Трианон

Евгений Гаглоев, 2013

«Трианон» – вторая книга серии «Зерцалия». Главной героине Катерине и ее друзьям снова пришлось столкнуться с выходцами из зазеркального мира. Теперь доппельгангерам нужна она сама, вернее, ее кровь, чтобы в любое время проходить сквозь зеркала. В свою очередь, члены Клуба Калиостро тоже ищут возможность перехода в Зерцалию: они пытаются восстановить Трианон, магический артефакт, известный еще со времен Калиостро, а также воссоздать зеркальную машину. Прочитав дневники своего исчезнувшего отца, Катерина узнает не только о выпавших на его долю злоключениях в Зерцалии, но и о существовании тайны, связанной с ее рождением. Чтобы узнать правду, встретиться с матерью и спасти остекленевшего любимого, девушка решается перенестись в Зерцалию. Но она не одна. Страшный вихрь, вызванный демоническими силами, уносит туда и ее друзей. Здесь их ждут новые приключения и испытания.

Глава седьмая

Тайный архив

Катерина и Матвей быстро добрались до особняка Державиных. Еще во дворе Катерина вдруг ощутила приятный запах ванили и чего-то очень вкусного. Нечасто в их жилище витали такие ароматы! Матвей быстро загнал скутер в гараж, и они вошли в дом. Здесь дурманящий запах прямо-таки валил с ног. Дед Валентин в белом передничке и мягких рукавицах-прихватках хозяйничал у большой плиты. На ее конфорках стояло сразу две сковороды, на которых пеклись блинчики. Валентин периодически ловко поддевал их деревянной лопаткой и переворачивал. На столе на тарелке уже дымилась целая стопка блинов.

— У нас праздник? — с порога воскликнула Катерина.

— С чего это? — удивился Валентин. — У вас что, блины только по праздникам пекут?

— У нас их вообще не пекут, — сказал Матвей.

— Бедные дети! Ну, мойте руки и быстро за стол!

Матвея и Катерину не пришлось просить дважды, оба тут же скрылись в ванной. Дед Валентин тем временем поставил на плиту чайник с водой.

— Вот только варенья я в этом доме не нашел, — сообщил он. — Пришлось сходить в магазин. А еще купил ванили и корицы, ведь я пеку блины только по своему фирменному рецепту!

— Корица есть, но мало, — сказал Матвей. — Я иногда пеку булочки и всегда добавляю ее в тесто.

Катерина улыбнулась. Матвей действительно любил такие булочки, и от него почти всегда пахло корицей. Они и познакомились много лет назад в цирке, где работали их родители, когда маленький Матвей угостил маленькую Катерину вкусной сдобной булочкой. Правда, как потом она узнала, за минуту до этого он отобрал ее у мартышек… Как же давно это было!

— А хоть что-то съедобное в нашем доме нашлось? — спросила Катерина, усаживаясь за стол.

— О да, — кивнул Валентин. — Соль!

Катерина и Матвей расхохотались.

— И как же вы тут выживаете? С пустым холодильником!

— Сами удивляемся, — ответил Матвей. — Но сейчас в нем хоть что-то изредка появляется. А раньше у Аглаи в нем лежали только замороженные полуфабрикаты.

Валентин лишь покачал головой. Вскоре чайник закипел. Старик налил ребятам чаю и придвинул к ним тарелку с горячими блинами. Катерина и Матвей налегли на угощение, а Валентин вернулся к плите и вылил на сковородку очередную порцию теста.

— Надо отметить, вы неплохо здесь потрудились, — похвалил он. — Сейчас в доме даже можно жить. Мне нравятся все перемены. Конечно, прошло много лет, но в мое время этот особняк выглядел вполне сносно. Правда, уже тогда он начинал ветшать. А вот во времена Александра и Маргариты здесь все выглядело совершенно иначе.

— А кто тогда следил за домом? — спросила Катерина. — Бабушка?

