Между Южным и Северным полюсами

Евгений Гольцов

Каждый персонаж историй этого сборника одержим навязчивой идеей в бесповоротно слетевшем с катушек мире. Каждый из них является частью общего детективного расследования двух полицейских, стремящихся поставить планету на место, но не успевающих найти нужную точку опоры. Где находится истина? В материальном мире или только в нашем сознании? Она где-то рядом, между Южным и Северным полюсами. Книга содержит нецензурную брань.

Экстрасенс

Перед тем, как стать экстрасенсом, Ной Дженкинс, чернокожий уроженец Москвы, работал «испанским узником». Занятие это — известный вид мошенничества, смысл которого заключался в том, чтобы прикинуться известным, или влиятельным человеком, попавшим в трудную ситуацию, который просит жертву немного помочь деньгами, в обмен на хороший барыш. Ной Дженкинс был кенийским послом, саудовским нефтяником, алжирским оптовым торговцем рыбой, и даже американским кинорежиссером, номинированным на премию «Оскар». Последнему не хватало семидесяти пяти тысяч долларов для снятия последней, самой важной сцены фильма: таким образом, обманув доверчивого инвестора, лжережиссер получил капитал, которого хватило на пять лет жизни в Таиланде, в роли маленького островного короля. Но деньги однажды закончились, а тропическое существование набило оскомину, и Ной Дженкинс затосковал по холодам и просторам неприветливой России, той самой надуманной литературной тоской по березам, водке и черному хлебу, которая проявляется только у тех, кто из покинул. Вернулся на родину Ной слегка располневшим, страдающим от последствий сытой, беспечной жизни, где он успел приобщиться к гашишу и алкоголю, растратив изрядную часть азарта и алчности. Опасную профессию «испанского узника», Ной сменил на специалиста по тонким материям — экстрасенса, точнее бокора, название, заимствованное у последователей культа вуду: так называли жреца, практикующего черную магию. Денег подобное занятие приносило немного, но зато о контактах со сверхъестественными сущностями, снятии порчи, наложении проклятий и прочих мелочах в уголовном кодексе было написано весьма туманно, а это не могло не радовать уставшего от праведных трудов человека.

— Я связываться с дух Вашей жены, — Ной уверенным движением зажигает ароматическую свечу и включает на кассетном магнитофоне запись — сборник различных звучаний этнических барабанов.

Использование на сеансах магнитофона — устаревшего звуковоспроизводящего устройства, давно не использующегося в цивилизованных странах — ноу-хау Ноя Дженкинса. По его мнению, это придавало магическим действиям особый вкус, позволяющий экстрасенсу выглядеть наиболее правдоподобно в глазах клиентов: менеджер в мире духов должен отставать от технического прогресса, имея в своем арсенале древние, проверенные инструменты. К инструментам также относились: высушенные кроличьи и куриные лапки, искусственный череп, чучело совы, ароматические свечи и палочки, амулеты, перстни и вольты (куклы вуду), мусульманские четки, банки с тушками крыс и лягушек, которых Ной бальзамировал сам.

— Она приходит ко мне во сне, пытается что-то сказать, — говорит хлипкий, лысеющий мужчина в дорогом клетчатом пиджаке.

Магия крови. Медиум достает вычурный стеклянный сосуд, наполненный красной жидкостью — крепкий отвар свеклы с добавлением сахара, прекрасно имитирует кровь. Колдун входит в транс.

— Я слышать лоа. Они говорить со мной. — Для создания аутентичного образа, Дженкинс перед посетителями имитировал иностранный акцент, однако духи отвечали на чистом русском.

Клиент нервничает и затравленно оглядывается, видя, как Ной, закатив глаза, контактирует с невидимыми существами.

— Кто здесь? — спрашивает колдун, слегка изменив голос.

— Это я, Лёва, — испуганно отвечает клиент.

— Ты? — колдун издает сдавленное рычание, — как ты смеешь беспокоить меня?

— Я? Да я просто хотел узнать…

— Я в аду. Из-за тебя! Я не должна была умереть так быстро. Ты довел меня, своей слабостью и безынициативностью. Я всегда тянула лямку одна!

— Прости, — пискнул клиент.

