Шрамы

Евгений Киреев

Цель повествования — не только и не столько рассказать о судьбе главных героев, сколько заставить задуматься о многообразии оттенков людских характеров, об отсутствии белоснежно-нежных и идеально-чёрных персонажей, их косвенном или прямом воздействии на окружающих, а также о колоссальных последствиях, абсолютно каждого нашего поступка и помысла.

Глава I Измена

май, 2006 г., г. Мелучинск.

Игорь проснулся на полу кухни: «Хорошо, хоть стола нет, иначе как бы я поместился на двух квадратных метрах? Господи, что за вселенский праздник вчера был? Почему выбор пал именно на кухню? В зале намного уютнее и, как минимум, мягче!» Отбросив идею вскочить или хотя бы встать с пола, он перевернулся на спину и вытянулся во весь рост — «Чёрт, какие только не приснятся сны, в полукаматозном состоянии, даже страшно», — рассуждал Игорь, оглядывая масштаб нанесённого ущерба ураганом, который, по всей видимости, бушевал здесь вчера. Только коварным сговором Перуна и Диониса можно было объяснить, почему выбор эпицентра пал на маленькую кухню общежития. Несколько бутылок пива, разбросанных по полу, рассыпанная пепельница, рюмки, несколько тарелок, розетка с вареньем и даже чайник — первыми бросались в глаза. «Видимо, чай всё же пили, — сделал однозначный вывод Игорь, — молодцы, культурно отдыхать умеем. Вот и гитара стоит целая — тоже зачёт… Ну что ж картина проясняется — пели песни, пили чай с вареньем, случайно в танце кто-то зацепил пепельницу… Так всё и было… Почти. — Собирал из увиденного, логическую цепочку Игорь, — хотя, безусловно, вопросы ещё остаются… Ладно, — мысленно махнув рукой, произнёс он, — это будет основой официальной версии». Нелепым выглядела аккуратно стоящая стопка чистой посуды, накрытая ярким кухонным полотенцем, в компании с пустыми бутылками, из-под водки. «Ну вот, Иринка вчера, даже сделала попытку навести порядок, — констатировал Игорь, — дай ей бог здоровья. С соседями мне определённо повезло. Н-да уж… Зачем же так было напиваться-то?» — пытался вспомнить, вчерашний вечер, ночь, взволновавший сон и, одновременно, уложить непослушные волосы, хозяин капища. «Во сне-то всё может быть? — Конечно! Там может быть даже то, чего не может быть никогда» — успокоить чувство тревоги, нахлынувшее вместе с воспоминаниями, почему-то не удавалось. «Так-с, сына вчера, Иринка забрала и положила спать у себя — это я ещё помню, сам попросил… Значит, за Лёшку могу быть спокоен — хоть что-то хорошо, — поставил „галочку“ Игорь, — сейчас порядок наведу, и всё будет так, как будто ничего и не было. А зачем я просил за сыном присмотреть?..»

Это было давно, уже почти десять лет назад, как Игорь с женой и годовалым сыном перебрались из небольшого городка Краснодарского края на Крайний Север. Только там, казалось, существовала надежда найти свой райский уголок, где можно было бы спокойно жить и работать. Жажда семейного гнёздышка превратилась в борьбу за выживание и существование, а четыре официальных места работы Игоря окончательно приземлили все желания и стремления. Быт, который с таким трудом налаживался и приобретал формы уютного жилища, всё меньше казался ценностью, так как с каждым приобретением, чего бы то ни было, улучшением, он всё меньше и меньше хотел здесь жить — в доме пропала Любовь… Неуловимо, плавно и безвозвратно, как анестезия, действующая одновременно на обоих, страсть и нежность растворялись, превращаясь из безумной зависимости, необходимости в абсолютное безразличие. Основным цементом отношений Игоря и Нади всё больше и больше становилось понятие долга. В семейной жизни было почти всё: уют, забота, сопереживание, поддержка и даже отдельная уборная, но Любовь настолько незаметно, что он совсем того не ощутил, ушла.

Можно не сомневаться — путь от «перестали быть желанными» до «необязательными друг для друга», очень короток. Цель оправдывала любые вложения и трудозатраты — спасти отношения, казалось, ещё возможно пока, не перейдён Рубикон. Деньги, не главное — они зарабатываются, воруются, находятся, тратятся, теряются, — это не тот жизненный ресурс, о котором стоит переживать, более того, чем этого требуют обстоятельства.

Какой первый признак кризиса отношений? По мнению Игоря, ответ был на поверхности — отсутствие близости. Опираясь на данный факт, учитывая бурную фантазию, можно выстроить массу конспирологических теорий, начиная от «пропавшей искре», «отсутствие интереса», «утрате уважения» до «нежелания общаться», «находиться рядом» и «открытой неприязни». Совместное посещение сексопатолога, по инициативе Игоря, обернулось откровенным разговором и принятием совместного решения о пластике. Согласно мнению доктора, супруг не удовлетворён отношениями, а у супруги, появились комплексы, в связи с набранным весом. Для Игоря было удивительным, то, что Надежда поддержала идею. В тот момент показалось, что ещё ничего не потеряно и можно вернуть и былые чувства, и страсть, нужно только вспомнить, как всё было, когда они были счастливы. Ещё чуть-чуть и его Малыш станет привлекательной, я опять желанным, как когда-то, а в семье опять будет звучать смех и воскреснет нежность — так считал Игорь.