— Что ты! — Дед взмахнул лопаткой, и несколько капель теста шлепнулись на столешницу. — Все хозяйство вела Маргарита. Очень умная и хозяйственная женщина. Да к тому же потрясающе красивая! Александр, твой отец, занимался исключительно «Иллюзионом» и своими поисками машины Калиостро, а она взяла на себя всю работу по дому, старалась сделать жизнь семьи комфортной.

— Ты хорошо ее знал? — продолжала допытываться Катерина.

— Наверное, нет такого человека, кто бы мог сказать, что хорошо знал твою мать. Марго была сплошной тайной.

— Я так хочу узнать о ней побольше, но ума не приложу, с кем об этом можно поговорить.

— А ее подруги? — воскликнул Валентин, переворачивая блинчик. — Наверняка кто-то из них до сих пор живет в этом городе.

— Я никого не знаю, — призналась Катерина. — Не сомневаюсь, что и Аглая тоже. Они вращались в совершенно разных кругах.

— Ну да, наверняка Марго водила дружбу с кем-то из дворянского собрания, — согласился Валентин. — С артистами «Иллюзиона» она особо не сближалась. И вообще появлялась в театре довольно редко. Но в Клубе она была частой гостьей и кое с кем водила близкое знакомство. Должны же были в семейном архиве сохраниться старые записи, фотографии. Неужели вы ничего этого не нашли?

— Мы перерыли весь дом, — присоединился к разговору Матвей. — Похоже, что Евдокия, точнее, ее двойник, избавилась от всех реликвий Державиных.

— Хм. — Старик замер у плиты и задумался. — В доме, возможно, и не сохранилось ничего, но вот в театре — другое дело! Я точно знаю, что в «Иллюзионе» у Александра имелся особый тайничок, прямо в его кабинете.

— Тайник? — обрадовалась Катерина. — Я о нем понятия не имела!

— На то он и тайник, — улыбнулся Валентин. — Я сам увидел его случайно, когда вошел без стука в кабинет твоего отца, а он в тот момент прятал туда шкатулку.

— Так поехали в театр прямо сейчас! — вскочила из-за стола Катерина. — Посмотрим, вдруг он все еще существует.

— Поехали, — все так же добродушно улыбнулся в ответ Валентин. — А вы уже наелись?

— Я сейчас лопну, — призналась Катерина.

— Пожалуй, тогда мне лучше отодвинуться, — заметил Матвей.

Катерина в шутку толкнула его в бок. Матвей вдруг поморщился и даже слегка побледнел.

— Что, так болит? — забеспокоилась Катерина.

— Нет, все в порядке…

— Ты и после тренировки то же самое говорил. Вряд ли это обычное растяжение!

— Я в норме. — Матвей попытался улыбнуться. — Не обращай внимания.

— Но…

— Все! — отрезал парень. — Хватит обо мне заботиться, как о маленьком! Я и сам о себе позабочусь.

— Ну как знаешь, — отступилась Катерина. Но сама решила незаметно понаблюдать за ним и в случае чего сразу же рассказать Прохору. Уж отца-то Матвей точно послушается.

Дед Валентин закончил стряпню и сложил грязную посуду в раковину. Они быстро собрались и отправились в театр.

Старик с любопытством разглядывал дома по пути в театр. Его, как и Катерину совсем недавно, поразило, как выглядят улицы старого города. Здесь совсем не ощущался ход времени. Разве что неоновые вывески на фасадах старинных зданий немного портили впечатление. А вот вид самого театра его неприятно поразил. Здание пустовало много лет и совсем обветшало. Но возле входа высились груды строительных материалов, а одну из стен покрывали леса, так что это немного смягчило первое впечатление.

— Надеюсь, после ремонта театр приобретет прежний вид, — хмуро сказал Валентин.

— Конечно! — заверила его девушка.