— О каком прощении может идти речь, когда застреваешь в вечности? Я никогда не забуду и не прощу тебя. Я приду за тобой, где бы ты ни был, и пожру твою душу, чего бы мне это ни стоило. Потому что, Левушка, я ненавижу тебя всем сердцем. Ты отвратителен и заслуживаешь мести — от тебя не должно остаться даже воспоминаний.

Клиент вскрикнул от ужаса, а колдун сделал вид, что вышел из транса.

— Что случиться? — спросил он, пустив изо-рта струйку искусственной крови, для эффектности.

— Она… она угрожала мне, — заикаясь, выдохнул слова побледневший клиент.

— Так бывать. Если человек мучиться в жизни, или быть убит — то может стать злой дух.

— О господи, как теперь быть?

— Дело плохо, опасно. Есть способ. Но тяжело. Запутать дорогу злой дух, к Ваш дух. Дух жены блуждать кругами и не найти. Сложный работа. Много сил, много время.

— Пожалуйста, помогите мне!

Дженкинс задумчиво смотрит в пол.

— Процедура опасный. Я рисковать своя душа, своя жизнь.

— Пожалуйста, — продолжает умолять мужчина.

— Хорошо, я хотеть помочь Вам. Провести ритуал, сделать большая работа. Но мне нужно много специальный предмет — инг-реди-ент! Недешево.

Клиент оставляет наличные и уходит с надеждой на лучшее.

Ной достает из сейфа гамбургер и початую бутылку виски. Время обеда.

Звучит дверной колокольчик. Входят двое: один лысый и кряжистый, одетый в джинсовый костюм, другой тощий и жилистый, в кожаных штанах и куртке, с прической как у хоккеистов прошлого, когда волосы отращивали на затылке.

— Я Толстяк, — заявил здоровяк, — а это Малыш, — указал он на своего спутника.

— Называй нас так, — сказал тот, кого называли Малышом, — дело в том, что мы пришли по вопросу, как говорится, конфиденциальному, и, некоторую информацию, такую как настоящие имена, не можем сливать.

— Понимать. Вы желать наслать порча, проклятие? Укорить неприятель?

— Что-то типа того, — уклончиво ответил тощий.

«Опасные люди. Похоже, порчей дело не ограничится».

— Ты должен знать о нашем деле ровно столько, насколько позволят… ну эти — способности Ваши.

— Тут след злые духи, — Ной принюхался к чему-то невидимому. Я не хотеть работать с опасный дух.

— Мы сечем, что дельце попахивает дерьмом, но и барыш будет конкретный, — сказал Малыш, и добавил, — такой конкретный, что и с чертями поговорить не западло.

Колдун задумчиво посмотрел в пустоту, как будто сквозь клиентов и осторожно произнес:

— Вы хотите получить предмет?

— Точно, — обрадовался Толстяк и шепнул напарнику, — я же говорил, что он реальный.

Малыш недоверчиво глянул на Дженкинса.

— Откуда ты? Как оказался в этой стране?

— Я родиться Гаити. Мой отец и дед владеть магия. Диктатор Франсуа Дювалье брать под контроль всех вуду. Я бежать в самый большой и холодный страна, где проклятье не преследовать меня, где люди не разговаривать с духи предков. Я хотеть безопасность и помогать людям найти связь…

— Понятно, — оборвал Малыш, — ты тот, кто нам нужен, наш босс не доверяет местным экстрасенсам.

Ной выдохнул. Он не любил, когда клиенты копались в его выдуманной биографии. На самом деле Дженкинс родился в Москве, его отец был метателем копья из Камеруна — запасной игрок, участвующий в Олимпиаде 80-х, который во время состязаний завел интрижку с симпатичной гостиничной горничной — матерью Ноя. Так появился темнокожий плод мимолетной любви, оказавшийся белой вороной в стране белых людей.

— Желать знать, где находиться пропажа?

— Да, и как можно быстрее.

— Договор с духи, не тоже самое что купить яблоко на рынок. Нет гарантия.

— Мы нанимаем тебя, господин колдун, — сказал Малыш, доставая из внутреннего кармана увесистую пачку пятитысячных купюр.

— Лучше называть меня бокор.

Он на глаз отломил треть пачки и протянул Дженкинсу:

— Аванс.

Наметанным глазом колдун насчитал у себя в руке около ста тысяч.

— Если дело выгорит, получишь остальное.

— Такой серьёзный дело. Может лучше нанять частный детектив?

— На это нет времени. Если мы не найдем, что ищем, произойдет много нехороших вещей. Для всех.

