сара покачала головой и протерла руку многоразовой салфеткой.

— Жизнь не делится на красное и чёрное. Не всегда получается иметь всё, что хочешь, когда-нибудь ты это поймёшь, Ава. Спасибо за завтрак, меня уже ждут. Будь осторожнее, я вернусь поздно. И ещё раз хочу напомнить: никаких деталей насчёт Ники. Слухи всё равно пойдут, но пусть не от тебя. Чем дольше люди будут оставаться в неведении, тем больше у меня шансов не вляпаться в очередное дерьмо.

— Буду держать язык за зубами.

В участке, как и всегда по утрам, царила тишина. Сотрудники службы безопасности сонно таращились в экраны своих компьютеров, разбираясь в накопившихся за вчерашний вечер документах. Сара понуро прошлась через весь офис, изредка здороваясь с товарищами по службе, пока не оказалась в своём крохотном кабинете. Здесь она себя чувствовала куда спокойнее, чем дома: в этом уютном скромном уголке словно замирал весь мир, ожидая следующего шага ведущего следователя отдела безопасности.

Скинув одежду и сумку, Сара уселась в кресло и просунула левую руку в комбез, так они называли небольшой рукав в компьютерном блоке, где происходила синхронизация личности. Мэр Реликты со временем хотел ввести «компьютерную безопасность» для всех жителей города, пока же технология прижилась лишь в участках и нескольких исследовательских лабораториях.

— Доброе утро, Сара Ален! — радостно приветствовал её голос из колонок.

«Угу, — буркнула она, — нужна чашечка, чтобы взбодрится».

У ППЭДа стояла очередь, которая вскоре рассосалась, и горячий напиток с ощутимой горечью кофейных зерен наполнил тело теплом. Порция в капсуле была крошечная, на полчашки, но больше и не нужно — успеть бы допить эту, прежде чем Генри придёт и начнёт ей выносить мозг вчерашним преступлением.

Усевшись на рабочее место, Сара включила монитор, там её уже ждала надпись: «Сара Ален, вы готовы приступить к работе?»

«Я просто зашла кофейку выпить, а ты что мне такое пишешь?» — разговаривала она с машиной. Её по утрам буквально тянуло поговорить с техникой. Другое дело… люди.

«Ваш рабочий день начался, проверьте начисление заработной платы», — отчитался компьютер.

Она по привычке взглянула на запястье — крохотный квадратик с буквой «З» в углу дисплея светился зеленым.

«Ну что там, посмотрим…»

За иконкой скрывалось целое приложение, в котором можно было узнать всю необходимую информации о работе: юридические данные организации, договора, ИНН и кучу всякой дребедени, которая могла понадобиться в самый неподходящий момент. Но в первую очередь её интересовала заработная плата.

На экране загорелся зелёный заголовок «Занятость», а под ним значение базового оклада (базокл) — «25 ченсов/час» и коэффициент — «х22,3».

«Итоговая заработная плата за вычетом налогов в час: 501,75 ченсов» — прочитала она. Это была очень внушительная сумма, которую мог себе позволить далеко не каждый житель города. Про седьмое сословие и говорить не приходится.

Сара развернула подробности коэффициента и пробежалась глазами по десяткам строчек. Каждую из них она получила, выполняя очередную поставленную задачу, вскоре появится ещё одна — расследование убийства. Как только Генри забьёт всю информацию в базу, новая промежуточная цель не заставит себя долго ждать. Там уже как получится: закроет дело — получит прибавку к коэффициенту, а провалит — жди штрафов. В зарабатывании коэффициентов к базовому окладу и строится вся жизнь Реликты.

Часов до десяти утра, а то и до полудня можно было расслабиться, пока все службы откроются, пока сформируют заявки, пока криминалисты опишут все детали и улики преступления… Этих «пока» было так много, что страшно представить. В первую очередь её интересовал отчет Дэна, эксперта по телу, лишь после него можно судить, в какую сторону развивать дело.

Решив не тратить время зря, Сара начала с самого простого: запрос информации о погибшей из базы службы безопасности. И для этого не нужно было подтверждения от шефа.

Не успела она толком вчитаться в биографию девушки, как в дверь постучали.

— Да, — равнодушно ответила Сара.