Катерина приходила сюда почти каждый день и не переставала удивляться тому, как быстро продвигается ремонт. Реставрация вестибюля была почти закончена, рабочие даже расставили кресла вдоль стен. Некоторые артисты уже начали репетиции, используя для этого пустые помещения за сценой театра. Оттуда доносились звуки музыки и веселый смех. Но пока стены вестибюля были закрыты полиэтиленовой пленкой, новый пол тоже был застелен брезентовыми полотнищами. Стоя на строительных лесах, маляры красили потолок.

Цирковым артистам приходилось отрабатывать свои номера повсюду, где только было можно. Клоуны Степан и Филимон в своих ярких разноцветных костюмах носились по коридорам первого этажа, лавируя между стойками лесов, и лупили друг друга огромными надувными молотками. Катерина едва со смеху не покатилась, увидев это. Степану и Филимону вообще-то и делать особо ничего не надо было — только выйти на сцену, и все зрители тут же начинали хохотать. Пашка и Марат, ее ровесники и коллеги по фехтовальной группе, сражались на кривых саблях прямо на лестнице, ведущей на верхние этажи.

— Привет! — тяжело дыша, отсалютовал им клинком Павел. — Внимательнее там наверху!

— А что такое? — спросил Матвей.

— Там акробаты пирамиду выстроили, — сообщил Пашка и снова атаковал Марата.

— И всегда здесь так? — поинтересовался Валентин, когда мальчишки, перепрыгнув через перила, помчались в сторону зрительного зала.

— Да каждый день, — ответила Катерина.

— Это уже не театр, — покачал головой старик. — Настоящий цирк! Но мне нравится. Наконец-то в этом здании чувствуется дыхание жизни, а то раньше здесь собирались лишь напыщенные снобы, члены дворянского собрания, а с ними особо не повеселишься!

Акробаты действительно, взгромоздясь друг на друга, соорудили трехъярусную пирамиду в коридоре второго этажа. В самом низу построения стоял дядя Прохор, на его мощных плечах разместились две худенькие девушки-близняшки, Алиса и Лена, а они в свою очередь держали за ноги акробатку Веру. В целях безопасности полы в коридоре застелили мягкими матами. Прохор покраснел от натуги, но улыбался и подшучивал над дамами.

— И сколько, говорите, весите? Кому-то из вас явно пора садиться на диету!

— Ты говори, да не заговаривайся! — ответила ему Вера. — Привет, молодежь! — Она махнула рукой Катерине и Матвею.

Прохор повернулся в их сторону, и девушки с визгом посыпались на пол.

— А вы что здесь делаете? — Отец Матвея подошел к ним ближе.

— Развлекаем дедушку, — ответила Катерина.

— Хорошее дело, — кивнул Прохор. — Ну и как вам наш «Иллюзион»?

— Пока сложно сказать, — замялся Валентин. — Но то, что я уже видел, впечатляет!

— Задержитесь в городе, и вы увидите наше первое представление, — сказал Прохор. — Точно не пожалеете.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Валентин.

Катерина, Валентин и Матвей поднялись на верхний этаж и вошли в кабинет Александра Державина. Катерина не появлялась здесь с той самой ночи, ночи лунного затмения. С тех пор в кабинете мало что изменилось. Лишь разбитое окно, за которым простирался зрительный зал, заколотили листом фанеры. Поломанная мебель все еще валялась вдоль стен, опрокинутый письменный стол громоздился у двери. Перевернуть и поставить его на место так никто и не удосужился.

— И где же здесь тайник? — растерянно огляделась Катерина.

Валентин осмотрелся, затем задумчиво почесал в затылке.

— Убей, не помню, — признался он. — Кажется, где-то здесь. — Он направился к противоположной стене, покрытой потемневшими деревянными панелями. — Столько лет прошло! Надеюсь, Александр не уничтожил его перед тем, как скрыться.

Он принялся простукивать рукояткой своей трости деревянную обшивку стен. Катерина и Матвей к нему присоединились, вскоре они обошли почти весь кабинет. Пустот нигде не было.

— Не мог же Александр и в самом деле избавиться от тайника! — недоумевал Валентин. — Все панели одного цвета… Если бы он заменил хоть одну из них, мы бы это заметили!

