Сказки Зачарованного леса

Ева Савина, 2023

"Сказки Зачарованного леса" – сборник терапевтических трансформационных сказок, написанных по сюжетам карт Таро зачарованного леса. Особого отношения к предсказательному делу не имеют, хотя ищущий может использовать сказки как оригинальную инструкцию для более полного понимания карт из данной колоды.Сказки не детские. Они могут быть прочитаны детям, однако следует выбирать, какие именно. В любом случае, сказки написаны и предназначены для для взрослых. Каждая из них – отдельная история со своими сюжетами и героями. Где-то сюжет совершенно обыденный, где-то действительно сказочный. Но все они настроены сказочницей на то, чтобы служить ключами от дверей, за которыми спрятаны истинные желания, радость и счастье. Сказки помогают найти настоящего себя и закрывают дверь в страну несчастья и апатии. Одновременно показывая новые пути.Принимать аккуратно, по сказке в день, приводят к необратимым изменениям жизни к лучшему!

12, Удерживаемый. Сказка дня.

Вокруг всё было так привычно. Знакомо. День ото дня одно и то же. Засасывающее болото обыденности. В нём растворялись желания и мечты, особенно те, что отличались от принятых здесь. Те, что звали куда-то вдаль, за горизонт, в другое, непонятное, невидимое отсюда.

Каждое утро она просыпалась со странным чувством, как будто что-то забыла. Или пообещала и не сделала. Это чувство было мимолётным, кратким, как выдох. И так же, как выдох, оно растворялось в буднем беге дня.

Иногда оно мелькало в разговорах, в текстах, в мыслях. Что-то совсем новое, свежее, яркое, звучное, как прохладный душ в жаркий день. Душа вскидывалась, начинала вглядываться в то, что манило из-за горизонта. Но потом снова сникала и погружалась в привычное серое. Которое хоть и скучное, но такое безопасное.

— Ну, ты и придумала, — смеялись подруги, с которыми она пробовала делиться своими мыслями и мечтами.

— Никто в нашем роду так не делал. И тебе нечего время тратить. Жить надо, как веками установлено, — ворчала родня в ответ на её робкие попытки рассказать о своём внутреннем.

Муж и вовсе хмыкал в ответ и отворачивался к телевизору. Там было интереснее, чем разговоры жены непонятно о чём. Или привычнее?

Но больше всего сопротивлялось внутреннее. Накопленный жизненный опыт, спрессованный в тугую пружину, сплавленный за годы с родовым знанием, с памятью о потерях и поражениях. Сейчас он надёжно укутывал её, изображая защиту, которая всё больше превращалась в клетку. Клетку безопасности, удушающей, ослепляющей безопасности.

То, что вроде бы должно было защищать от горечи и боли, казалось, не только не защищает, но ещё и усиливает их. Да и куда она должна деться, вся эта боль, если она постоянно живёт внутри. Надёжно закреплённая защитой. Спелёнатая ею, как бинтами.

Но ведь любые бинты рано или поздно надо снимать. Так же, как и отказываться от любого гипса и костыля.

Страшно. Открывать давнюю рану, самостоятельно рвать уже закостеневшие бинты защиты, корсеты привычности. Заглядывать в себя со скальпелем острых вопросов: Зачем? Для чего? Что вместо этого?

Странно. Пережить первый поток, что хлынет из вскрытой души. Пропустить те чувства и страхи, что там жили, признать их и отпустить. Пожалеть себя, погладить по головке, покачаться в любящих объятьях — пусть даже саму себя за плечи.

И обнаружить, что сейчас не так уж и больно. Увидеть, что выросла. Давно уже выросла и те прошлые страхи, боли не так уж страшны и чувствительны. Но если бы их не выпустила, то так бы никогда и не узнала, что страшный монстр из детства давно превратился во всего лишь картинку на стене. А предписанные законы и правила можно нарушать — обеда никто не лишит и в угол не поставит.

Она помнила о главном — не забыть соразмерять степень ответственности. Понимать, чем может аукнуться шаг в новое, неведомое. И, возможно, махнуть на него рукой и остаться на месте. Не всем дано открывать новые земли, кому-то надо обживать уже открытые.

Её никто так и не понял. Окружение крутило пальцем у виска, муж после недолгих попыток вернуть прежнюю тихую и покорную жену, собрал вещи и ушёл. Было обидно, да, и горько, она всё же надеялась, что он сможет принять её изменения. Но пусть так. Возвращаться в серую клетку обыденности ей больше не хотелось. И только дети радостно реагировали на мамины нововведения. Они были ещё в том возрасте, когда человек умеет и не боится мечтать. Когда страхи ещё не спеленали в неподвижный корсет защиты.

А она шла к своим мечтам и полузабытым желаниям. Не обращая внимания на разговоры за спиной, на попытки отговорить, на тех, кто перестал с ней общаться и отказывался принять её другой. Пусть. Это был их выбор. Их право. У неё же было своё право и свой выбор. И, шагая в тёплую волну, набегающую с моря на берег, она уже не сомневалась, что он был сделан правильно. И шаг, и выбор.