— Видел, что ты пришла, — в комнату зашел Генри, из-за его спины выглядывал молодой парнишка, на вид лет двадцати, а то и меньше. — Ты задержалась на двадцать минут в такой-то день!

— У меня был форс-мажор. А это…?

— Позвольте вас представить, — шеф откашлялся и, несколько волнуясь, потянул парнишку за плечо, выставляя на передний план, — Сара Ален, ведущий следователь, а это Джек Веддок, выпускник нашей академии, со вчерашнего дня оперативник отдела безопасности, стажёр.

— Здрасьте, — отрешено пробубнил он.

«У собаки в пасти», — мелькнула у неё в голове рифма.

— Я немного рассказал о тебе, — с натянутой улыбкой произнёс Генри, — сказал, что ты всех новичков терпеть не можешь.

— Поэтому ты привел его с утра, пока я не могу злиться. Браво! — Сара очень бы хотела подскочить к боссу, вытолкнуть его вместе с малолеткой в коридор и, громко хлопнув дверью, послать их обоих далеко и надолго, но была не в силах. Вечерний укол АКВ сдерживал все её эмоции.

— Не вечером же вас знакомить, Джека придётся тогда в контейнере из-под супа вывозить, — хмыкнул тот. — Вы пока знакомьтесь, рабочее место подыщите.

— Ещё один стол сюда не поместится.

— Поэтому я тебя уже полгода упрашиваю перебраться в восьмой кабинет, он на десять квадратов больше. Для двоих в самый раз.

— Как раз поэтому я до сих пор не переехала, — покачала головой Сара.

— Джеку придётся к тебе через весь коридор бегать.

— Ничего, до вечера потерпит, а там я уже стану сама собой.

— Да поможет тебе Бог, — Генри хлопнул парнишку по плечу. — Я в течение часа открою дело и сделаю запрос в ЦОН по всем посетителям клуба за прошлый вечер.

— Слушай, мне нужна сводка по превышению уровня адреналина. Ну, если мы не считаем убийцу бездушным камнем, конечно же.

— Хорошо, я подтвержу запрос. А пока проинформируй Джека, он ещё не в курсе.

Шеф ушёл, оставив одинокого паренька стоять у двери.

— Меня охранять не нужно, — спустя несколько молчаливых минут сказала Сара.

— А?

— Что ты стоишь, смотришь на меня, как на драгоценность? Я не золотая.

— А что мне делать ещё? Я бы присел…

— Отличная идея, можешь поискать стул или постамент в другом кабинете, где тебе удобнее будет, я не знаю.

— Угу, — Джек замялся, но не ушёл. Должно быть, Генри его подрессировал. — Меня приставили к вам стажером, значит, будем работать вместе.

— Пялиться на меня весь день — это не работать, — Сара выдохнула. Мальчишка только отвлекал, нужно срочно с ним разобраться. — Ну ладно, расскажи о себе коротенько, пока я ищу информацию.

Парнишка с глупым выражением лица почесал затылок. Переступая с ноги на ногу, он неуверенно начал рассказывать:

— Родился в двадцать шестом году… уже в Реликте. Мои родители работают в банке, следят за исправностью начислений заработной платы… Я занимался баскетболом в старшей школе, потом бросил… — Сара из-под бровей взглянула на Джека.

— Голова к земле начала клонить?

— Красиво сказано, — сонный голос паренька отливал не то сарказмом, не то смехом. — Да, я сутулюсь, это моя проблема. У моей семьи нет денег на лечение кифоза и сколиоза.

— Ну-ну… как интересно, давай дальше, продолжай свои занимательные истории. Как ты оказался в моём кабинете?

— Я закончил полицейскую академию по специальности следователь. Лучший на курсе, красный диплом — всё, как полагается. Декан рекомендовал меня мистеру Генри Ларру, потому что в вашем отделе остался один следователь.

— Лучший на курсе… — Сара снова оторвала взгляд от монитора и заглянула в глаза Джека. — И сколько вас человек было на курсе?

— Четверо.

— В этом году с избытком. И сколько из вас сдавали выпускные экзамены на следователя?

Парнишка опустил взгляд и тихо произнес:

— Я один.

— Вот это больше похоже на правду. Лучший из лучшего… Знаешь, почему я не беру стажёров? Потому что у вас нет конкуренции, считаете, что ваши яйца круче всех, но как приходите в отдел, так сразу трусишки окрашиваются сначала в жёлтый, а потом ещё темнее.

