21 — "Целый мир", сказка дня
Мужчина и женщина стояли на пороге доме, от которого, не оглядываясь назад, быстрым шагом уходил юноша. Гордо вскинута вверх голова со светлыми кудрями, небрежно болтается на одном плече куртка, на втором — рюкзак с самым необходимым, во всей осанке чётко читается радость и предвкушение пути.
Женщина всхлипнула. Мужчина погладил её по напряжённой спине, добродушно проворчал:
— Ладно тебе. Всё у него получится. Он справится. Его давно было пора отпустить.
Женщина вытерла мокрые глаза и, покачав головой, уткнулась лбом в мужское плечо:
— Я знаю, что пора, знаю, что надо. Но материнское сердце болит, страшно за него. Так бы и затолкала под юбку, и никуда не выпускала.
— Ну, ты прямо напридумывала, — рассмеялся мужчина. — Страшно, под юбку. Как он у тебя под юбкой будет жить? Большеват уже, не поместится. Сама же понимаешь, надо детей вовремя отпускать. Пока ему хочется, пока запал и ярость на освоение есть. Ты вот не осталась с родителями жить, тоже ушла в свою дорогу.
— Да, — прошептала женщина. — Не ушла бы, не встретила бы тебя.
— Вот видишь, — мужчина по-прежнему улыбался, — и он встретит свою судьбу. И, я надеюсь, проживёт достойно, как мы с тобой. Найдёт свои пути-дороги или наши повторит, это уже ему решать. Мы с тобой всё, что могли, сделали. Вложили. Наше дело теперь — ждать весточки.
— Ждать, — вздохнула женщина, успокаиваясь. — Ох уж это родительское ждать. Сначала ждёшь, пока он родится. Потом пока начнёт говорить и ходить. Потом, когда вырастет. А потом, когда пришлёт весточку.
Из дома на порог вдруг высыпалась куча мала, в которой смешалось несколько детей разных возрастов.
— Мама, папа, — кричала маленькая девчонка в зелёном сарафанчике, с туго заплетёнными косичками, из которых, тем не менее, выпрыгивали непослушные вихры. — Мама, а Ванька опять кошку за шкирку таскал.
— У, ябеда! — сверкнул глазами мальчишка постарше с такими же вихрастыми волнами на голове. И тут же с удовольствием наябедничал сам: — А Катька кошку за хвост тянула и та её поцарапала. Вот!
Другие дети загомонили что-то своё. Мужчина и женщина, обнявшись, с тёплой улыбкой смотрели на всё это сборище: шумное, разноголосое, машущее руками и ногами.
— Вот видишь, — сказал мужчина на ушко женщине. — Некогда грустить, этим теперь надо ума-разума в голову вложить.
— И они разлетятся кто куда, — ответила задумчиво женщина.
— Разлетятся, кто же спорит. Да, глядишь, кто-нибудь и останется. А не останется, так отдохнём, займёмся собой, своими делами.
— Ага, — рассмеялась женщина, — так тебе и дадут свои дела делать. Внуков привезут, сами примчатся.
— Вот и хорошо, — ответил мужчина, — значит, скучать будет некогда. И обращаясь к детям, громко сказал:
— А пойдёмте пить чай с баранками, чтобы у Матвея путь был лёгкий и радостный.
— Ура! — хором закричали и запрыгали дети. — Чай! С баранками! Ура, Матвею путь подсластим.
И вся компания скрылась в доме.
Шёл по дороге юноша с кудрявой головой, нёс в ней грандиозные планы и улыбался, предчувствуя новое. Ему некогда оглядываться на родителей, которые остались на пороге родного дома. Перед ним целый мир, мир возможностей, мир неизведанных путей.
Конечно, будут ещё минуты сомнения и разочарования. Будут попытки вернуться туда, где всегда ждут и любят. Но потом, отдышавшись и зализав раны, он снова отправится в путь. Потому что каждый ребёнок должен рано или поздно, лучше в своё время, повзрослеть и сам проторить свою дорогу.
И даже если родительский дом не смог дать нужного тепла и любви, стоит перестать возвращаться туда в поисках того, чего не было изначально. Стоит самому отпустить себя внутри и пойти всё-таки своей дорогой, не оглядываясь назад. Все дети рано или поздно должны вырасти и начать летать на собственных крыльях.
А бывает и, наоборот, кого-то пора отпустить из своей жизни. Может быть, это не человек, а вещь или дело. Иногда люди, дела, вещи уходят потому, что пришло время. И если не отпустить, не начать новую дорогу без этого, ты никогда не шагнёшь в неизведанное и не узнаешь его изнутри. Не узнаешь, что другое могло произойти там. Но выбор, как всегда, за тобой.
***