Жизнь по крупицам

Евгений Гешин, 2020

Автор принимал участие во многих поэтических сборниках, выпустил собственную книгу стихов «Музыка жизни». Сейчас пошёл дальше: кроме стихов в первой части книги с лирической жизненной составляющей, во второй – он предлагает читателям посмотреть на мир с улыбкой и настроиться на приятное и лёгкое расположение духа. Для чего включил в сборник короткие рассказы, рассказики, весёлые картинки и новеллы – всё анекдотического характера с элементами мистики и сумасбродства.

Состояние души

Весеннее настроение

Всё длиннее, на деле,

становятся дни,

но короче недели

и сладкие сны.

У согретых обочин

золотую купель

наполняет до ночи

озорная капель.

Может, зря собираем

лужи цвета небес —

между адом и раем

только поле да лес.

Растечётся с рассветом

эта сырость с куста —

в мире нет по приметам

лучше сказки, чем та:

как в седой капители

мы под крышей вдвоём

под аккорды апреля

своё гнёздышко вьём.

1981

Я пойду за осенью

Я за осенью пойду в то поле,

где в туманах копошатся рассветы,

где, не знаю ещё по чьей воле,

выплывают очертанья из Леты^[1].

Я за осенью пойду в ту рощу,

где слетает чешуёй позолота.

Я с себя что-то тоже там сброшу,

чтобы чистым оказаться всего-то…

Я за осенью пойду в тот город,

где не знают наше время куранты,

где он жителям вечностью дорог,

а на крышах ночь гранит бриллианты.

Я за осенью пойду в те страны,

где свобода не уходит за летом,

где на площади — смех и фонтаны,

и не тычут грязным пальцем в поэтов.

Я за осенью пойду в тот космос,

где встречаются в пути параллели,

и когда-нибудь, часов эдак в восемь,

мы отыщемся с тобой, в самом деле.

Я за осенью пойду в ту вечность…

Я за осенью пойду в то поле…

Я за осенью пойду точно…

Я за осенью пойду следом…

25.09.09

«Ночь укроет профиль зданий…»

Ночь укроет профиль зданий

в галактическом тумане

и беспечность всех созданий

в обещаньях и обмане.

У прозрачных занавесок

стыд фрамугу приоткроет,

чтоб просыпалась отвесом

крошка звёздная на дворик.

Не дрожи, судьба, в постели,

не ломайте руки, дамы,

на прокуренной неделе

над прошедшими годами.

На разлитой сцене комнат

тень неистовых камланий.

Не стыдитесь, что не помнят

вас при встречах и гуляний.

Значит, так должно случиться,

память выдавит обиду:

удалая колесница —

золотая только с виду!

1981-19.03.10

«Ночь в заплатах и дырах оконных…»

Ночь в заплатах и дырах оконных

пододеяльник расправит устало

и укроет любимый исконно

нами профиль тоски одеялом.

Соскользнут тонкой тканью с предплечья

и мечты, и слова заклинаний,

и придётся опять тихо лечь вам

в это логово вечных желаний.

Дом пустой одиночеству равен,

где живёт робкий лучик надежды.

Сон придёт за нефритовый ставень

в складки штор и в карманы одежды…

Но в двенадцать часов, когда воле

вы своё нетерпенье отдали,

кто-то молча, сидит в изголовье

и кудрявые волосы гладит.

02.12.10

Вчерашний приют

Снег вчерашний замёл приют,

и тропинки, и почерк лыжный,

и наутро нам не дают

чай с вареньем и бублик рыжий.

Затерялись в полях следы,

на столбах ледяные латы,

и в окно не увидишь ты,

как бежит ко мне пёс лохматый.

Как он рад, что пришла зима

и тому, что пришёл я, тоже…

Отгреби снег с крыльца сама

и с души отгреби, похоже…

И тогда я войду опять

в тёплый дом через снег и сени.

Сколько ж зим это надо ждать?!

Сколько снега вокруг насеять!

04.12.10

Ангел дождя

Вначале я был испареньем чего-то,

невидимой дымкой над чёрной землёю,

струился в ущельях, стелился в болотах и

не ожидал, что чего-нибудь стою.

Меня разрывало ветрами на клочья,

пронзали лучами небес фиолеты,

и там — в стратосферах — мерцающей ночью

ложились стихи серебром на манжеты.

Я долго летал, наблюдая за миром,

в бескрайних просторах в плену поднебесья.

Меня задевали вершины Памира,

и жадно молили пустыни разверзться.

Я не был готов, мне казалось — всё мало,

я жаждал свободы и счастья полёта,

но боги смотрели сквозь веки устало

на шалости мальчика в капельках пота.

Но с той высоты, где от страха не внемлют,

в тот миг торжества и величия, помнил,

как ангелом пал я на грешную землю —

и всё оживил, напитал и наполнил.

06.02.12

Время

Как нескончаемость ненужных бдений,

едва ли принимаемых в укор,

как солнце к лесу удлиняет тени

и обещает бесконечный разговор.