— Страшно подумать, как вы разговариваете по вечерам, — Джек явно сконфузился.

— Страшно подумать, какое… — Сара осеклась.

«…какое у тебя тупое лицо», — она едва сдержалась, чтобы не произнести эти слова вслух. Без должного эмоционального окраса не было смысла оскорблять стажера. Определенно стоило дождаться вечера, когда действие укола ослабнет.

— Ладно, лучший на курсе, думаю, мы оба всё понимаем.

— Угу, — его глупые глаза таращились в пол, словно пытаясь найти там клад или чёрный ход, чтобы сбежать.

— Итак, Генри попросил ввести тебя в курс дела. Слушай, — Сара прочистила горло, прежде чем начать доклад. — Ники Рат родилась десятого августа две тысячи двадцать девятого… погибла вечером четвертого октября две тысячи сорок восьмого года. Смерть наступила примерно в двадцать минут девятого в клубе «Шабаш», центральный административный округ. У погибшей вырваны глаза, по мнению эксперта по телу Дэна Крауна, это сделали руками. Тело, привязанное упаковочной лентой к стеллажам, было найдено двумя подростками, бывшими одноклассницами покойной, в техническом помещении. На месте преступления обнаружены следы борьбы. Дополнительную информацию от криминалистов и эксперта по телу получим в течение двух дней. Ну, голубчик, что скажешь?

— Красиво говорите, — Джек шмыгнул носом. — А что у… Ники было со ртом?

Сара приподняла брови, она ничего ему не говорила про жуткую посмертную улыбку.

«Неужели твоя голова не пустышка?»

— А почему ты спрашиваешь, Джек?

— Если у нее во рту был кляп, это могло бы объяснить, почему никто не слышал её криков. В клубе наверняка было людно в тот день.

«Да ты чертов гений, баран! А если бы у Ники были глаза, то она бы увидела убийцу. Гениально!» — будь сейчас вечер, Сара бы от души посмеялась, но её усилий хватило лишь на ухмылку.

— Жертва улыбалась, рот был широко открыт… без кляпа.

Парнишка ещё больше осунулся, его нос буквально смотрел в пол.

— Разве это возможно?

— Подождём отчет от Дэна. Поскольку погибшая — бывшая одноклассница моей дочери, я уже кое-что знаю про неё. Девушка из обеспеченной семьи: мать сидит в правительстве, отец начальник лаборатории в АнЛимитед. Ники любила развлекаться: клубы, машины, возможно, наркотики. Но на неё ни разу не приходило служебок из ЦОНа, значит, веселилась в пределах допустимой нормы. Дочь мне вчера вечером рассказала, что она очень хорошо сдала экзамены, говорит, незаслуженно.

— Проплатили родители?

— Мы не в прошлом же веке живём: всё отлеживается, независимая комиссия, робот-компьютер, подавление сети на всех типах устройств. Ты сам выпускник, только из печи, разве этого не знаешь?

— Жизнь богатых отличается от моей, — с ноткой горечи ответил парнишка, — я изначально не рассчитывал на чью-то помощь, всё делал сам, — Джек стоял у двери, словно бедный родственник, его даже стало капельку жалко.

— Не так и сильно отличается, как ты думаешь. И какая у тебя теория?

— Девушку могли убить из зависти. Либо какой-то тёмный ритуал, не просто же так ей вырвали глаза. Вдруг это предупреждение, чтобы мы не искали правду?

«Это предупреждение, чтобы ты свалил с глаз долой», — Сара зажмурилась и восторженно произнесла совсем не то, что было у неё на устах.

— Отличная мысль! Вот и займись этим! Почитай про ритуалы с глазами всё, что может помочь делу. Генри ведь нашёл тебе рабочее место, не так ли? Он же не рассчитывал, что я перееду?

— Верно, — Джек даже и не стал врать, — в конце коридора направо последняя дверь. Звоните, если появится новая информация, мой номер уже в базе. Если что, я тоже позвоню.

— Не беспокойся, это же твоё первое дело, — расплылась в улыбке Сара, — тщательно подготовься, разыщи материал, а как полный комплект будет готов, тогда и обсудим.

