Яш Бхатия

Евгений Александрович Курагин, 2021

Яш проклят за проступок против богов и должен быть казнен. Ему приходится оставить семью и родное поселение, чтобы не навлечь беду и на них. Однако от смерти, которая казалась неизбежной, Яша спасает загадочная кимпуруша. Только этого недостаточно, чтобы просто жить дальше – ведь боги и герои не забывают обиды…

Яш отвлекся, посмотрел на юго-восток, где небо уже окрасилось в оранжево-желтые краски восходящего солнца. Там, над изумрудным лесом предгорий, поднялась в небесную высь стайка древесных сорок. Спустя некоторое время сорвалась с ветвей еще одна стайка, но уже дальше на востоке. Это охотники, а быть может, простые крестьяне, отправившиеся в соседнюю деревню по тропе через лес.

Яш осенил себя знаками Брахмы и Ханумана¹, одними губами, беззвучно, произнес молитвы бессмертным богам. Его обычно хмурое лицо при этом как-то разгладилось, изменилось, он перестал походить на безжалостного убийцу и безбожника, каковым его считали. С последним произнесенным словом молитвы сикх достал из кожаного, испещренного древними письменами футляра радхуш², вгляделся вдаль. Там, за кронами вековых деревьев, лежал город. Несколько сотен крестьянских домов и хижин смыкались вокруг богатых кварталов и великолепного храмового комплекса, посвященного Дьяусу³. Каждое утро с вершины этого храма взлетал в небесную высь Джатаю в образе ястреба. Следом за ним появлялся знаменитый герой Киран на своей огненной колеснице.

Убрав радхуш обратно в футляр, Яш принял прежнюю позу. Лежа на животе, он сжимал в руках длинноствольный механический огнестрел с двумя светящимися зарядами агнира⁴. Смертоносное оружие внешне напоминало некую мифическую ящерицу с чрезмерно вытянутой шеей, широко раскрытой пастью и прикладом в виде свернутого колечком хвоста. Сикх много тренировался и мог считать себя неплохим стрелком, но сейчас, положив указательный палец на спусковой крючок, он почему-то колебался. Не каждый день ему приходилось убивать героев полубожественного происхождения.

Примерно за две недели до сегодняшнего дня он и представить себе не мог, что решится на убийство героя. Не мог он представить и того, что его целью станет великий Киран. Прикрыв веки и слегка склонив голову, Яш вспомнил, как в ночи услышал грозный рык тигрицы. А затем спустя несколько минут увидел, как к нему, раздвинув ветви кустарника, ступая легко, почти невесомо, вышла молодая девушка. Ее звали Чандра. Она была полностью обнажена. Длинные черные волосы водопадом ниспадали до самых бедер. Смуглая кожа в серебристом свете полной луны отливала неестественным бронзово-зеленоватым цветом. Черные угли глаз завораживали.

— Что ты здесь делаешь? — спросил тогда Яш, не зная, сердиться ему или оставить без внимания появление кимпуруши⁵. Он знал, что она дитя ночи, луны и самих звезд, знал, какой поистине свирепой силой она обладала, но не страшился ее. Он знал ее уже много лет, с тех самых пор, как ребенком потерялся в лесу. Тогда он звал родителей, звал на помощь, сколько хватало сил, но на его крик собрались лишь стервятники. Он погиб бы тогда, но из ночной пелены пришла она и, взяв его за руку, привела к окраине родной деревни. С тех пор он знал, что ночь — ее время, что ночь благоволит ей и защищает ее. Ночью она делает все, что ей только вздумается. И никто, ни боги, ни герои ей не указ.

— Я хотела посмотреть, как ты охотишься, — наивно произнесла Чандра, подходя ближе. — Эта лань, которую ты убил, я давно ее заприметила. Молодая, сильная, быстроногая как ветер, и красивая как луна. Она мне нравилась. — Девушка присела возле бездыханной туши животного, обмакнула палец в еще горячую кровь, потом поднесла его к своим алым губам.