— А если духи не быть благосклонны??

Клиенты молча взглянули на Ноя, и взгляд этот не предвещал ничего хорошего.

— У Вас репутация настоящего профессионала, а у нас нет другого выбора, кроме как доверится твоим способностям.

— Хорошо, — Ной взял деньги, стараясь не выдать дрожание руки, — но для ритуал мне нужна информация: любая, даже самая мелкий деталь давать результат.

Клиенты замялись и переглянулись друг с другом.

— Я, — Дженкинс ударил себя в грудь, — хранить тайна, как все мои предки и уносить их в могила. Но чтобы получить помощь лоа, нужна зацепка, деталь.

— Тема такая. Наш шеф по-тихому толкает товар в определенной местности. Человек он серьезный и уважаемый. Но появились шальные ребята с оружием — торчки залетные. Произошел инцидент: заказали они конкретную партию, все по-людски вроде поначалу, но пришли на точку с волынами, товар забрали, барыгу завалили. Если спустить им это с рук, подобное будет повторяться, а мы люди серьезные, любим порядок. В таком деле нужна помощь человека с определенными способностями.

— За годы практика. Духи ни разу не дать ни GPS координат, ни расписания автобус до место назначения.

— Именно поэтому ты поедешь с нами, — заметил Толстяк.

Ной прикусил язык.

— Я решать проблема свой сакральный пространство, на расстоянии.

— Мы не можем рисковать, вдруг духи подскажут тебе поделиться информацией с полицией?

— О полиции не может идти речь в этих в эти стены, тут действовать закон магия предков, — испуганный Дженкинс попытался изобразить праведный гнев.

— Повторю, ты нанят, — покачал головой Малыш, всем своим видом показывая обреченность попыток решить проблему, не сходя с места.

Любое дело требует правильного подхода и спокойной, тщательной подготовки, это правило Ной усвоил со времен «испанского узника». Если эти растяпы заподозрят обман, ему несдобровать. Кроме как тянуть время, в голову колдуна ничего не приходило.

Магические свечи. Монотонное гудение собственного горла в мнимом ритуальном экстазе. Шипящий звук магнитофона. Что делать? Если выбираешь профессию мошенника, будь готов к внештатным ситуациям. Все люди, хотят они того или нет — перевоплощаются и подстраиваются; похоже, в глубокой древности, какая-то обезьяна настолько хотела пожить чужой жизнью и залезть соседу в мозги, что это желание пропечаталось на уровне инстинктов. Притворяются все, так почему бы ни делать это со вкусом и стилем? Как стать колдуном? Нужно услышать голоса, скрытые за воображаемой пленкой того, что мы считаем реальностью. Чтобы искусно обмануть другого человека, необходимо научиться обманывать себя. Лучшие специалисты становятся пророками и духовными учителями. Иногда они могут не догадываться, какие ловкие трюки проделывают с собственным сознанием, такие люди, как хамелеоны — честны с собой, в собственной мимикрии. Боевая раскраска на лицо. Амулеты на шею. Бой барабанов.

Дженкинсу неловко, но он все равно ощущает торжественность момента: возможно, скоро он будет напуган как никогда в жизни, но сейчас на нем незримая мантия прыгуна в бездну.

Незваным гостям передалось состояние колдуна перед битвой, в их глазах он увидел искры немого восхищения. Ной не знал, жив или мертв его отец, но в мыслях просил его и всех своих предков о помощи. Рука сжимала древко несуществующего копья, забросившего родителя на летнюю олимпиаду, теперь же у этого снаряда была другая цель — преодолеть барьер материального мира и дать знак могущественным духам предков, что их незадачливый потомок попал в беду.

Иглы, ритуальный нож и куклы-вуду размещаются на специальных петлях длинного кожаного плаща. Чтобы скрыть боевую раскраску, бокор обматывает несколько раз лицо бинтом, надевает шляпу и темные очки. Глядит на себя в зеркало. Странный эффект: комичный и одновременно устрашающий. На туповатых бандитов, от которых на расстояние полета пули несет дилетантизмом, маскарад производит впечатление.

Дело за малым, осталось выбраться из этой передряги. Было бы здорово усыпить бдительность нежелательных клиентов и сбежать по дороге. Однако головорезы не отличаются доверчивостью: один идет перед Ноем, другой сзади. Компания погрузилась в старенький Renault Logan, и тот, кого называли Малышом, залихватски дал старт, утопив педаль в пол.