Он вышел на середину кабинета и опустился в кресло.

— Где же он может быть?

Катерина и сама бы хотела это узнать. Матвей от отчаяния принялся беспорядочно колотить кулаками по стенам. Но это не помогло. Все притихли и, успокоившись, еще раз внимательно оглядели кабинет, но не увидели ничего, хотя бы отдаленно напоминающего замаскированную дверцу тайника. И вдруг темные деревянные панели, по которым только что с силой стучал Матвей, с грохотом рухнули на пол. К потолку взметнулось целое облако цементной пыли.

— Что это? — испугалась Катерина.

— Сам не понимаю! — удивленно воскликнул Матвей.

— Наверное, ты случайно задел какой-то скрытый рычаг! — догадался Валентин.

В стене за панелями была небольшая ниша, сплошь затянутая паутиной, а в ней стояла красивая, хотя и очень пыльная деревянная шкатулка. Катерина взяла ее в руки и хорошенько обтерла попавшейся под руку тряпицей. Валентин подошел к ней и поднял резную крышку.

В шкатулке лежали пачки пожелтевших, перевязанных ленточкой писем, несколько исписанных тетрадей, по виду похожих на дневник Казимира Поплавского, который Катерина все еще хранила у себя. И еще несколько черно-белых фотографий.

Девушка села на диван и принялась их рассматривать. На снимках были ее родители, она сразу их узнала. Молодые, красивые, улыбающиеся. И влюбленные, это было очевидно, даже несмотря на то, что они глядели не друг на друга, а в объектив фотоаппарата и улыбались неизвестному фотографу.

Катерина нашла снимок, где Маргарита была вместе с какой-то молодой женщиной на фоне раскидистых пальм. Она перевернула фотографию. «Ксения Башарова, Маргарита Державина, Черноморское побережье, 1996 год» — гласила надпись, сделанная аккуратным мелким почерком.

— Башарова! — воскликнул Валентин. — А я ведь знал эту семью! Отец и дочь, они тоже состояли в Клубе Калиостро.

— Можно расспросить их о моей семье, — задумчиво сказала Катерина. — Вдруг у них сохранились и другие фотографии?

— Конечно, — тут же согласился Валентин. — Ксения наверняка обрадуется дочери своей лучшей подруги! К тому же ты так похожа на Марго, прямо одно лицо!

— Это точно, — согласился Матвей, разглядывая фотографии. — Вы с ней очень похожи. Пожалуй, вас даже можно перепутать!

— Если хотите, могу составить вам компанию, — предложил дед Валентин. — Если Башаровы за эти годы не сменили свой адрес, мы без труда их отыщем!

— Конечно хотим! — обрадовалась Катерина. — Можно пойти к ним прямо сейчас!

Она взглянула на другие бумаги, лежавшие в шкатулке, пролистала тетради отца. Это и в самом деле были дневники.

— Отец тоже делал записи о своей жизни? — спросила Катерина, листая самую толстую тетрадь.

— О да, — кивнул Валентин. — У членов дворянского собрания это тогда считалось модным.

— Я ведь могу прочитать записи отца? — спросила Катерина. — Я уже читала дневник князя Поплавского. Вернее, начала читать, но пока так и не закончила. Но князь умер, так что это другое дело. А мой отец… Вдруг он жив? А у меня тут его личные бумаги… Он ведь писал их не для меня…

— В этом нет ничего плохого, Катерина! — заверил ее Валентин. — Кому же еще читать дневники родителей, как не их детям? Я уверен, что твой отец разрешил бы тебе их прочесть. Может, эти тетради помогут тебе понять причины некоторых его поступков?

Катерина не могла с этим не согласиться. Ее отец действительно совершил много странного. Она сложила бумаги обратно в шкатулку, а тетрадь засунула в свой рюкзак. Девушка намеревалась непременно прочитать записки, но только когда останется одна. Ведь это все равно что выслушать чью-то исповедь. Лучше, чтобы рядом в этот момент никого не было.