— Если бы я только знал, что…

— Нет! — оборвала Чадра сикха на полуслове. — Мне все равно, жива она или мертва.

— Но…

— Никаких «но»! Это твоя добыча. — Поднявшись с корточек, кимпуруша облизнула испачканный кровью пальчик. — Ты хороший охотник, Яш. Ты умеешь охотиться и умеешь убивать. Мне это нравится. Я рада, что именно ты убил это прекрасное животное.

Сикх хотел что-то сказать, но на ум ничего не приходило. Он молча смотрел то на девушку, бесстыдно прохаживавшуюся по лесной поляне, то на лань с уже остекленевшими глазами.

— Ничего не бойся, Яш. — Чандра положила руку ему на плечо и, развернув к себе, заглянула в глаза. — В жизни есть вещи гораздо страшнее, чем гнев раджи и пресмыкающегося вроде Абхейя. Страшнее даже чем сама смерть!

— Я знаю.

— Может, и так, — соблазнительно улыбаясь, девушка приподнялась на цыпочки, ее горячее дыхание обожгло щеку, а нежный, чарующий голос заставил вздрогнуть. — Но я все же сомневаюсь.

Чандра оказалась права. Есть вещи пострашнее самой смерти. Утром, когда Яш вышел из хижины, он увидел ужас в глазах своих соседей. Люди на улице шарахались от него словно от прокаженного. В их умах и душах поселился первобытный страх. С их губ слетали угрозы и страшные проклятия. Даже Ману, верный, преданный Ману сторонился его и старался не смотреть ему в глаза. А Сабхаш… Он вовсе повернулся к нему спиной, делая вид, будто ничего не замечает. Он тоже поддался страху, охватившего жителей маленькой деревни.

— Ты будешь проклят! — выкрикнул кто-то.

— Боги покарают тебя, Яш Бхатия! — воскликнул кто-то еще.

— Кумакун придет за тобой, безбожник!

— Безбожник, будь ты проклят!

— Будь проклят!

— Будь проклят!

— Будь проклят!!!

— Лучше уходи из деревни, — шепотом проговорил старый Джагджит, подойдя к сикху так близко, что его никто не мог слышать. — Уходи и не возвращайся. Ты уже умер, хоть еще и дышишь.

— Да что происходит?! — вопросил тогда Яш, срываясь на крик. Отпечаток обреченности лежал на его смуглом лице, а в черных глазах искрился гнев, подогреваемый ужасом происходящего. Он никак не мог понять, что творилось и чем он провинился.

— Уходи. Я и Ману, мы присмотрим за твоей семьей, они будут жить, и никто их не обидит, если сами боги не обрекут их на вечные страдания, — положив свои руки на плечи сикха, старик встряхнул его. — Ты слышишь меня, Яш? Мы не дадим твою семью в обиду, ведь они ни в чем не виноваты!

— Ты говоришь: они ни в чем не виноваты. Тогда, может, скажешь, в чем повинен я, раз ты меня прогоняешь?

— Я тебя не виню, мой мальчик! Я лишь хочу, чтобы ты жил! — старик Джагджит обернулся, заслышав далекий раскат грома. На западе, где собирались громоздкие, свинцовые тучи, вдруг вспыхнул небесный огонь.

— Это Кумакун! — крикнул кто-то.

— Он явился за тобой, безбожник!

— Уходи! — яростно выкрикнул старик, оттолкнув от себя сикха. — Уходи и не вздумай возвращаться!

Яш бежал без оглядки. Он даже не зашел в хижину, чтобы попрощаться с семьей, бежал так быстро, как только мог. Мысли в его голове путались, он не знал, о чем и думать. Бешено колотилось сердце, и уже начинало покалывать в боку. Спускаясь к излучине реки, он несколько раз упал, но быстро вставал и бежал дальше. Грозовые тучи уходили дальше на северо-запад, а небесный огонь, светящийся бирюзовым, быстро приближался к нему. Если бы сикх обернулся, то смог бы различить контуры золотой колесницы и возничего, правившего ею.

