Мария

Евгений Дарсай, 2021

Солдат в галактике было мало; человечество столетие за столетием осваивало Млечный Путь и успокоилось, зная, что мы здесь одни, а другая галактика недостижима. Мы стали мягкими, рассудительными и неагрессивными. А чужие пришли, и пришли именно из соседней галактики. Пришли с дикой для нас психологией: они просто нас жрали, мы были для них еда. Какое-то время человечество было в прострации, в голове не укладывалось: как возможно достигнуть развития перемещения между галактиками и быть такими дикими?

Глава 2.

— Девчонки, язычки свои острые придержите, с этими ребятами что-то не так, — первой отреагировала Мари.

— Наверное, это остаток крыла, — заявила Альма.

— Очень похоже, вероятно командир и второй с третьим номера, — поддержала Алина.

Космодесант замедлил шаг, хотя медленней было уже некуда. Бравые ребята делали вид, что ведут командира. Но это им так казалось, похоже, из этой троицы он был самый трезвый и умудрялся идти ровно, да ещё придерживать братьев по оружию на голову выше него. И вдруг Жак стал усиленно наводить резкость. Когда две тройки сблизились до трёх метров, он скомандовал:

— Стоять всем! Слушать меня!

Десантники команду выполнили мгновенно, при этом командира они не отпустили, а приняв стойку смирно, приподняли, от чего Жаку пришлось встать на цыпочки. Девчонки прыснули со смеху, но тоже остановились.

— Парни, командира надо поставить аккуратно на одно колено, — заявил Жак шёпотом, однако шёпот получился довольно громкий, от чего девчонки снова рассмеялись. Но десант, не обратив на это внимания, продолжил шептаться.

— Командир, на какое колено?

— Да пофиг, главное чтобы устойчиво.

— Сей момент, мой генерал! И парни бережно опустили Жака.

— Блин, как твёрдо!

— Командир, исправим, — сорвав с головы берет, попытался его сложить в виде носового платка десантник, что держал Жака под правую руку.

— Не надо! Передо мной Клеопатра, но я не Марк Аврелий.

— Барышни, вы простите нас, командир вообще трезвенник, мы тут прощальную запивали.

— Что, троих потеряли? — участливо осведомилась Альма.

— Нет, одного! — аж всхлипнул и смахнул слезу десантник без берета.

— Курсанта, девчонки, первый бой у него был, молоденький такой, щёки красные и глаза как синева на тельниках! А ещё двое наших в баре спят, командир приказал его выгулять, — поддержал разговор второй десантник.

— Отставить! Где моя ну́жная поза? Кто вообще здесь центр мироздания?

— Командир, всё готово, тебя отпускать?

— Отпускай!

И ребята отошли в стороны. Жак, качнувшись, начал расстёгивать китель и что-то доставать.

«А интересный парнишка», — подумала Мари, «И про подушечку, что Клеопатра подбросила Марку Аврелию, знает, хоть это всего лишь красивая легенда. А вот для десанта он как-то хлипковат, наверное, удачлив».

— Мэм! — на одном дыхании выпалил Жак.

— Мари, — помогла она и добавила, — Смелей, солдат!

— Мари! Душу Богу! Силу Родине! Сердце тебе!

При этом Жак наконец-то вытащил из-за ворота обычный шнурок, порвал его, снял колечко и протянул избраннице. Да протянул не на ладони, а тремя пальцами, намереваясь сразу надеть на палец.

— Я понимаю — это есть предложение? Серьёзный и осознанный поступок совсем не пьяного человека? Ты, солдат, предлагаешь мне четырёхлетний контракт на брак?

— Нет! — возмутился Жак. — Такие кольца не дарят на четыре года! Никаких контрактов! На всю жизнь! И первой родишь мне дочку! — Жак взглянул прямо в глаза, и Мари почувствовала, как заледенел позвоночник. В этом взгляде было столько решимости, а ещё что-то древнее и дикое: казалось, откажи, и он схватит, перебросит через плечо и убежит в свою пещеру.

Молчание и оцепенение длились целую минуту, затем все отреагировали на негромкий щелчок — это Алина защёлкнула сумочку, достав и встряхнув белоснежную фату. Альма тоже не растерялась и оперативно нашла в ручном коммуникаторе марш Мендельсона. Пока на голову Марии пристраивали фату, Жак надел кольцо и заявил:

— В горе и в радости до последнего вздоха, пока смерть не разлучит нас!

Мари очнулась от наваждения и решила съязвить:

— Два вопроса, солдат: первый — как имя моего мужа? И второй — дочку делать пойдём прямо сейчас?

— Зовут меня Жак, фамилия Саянов, наш с тобой дом отныне на Земле в Сибири. Отец тебе унты́ справит, а мать научит пельмени лепить. Дочку будем делать завтра, сегодня я пьян, разрешаю тебе продолжить свой путь в бар, но не смей парням улыбаться, ты моя женщина и этим всё сказано! Вам, красавицы, приказ: найти моё крыло в баре. Парни! Меня поднять! Так! Теперь бережно доставить в люлю, сегодня я подвиг уже совершил!

Конец ознакомительного фрагмента.