Места моей истории. Ивановка-Сусловская. История одной Сибирской деревни

Евгений Валерьевич Курочкин

В этом сборнике опубликованы статьи, посвящённые истории д. Ивановка Сусловской волости Мариинского уезда Томской губернии (сейчас в Мариинском районе Кемеровской области) и её жителей

Узелок на память, или почему важно знать своё прошлое

Помните домовёнка Кузю с его сундучком? Сундучок со сказками было самым ценным предметом, принадлежащим этому маленькому, но умному домовёнку. Сказки — это память веков в иносказательной форме, передаваемая из поколения в поколения. Сказки о прошлом далёком и рассказы о прошлом, которое помнили старики, во все времена были основой начального семейного обучения молодёжи. Старики были носителями памяти, хранителями знаний. В наш век информационных технологий, когда важнее не то чтобы «всё знать о мире», но уметь искать и обрабатывать, интерпретировать и применять нужную информацию в нужный момент — устная историческая память не только не утратила своё значение, но и приобрела новые смыслы.

Каждое время трудно по-своему, каждый век давал человечеству новые знания и новые испытания. В двадцатом веке, пожалуй, поменялся масштаб и нахлынувший поток информации придавил своей массой всё, что было до него. Государство отточило почти до совершенства методы и средства управления большими массами людей. В тоталитарном государстве (будь то звёздная империя Палпатина или Советский Союз) важной частью государственной политики было культивация беспамятства (забыть всё, что мешает государственной асфальто-укладочной машине), пропаганда (которая включала восхваление и создание в массовом сознании нужных власти сюжетов, зачастую — фальсификацию фактов, в том числе создание и распространение поддельных документов о частной жизни людей в государственных масштабах).

Для советской действительности характерно не только фальсификация истории и замалчивание «неудобных» фактов в масштабе страны (первое десятилетие советской власти, коллективизация и раскулачивание, репрессии, союз с Германией и раздел Польши, разгромный 41й), но и «конструирование» в реальном времени истории каждого советского человека в отдельности. «В октябре 1939 года постановлением Совнаркома все центральные газеты были дополнительно подчинены отделу печати наркомата иностранных дел, их обязали согласовывать все публикации по международным темам. Много внимания уделял пропаганде и сам Сталин. Иногда он собственноручно редактировал статьи „Правды“ и „Известий“, сам составлял некоторые сообщения ТАСС… Партийно-государственное руководство использовало все возможные средства, включая театр, кино, литературу и радио. Но главными инструментами были печать и устная пропаганда. При этом иногда их содержание могло не совпадать» (лента.ру).

Среди методов вмешательства в частную жизнь людей было «замазывание» портретов репрессированных родственников (то, что это происходило везде на территории СССР — говорит о том, что необходимость этого внушалась людям), публичные доносы в газетах, требование отречения от раскулаченных или обвиненных в контр-революционной деятельности родственников, а также прямая фальсификация документов, например — регламентированная на уровне ведомственных инструкций практика указания в свидетельствах о смерти и других документов, выдаваемых родственникам расстрелянных, ложной информации о приговоре (вместо ВМН — 10 лет ИТЛ без права переписки), дате и причине смерти (подробно об этой практике пишет, например, Сергей Каршеник на сайте «Таловская трагедия»).

«Установление в 1955 году указанного порядка мотивировалось тем, что в период массовых репрессий было необоснованно осуждено большое количество лиц, поэтому сообщение о действительной судьбе репрессированных могло отрицательно влиять на положение их семей. Кроме того, предполагалось, что сообщение членам семей расстрелянных действительной судьбы их родственников могло быть использовано в то время отдельными враждебными элементами в ущерб интересам советского государства» (Мемориал).

Пишу я об этом, основываясь на собственном опыте и памяти своей семьи — в 1937 году мой прадед Колот Захар Иванович и ещё 7 (или 8 — последний, судя по архивным документам из дела П-2918, не был расстрелян с ними, его судьба неизвестна) служащих Томской ж. д. были расстреляны в Мариинске через месяц и 4 дня после ареста. Место их захоронения. Ещё 16 человек были осуждены Тройкой НКВД к 8 или 10 годам лагерей, амнистированы в 1940 г., но мне до сих пор не удалось найти вообще никакой информации об их дальнейшей судьбе). Моя прабабушка Ксения Григорьевна всю жизнь думала и говорила своим детям (их было четверо, младшему на момент ареста было 4 года), что Захар Иванович тоже попал в лагерь. У неё была надежда, что он вернётся, как вернулся через 10 лет, уже после войны, его брат Иван, хотя в 1940 г. ей пришло известие, что он умер в лагере от болезни. На могиле Ксении Григорьевны висит фотография, на которой рядом с ней — её вечно молодой супруг. В 1957 г. Захара Ивановича Колот реабилитировали за отсутствием состава преступления, но его было уже не вернуть. И почти также трудно узнать место его захоронения и получить реабилитационное дело, в котором описывался процесс фальсификации следственных документов (подобные документы, как и протоколы документов палачей, сейчас периодически появляются в открытых источниках, извлечённые исследователями из ведомственных архивов). Уже гораздо позже (в 90х, когда младший сын Захара и Ксении Колот, Виталий, начал добиваться реабилитации для себя и сестёр) стало известно, что Захар Иванович Колот был расстрелян 31 октября 1937 года (подробнее я уже писал об этом деле в статье"Мариинск — это наша судьба».