Рейд начался с зоомагазина, где, по требованию колдуна, был куплен жертвенный петух, который своей жизнью обеспечит высокий шанс положительных переговоров с проводником в мир духов. Ной, расположившись на заднем сиденье, рядом с Толстяком, зажег ароматические палочки с небольшой примесью опиума — оружие, применяемое против самых скептически настроенных клиентов и дрожи в руках.

Ритуал вуду на заднем сиденье. Коротким движением медиум заколол петуха: птица забилась в агонии, забрызгав кровью салон и стекла автомобиля.

— Эй, нельзя ли поаккуратней? — рыкнул Толстяк. — Нас сейчас первый же встречный мусор остановит.

— Нельзя мешать ритуал, — отрезал Ной. Хорошая мина при плохой игре всегда ему удавалась.

Сейчас он направит этих головорезов в загородный поселок, выведет на какой-нибудь заброшенный дом, скажет, что товар, и люди, его похитившие были тут недавно — и конец нелепому приключению. Медиум закатывает глаза, так что видны только белки глаз (подобное умение Дженкинс приобрел в ходе усиленной тренировки): «Слышать шепот юго-восточный ветер, лоа показать поворот каширское шоссе». — Клиенты, молча, наблюдают за происходящим. — «Множество лиц у Спящий Бог, и первое из них — Случай. Проводник, позволь мне услышать их шепот. Предок, живущий в гудящий струна шепчет: путь лежать через то, что стоять и двигаться одновременно». — «И как это понимать?» — «Тут есть железный дорога?» — Переезд. Железнодорожный светофор мигает светом и выглядит живым существом в воспаленном сознании медиума.

Окружающая среда дает подсказки качанием поломанной вывески и загадочным граффити на гараже. Вся материя пропитана одержимыми духами, которые шепчут, намекают, прячась в шумящих кустах, оврагах, щелях сараев и плафонах фонарных столбов. Духи вселяются в баранку руля в руках Малыша, кричат голосом в стельку пьяного прохожего. Спальные районы сменяются стройплощадками, затем лесопарковой зоной и опять стройплощадками, пока боевая группа не попадает в коттеджный поселок, где обособленные, дорогие дома, отталкивают друг друга вертикальными пространствами заборов.

Ритуал закончен, осталось выбрать заброшенное строение, заявить, что некий «товар» и нужные люди были тут недавно, но ушли далеко, в другой город, и расправиться с ними желательно изготовив их куклы и наложив проклятие. Неплохо будет заполучить остатки денег и остаться в живых.

— Шустрый Лоа говорить: «Тут след плохие люди. Они нести то, что не принадлежать им».

— У нас таких в стране, пруд пруди, — ухмыльнулся Толстяк.

— Заткнись, — сказал Малыш, — надо проверить это место.

— А что я? Против, что ли?

— Шуточки твои достали.

Клиенты достали стволы. Ной отметил, что это были переточенные в боевое оружие, сигнальные пистолеты Ижевского завода. Такие штуки были популярны в девяностые годы среди провинциальных головорезов.

— Этот дом? — уточнил Малыш.

— Духи давать знак. Самый сильный энергия в округа, тут что-то есть. Ну, или было.

— Можешь наслать какую-нибудь заразу на тех, что внутри? — спросил Толстяк.

— Э-э, нет. Вы меня с Гендальф не путать. Мы не в компьютерная игра.

— Ты пойдешь первым.

Коттедж был недостроен, это Дженкинс определил по крыше, зияющей дырами в шиферной обкладке. — «Только бы там никого не было. Пора завязывать с этим делом».

— Как скажете, — вздохнул бокор.

В шляпе и темных очках, замотанный бинтами, держа в одной руке изогнутый нож, в другой окровавленного петуха, медиум двинулся к коттеджу. Он заметил на воротах камеру видеонаблюдения и это ему не понравилось.

— Может, мы пойти не через ворота?

— Неплохая идея, а, Малыш?

Компания отправилась по периметру ограждения, и вскоре им повезло: в одном месте крупный лист железа не был толком приварен и отходил от плоскости ограждения; Толстяк оттянул бракованную деталь и скомандовал: «Залетай!»