День тянулся как червяк, мокрый склизкий червяк на асфальте, который понятия не имел, что тут делает. Сара добрых четыре часа возилась с документами на новое дело. Бюрократия процветала раньше, цветет и сейчас, несмотря на огромную роль компьютеров и роботов в жизни современного человека. Порой ей нравилось разбираться в файлах, в такие моменты обычно её никто не трогал, позволяя витать целый день в своих мыслях, но только не сегодня.

Родители Ники согласились подождать до завтрашнего вечера без привлечения прессы. Но дело не двигалось. Все службы молчали, будто назло. Даже Дэн попросил не беспокоить его, пообещав позвонить, как только появится новая информация. Радовало одно: мальчишка-стажёр правильно воспринял совет не приставать к ней по пустякам. Он не показывал носа с самого утра.

Солнце медленно перевалило зенит и погрязло в серой дымке облаков. На востоке уже собирались грозовые тучи, а желудок тем временем требовал обеда. Сара решила отвлечься от работы и уткнулась в телефон, читая новости: пусть столпотворение в столовой рассосётся, тогда уже можно будет и спуститься.

Действие вчерашнего укола постепенно ослабевало, она даже не смогла сдержать улыбку на мордашку кота в ролике, присланном Авой. За дверью вскоре оживились голоса — коллеги вернулись с обеда, а значит, пора выдвигаться.

Усевшись за стол с полной тарелкой сырного супа-пюре, она стала обедать, надеясь остаться незамеченной за колонной в самом углу заметно опустевшей столовой.

— Как знал, что найду тебя здесь.

— Генри, ты не даешь мне продохнуть.

Шеф с подносом уселся напротив неё, в нос сразу же ударил запах борща со сметаной.

— Ну, полно, Сара, я тебя не трогал весь день! — он хлюпал супом так громко, словно у него в горле работал маленький пылесос. — Что думаешь по поводу Влада?

— Что мог бы и быстрее прислать результаты осмотра. Я как слепой котёнок сейчас.

— Тебе бы с людьми больше общаться, а не в экран смотреть весь день.

— А тебе бы поменьше чавкать, пока кто-нибудь не придушил ненароком, — скривила она губы, тщательно выбирая ложкой крохотные комочки овощей из супа.

Генри нахмурил брови.

— Сейчас мне не до шуток, дорогая. Влад вчера умер.

Эта новость потрясла её.

— Что произошло?

— Задохнулся, белковая интоксикация, вызванная коронавирусом. Сегодня нам позвонил его брат, сообщил, что обнаружил тело Влада рядом с ПЭДом. Капсулу с АКВ-22 так и не доставили, на экране — ошибка.

— А я вчера говорила ему не задерживаться! — к вискам прилила кровь, руки задрожали от злости.

«Почему так глупо всё!»

Шеф наклонился и, понизив голос, прошептал:

— Хотел узнать твоё мнение, как думаешь: убийство или роковая случайность?

— Вот в чём загвоздка, когда я тебе утром говорила про форс-мажор… я имела в виду, что чуть не умерла. Ко мне не пришла капсула.

— Тогда почему ты не лежишь в морге рядом с Владом? — Генри сложил губы в трубочки и причмокнул.

— Аварийная поддержка: в половину одиннадцатого мне позвонил робот и перезапустил систему.

— Ты продержалась без укола больше получаса? Привычка откладывать сон… — он покачал головой. — От Дэна набираешься?

— Не-а, я всегда колю ровно в десять. А вот вчера чё-кого, думала, отправлюсь к праотцам. И ведь так глупо, весь город спит, ты даже обратиться за помощью не можешь, лишь жалкий робот, до которого хрен дозвонишься.

— У нас сбоев не было почти двадцать лет. Если кто и погибал, то по своей глупости… — и тихо добавил, — да поможет нам Бог. Ты тоже думаешь…

–…что это было покушение? — Сара отставила тарелку в сторону и принялась за ягодный компот. — Очень на то похоже. Влад ничего не оставил по делу?

— Личный кабинет пустой, никаких облачных файлов, ведомость не заполнена. Мы все вчера очень торопились. Он позже меня уехал, а добираться до Лоу-драйв совсем не близко. Придётся нового криминалиста отправлять, вдруг ещё что-то осталось после Влада.

— Лоу-драйв, — протянула Сара, — это, кстати, недалеко от моего дома, пятнадцать минут в сторону пригорода. Бьюсь об заклад, у нас с ним одна магистраль ПЭДа. Дело выглядит интересным, да?

