Обворожительна. Мертва

Ева Никольская, 2023

Меня вернул с того света лесной король. Но с какой целью?Узнать правду, похороненную много лет назад, или просто развлечься, наблюдая за моими метаниями? А чего хочу я? Защитить сестру, найти своего убийцу или… разгадать тайну семи часов, которые каждый день выпадают из моей памяти. А может, я хочу от лесного короля чего-то большего?

ГЛАВА 2

Роксана оказалась права: мне, действительно, требовалось что-то попроще напитков, прошедших несколько видов очистки. Обычная холодная вода из деревенского колодца, которую я жадно глотала прямо из ржавого ведра, была невероятно вкусной. Странное дело, но чем больше я пила, тем яснее становились мысли, а озноб, наоборот, отпускал. С каждым новым глотком я чувствовала себя все лучше. Усталость проходила, мышцы расслаблялись, и ночь уже не ощущалась холодной, несмотря на то, что я была практически раздета.

Силы возвращались, а вместе с ними появилось и чувство, что все будет хорошо. И все так и было, пока не случилось неожиданное. Память, так бережно хранившая свои секреты, сдала позиции. Воспоминания нахлынули подобно разрушительной волне, разбившей вдребезги мою уверенность в завтрашнем дне. Пальцы дрогнули, выронив ведро. Падая, оно чиркнуло по ноге, но боли я не почувствовала. Я вообще ничего не чувствовала здесь… в настоящем. Потому что ощущения, которые переживала сейчас, были родом из прошлого.

В одном Рокси все-таки ошиблась: меня не изнасиловали. Собирались, но не успели, потому что я слишком рано пришла в себя и сломала грязные планы омерзительной троицы. Они прятали лица за масками, но я запомнила каждого. Их запах, рельеф мышц, лоснящуюся в свете софитов кожу с черно-красными наколками, их повадки и голоса… Такое не забывается!

Как именно эти уроды умудрились скормить мне снотворное, я так и не поняла. Наверное, все-таки добавили в чай, как и подозревала. Но они просчитались, не зная, что омолаживающие процедуры, которые я проходила в мастерской, изменили также некоторые реакции моего тела. Дурман перестал действовать раньше, чем у обычных людей, и… я очнулась.

Первое, что увидела — серую плиту потолка со свисающими на цепях лампами. Подвал, оборудованный под комнату для секс-развлечений, напоминал пыточную с установленной напротив кровати камерой из числа новинок, привозимых с Большой Земли. Такие стоили дорого… как и кино для извращенцев с настоящими сценами насилия. Удивительно, что похитители не пристегнули мои руки к спинке кровати. Это их и погубило.

Их… Или меня?

Лоб снова начало жечь, и я, стерев остатки воды с подбородка, прижала к нему влажную ладонь в попытке усмирить боль. А перед глазами продолжали проплывать жуткие картины с моим участием.

Трое! Целых три амбала в кожаных штанах с металлическими заклепками, столь популярными в среде мастеровых. Три скрывающих лица подонка на одну меня, лежащую на постели в тонкой сорочке до середины бедра. Плечистые, сильные, отвратительно довольные и омерзительно самоуверенные скоты, решившие, что им можно все! Они кружили вокруг, будто коршуны, переговаривались и посмеивались, решая, кто возьмет меня первым и чем потом они станут ломать мои кости.

Я не очень хорошо соображала из-за дурмана, остатки которого все еще туманили голову, и уместного в таком случае страха не испытывала, зато била, как говорил наставник, не думая, не медля, с полной отдачей и по самым больным местам.

В девять лет меня уже пытались похитить по дороге из школы. К счастью, вмешался отставной военный, гулявший поблизости с собакой. После того случая родители наняли мастера, научившего меня самообороне, что не раз помогало в жизни. Спасло и в этот раз, но, к сожалению, ненадолго.

Пользуясь эффектом неожиданности, собственными ногами, локтями и кулаками, я умудрилась на время вывести из строя обескураженных мучителей и рвануть к двери, которая, к моей великой радости, оказалась незапертой. Но мерзавцы быстро очухались и бросились в погоню. Я успела выскочить во внутренний дворик какого-то старого здания, похожего на заброшенную фабрику, когда они меня настигли.

