Любовь на краю мира

Евгений Грушко

Детство уже прошло, а взрослая жизнь ещё не наступила. Именно в этом возрасте приходит такое потрясение, как первая любовь. И именно в это время люди впервые оказываются на судьбоносном перекрёстке, когда должны решить, кем они станут и по какому пути пойдут. От этого выбора зависит, что их будет ожидать: счастье или горе, радость или слёзы, боль или спасение… Но есть путь, который может спасти всех.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Татьяна ждала Родионова у выхода из манежа. Обычно домой они возвращались вместе. В холле было душно, и поэтому она вышла на свежий воздух.

Небо было почти чёрным, и вдоль дороги уже загорелись фонари. Накрапывал мелкий дождь со снегом, и ветер нёс с моря холод и влагу. После тренировки на Таню набрасывалась дикая усталость, и эта вечерняя морось была как нельзя кстати. Она поправила сумку на плече и застегнула куртку.

Из спорткомплекса вышли ребята. Алексей попрощался с друзьями и подошёл к Татьяне.

— Ну что, пойдём? — спросил он.

Она улыбнулась в ответ, Лёша взял её сумку, и они направились к остановке.

Тане нравилось, когда они возвращались домой вместе. В эти минуты на душе у неё становилось хорошо и спокойно. Иногда она ждала конца тренировки только лишь для того, чтобы оказаться с ним наедине.

А потом автобус вёз их по проспекту. Гул мотора и периодические остановки усыпляли, и Таня боролась с дремотой. Она поглядывала на Алексея, а он, положив руки на сумку, смотрел в окно. Временами по его лицу пробегал оранжевый свет, черты углублялись, и тогда лицо Лёши делалось таинственным и незнакомым. Но очередной уличный фонарь оставался позади, и за оранжевой полосой наползала тень, и выражение его лица вновь становилось обыденным и привычным.

Они были знакомы уже очень давно. Так давно, что находясь рядом, могли подолгу молчать. Иногда Тане казалось, он её брат, а иногда, что будущий муж. По крайне мере, ей хотелось в это верить.

Она уже привыкла, что Лёша всегда был рядом. И ей казалось, она любила в нём буквально всё. Любила его широкие плечи и сильные руки. Любила его непослушные волосы, которые после тренировки стояли торчком. Любила его глаза, цвет их был непостоянным: иногда они казались серыми, иногда зелёными, но всегда Татьяна видела в них уверенность. Она любила его и считала идеалом. В спорте ему сопутствовал успех. На зимнем чемпионате он занял первое место, и тренеры говорили, что он может попасть не только в сборную области, но и в сборную страны. В школе его любили учителя, он прилежно учился и неоднократно ездил от школы на олимпиаду по математике. Его отец был архитектором, а мать преподавала музыку, так что его семья резко выделялась на фоне Таниных знакомых. Лёша всегда был предельно вежлив и мягок в общении, а его уравновешенность порой доходила до невозмутимости. И Татьяне казалось, что за этим кроется духовная сила, а главное, у неё складывалось впечатление, что Алексей пройдёт по жизни с этим уверенным взглядом, и всё у него будет благополучно. Его широкие плечи вынесут любые трудности, а сильные руки будут дарить только нежность и ласку.

Ощущение благополучия притягивало её. Потому что она уже так устала от дебошей отца, устала от его ежедневных посиделок с друзьями. Ей хотелось вырваться из этого душного мира! Забыть этот город! Забыть проблемы, ругань, грубость!

Татьяна часто мечтала о том, как уедет с Алексеем и как они будут жить вместе. Она тешилась надеждой, что она ему тоже нравилась. Неспроста же он возвращается домой вместе с ней! Бросает ребят! Несёт её сумку! Она ждала и надеялась, что когда-нибудь он посмотрит на неё своим невозмутимым взглядом и скажет:

«Ты знаешь, Тань, а ведь я люблю тебя».

И тогда она будет самой счастливой девушкой на свете!

Татьяна мечтательно вздохнула и, вернувшись из грёз, посмотрела на Лёшу.

— Я в колледж звонила, — сказала она.

— И что? — безучастно спросил он.

— Экзамены в июле.

— Понятно.

— Лёш, а ты не передумал?

— Нет.

Он по-прежнему смотрел в окно, и Тане захотелось прильнуть к нему, положить голову на его плечо — и чтобы автобус никогда не останавливался!