Ноя затолкнули первым; он вновь закатил глаза и обратился к потусторонним силам на непонятном даже себе языке, брызгая вокруг себя остатками птичьей крови. — «Только бы доме никого не оказалось», — было его единственной просьбой к сверхъестественным силам, именно за это желание петух расстался с жизнью, но как оказалось зря: за дверью послышался лязг ружейного затвора:

— Эй, Кислый, я что-то слышал.

— Что ты слышал? Меньше торчать надо.

— Да я вроде тоже слышал.

— Да кому, нахрен, вы нужны?

— Три подозрительных типа подходили к воротам — я видел — их камера засекла.

— Да это алкаши или неформалы. Видел, у одного, который в шляпе, рожа замотана и в темных очках он, а в руке курица? Огурцов, наверное, наворовать хотели.

— С уродом два конкретные типа были, не расслабляйтесь пацаны.

— Мизгирь, ты парень-то вроде здоровый, а кипишуешь по поводу каждого лоха, ей-богу.

— Задницу даю на отсечение, дело пахнет керосином.

— Умеешь ты страху нагнать.

Послышались шаги и опять рявкнул затвор.

Ной отшатнулся от двери и подошел к клиентам, прочертив за собой тонкий кровавый след.

— Произошла ошибка, это не тот дом.

— Что значит не тот?! — возмутился Толстяк.

— Духи говорят, нам нужен другой коттедж, дальше по этой улице, — Ной закатил глаза, но забыл сымитировать акцент иностранца.

— Нужно проверить этот, — сказал Малыш, — Там кто-нибудь есть?

— Нет, то есть да, но это не те люди, которых вы ищите.

— Ты боишься, колдун, — заметил Толстяк, кивая на дрожащую руку с обезглавленным петухом.

— Я часто испытывать дрожь во время ритуал.

— Ага, — хохотнул Толстяк, — дрожишь как вудуист в игре диабло.

— Мы проверим это место, — заявил Малыш.

— Я не идти дом.

— Нельзя быть нанятым наполовину.

— Но я еще раз говорю: это не тот дом.

— Пойдешь первым, — настаивал Малыш.

— Это переходить все мыслимый граница, вы не мочь меня заставить.

— Сожалею, но тебе придется доделать свою работу, — пистолет в руке клиента смотрел прямо в живот Дженкинсу.

— Послушайте, я понимаю, что это вас разозлит, но должен признаться, я вообще не тот, за кого вы меня принимаете; это все нелепый фарс. Я не колдун. Это лишь способ зарабатывать на жизнь. Поймите же меня. Я верну деньги, а вы найдете того, кто вам действительно нужен. Этот дом — он не имеет ничего общего…

— Послушай, — перебил Малыш, осклабившись, — ситуация, как говорится, нестандартная. Мы не сомневаемся в твоем авторитете, но, так или иначе, с этим дерьмом пора кончать, — дуло уперлось в ребра, — пожалуйста, делай что сказано.

— Помогите мне, всемогущие духи, вразумить этих людей.

Ной приблизился к двери и осторожно постучал. Клиенты стояли за спиной.

— Кого принесло?! — послышался голос.

Колдуну ничего не приходило в голову, и, слова полились сами собой.

— Здравствуйте. Дело в том, что мы кое-что потеряли. Вы ничего не находили в последнее время?

Повисла тишина.

— Кто. Ты. Такой?

— Меня зовут Ной Дженкинс, я специалист по паранормальным явлениям. И у нас тут просто есть несколько вопросов; ничего особенного.

За дверью что-то передвинули, послышался топот и снова повисла пауза.

— Входи, — вслед за голосом прозвучал звук открывающегося замка.

Ной положил нож и трупик петуха на порог, медленно открыл дверь и вошел внутрь.

Дальше события развивались стремительно и сумбурно.

