Свежий ветер с моря. Записки одесского путешественника

Евгений Деменок, 2020

«Свежий ветер с моря. Записки одесского путешественника» – сборник великолепных эссе о различных странах, городах и людях. Книга приглашает в увлекательные путешествия, открывая известные многим го-рода и страны с неожиданной стороны. Перед нами настоящие «записки одесского путешественника» – ведь это истории о самых разных странах и… одесситах, в них живущих, их связи с прекрасной Южной Пальмирой, рассказанные с юмором и любовью.

Австрия

Не искусством единым. Где поесть в Вене, чтобы прикоснуться к истории

Приезд в Вену обычно связан у всех с интенсивным «забегом» по музеям. Ну еще бы — о Бельведере, Альбертине, Музее современного искусства и, конечно, о Музее истории искусств слышали все. Австрийцы — непревзойденные мастера «музейного» маркетинга.

Но в промежутках между музеями неизбежно захочется поесть. И тут, безусловно, Вене тоже есть чем гордиться. Легендарных кафе и ресторанов тут немало. Расскажу о трех из них — и начну с самого старого. Причем возраст отнюдь не сказывается на качестве.

Ресторан «Грихенбайсль»

Венский ресторан «Грихенбайсль» живет и здравствует уже более пятисот лет. Первое документальное упоминание о существовании таверны на этом месте датируется 1447(!) годом. К 1500 году нынешний «Griechenbeisl» был известен в Вене под названием «У желтого орла», это название он носил до 1636 года. В более поздних документах здание упоминается как «Таверна Красная Крыша». Более поздние документы говорят о многократном переименовании таверны, например, «У Золотого Ангела» (1762) или «Таверна Райхенбергера». Нынешнее название — «Греческий кабачок», — объясняется просто. Рядом находится большой греческий православный собор. Ну, и первыми постоянными посетителями кабачка были торговцы из Леванта.

В XVII веке в ресторане регулярно выступал известный в те времена в Вене менестрель Марк Августин — тот самый, которого мы знаем по песенке «Ах, мой милый Августин». По легенде, в 1679 году «милого Августина» однажды нашли после обильного кутежа недвижно лежащим на мостовой, недалеко от ресторана. Поскольку он не подавал признаков жизни, его сбросили в «чумную яму» рядом с церковью Святого Ульриха, где народный любимец смог выспаться и протрезветь, после чего ему помогли выбраться. После этого погребения Марк Августин жил еще долго и продолжал радовать венцев и в первую очередь завсегдатаев ресторана «Griechenbeisl» своими выступлениями. Сегодня рядом со входом в ресторан под решеткой для очистки обуви есть фигура «милого Августина», и гости ресторана могут бросить монетку в его шляпу.

В 1963 году во время перестройки здания ресторана были обнаружены три каменных ядра, которые сохранились еще с осады Вены турками в 1529 году. Сегодня они вмонтированы справа от входа в ресторан.

Главная комната в ресторане — «комната Марка Твена». Здесь на потолке оставили свои автографы Моцарт и Бетховен, Шуберт и Вагнер, отец и сын Штраусы, Шаляпин и Паваротти, сам Марк Твен, Уильям Сароян, Шиле и Кокошка, и даже сам Бисмарк.

Кафе «Централь»

У входа в открытое еще в 1876 году венское кафе «Централь» всегда очередь, хотя работает оно с 7:30 утра и до 10 вечера. Гостей встречает скульптурный портрет известного австрийского писателя Петера Альтенберга, который бывал в кафе настолько часто, что даже указывал его своим почтовым адресом.

Вот немного Альтенберга:

Кофейня

Заботы? Не все ли равно, какие, — иди в кофейню!

Она не смогла прийти на свидание, пусть даже по очень серьезной причине? — В кофейню!

Башмаки износились? — В кофейню!

Получаешь четыреста в месяц, а тратишь пятьсот? — В кофейню!

Бережешь каждый грош и на всем экономишь? — В кофейню!

Ты канцелярский служащий, а когда-то мечтал стать врачом? — В кофейню!

И ни одна не способна тебя понять? — В кофейню!

Все люди мерзки и внушают отвращение, но без них никак невозможно? — В кофейню!