Нальешь вина в рубиновом карате

и засидишься с кем-то дотемна,

не потому, что в друге или брате,

как в зеркале, судьба предрешена.

Не потому, что надо в перерывах

осмысливать скопление причин,

а потому, что истина в нарывах,

не вскрыта скальпелем ничьим!

Пусть разговор, спокоен кресла ниже,

замолит тишину былых времён.

К утру в часах застопорит в пружине —

и в вечность он уже перенесён…

Не обещай того, что в жизни было,

не поворачивай судьбу назад —

всегда лишь время с вами говорило,

одно оно — товарищ вам и брат.

06.04.12

Уже весна

Уже весна, голодная по льдинам,

питает выживших существ,

и разбитной апрель картузе макушки сдвинул,

от перспектив грядущих ошалев.

Теряет девственность заря, краснея

с утра над вспученной рекой,

и человек, соприкоснувшись с нею,

готов винить любовь, нарушившей покой.

С залысины полей, с лица лесных опушек

стекает пот ручьём, за ним гуртом

шагают россыпи протаявших веснушек,

и щурится сосед и щерится беззубым ртом.

17.04.12

«В квадраты возводимых истин…»

В квадраты возводимых истин,

истошно праведность скулит,

когда в извилины истёртых плит

стекает смысл незнающих амнистий.

Я грешен. Я в цепях привычек,

мой путь сомненьями изрыт,

я принимал данайские дары

и прятал истину в мозаике отличий.

Пора пришла замаливать капризы,

решенья выводить из тупиков.

Пусть зло последнее уйдёт из жизни —

тогда оно не будет велико!

20.04.12

Ещё не осень

С утра всё перепуталось со сна,

я даже не потягивался всласть —

вчера, казалось, правила весна,

сегодня словно осень собралась.

Ногами босыми ступая на крыльцо,

стуча по крыше мелкой дробью для

того, чтобы опять пробить свинцом

гнилые банки, полные дождя,

ходила туча, под нос бормоча,

и, как соседка выше этажом,

всё норовила отряхнуть с плеча

стеченье жизни на капот «Пежо».

Неужто осень шлёпает в грязи

и собирает в кучи божий хлам?!

Мне это трудно разобрать вблизи

за запотевшей оторопью рам?!

Не скрыв волнений, робко выхожу

я в окруженье парков и садов,

хотя рассвета жизни и не жду,

принять неотвратимое готов.

Но, слава Богу, всё цветёт ещё

и торжествуют истины свои

желаний, не прикрытые плащом,

туманом нестареющей любви!

15.05.12

Из детства

Вздымалась ночь, сжимала степь

до уголка с амбаром

и норовила всё поспеть,

и унести задаром.

Глотала воду на разлив

и воздух по протокам,

и на причалы, закатив,

крутила бочки с соком.

Кричали совы на испуг,

сверчки держали двери…

И я дрожал у рамных дуг

и сказочному верил.

26.08.13

Дед Мороз

Королева рассыпала пудры

на зеркально-серебряный лёд.

Убелённый, зелёный и мудрый,

лес, пригладивши бороду, ждёт.

Затрещат за морозом и смолкнут

смоляные от солнца бока,

и отпустит на праздники ёлку

старый бор из чащоб сосняка.

И, кряхтя по сугробам, поскольку

ноги сами собой не несут,

чертыхаясь, бредёт Дядя Ёлкин

с рыжей шишкой на красном носу.

Он заглянет в избу у дороги,

и батог из берёзы с собой

отряхнёт его снежные ноги

и мешок, и кафтан голубой.

13.12.13

Осеннее утро

Солнце выйдет меж створ над заливом,

растолкает туман среди вод.

Я замечу: не как всё красиво,

а как искренне утро встаёт.

На ладонь крошки хлебные ссыплю,

что на завтрак пойдут и обед —

лучше сладкой смородинной сыпью,

чем роса на траве, в мире нет.

Прошагаю вдоль парка и встану

у реки, где волнуется плёс,

подчинюсь чудесам и обману,

заскулю, как обиженный пёс.

Угадаю чутьём тайнописи,

по мазкам на кустах, сберегу

взгляд осенний мурлычущей рыси,

что сидит на другом берегу.

30.09.14

Скоро лето

Лето — это всё из той,

позабытой детской сказки,

где зелёною травой

замарались замарашки.

Лето — это без конца

ждать заветного ответа,

это девичья коса,

что тревожит до рассвета.

Нам его недостаёт,

хоть уедешь на экватор, —

там петух не так поёт,

не о том кричат ребята.

Там жара грызёт гранит,

только в этом мало толку,

здесь же — лето, как магнит

или росписи по шёлку.

Лето здесь — как из тюрьмы

бегство, в туфельках, на танцы.

Лето, где с тобою мы

отражаемся на глянце.

Скоро-скоро, милый друг,

будет лето рваться к даче,

и изгибы синих вьюг

наша память где-то спрячет.