Сначала приклад ружья с силой скоростного поезда врезался ему в челюсть: боль вспыхнула перед глазами разноцветными вспышками и отдалась звоном в ушах — колдун даже не почувствовал падения. — «Твари!» — это был крик Толстяка. — Выстрел. Грузное тело упало на Дженкинса. Толстяк взревел и несколько раз выстрелил. — Расплывающееся в глазах пятно на заднем плане упало с глухим звуком. Ной оказался зажат раненым клиентом; шляпа и очки упали на пол. Подбежали двое: один тощий, в засаленной тельняшке и торчащими во все стороны волосами; другой, высокий и грузный, с курчавыми волосами до плеч, похожий на цыгана — оба с двуствольными охотничьими ружьями. Они стали палить в Толстяка, и каждый выстрел выбивал из него нецензурные тирады, которые смешивались со звоном ружейных выстрелов. Враждебные незнакомцы настолько прониклись ненавистью к Толстяку, что совсем забыли еще об одном участнике кровавого шоу. Малыш, то ли от страха, то ли придерживаясь какого-то плана, задержавшийся за дверью, ворвался в дом, поражая противников бранью и пулями. Головы лохматого и цыгана забили кровавыми струями, и они рухнули поверх притихшего Толстяка. Ной, придавленный телами, взглянул на пораженное безумием лицо Малыша, которое вдруг взорвалось кровавыми брызгами, и в поле зрения появился он — воплощенный кошмар: это был огромный лысый верзила, с безумными, выпученными глазами, в руках новоявленный монстр держал дробовик. Как скала завис он над незваным гостем в боевой шаманской раскраске, глядя на него рыбьим, немигающим взглядом.

— Специалист по явлениям?

— Паранормальным явлениям.

Гигант покивал, вытирая с лица кровь Малыша и переводя дух.

— Тут как раз паранормальное явление и произошло.

— Я не причем, понимаете, они пришли, угрожали мне оружием, заставили идти с собой.

— Конечно, ты не причем, кто бы сомневался, — сказал верзила с натуженным дружелюбием, от которого Дженкинсу стало невыносимо страшно, — поэтому, это не для тебя, — здоровяк с грохотом швырнул дробовик об стену, отошел к шкафу и начал что-то там искать.

Ной принялся выползать из-под трупов.

Оставшийся в живых хозяин дома вернулся повеселевший, в руке его был молоток.

— А вот это для тебя, — супостат подкинул молоток, перехватив поудобней и шагнул к незваному гостю.

Ной в ужасе перебирает ногами, пытаясь отдалиться от неминуемой смерти.

— Мне, конечно, интересно, откуда вы, твари, взялись, но ты мне все расскажешь позже, когда я сломаю тебе все кости. А потом, — молот в руке палача со свистом рассек воздух, — потом, — он задыхался от ярости, — ты расскажешь все: кто вас прислал, где живет твоя семья — ты сделаешь все, чтобы я прекратил твои страдания. И я раздолблю твой череп и разбрызгаю твои куриные мозги по полу. А потом поссу в кровавую дыру, — он почти перешел на визг.

У Ноя потемнело в глазах, а тело онемело и стало словно бесплотным. Время замедлилось. Палач надвигался, размахивая молотком. И тут мнимый колдун с удивлением обнаружил в своих руках иглу и куклу. Ему показалось, что все это происходит не с ним: он в своем теле был типа водителя подъёмного крана, две стрелы которого служили ему руками. Мгновения стали долгими как годы, и крановщик понял, что он находится в другом месте. Он видит красно-голубое полярное сияние Сатурна и понимает, что нет мертвой материи: бури Юпитера, извержения вулканов на Марсе, земные цунами — все это проявления медленной воли, невидимой кратко живущим людям.

Комета, несущаяся в пустоте, и агрессивный человек с молотком имеют общую природу.

Сознание переносится в африканской саванне. Ной видит чернокожего человека, одетого в старомодный камзол, а на голове его высокий цилиндр. У незнакомца одна нога деревянная и нет зрачков, видны только белки глаз, но судя по его широкой белозубой улыбке, факт слепоты его не очень расстраивает. Рядом с ним идет собака-поводырь. Пес рычит.

— Спокойно, Клайд, — говорит незнакомец, поглаживая пса, но обращается к Ною, и весело насвистывает мотив в такт марсианской песчаной буре, — никто тебя не укусит, в какой-то мере, мой приятель только кажется псом, а на самом деле он — моя нога, — человек в цилиндре смеется, — все, что ты видишь, торговля твоего сознания с неизвестностью.

— Кто ты?

— Разве это важно? Можешь называть меня Папой Легбой, святым Петром, Специалистом по Симпатической Магии, Мастером Сверхъестественной Дипломатии или как тебе больше нравится. Вы, люди, преувеличиваете значение слов. Губы незнакомца не шевелятся во время речи. — «То, что не имеет формы, способно проявляться как угодно».