Везде закрыт кредит? — В кофейню!

Кстати, в каталоге аукционного дома «Dorotheum» я нашел одно из писем Альтенберга — оно было продано 5 декабря 2018 года за 650 евро.

Писатели, пишите бумажные письма! Так вы поможете не только своим наследникам, но и совершенно посторонним людям.

Еще одним завсегдатаем кафе был живший в Вене с октября 1907 года Лев Троцкий, который часто играл здесь в шахматы. Известен исторический анекдот о том, как австрийского политика, графа Генриха Клам-Мартиница, спросили по поводу возможности революции в России. Политик якобы ответил: «Кто же будет делать революцию? Может, господин Бронштейн из кафе «Централь»?».

В 1907–1912 годах по четвергам в кафе собирались ученые, в основном философы, объединившиеся в Первый венский кружок.

Кафе «Ландтман»

Знаете ли вы, что в венских кафе, так же, как и в парижских, можно совершенно бесплатно получить графин водопроводной воды (она тут великолепная), а в знаменитом кафе «Ландтман» эту привилегию директивно отменили? Случилось это в 2013 году, после чего кафе жестоко критиковали местные СМИ. Как ни странно, количество посетителей кафе после этого вовсе не уменьшилось. Хотя — что тут странного?

В открывшемся 1 октября 1873 года кафе за сто сорок пять лет побывали Зигмунд Фрейд и Оскар Кокошка, Томас Манн и Пол Маккартни, Гельмут Коль и Михаил Горбачев, Вивьен Ли и Софи Лорен, Густав Малер и Имре Кальман. Все это я прочел в специальном буклете, который можно взять в кафе. Пришлось поверить на слово, потому что никого из перечисленных гос-под я сегодня там не встретил.

В общем, в Вене можно наслаждаться не только музеями. Я в этот раз даже не пошел в любимую Альбертину — сколько можно смотреть на скучного Моне? Его там показывают годами.

Венский музей Зигмунда Фрейда

Нет, не Бельведер. Не Альбертина. Не Музей истории искусств. Как ни странно, но главный для одессита музей Вены — Музей Зигмунда Фрейда.

Хотя — почему странно? Ведь мама Фрейда, Амалия Натансон, которая не чаяла души в своем первенце, выросла именно в Одессе. Художник Александр Ройтбурд даже предлагал установить в нашем городе памятник Эдиповому комплексу — он должен изображать маму Зигмунда Фрейда со своим знаменитым сыном — размерами с младенца, но с внешностью старца, — на руках.

Одесситом был и один из самых известных пациентов создателя психоанализа, «человек-волк» Сергей Панкеев. Книга Фрейда «Из истории одного детского невроза» посвящена описанию именно его болезни. Панкеев даже переехал в Вену, поближе к своему доктору, и прожил там большую часть жизни — с 1919 по 1979 год. «Человек-волк» всю жизнь любительски занимался живописью — его учителем был известный одесский художник Герасим Головков.

Поддерживал контакты с Фрейдом и одессит Моисей Владимирович Вульф, один из пионеров психоанализа в России и в Израиле. В одном из своих очерков Фрейд подчеркивал, что Одесса в лице Моисея Вульфа имеет подготовленного представителя аналитической школы. В 1933-м вместе с Максом Эйтингоном, одним из первых и самых преданных учеников Фрейда, и другими членами Венского психоаналитического общества Вульф переехал в Палестину, и в 1934 организовал Палестинское психоаналитическое общество.

Так что для одесситов Зигмунд Фрейд — почти родственник.

Музей Зигмунда Фрейда очень отличается от больших и хорошо нам знакомых художественных музеев австрийской столицы. Он совершенно камерный, да и, собственно, что вообще можно показать в музее психоаналитика? Тем не менее, музей очаровывает и оставляет сильнейшее послевкусие — если это слово применимо к музеям вообще.