— Тебе некуда бежать, разбойник! — Голос, подобный раскату грома, эхом прокатился над излучиной реки. Колесница стремительно промчалась над головой бегущего сикха, повисла в воздухе у самой кромки леса. От нее исходило бирюзовое свечение. Сам же Кумакун, защитник веры, совершив идеальное сальто, приземлился на землю в десяти шагах позади беглеца. Он выпрямился во весь свой немалый рост, взмахнул коротким жезлом, в тот же миг трансформировавшимся в копье с листовидным клинком. От него тоже исходило свечение, но, в отличие от небесной колесницы, оно было золотистое.

— Ты не заслуживаешь смерти, — нарочито медленно проговорил герой, уверенно приближаясь к сикху. — Только не смерти!

— Чем я разгневал богов? — Яш прекрасно понимал, что ему не удастся убежать. Потому он задал вопрос, на который хотел получить ответ, прежде чем отправиться в царство Ямы⁶.

— Убийство освященной на долголетие лани. Освященной самим жрецом Абхейем в храме Дьяуса. За это страшное преступление ты понесешь наказание, хоть и не такое суровое, как ты заслуживаешь! — громовым голосом проговорил доблестный Кумакун. Взмахнув своим копьем, а затем взмыв в воздух, он занес смертоносное оружие для удара.

Яш закрыл глаза. Бежать он уже не мог, для этого у него просто не хватало сил. Сопротивляться не осмеливался, да и какой в этом был толк. Оставалось принять свою судьбу и навечно поселиться в царстве мертвых. Забытым и проклятым на веки вечные.

— Ты… — послышался хриплый возглас вслед за протяжным «вж-ж-жиг», взрезавшим пространство, время и расстояние.

— Я! — послышался в ответ мелодичный знакомый голос, перешедший в веселый громкий смех.

Яш осмелился разомкнуть веки, ошарашено отступил назад. Герой-храмовник, победитель ветале⁷, грозный защитник веры едва держался на своих ногах. Левую руку он прижимал к груди, меж пальцев которой струилась алая кровь. Копье снова приобрело форму жезла и лежало в двух шагах от своего владельца в зеленой траве.

— Как… Как ты посмела помешать свершению правосудия?! — дрогнувшим голосом проговорил смертельно раненый герой, взирая на кимпурушу. В его гневном взгляде горела ни с чем несравнимая ярость. Ярость и ничего больше.

— О! — воскликнула Чандра, продолжая улыбаться. В ее глазах отражались не гнев, не ярость, не жестокость, но наслаждение… — Правосудие свершилось, или ты этого не заметил, милый мой Кумакун?

— Проклятая ведьма! — извергнув проклятие, герой бессильно опустился на колени. Кровотечение усилилось, он умирал.

— Как грубо. — Ступая по зеленой молодой траве босыми ногами, она приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки. Запустив тонкие длинные пальцы в иссиня-черные волосы Кумакуна, она вдруг сжала их в кулак, резко запрокинула его голову. — Ты жалок и ничтожен, грозный защитник веры. Тебя ждет забвение, и никто, ни Яма, ни Брахма, не вернет тебя к жизни уже никогда!

— Будь ты проклята! — из последних сил воскликнул герой. Золотистое свечение вокруг него стремительно угасало.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Брахма — в Индии бог-творец и правитель мира, отец богов. Хануман — обезьяноподобный бог.

2

Радхуш — аналог подзорной трубы.

3

Дьяус — в Индии бог дневного неба.

4

Агнир — камень огня. Эдакая заряженная божественной энергией батарея.

5

Кимпуруши — в Индии люди-оборотни, способны принимать облик животных частично либо полностью.

6

Яма — в Индии бог царства мертвых.

7

Ветале — в Индии духи, поселившиеся в умерших и ставшие зомби либо вампирами.