От остановки они шли до перекрёстка, а потом их пути расходились. Эту минуту Татьяна не любила сильнее всего. Но сегодня, когда она хотела взять свою сумку, Лёша убрал руку. Она подняла взгляд и увидела, что он улыбается. Она потянулась к его руке, но он вновь её отдёрнул.

— Отдай! — с улыбкой сказала Таня.

— Не-а.

— Ну Лёшка!

Татьяна сделала ещё одну попытку завладеть сумкой, но тщетно.

— У меня и так сил нет. Давай!

Конечно, ей не хотелось идти домой, и Лёше, видимо, тоже. И Таня почувствовала себя счастливой.

— Слушай, — вдруг серьёзно сказал Алексей, но, не договорив фразы, замолчал.

Он опустил взгляд и закусил нижнюю губу. По его лицу было видно, что он собирался сказать что-то для него важное, вот только не мог решиться на это.

Татьяну охватило волнение.

«Неужели он сейчас скажет?! — подумала она. — Неужели признается?!»

Она напряженно смотрела на Алексея, а он не поднимал взгляд.

— Слушай, Тань.

«Ну! Говори же!» — кричала она в душе.

Ей хотелось кинуться ему на шею, но она сдерживала себя, и сердце бешено стучало в груди.

— А ты что с Элей редко общаешься? — спросил Лёша.

«При чём же здесь Эля? — растерянно подумала Таня. — Когда он должен был сказать совсем другое!»

— А что? — проговорила она.

— Да я вот подумал, может, мы втроём куда-нибудь сходим.

Татьяна чувствовала, что не хочет слышать ответ, но всё же спросила:

— Почему втроём?

— Я давно её хотел куда-нибудь пригласить, — ответил он, — да боюсь, она мне откажет. А так вроде бы вы вдвоём. Ну и я заодно.

Он улыбнулся и добавил:

— Я же твой друг.

Слово «друг» оскорбило и причинило боль, но Татьяна всё же не хотела верить, что Лёша его произнёс.

— Ты думаешь, что говоришь? — спросила она.

— Я всегда думаю, что говорю.

Татьяна смотрела на него, гадая. Шутит ли он? Издевается? Или он действительно не понимает, что происходит? Но он был как всегда спокоен. И эта невозмутимость Татьяне показалась жестокостью.

— А ну отдай! — сказала она и вырвала сумку из его рук.

— Ты чего? Тань, — проговорил он.

Но она не ответила и пошла прочь.

«Всё это время я была только другом! Он не любит меня! Не любит!» — думала Татьяна.

Она пошла быстрее, а потом и побежала.

Её охватило дикое, беспощадное горе. Ей захотелось кричать. Кричать до хрипоты, до ора! Хотелось упасть на землю и биться в истерике! Сердце зажгло так, что Тане казалось, она умирает. И она мчалась, будто это был её предсмертный бег. Но вскоре агония сменилась бессилием. Дыхание её сбилось, ноги стали словно ватные. Мир показался тесным и беспросветным, и Таней овладел страх.

«Боже, мама, где ты? Мамочка, как же мне больно! Как же ты мне нужна! Помоги мне! Куда деться? Куда?»

Она вбежала в свой подъезд и перед дверью в квартиру остановилась. Потом села на ступеньки и заплакала.

Через какое-то время щёлкнул замок, дверь открылась, и на лестничную площадку вышла пожилая женщина. Нина Васильевна была не только Танина соседка, но и её классный руководитель.

— Танюша, ты плачешь? — спросила она. — Что случилось?

— Ничего. Всё нормально, — ответила Татьяна и вытерла слёзы. — Просто устала.

Она не хотела нагружать её своими проблемами, потому что та была ещё очень слаба. В прошлом месяце Нина Васильевна перенервничала из-за ученика и оказалась в больнице. И до сих пор она ещё не поправилась. Так что Татьяна всячески за ней ухаживала.

«Ещё не хватало, чтобы она из-за меня переживала», — подумала Таня.

Нина Васильевна почувствовала, что та не хотела говорить, — и не стала допытывать её.

Таня поднялась со ступенек и достала ключи.

— Я к вам завтра зайду, — сказала она.

— Спасибо тебе, Танечка, — проговорила Нина Васильевна.

Татьяна вошла в прихожую. В коридоре валялась чужая обувь. Из кухни доносились мужские голоса и грубый смех. И это означало, что к отцу опять пришли друзья, и Таня опять осталась без ужина и нормального сна. Она сняла кроссовки, повесила куртку на вешалку и ушла в свою комнату.