В доме номер 19 по улице Берггассе Зигмунд Фрейд прожил с семьей сорок семь лет, с 1891 по 1938 год. Отсюда 4 июня 1938 года они бежали от национал-социалистов в Англию, заплатив за возможность уехать большие деньги, и увезли с собой практически все движимое имущество — даже знаменитая кушетка находится теперь в Музее Фрейда в Лондоне. Музей в Вене открылся в 1971 году, и его огранизаторам немало помогла Анна Фрейд, самая младшая дочь Зигмунда Фрейда. Создателям музея в Вене, конечно, пришлось немало потрудиться. Сразу скажу — у них получилось.

Музей сегодня располагается в двух помещениях — в квартире Зигмунда Фрейда и его рабочем кабинете. Собственно, все это одна большая квартира с двумя входами. Дверь налево на первом этаже — вход в квартиру, направо — в приемную. С тех пор, как доктор перестал принимать пациентов, правая дверь закрыта, так что вход в музей — через жилую часть квартиры.

Всем посетителям предлагают две варианта — загрузить на телефон аудиогид или взять брошюру, отпечатанную на нескольких языках. И потом идти по комнатам, изучая экспонат за экспонатом. Это — копии писем и фотографий (оригиналы большей частью хранятся в Библиотеке Конгресса США), оригинальные вещи — шляпа, трость, чемодан, диван из бывшей приемной, зеркало Фрейда, его визитки, сигары. Газетные вырезки. Копии гравюр и дипломов. Небольшой портрет Фрейда работы Дали. Предметы из обширной античной коллекции (египетские, греческие, римские) — их Фрейд собирал много лет. Очень интересны исторические кинозаписи из частного архива Фрейда и его семьи, составленные Анной Фрейд и снабженные ее комментариями. А еще — самая большая в Европе библиотека, посвященная проблемам психоанализа и насчитывающая 35 000 томов. Внимательно изучая все это, вглядываясь в портреты Фрейда, его родных, друзей, читая газетные статьи и объявления, незаметно погружаешься в эпоху, которая так блестяще начиналась и так трагически закончилась. Уходя из музея, чувствуешь, что вскоре вернешься сюда вновь.

«К занятому человеку редко ходят в гости бездельники — к кипящему горшку мухи не летят», — сказал как-то Зигмунд Фрейд.

Будем надеяться, что, побывав у его в гостях, мы не разочаровали дух отца психоанализа. Он ведь присутствует в этом доме. Наверняка.

Новый год в Вене

Новый год — праздник особенный, и у каждого есть любимое место, чтобы его встречать. Для кого-то это свой дом, для кого-то — дом друзей, что, согласитесь, всегда неплохо. Ну, а кто-то предпочитает встречать Новый год в путешествии.

Зимние путешествия, как известно, четко делятся на две категории — одни предпочитают поехать из зимы в лето, туда, где тепло; другие, наоборот, из зимы в еще большую зиму, туда, где горы и снег. Особенно интересно, когда в семье один любит холод, а другой его не переносит. Как в том анекдоте, когда муж рассказывает другу: «Поехали в конце концов к морю, но лыжи жена разрешила взять с собой».

Но все это уже после Нового года. Его ведь нужно отметить в правильном месте.

В Европе Новый год, безусловно, праздник не главный. «Сильвестр» идет прицепом к главному празднику — Рождеству. Поэтому далеко не везде его отмечают так, как хочется нам — ведь для нас он был и остается главным. По крайней мере, пока.

Но все же есть в Европе одно место, где можно ощутить атмосферу Нового года «по полной». И место это — чудесный город под названием Вена.

Вена — город постоянного праздника. Восхитительный город. Всегда входит в тройку лучших для проживания в мире. И, пожалуй, единственный город в Европе, где можно прожить без моря. Это, конечно, нелегко, но в Вене можно.

Что в Вене прекрасно? В Вене прекрасно все. А особенно то, что в ней бурлит культурная жизнь.

Несколько лет назад именно в Вене мы провели одну из самых запоминающихся новогодних ночей. Непривычно — без телевизора, оливье и курантов с гарантом. Собственно, это не удивительно — дело происходило в «Kunsthistorisches Museum» — Музее истории искусств, стоящем прямо напротив Хофбурга, на площади Марии Терезии. Представьте себе, прямо там, в музее, можно встретить Новый год.

