Магадан – Москва, далее со всеми

Евгений Крашенинников

Издание включает три последние книжки стихов Евгения Крашенинникова (Союз ветеранов броуновского движения) и избранные стихотворения из прежних книжек

ОКРУЖЕНИЕ (2020)

Стрелка торопит время.

Время торопит стрелка.

В сердце. Наверняка.

Занавес. Затемненье

* Сочинено совместно с С.К.

Пустые гильзы

* * *

Косит ряды здравомыслящих пандемия безумья…

Кто бы подумал, что буду писать я на злобу дня…

Две бесконечности дадут одну бесконечность в сумме…

Нечего делать Ахиллу, как лишь черепах догонять…

Жизнь удалась, и в наших подгузниках сухо…

Не обязательно на смену радости должна прийти злость…

За сколько дней рассыплется в прах дохлая муха

Пронаблюдать так мне в жизни и не удалось.

* * *

Славно выставить умного за дурака,

Пресмыкаться заставивши гордого.

Вот сослали Высоцкого под Магадан,

Хоть названием аэропорта.

В шуме шуток несвежих ширится фальшь.

Учит думать невежа учёного.

Я люблю, чтоб скрывался под снегом асфальт,

Когда белого больше, чем черного.

* * *

Мир ограничен, безбрежна душа —

Расплёскивает время,

Хочется сердце рукою сжать

И только ему верить,

Блёклые буквы параграфов смыть…

…

Шагами наполнят гулко

Внутренний дворик Лубянской тюрьмы

Вышедшие на прогулку.

* * *

Прах с подошв отрясал вслед ушедшим годам:

Кто захочет догнать — не дознаться тем.

Новый год я встречал в пяти городах,

День защиты детей — в ста семнадцати.

Километры бравад, килограммы обид,

И ночной пустоты килонолики…

Утром мир этот мыльный в пузырь превратит

Террорист за соседним столиком…

* * *

Далеко ль до старости?

Сдулся в море парусник,

Правда, в морге париться

Кашель не велит.

Предвечерний градусник —

Поводок для радости.

Но в бараке староста

Угли шевелит.

Телеслепень шастает,

Норовит с участием

Лжицею причастников

Перезаражать.

Схлопнутыми ластами

Не прибить заразного,

Будь готов к прекрасному —

Перезаряжать.

Вскрытые консервы

* * *

По срезу гладкому, по резким линиям,

По смутным контурам течёт смола.

Движенья верные, удары сильные.

А деревяшка — да, умерла.

Сперва топориком — легко и впроскользь,

Потом рубанком — до чистоты.

Сперва природе задашь вопросы,

Потом ответить сам должен ты.

* * *

Обтрепались края облаков,

Опоздавшую птичь подметая.

Кошки гадят на крышах тишком,

И прохожие пыль поднимают.

Сытый ноль в прейскуранте побед,

И вопрос над заученным текстом…

Ну а тот, кто уверен в себе,

Поперхнётся за ужином кексом.

* * *

Лезут в окна упрямо

Любопытные листья.

Смотрят на них из рамы

Остекленелые лица.

Листьям на ветках тесно —

Тянут ручку дверную.

Людям неинтересно:

Плюнули — и отвернулись.

* * *

Из кустов голодные звери

Провожают глазами птиц.

Вертолёт, подлетая к цели,

Промахнувшись, грохнулся вниз.

Если первой любви поверить,

Не сорвать поцелуев на бис.

Закуси херес из Марбельи

Огурцами из Луховиц.

* * *

Снег, сползавший с сопок по ночам,

Ветер в море сдул, как с пива пену.

Сонно телевизоры урчат,

В домиках поскрипывают стены.

К выхлопу последнего такси

Город жмётся, словно шарик сдутый…

Ночью даже Магадан красив,

Если встать спиной к пединституту.

* * *

За окном хлещут ветки

Ночи жёваный ком.

За стеною соседка

Не храпит ни о ком.

Куча грязной посуды

На фамильном гербе.