— Опасным. Правительство может вставить палки в колеса, ты же это понимаешь? Ходят слухи, что мэр пытается расширить границу Реликты, для этого ему нужны хорошие показатели, чтобы сверху разрешили, — Генри многозначительно указал пальцем в сторону потолка.

— Хорошие показатели — это без смертей в городе? Что за бред!

— Дело не в смертях, а в уровне преступности и раскрываемости. Если служба безопасности не может справиться со своей работой, то ещё рано расширять город, — шеф снова громко хлюпнул. — Ты даже не представляешь, как на меня давят из правительства. К сожалению, я не могу так же, как ты, спрятаться за колонной, чтобы меня не трогали.

Она кивнула и задумалась, да так долго, что Генри успел пообедать.

— Береги себя, дорогая, а капсулу лучше заказать заранее, например, с рабочего ПЭДа. И да… смерть Влада пока тоже под грифом секретности.

— Замётано.

К их столику подъехал робот-уборщик, напоминающий высокую столешницу с полостями для подносов.

— Приятного аппетита, — произнёс приятный мужской голос, — кажется, у вас появилась грязная посуда, вы можете загрузить её на подносе.

Генри убрал тарелки за собой и Сарой.

Робот поблагодарил их за соблюдение чистоты и направился к соседнему столику.

— Мне бы такого домой, я бы его холил и лелеял, — шеф застегнул свой пиджак, чтобы скрыть округлое пузико. — Но не всё коту масленица, верно? Ладно, держи меня в курсе, я буду у себя.

Полдень остался позади. В кабинете заметно потемнело, голоса коллег за дверью утонули в звоне дождя. Не успел сырный суп толком перевариться, как зазвонил наушник. Сара потянулась в своём любимом кресле и коснулась пальцем эйчфона.

— Кейт, да, я как раз хотела тебе набрать.

— Как твоё самочувствие?

— Бывало и лучше… — она кратко пересказала вчерашнюю историю с уколом.

— Это просто ужас! — возмущалась Кейт. — Ещё чуть-чуть и твой же дом может стать могилой… И с этим ничего не поделать. Нужно разобраться с обслуживающей компанией.

«Для кого-то уже стал».

— Утром приходил мастер, починил. Ава говорит: очень редкая ошибка. Надеюсь, история не повторится.

— Ну, конечно…

— Кстати, ты же вчера просила об услуге, — Сара уставилась в монитор, наблюдая за движением точки по карте города.

— Ты узнала что-то про Нортона?

— Вот сейчас смотрю запись за прошедшие два дня. Он достаточно много двигается, я хочу тебе сказать.

— Есть какие-то подозрительные места?

— Он на складе АнЛимитед работает?

— Да, я же говорила ещё вчера, он начальник всего склада, — озабоченным голосом ответила Кейт. — Ты забыла?

— Нет, что ты, я помню, — соврала Сара, — просто уточняю, чтобы исключить ошибку. А твой малой не так прост, м-да…

— Что там?

— Он четырежды был на Плимут-драйв. Ты ведь понимаешь, что он там не розочки покупал. Ходит рано утром и вечером.

— Господи! Я боялась этого. Он сорвался, понимаешь! Нортон снова начал принимать наркотики.

— Если это так, то ты должна написать заявление на него. Так, сейчас… из ЦОНа никаких оповещений не приходило, — Сара открыла среднемесячную сводку по данным его Hand-фона и зачитала: — Уровень адреналина и опиатов в крови не превышает допустимую концентрацию. Так, на первый взгляд я могу предположить, что он принимает какие-то амфетамины, — Сара бегло пробежала взглядом по отчёту. — О, запахло древностью, кто-то толкает экстази! Могу запросить детальный анализ, ты знаешь, нужно составить…

— Я не хочу писать на него заявление! — в голосе Кейт слышалась паника. — У Нортона и так проблемы на работе; ты хочешь, чтобы его уволили?

— Послушай, тут два варианта: либо решать этот вопрос лично, либо писать заявление, и тогда этим уже займёмся мы. Формально за прогулку по Плимут-драйв я не могу его арестовать, тем более, среднемесячный отчёт чист.

— Вот ты всегда такая!

— Какая?