Вечер, дождь… вокруг ни души, не считая нашей четверки! На помощь звать было бесполезно. Пытаться убежать, не зная, где выход — тоже. А жить хотелось! Так отчаянно и страстно, что на жалость к себе и страх у меня просто не было времени. Сначала я попыталась договориться: предлагала похитителям хорошие деньги за мою свободу, но они не желали слушать и наперебой обещали мне все муки Ада за сорванную съемку. Один при этом тряс похожим на фотоаппарат прибором, рассмотреть который я не успела.

На этот раз драться пришлось с готовыми к атаке мужчинами, физически более сильными, но при этом менее ловкими и тренированными, нежели я. Мне повезло — троица, судя по реакциям, больше внимания уделяла бугристости мышц, а не их эластичности. Однако прихваченными из подвала дубинками и цепями они пользоваться умели. И все равно у меня получилось завалить одного из них, выбить зуб другому и стянуть с третьего маску. Лицо незнакомца было совсем юным, на миг я даже замешкалась, не понимая, как этот мальчик мог делать и говорить столь гнусные вещи. А потом услышала звук взведенного курка и, вскинув голову…

— Свет всепрощающий! Нет! — воскликнула я.

Пальцы лихорадочно заскользили по лбу, ощупывая, проверяя. Кожа была гладкой и влажной, никаких рубцов или другого намека на ранение. Но я ведь вспомнила, как меня УБИЛИ. Не зная, что и думать, я медленно опустилась на пень, стоявший возле колодца, руки безвольными плетями упали на колени, а глаза уставились на темный силуэт лежащего на земле ведра.

Дождь больше не лил, а мелко моросил, окропляя живительной влагой мое лицо. В сказки я не верила, предпочитая любым странностям искать логическое объяснение. Поэтому, немного подумав, решила, что у меня на почве пережитого злоключения произошла подмена настоящих воспоминаний ложными. Похищение, безусловно, имело место быть, иначе бы я сейчас не торчала тут в крайне непрезентабельном виде, но убийство… исключено.

Этот печальный финал — лишь плод моего воображения. То, чего я панически боялась, и потому, наверное, решила, что погибла. На самом же деле мне либо удалось сбежать от тех уродов и добраться до леса, где я попыталась спрятаться от преследования, вероятно, в болоте, либо они меня чем-то вырубили и отвезли туда сами, бросив на съедение диким зверям. В Гримвуде хватало хищников, и случаи нападения на невооруженных одиночек, забравшихся вглубь древнего леса, не вызывали удивления.

Придя к такому выводу, я с облегчением поняла, что почва, едва не ушедшая из-под ног, снова становится твердой. Мысли о собственных неприятностях сменились беспокойством за сестру. Как она? Все ли нормально? Вдруг попытка меня устранить связана с ее проблемами? Просить у Рокси телефон, чтобы позвонить Элле, я не стала, потому что, во-первых, в такую погоду связь частенько барахлила, особенно если находишься в глуши, а, во-вторых, мне не хотелось тревожить тонкую натуру скрипачки скверными новостями.

Склонная к нервным срывам и преувеличениям, Элайза могла слишком остро отреагировать на мою историю, и тогда врачебная помощь уже потребовалась бы ей, а не мне. Встретиться с сестрой мы договорились только утром, значит, время, чтобы привести себя в порядок и более-менее разобраться с ситуацией, у меня было. Оставалось решить: стоит ли все-таки обратиться за помощью в полицию или попытаться разыскать обидчиков своими силами? За второй вариант были все шансы загреметь в тюрьму, расположенную на дальнем острове: по закону подлости стражи порядка хорошо раскрывали именно те дела, которым лучше бы остаться глухарями. Но писать заявление инспектору в следственный отдел все равно не хотелось.

Как-то не очень складывались у меня (да и у всей семьи О’Коннелл тоже) отношения с законниками. Нам просто катастрофически везло на высокомерных бездарей в темно-лиловой форме. Расследование гибели моих родителей зашло в тупик, едва начавшись. То ли полицейскому, который его вел, кто-то хорошо заплатил, чтобы он свернул дело, то ли ему просто было лень рассматривать другие версии. Так или иначе, но аварию списали на несчастный случай, а козлом отпущения сделали отца, якобы уснувшего за рулем.

Мертвецов обвинять легко, они ведь не могут ничего сказать в свою защиту!

Только я точно знала — папа не виноват! Он никогда бы не отправился в соседний Карландшир больным или усталым, тем более с женой и малышкой-дочкой, ведь путь туда вел не только через Гримвуд, но и по длинному мосту, объединявшему самые крупные острова архипелага. Я пыталась убедить в этом инспектора, но разве же тот слушал? Списывал все мои доводы на психологическую травму и нежелание осиротевшей девушки признавать очевидное. Меня не приняли тогда всерьез, как сейчас не воспринимали и Элайзу с письмами от ее преследователя.