И фонарь, как Иуда,

На засохшем столбе.

* * *

За окном колеблется тень от провода.

Провод оборвался ещё в прошлом году.

Каллиграфическим почерком строчки ровные

Незачем записывать в доброкачественном бреду.

Даже постоянство становится временным,

Вечность перехватываем на лету.

Пожалуйста, отойдите с линии моего зрения

И не загораживайте пустоту.

* * *

Шагами двор я измерил:

Пятнадцать на тридцать пять.

Нового нет на свете,

Сколько глаза ни пяль.

На асфальте столицы

За оградой дорог

Только мёртвая птица

И мха вырванный клок.

Как же могло случиться?

Как попасть сюда мог?

Откуда бывшая птица?

Что за нелепый мох?

Каждый отсюда свалит,

Мхом порастут тела.

Птица шла по асфальту,

Шла-шла — и умерла.

* * *

Слаще берёзовый сок, разбавляемый спиртом.

Грустнее и веселее спирт, впитывающийся в мозжечок.

Я не помню, какого цвета помои Тибра,

Но помню, был ли по пению у меня незачёт.

Ненавижу уголь, притворяющийся алмазом,

Обожаю огонь, возбуждающийся от кислорода.

Безразличен мне бутерброд, на хлеб с маслом намазанный,

И другие невнятные явления природные.

Глупо любоваться давно прошедшими матчами

И почками, распустившимися на веника веточках.

Все маленькие дети похожи на мальчиков,

И никогда — на девочек.

Снаружи и внутри

* * *

Мне снилось: я всё проспал —

И гимн, и подъём, и зарядку,

Крутую яичницу всмятку,

Троллейбус, скачущий в парк,

Бьющее в стенку долбило,

Просвет в глазах полутьмы,

Ум мутящую мысль —

Проспал я всё, что приснилось.

И отдых проспал, и работу —

И как разбудил меня кто-то.

* * *

Если надеть очки,

Утро не станет резче.

Если допил почти,

Требуется покрепче.

Времени быстр кирдык —

Перерезает годы.

Все мы без бороды

Похожи на нас безбородых.

* * *

В три часа пополудни

Не играют отбой…

Даже зрячему трудно

Разглядеть за стеной…

Не качается лодка

В травке на берегу…

Не закуска селёдка….

Впрочем, в этом я лгу.

* * *

Я в углах наблюдал скопления биссектрис

И умноженье нулей, людей напоминающих отдалённо.

Я видел, как раскрывает свой запасной шанс парашютист

И как на единственный случай надеются миллионы.

Толпы ищущих истины сбегались сами ко мне,

Я не пил токайского, не пел домбайского, не словокуплялся в мечтах…

Ветер градины вешает над огородиками и вишнёвыми садиками…

Дождь расчёсывает облака в небесах…

* * *

День числа Пи

В поле один не воин.

Соображать трудно вдвоём.

Пять на хоккейном поле —

Значит, опять один удалён.

Но, может, найдётся кто-то,

Считающий лучше нас:

Три и четырнадцать сотых:

Много ли, мало ль, как раз?

Колюч цветок мать-и-матика…

Шуршащего мозга шум….

Круглые квадратики

Приходят Евклиду на ум.

С линейкой и транспортиром

Склоняемся над углом.

Все мы на корабле пассажиры,

Пересчитываемые козлом.

Даже учивший упорно

Ошарашен и удивлён.

Но главное не в зубрении формул.

Главное — это не быть нулём.

* * *

И даже если разрушен,

Растоптан, сломлен, сожжён,

Из тела вырвали душу,

А тело выгнали вон,

За ржавыми прутьями клетки,

Бессилье, страданье, война,

Всегда случится студентка,

Что будет в тебя влюблена.

* * *

Часы отрезали час —

Много ли было надо…

В том, что любили не нас,

Мы виноваты?

В глазах полупустых

Ветром уносятся километры.

Чьи-то стихи

Пройдут проверку не нашей смертью.