О чём это я? Общаясь с родственниками и просто с пожилыми, пожившими в Советском Союзе людьми о старых, военных и довоенных временах, зачастую сталкиваешься с непонятными на первый взгляд особенностями. Люди говорят, что они не помнят имя, отчество своего отца (брата, деда), обстоятельства переезда родителей из одного места в другой, обстоятельства их внезапной пропажи в какой-то момент. Возникает ощущение некой чёрной дыры, сосущей из людей память о самых близких, родных людях. Например, родственники из Тайги (потомки брата Ксении Григорьевны — Порфирия) в разговорах в какой-то момент вспомнили, что у жены Порфирия (Любовь Кирилловны Ермак) была мать, которую арестовали во время войны за то, что она поймала чужую курицу на путях (по крайней мере, так гласит семейная легенда). Порфирий пытался её найти, но так и не смог — позже удалось дознаться, что она была арестована и умерла в Мариинской следственной тюрьме. При этом двое братьев Любовь Кирилловны в это время были на фронте. И самая интересная деталь — в семейных хрониках не сохранилось имени бабушки: — (. Также было и с теми, кто попал в плен в годы войны (возможно, не со всеми, но со многими).

Брат моей бабушки, на тот момент командир стрелкового отделения мл. сержант Барков Григорий Матвеевич 2 декабря 1943 года попал в плен после боя в районе дер. Ворожейки Невельского р-на Калининской области, был освобождён американцами из немецкого концлагеря, но по какой-то причине (по какой точно, я до сих пор не дознался, ибо дело его мне в гос. архиве Кемеровской области не выдают, а с его потомками связь потеряна) не смог или не захотел возвращаться в родные края, его сёстры узнали, что он жив, уже в 50-х годах (умер он примерно в 1954 г. в Павлодаре), на гос. портале «Память народа» до сих пор есть только документ о том, что он пропал без вести.

Таких фактов много в каждой семье, и устранять такие проблемы в современных условиях (слабая степень оцифровки и ограниченная доступность архивов) — личное дело каждого человека. Отсутствие (и замалчивание) фактов истории (какими бы они ни были) приводит только к новым трагедиям. Возможно, дети должны дозированно узнавать информацию о своих предках, но они должны узнавать её обязательно. А «чёрные пятна» очень мешают в исследовании, мешают осознать всю картину полностью и осознать себя человеком, у которого есть выбор, а не просто шестерёнкой государственной машины.

Страница из ревизской сказки по мещанам г. Бузулук. Из неё м узнаём, что где-то между 1782 и 1795 годами вдова Александра Кудрявцева, Наталья Даниловна отпускает на волю ряд крепостных, в числе которых был Кузьма Дубинин. Его сын Прокофий Кузьмич Дубинин уже живёт в г. Бузулук и значится в ревизских сказках мещанином Бузулукским

Дети должны осознавать свою связь с историей страны. Например, ребёнок гораздо лучше запомнит, когда было восстание Емельяна Пугачёва, если узнает, что его предок был непосредственным участником событий и стал мещанином бузулукским сразу после восстания (тогда Бузулук стал городом и активно восстанавливался, ему требовались мастеровые, и большое количество крепостных местных помещиков обрели личную свободу и стали полноценными жителями города). При этом бывший хозяин твоего (тогда ещё крепостного) предка был однополчанином, соседом и другом Михаила Карамзина, отца Николая Михайловича Карамзина, автора «Истории государства Российского». А по одной из версий, майор Александр Кудрявцев был даже крёстным отцом будущего «отца русской истории».

Для жителей Сибири в особенности (да и для жителей других регионов это актуально, ибо люди мигрировали во все времена и во всех регионах мира) изучение истории своих предков позволяет лучше познать не только историю, но и географию. Например, одни мои предки (Колот, Накоренко, Божко) переселились в Сибирь из Полтавской губернии в 1890-х годах, другие (Барковы и, возможно, Васинские) примерно в 1850-х предположительно из Оренбуржья (эта ветка пока исследована только до 1880 г., на место входа в переселение указывают косвенные данные — их фамилия и происхождение других семей из их села указывают на Оренбуржье), третьи в 1926 году (Дубинины) уехали из Бузулука от голода и болезней, четвёртые ещё до революции были сосланы в Сибирь из Ярославкой губернии (жена прадеда со стороны отца — Таисия Васильева, происхождение и судьба самого Спиридона Курочкина пока мной мало исследованы). А ещё есть предки жены — там тоже много всяческих интересных историй и хитросплетений. Моё глубокое убеждение — мои дети должны узнать о своих предках максимум из того, что будет в моих силах найти. И каждый родитель (а если у ребёнка есть к этому влечение, то и он сам) должен сохранять все материальные свидетельства жизни предков (фотографии, письма, награды, дневники и т.д.) и по возможности рассказывать детям семейные истории.