Как это ни удивительно, в праздничные дни в Вене работают все музеи. Наша программа была такой. 31-го утром — Альбертина. Помимо Пикассо с Ван Гогом и Моне с Дюрером, Матисса с Модильяни и Климта с Шиле там прекрасная коллекция русского авангарда. За одну только кубистическую работу Любови Поповой можно отдать полцарства. За «Офицерского парикмахера» Михаила Ларионова — вторые полцарства.

Обед — в австралийском пабе «Cross Field». Нигде больше вы не найдете такой нежной крокодилятины и хрустящих кузнечиков.

Потом — в отель, собираться и готовиться. В восемь нужно быть в музее. Он будет до одиннадцати вечера открыт только для вас и еще нескольких счастливчиков, которые успели купить билеты на новогодний ужин.

Невероятные ощущения — тишина, ты в залах один, вечер, почти ночь, а на стенах — работы Дюрера и Кранаха, Караваджо и Каналетто, Брейгеля и ван Эйка, Рубенса и ван Дейка, Тинторетто и Тициана. Если вам кажется, что ночью музей живет своей тайной жизнью — а мне, например, так кажется, — это уникальный шанс эту жизнь почувствовать.

Ну, а потом — есть, выпивать и смотреть фейерверк прямо со ступеней музея. В полночь вся Вена заполняется шумом и огнями фейерверков. Это впечатляет, поверьте.

В первый день нового года, выспавшись как следует, нужно идти… правильно, в Бельведер. Потому что два в одном — прямо у входа во дворцовый сад есть отличная пивная, где в подвале варят свое собственное пиво. И первого января они работают, как ни в чем ни бывало. Единственная сложность — найти свободное место. Тут, конечно, нужно немного нахальства и чуточку везения.

После пива со шницелем — Климт. Он там, к счастью, еще есть. Климт, Кокошка и Шиле.

Первого января вечером приличные венцы ходят на «Летучую мышь». Билеты в «Volksoper» — Венскую народную оперу — нужно купить заранее. В антракте — шампанское.

Оглянуться не успеете, как новый год уверенно войдет в свои права и появятся новые неотложные дела. Но перед тем, как уезжать из Вены (может, все-таки не нужно?), обязательно нужно зайти в ресторан «Plachutta» и съесть Tafelspitz — вареную говядину. Не пожалеете. Австрийские друзья рассказывали мне, что этому традиционному австрийскому блюду уже пара сотен лет, в те времена мясо на столе бывало нечасто, потому рецепт удачный и экономный — бульон на первое, говядина из него же — на второе. И все в одной кастрюле.

Ну, австрийцам не раз приходилось экономить на еде — я помню, как прямо в саду перед Хофбургом, королевским дворцом, не так давно устроили огород. Вместо роз там высадили картошку, морковку, свеклу, капусту, лук. Оказалось, это была реконструкция — в 1945-м, после войны, голодные венцы использовали любой свободный клочок земли для того, чтобы вырастить что-то съедобное.

Сейчас это трудно себе представить.

Три страны за один день

В чем прелесть вечно молодой «старушки» Европы? В том, что она может быть разной. Когда нужно — очень большой, и ты пересекаешь Францию из Марселя в Сен-Мало, находясь за рулем больше двенадцати часов безостановочно. А бывает наоборот — встаешь утром, завтракаешь неспешно, обедать едешь в другую страну, а ужинаешь вообще в третьей.

Для этого, конечно, нужно правильно выбрать место. А места такие есть, и немало. Например, окрестности Бодензее. Одно озеро на три страны — Германию, Швейцарию и Австрию.

Или, например, Кельн, лучший город Германии. За день можно съездить в Люксембург, Бельгию и даже Голландию — было бы желание, совпадающее с возможностями.

Но все это север. А зимой даже птицы стремятся на юг. Мы последовали их примеру и после активной культурной жизни в Вене отправились на юго-запад, в городок Фельден рядом с озером Вертерзее, с его знаменитым замком. В городке, основанном в XIII веке, живут всего девять тысяч человек. Зато как живут! Я, кажется, уже писал о том, что Австрия — один из филиалов рая на Земле. Готов повторять это снова и снова. Горы, озера, культура, еда вкусная, вода кристально чистая… И у этой самой воды можно найти вполне приличные отели, в которых не только живут люди, но и столуются лебеди. Мы нашли отель с многообещающим, но немного странным названием: «Barry Memle Directly at the Lake». Я даже подумал, что хозяева — турки. Оказалось, что самые что ни на есть настоящие австрияки, а Барри Мемле — имя бабушки владельца отеля. Бывает.