Скоро-скоро, милый друг,

будет лето рваться к даче,

а изгибы синих вьюг

сердце вспомнит… и заплачет.

27.01.15.

Пароход «А.Афиногенов»

«Афиногенов» грыз дебаркадер,

тыкался в берег и устья,

шлёпал колёсами, как на параде,

брызгал «Славянку» напутствий.

Мыкались баржи в ржавых затонах.

Не обижаясь публично,

старый буксир им гудел на полтона

ниже былого величья.

Сносит по Каме волны и души

в грохоте шлюзов и створов

этот, в солёные пермские уши,

коми-пермяцкий твой говор.

Память всё помнит аборигенов —

всё до последних уключин…

Где же, дружище «Афиногенов»,

ты не осилил излучин?!

27.10.15

Попьём ещё пива

Покроемся пылью и плесенью тоже,

начнём спотыкаться, брюзжать,

и новая жизнь в назиданье, похоже,

не станет жалеть нас и ждать.

Ты сам не заметишь, как локон любимой

уже не тревожит к утру,

всё чаще большого проходим мы мимо

и мёрзнем одни на ветру.

Во всех переулках тоска и зевота,

допустим — покой и уют,

а, впрочем, понятно, что жить нам без счёта —

пятнадцать, с копейкой, минут…

Пусть тень пополудни скупа и спесива,

и солнце стоит на посту,

как раньше, в подвале, попьём ещё пива

под жирную рыбу хамсу!

05.11.15

Поэзия

Отчуждения не замечают —

что там жизнь — суета из сует —

скромный угол, распутица к чаю,

лёгкий вздор прилетевших на свет.

От библейских времён и доныне,

словно истину, свято блюдут —

что поэзия — это пустыня,

где козлов отпущения ждут.

Но в окно бьют стальные копыта,

шпоры патину бронзы грызут.

Отпустите, прошу, отпустите —

дам с червонца всей бронзы за пуд.

Надо вырвать узды с постамента,

резвый конь пусть ударит в галоп —

нет на свете прекрасней момента,

чем поэзии вольный полёт!

10.12.15

Звёздной ночью

Тихие тёмные ночи,

словно мамин дуршлаг,

падают непорочные

звёзды с них просто так.

Жмурятся окна глупые,

сонные, как коты.

По переулкам хлюпают

слякоть сутра да ты.

Бродишь, как блудный — надо ведь

в жизни узнать ответ —

точно, звёзда к нам падает,

а не ступень ракет?!

20.12.15

Колядки

Через сени ко двери

Мы к вам в гости забрели.

Как начнём колядовать —

Вы должны нам подавать,

Чтобы за прошедший год,

Знали — как здесь жил народ.

Не дадите пирога —

Мы корову — за рога,

Не дадите хлеба —

Стащим с печи деда,^[2]

А запрётесь клюшкой —

Жить вам со старушкой.

Не пускаете нас в дом —

В миг мы лешего найдём.

С домовым они выть будут,

Чтобы знать про это люду.

Если нету вас конфет —

Нам и сахар — марафет.

Как зажилите копейки —

Не поднять нас со скамейки.

На полатях жирный кот —

Станет тощ, как обормот,

А в курятнике петух —

Словно огонёк потух:

На курей он не посмотрит

Цельный год — ну хоть ты лопни.

Вам, хозяин, жить во щах,

Если станешь угощать,

И хозяйка — что царица,

Если даст чайку напиться.

Да и вы весь век живите —

Лишь пятак свой положите…

15.01.17

Деревянная баржа из детства

Насквозь продутый отворот,

тропинка к речке,

зной на крыше.

В заливе, оторопь берёт, —

в любой песчинке

детство дышит.

Там баржа выбралась из вод,

уткнувшись в ил,

как пёс в подушку.

Она древней, чем небосвод

над ней,

от киля — по макушку.

Её среди равнин и гор

готовил Ной

к дождям и топи,

врубая каменный топор

в борта, шпангоуты

и клотик.

Она когда-то как ковчег

хранила в трюмах

скот и злаки,

её по Каме в сотый век

таскали за собой

бурлаки.

Но всё прошло. Зарывшись в грунт,

теперь, как бабка

на пороге,

скрипит на деток, что вокруг,

и призадумалась

о Боге.

05.01.18

Детство

Ещё на подступах жнивьё

в полях за чайной,

и, кажется — не доживём

до причитаний.

Продмаг — заветный магазин:

дверь, колокольца,

баранки виснут из корзин

желтее солнца.

Деду порога ни о чём

бубнит о лете,

а у молодки за плечом

коса да ветер.

Неспешно выметет крыльцо,

принарядится,

пройдёт по улице с ленцой

в цветастом ситце.

Подружки, словно гурт опят,

вдруг двор заполнят,

всех нас за молодость простят

и не запомнят.

Не знаю чем и по чему

мир этот мерить —

лет двести детству моему,

но не поверить…

31.05.18

Примечания

1

Лета — [миф древней Греции) река забвения

2

Строчки — из старинных колядок Липецкой области