— Безжалостная! Зачем только я… — Кейт осеклась и тяжело задышала в трубку. — Ладно, прости, я вспылила. Ничего страшного, просто поговорю с ним. А лучше, чтобы ты сделала ему предупреждение.

— Я могу послать человека из отдела, он специалист по наркотическим препаратам.

— Нет! Ни в коем случае! Если у Нортона обнаружат наркотики… пожалуйста, я не хочу, чтобы с ним что-то случилось.

— А потом такие люди убивают девушек в клубах! — вспыхнула Сара. — Всё начинается невинно, а дай им волю… Если бы мы не кололи АКВ-22, то город с ума бы сошёл.

— К-кого в клубах убивают? — голос Кейт задрожал.

«Чуть не проговорилась!»

— Это я образно.

— Что ты такое говоришь? У человека просто нет друзей, ему одиноко. А от уколов у него ещё больше депрессия развивается. Знаешь, не у каждого получается смириться с отсутствием эмоций, особенно тяжело тем, кто помнит время до двадцать второго года.

— И я помню мир без эпидемии, и тоже грущу по детским годам. Думаешь, мне не хочется просыпаться с улыбкой на лице? Но раз уж коронавирус схватил нас за зад, то будем жить, как можем.

Кейт молчала, лишь изредка тяжело сопя в наушник.

— Сара, послушай… ты же меня знаешь. Я всегда билась и бьюсь за своих подопечных.

— Знаю…

— Тебя спасла и Нортона спасу!

— Ладно, помогу, но знай, что я против.

— Спасибо, господи, спасибо! — голос Кейт повеселел. — Сегодня же вечером сходим к нему, проведаем, ага?

— Нет, стой, не сегодня. У меня много дел на работе. Давай завтра или лучше послезавтра?

— Сара, прости, мне звонит начальник, давай завтра вечером, после работы. Всё, целую тебя!

В наушнике запищали протяжные гудки.

— Вот дерьмо! — она вскочила с кресла и схватилась за голову. — Какого… здесь происходит? Я ведущий следователь или кто?!

С трудом одолев бурлящие в груди чувства, Сара снова вернулась на рабочее место и продолжила заниматься расследованием. Наконец у неё появился доступ к некоторым материалам, первым делом она начала просматривать видеозаписи у входа в «Шабаш».

«Почему нельзя было поставить камеры в самом клубе? Верно! Чтобы с помощью говна и палок расследовать преступление! А то иначе слишком просто», — возмущалась Сара себе под нос.

Ники пришла в «Шабаш» в районе семи часов вечера. По записям было не очень хорошо видно, но казалось, что девушка на взводе. Она столкнулась на перекрестке с каким-то мужчиной и долго доказывала ему свою правоту, прежде чем направиться в сторону клуба. Мужчина покрутил пальцем у виска уходящей девушке и быстрым шагом побежал в сторону автобуса.

«Не он, а идея была хороша», — с огорчением вздохнула Сара.

Ники скрылась за входной дверью и долго не появлялась на улице. Прошёл час, прежде чем её лицо снова попало на камеру. Девушка пребывала в хорошем настроении, всё время смеялась и о чём-то активно болтала с группой парней. Вскоре подростки потеряли к Ники всякий интерес и пошли куда-то прочь от клуба, оставив её наедине с коктейлем в руках.

«Групповушка могла бы наметиться… но не сложилось. А так бы четыре на одну… Ну, что за мысли? Сара, вы чересчур пошлая мадама!»

Через минуту подъехало такси — вот и Ава. Ники тут же бросилась обниматься со своей одноклассницей, словно с лучшей подругой, коими они, естественно, не являлись, и даже предложила выпить из своего бокала, но дочурка отказалась.

«Молодец! Кто знает, какая дрянь там налита».

Сара не очень любила такие моменты, словно как подглядывать за кем-то в душе. Аврора уже взрослая и сама несёт ответственность за свои поступки.

Девушки постояли снаружи несколько минут, поговорили, а затем направились в «Шабаш», больше Ники из клуба не выходила.

«А что с другой стороны?»

Сара потыкала ближайшие камеры, но, как назло, ни одна из них не смотрела на дверь с другой стороны клуба.

«Долбаное убийство, ты совсем не хочешь расследоваться?»