Чем хорош Фельден? Тем, что от него рукой подать до словенской границы и национального парка Триглав. Но наша цель была южнее. На следующее утро мы выехали в Триест.

Триест. Как много в этом звуке… И сколько властей в нем сменилось. Селение иллирийцев Тергесте, ставшее впоследствии городом Триестом. О нем упоминал Юлий Цезарь, стены вокруг него построил император Август, а театр — уже император Траян. После падения Рима город был военным форпостом Византиии, побывал в руках лангобардов и франков, некоторое время был даже свободной коммуной, пока в 1202 году его не захватили венецианцы. Венецианцев нигде особо не любили (киприоты даже радовались, когда турки выгнали венецианцев с острова), и жители Триеста обратились за помощью к Габсбургам — надо сказать, очень удачно. От этого союза выиграли обе стороны. С 1382 года и до самого конца Первой мировой войны Триест был главным портом Габсбургской монархии, позже — Австро-Венгрии, жемчужиной Австрийской Ривьеры и целых 172 года был вольным имперским городом. Такая практика обычно идет городам на пользу — за эти годы Триест вырос в двадцать семь раз и стал четвертым городом империи — после Вены, Будапешта и Праги.

Но самое интересное началось в конце XIX — начале XX века. В Триесте побывало множество знаковых для европейской культуры и науки фигур. Именно тут написал свою первую научную статью Зигмунд Фрейд. Около десяти лет в городе жил Джеймс Джойс — здесь он создал своих «Дублинцев» и начал «Улисса». Жил в Триесте изобретатель Йозеф Рессель, чех по происхождению, придумавший гребной винт и построивший первый в мире пароход с этим самым винтом. В Триесте родился итальянский поэт Умберто Саба. Уже при итальянцах, в 30-х годах прошлого века, в городе начался футуристическо-конструктивистский «движ», самыми заметными фигурами которого были художники Туллио Крали (вы что-нибудь слышали об аэроживописи?) и Август Чернигой.

Во время Второй мировой войны город оккупировала Германия, устроив здесь концлагерь Рисиера ди Сан Сабба. А после освобождения, в 1947 году, специальным решением Совбеза ООН здесь была создана Свободная территория Триест — за город и провинцию боролись Югославия и Италия. И даже одно время ходила собственная валюта — триестская лира.

В общем, мы ехали из бывшей Австро-Венгрии в бывшую Австро-Венгрию. До границы со Словенией добрались меньше чем за час, Словению пересекли за два часа, а дальше начались чудеса. Дыхание Средиземноморья чувствуется сразу. Появляются красивые деревья. Домики с черепичными крышами. Становится тепло. После долгого спуска к морю мы сняли куртки — в Австрии было минус три, в Триесте — плюс пятнадцать.

В Италии всегда весело, красиво и вкусно. И шумно. Мы это любим и ценим. Моим самым первым итальянским городом был расположенный высоко в Альпах крошечный Бреннеро — городок, расположенный в двух странах сразу. В Австрии он Бреннер, чинный и благородный, но стоит пересечь невидимую границу и зайти в любое кафе, как сразу понимаешь, что ты уже в Италии. Просто по уровню шума, в который сливаются голоса посетителей и голос радиоведущего из орущего где-то за барной стойкой радио.

Понятно, что в Триесте нужно есть морепродукты и закусывать мороженым. Гулять. Гуляя, мы настраивались на обратный путь. Зимой темнеет рано, так что Словению мы так и не рассмотрели. Единственным моим словенским «трофеем» стал купленный на заправке «Playboy». Там же, на заправке, мы поужинали. Так и получилось за день поесть в трех странах.

Вернувшись под конец дня в «Barry Memle», мы первым делом пошли к озеру.

Лебеди были на месте.