Деревянная нога превращается в змею, которая закручивается вокруг туловища пса, и Папа Легба шагает, опираясь на него. — «Вы — мошенники, занимаетесь копированием явлений, искусно создавая искаженные копии, но теряете сакральное значение вещей, а ведь у тебя в руках ключ, как соединить два события в одно. Ты и тот — другой, часть одного водоворота, но кто будет им управлять?» — Речь незнакомца продолжается, но она уже состоит не из слов, а некой неуловимой субстанции. — Бокор отвечает на неизвестном языке. — «Сакральность говорите? В моем куске времени она скрыта и впаяна в механизмы!» — Рука давит на кнопку, и тело издает что-то между криком и гудением. — «Левый рычаг направо! Правый рычаг налево»! — Руки соединяются. — Игла входит в куклу, и части уравнения меняют свое значение. — «Мы одно явление — куски материи в обезумевшей пляске смерти».

— Сдохни! — Ной слышит свой крик, который звучит как приказ, но сформировался он не в логических лабиринтах мышления. Этот выкрик сравним с гудением клаксона у взятого напрокат автомобиля.

Лысый здоровяк замирает, замахнувшись молотком, и падает, вращая глазами. Он хватается за сердце, а изо-рта его идет желтоватая пена. Молоток приземляется рядом с головой колдуна, оставляя вмятину в паркете.

— Я говорю вам правду, — Дженкинс вздыхает и оглядывает стены, словно пытается найти окно.

— Не верю, — вторит полицейский в возрасте, с седыми висячими усами.

— Я мелкий мошенник, оказываю магические услуги, а по большому счету — психотерапевт, у подобных мне на телевидении целое шоу.

— И про метамфетамин Вы ничего не знаете?

— Конечно нет! Я вызвал полицию сам, зачем бы я это делал, будь я наркоторговцем?!

— Резонно, — усмехнулся молодой, коротко стриженный полицейский.

— Но вот кто мне объяснит, тот факт, что нападавший на Вас человек вдруг взял, да и умер от сердечного приступа?! Какова вероятность умереть от сердечного приступа в нужное время в нужном месте, а?

— Не знаю, — пожал плечами Ной.

— А вот это, по-вашему, что? — полицейский достал из мешка с вещественными доказательствами куклу, с воткнутой в нее иглой, — это Ваше?

— Да, но это для антуража, господин полицейский.

— У человека, вообще-то, разорвалось сердце.

— Не хотите же Вы обвинить меня в том, что я применил магию вуду?

— Не хочу, — ответил полицейский, сердито развернувшись на каблуках, — сегодня Вы свободны, как только будут новые данные по этому делу, мы вызовем Вас снова.

Когда Ной вышел, седой полицейский спросил напарника:

— Что ты думаешь об этом?

Молодой полицейский повертел куклу в руках:

— Уголовный кодекс не рассматривает магические действия, как что-то противозаконное, если они не являются частью махинации мошенника. Однако не скрою, несмотря на кажущуюся безобидность, есть в этом чернокожем что-то зловещее.

— Заскучаешь тут по временам инквизиции, — проворчал усатый полицейский.

— Ты думаешь, это связано с сердечным приступом? — кивнул на куклу напарник.

— Конечно, нет, я не верю во все эти байки, созданные первобытным сознанием. Как впрочем, и в подобные случайности.

— Ты слишком строг к окружающему миру. Вот ты сам, не плод ли самого невероятного случая: однажды некий сперматозоид выиграл невероятную гонку и стал тобой; как думаешь, он, правда был самым сильным и умным, или это стечение обстоятельств?

— Это совсем другое. Неродившиеся Менделеевы, Энштейны, Шварценеггеры и Ильясовы не стоят передо мной немым укором. Это была случайность, которая ничему не противоречит. Сердечный приступ у человека, только что выжившего в перестрелке — другое.

— Я проверил, — молодой полицейский клацает клавишами компьютера, — он состоял на учете у кардиолога, у него и впрямь больное сердце.

Усатый полицейский раздраженно роется в своем шкафчике:

— Где мои пончики, случайно не ты их взял?

— Прости, я сделал это не специально, очень хотелось есть.

— Ты залез в мой шкаф?

— Ну, я случайно открыл, смотрю пончики.

— Случайно?!

— Вот черт.

Иногда, крайне редко, полицейские обсуждают теорию случайностей.