Она просидела почти три часа, пытаясь сопоставить траектории движения людей с разных точек. Это дало результат: как минимум трое точно выходили из «Шабаша» через заднюю дверь. Но долго ли они там стояли, было непонятно. В восемь двадцать восемь из клуба повалила толпа взбудораженных подростков — двадцать четыре человека. По всей видимости, до них дошла новость об убийстве Ники. На лицах некоторых застыл ужас, на других же — полный восторг, две девочки ревели навзрыд.

Сара откинулась в кресле и уставилась на полку, где стояла маленькая фигурка слона из красной глины. Скулы дрожали от гнева. По металлическому наличнику звонко тараторили капли дождя.

«Это тебе не кино, слоняра, тут в хобот разгадку не положат. Не позвонит всевидящий добрый дядечка и не расскажет чё-кого и кто убийца».

Восточный зверь не ответил. Внезапно в ушах раздался звонок. Сара взглянула на эйчфон — Дэн Краун. Если кто и подходил под описание всевидящего доброго дядечки, то это был именно Дэн. Уставившись в окаменевшие глаза животного, она наставила на него указательный палец.

«Думаешь, это смешно?»

— Чем меня сегодня порадует любимый эксперт по телу?

— Сара, добрый вечер, можешь говорить?

— Конечно, Дэн. Я весь день жду от тебя новостей.

— Понимаю, но всё крайне непросто. Эм… так… смерть Ники Рат наступила четвёртого октября в восемь часов двадцать девять минут вечера. Мне было несколько сложно определить причину смерти. Думаю, это потеря крови. Также я обнаружил колотую рану у неё в боку, вскрытие показало разрыв левой почки.

— Её пырнули ножом?

— Эм, н-нет, я бы сказал, удар нанесли острым карандашом — нашёл следы графита и целлюлозы.

— Карандаша не было на месте преступления.

— Значит, убийца забрал с собой, — предположил Дэн. — Сара, слушай, все признаки указывают на убийство, понимаешь? Не верю я, что погибшая могла сама себе вырвать глаза, хотя и не буду врать — под ногтями у неё остались частички плоти. Я думаю, преступник хотел подстроить её смерть под самоубийство, но девушка оказала сопротивление, пришлось нанести удар первым, что попало под руку. Карандаш забрал, чтобы не оставлять улику. Вот тут-то убийца и промахнулся.

— Звучит логично, — Сара вздохнула и уставилась на экран компьютера, где всё ещё на паузе стояла видеозапись. Внезапно её сердце ёкнуло. — Дэн, во сколько ты сказал, наступила смерть?

— В восемь двадцать девять, плюс-минус одна минута.

— Я смотрю камеры наблюдения на соседних домах: в двадцать восемь минут люди уже бегут прочь из клуба. Это значит, что когда Ники обнаружили, она была ещё жива!

Дэн молчал.

— Её могли спасти…

— Могли — не могли… Это уже неважно. Человека нет, и нам остаётся только искать убийцу.

— Теперь мы знаем, что её убили в схватке, пырнули карандашом, преступник скрылся с места преступления, забрав с собой ценную улику. Я дождусь результатов из ЦОНа, думаю, там всё очевидно. В крайнем случае, если они будут тянуть, сама отправлюсь туда. Всё пошло не по плану, а значит, у него в крови будет зашкаливать адреналин.

— Сара, это следующее, что я хотел сказать. Мне уже пришли анализы по всем посетителям клуба. У всех адреналин в норме, понимаешь? Только у трёх человек высокий адреналин: у одной чуть раньше — у Ханны Питтс, а у другой позже — твоей дочки. Третий — охранник Боб Литтерс — у него чуть выше нормы, по всей видимости, крепкий мужчина. Он первым прибежал на крик и не запускал других посетителей в комнату.

— Тогда всё логично: сначала Ханна увидела тело, потом Ава и Боб. А что ты имел в виду «у всех в норме»?

— У всех концентрация адреналина была на допустимом уровне, даже… у покойной! Перпетуум мобиле!

— Чё-кого… — она с выпученными глазами уставилась на статуэтку слона, словно надеясь услышать от него слова поддержки. — Как это возможно?

— Помнишь, я тебе говорил про улыбку на лице? Так вот, в крови в последние минуты жизни было зафиксировано повышенное содержание эндорфинов и особенно, дофамина.

— Получается… — Сара тяжело вздохнула.

–… она радовалась смерти.