Сегодняшняя ситуация косвенно связана с попыткой реанимации безумной страсти между Игорем и Надеждой — он остался один в ожидании супруги, находившейся в больнице, — операция прошла успешно. Переживания за успех остались позади, но тлели ли ещё угли? Отношения последних лет усиленно и целенаправленно превращали тлеющие угли в пепел… Возможно ли вернуть уже ушедшую Любовь? Конечно, можно и, более того, — это случается сплошь и рядом, но, к сожалению, только в индийских сериалах. Были ли одни и те же цели у него и у Надежды, в этой операции, — теперь остаётся только гадать…

Верите ли вы, что сможете любить безногого или безнадёжно больного? Здесь никого нет — только вы и эта повесть — можно ответить абсолютно искренне! Отдавать долг, заботиться, ухаживать, быть опорой и поддержкой, возможно? Безусловно — да, но это — не Любовь! Настоящая Любовь — это не только дарить счастье, но и получать его. Все мы созданы для того, чтобы быть счастливыми — читай — получать Любовь. Что же такое Любовь? — это костёр, в который необходимо постоянно подбрасывать дрова, дрова счастья. Костёр будет гореть столько времени насколько хватит сил и желания обоих — это труд, причём труд обоих! Стоит одному зазеваться, отвлечься, или уверовать в то, что костёр уже никогда не погаснет, как случается неизбежное — довольствоваться угольками, а впоследствии пеплом. Кто может с этим не согласиться? Представьте на минуточку, что вы по-настоящему любите парализованного человека, такое возможно — безусловно! И день, и месяц, год, два… Вы счастливы? Любовь ли это? Ведь именно она должна приносить счастье! Что же произошло? Может, вы устали поддерживать огонь в одиночку? Горит ли костёр или это уже угли — привычка?

Вся повседневная рутина может слететь во сне, как надоедливая пыль; его любят, он лучший, им гордятся, дышат его существованием и он, с наслаждением, возвращает ответным чувством, всё ей… Одной ей. И так будет вечно! Всё то, о чём он, казалось, забыл, что было так давно, а последние несколько лет уже кажется собственной фантазией, бредом и сном, способно проявиться снова, в царстве Морфея. Остаётся только ответить самому себе на единственно важный вопрос, в этом сне, — кто она?!

Страх сменился ужасом от одной только мысли, что это мог быть не сон, а всё происходившее во сне было наяву, на этой кухне, на не первой свежести линолеуме, и, главное, с кем? Со Светкой, — женой лучшего друга — Сашки! Попытка привести себя в горизонтальное положение увенчалась успехом. Игорь, прислонившись к стене, сел: «Фух, ну и приснится же такое… Слава Богу — это сон». Он вспомнил, как культурно сидели с соседями, пили вино, общались, играли на гитаре, а когда стоять стало тяжело, он сам предложил им переместиться в идеальное для посиделок место — кухню! Конечно, ведь именно там можно курить и сидеть прямо на полу, а в данном случае, отсутствие мебели — большой плюс! Во-первых, это даже удобнее — расположение «на корточках», вносит своеобразный интим, сближает собеседников, так как всем одинаково не удобно, а во-вторых, до пепельницы тянуться совсем недалеко, а если станет и вовсе тяжело, то и необязательно… Хронология вечера восстанавливалась, жизнь налаживалась практически без помощи человека…

«Да, Надя позавчера приезжала, — вспоминал Игорь, — зачем нужно было срываться из больницы и мчаться домой, ночью? Тем более, сразу после операции! Переживала за детей, мол они остались с отцом наедине, и он не справится? Приехала — проверила… Ну да, за болтовнёй, под настойку, с соседями, не услышал телефонного звонка, но с детьми — то всё хорошо, да и не могло быть по-другому. Перезвонил бы я позже, когда увидел пропущенный звонок — очередной скандал, на ровном месте. Потом уехала обратно, на такси, — чего добилась? Успокоилась насчёт детей — как вариант, помотали друг другу нервы — точно. Некрасиво, конечно, с моей стороны, но… Да, это было позавчера, а вчера — то что? Чёрт! — В воспоминаниях вчерашнего вечера выпало имя Светлана, — Да, она мне вчера позвонила, посиделки были моментально свёрнуты, и я пошёл, а дальше…»

Стук в окно многоэтажки потрясёт любого, даже привыкшего к своеобразию жизни на первом этаже бывшего общежития, но этот стук Игорь запомнил на всю жизнь — так стучалась новая глава его жизни, тихо, настойчиво, кончиками пальцев. Он поднял голову, увидел детскую шапочку в бело-красную полоску, с красным помпоном — шапка Светы, и услышал: «Игорь, открой, это я!»