Есть ли смысл обращаться к таким людям в третий раз?

Продолжая размышлять, как лучше поступить, я выпила еще воды, с удовольствием умылась и направилась в дом к Роксане. Фонарь, взятый старухой из машины, одиноко светил в потолок, стоя на обувной полке в заваленной механическим хламом прихожей. Очевидно, хозяйка оставила его для меня, опасаясь, что я по незнанию устрою переполох в ее владениях, которые все больше напоминали мне нору запасливого хомяка.

Вооружившись светильником, я покрутила рычаг, добавляющий и без того яркому лучу мощности, после чего толкнула скрипучую дверь, морщась от ее заунывной песни. Комната тоже не отличалась особым порядком. Пробираясь через горы тряпья, сваленные в кучу чемоданы и стопки старых книг, больше подходящие для свалки, чем для дома, я тихо окликнула Рокси, но та не отозвалась.

Можно было позвать ее и погромче, однако что-то меня останавливало. Хотелось осмотреться, понять, куда я попала и стоит ли доверять доброй бабушке, рассекающей по ночам на видавшем виды пикапе. В это время суток суеверные гримурширцы предпочитали пользоваться объездной дорогой, хотя она и была на порядок длиннее той, что проходила через лес. Роксана же ехала в одну из деревень, так что ее появление на моем пути было вроде как обоснованно, однако что-то все равно смущало.

Луч выхватил потертое кресло с разодранным боком, над которым, казалось, поработала огромная кошка, скользнул по висящим на деревянной стене фотографиям с изображением хозяйки в окружении каких-то ребятишек и замер на винтовой лестнице, ведущей на чердак с открытым люком. Раздумывая, лезть туда или нет, я начала прислушиваться к тихим звукам, которыми была наполнена эта «барахолка». Тиканье часов, постукивание веток в мокрое окно… мягкие шаги наверху и треск рвущейся ткани.

Рокси!

Что она там, интересно, делает? Если ищет мне одежду, то почему ее рвет? Выключив фонарь, я на ощупь поднялась по ступеням и осторожно заглянула на чердак, откуда шел запах свежей краски. Старуха копошилась в углу, что-то выискивая в очередной куче хлама, но темнота мешала разглядеть, что именно. Недолго думая, я вновь зажгла светильник, который выхватил из мрака фигуру похожей на ведьму женщины, впившейся зубами в кусок темной материи.

Длинными острыми зубами, значительно выступающими из ощерившегося рта, который никак не мог принадлежать человеку!

— О! Пшишла, болезная? — прошамкала «добрая» бабушка и дернула головой, отрывая от полотна кусок. Лицо ее снова стало прежним, но меня уже накрыло очередным приступом паники. — Кайли? — проговорила Роксана, выплюнув лишнее. — А ты куда?

Вместо того чтобы ответить, я захлопнула люк, задвинула щеколду и стрелой бросилась вниз, едва не свалившись с крутой лестницы. Выбегая из дома под окрики запертой хозяйки, я пару раз споткнулась и потеряла фонарь, но это меня не остановило. В салон громоздкого автомобиля я заскочила, не чувствуя ног, придвинула кресло поближе к рулю, нащупала дрожащими руками ключи и, заведя двигатель, рванула с места. А за мной, громко каркая, летели вороны.

Много ворон… целая стая! Черные птицы, как вестники беды, двигались пугающе слаженно и упорно не отставали. Не знаю, от чего больше я хотела скрыться: от этого галдящего эскорта или от мрачного дома с жуткой старухой, которая сейчас казалась мне одним из персонажей Гримвудских легенд — оборотнем в человеческом обличье.

Машину из-за высокой скорости кидало из стороны в сторону по размытой дороге, железный «монстр» рычал, прокладывая путь, а я продолжала давить на газ, молясь, чтобы не увязнуть в грязи. Удача мне по-прежнему благоволила — вскоре показался знакомый указатель с ночной подсветкой, и я, выехав, наконец, на дорогу, помчалась в сторону города.

От затуманившего разум страха очнулась, когда чуть не врезалась во встречную машину, вынырнувшую из-за поворота. Проехав зигзагом под раздраженный клаксон новенького автомобиля с минимумом механического декора на корпусе, затормозила на обочине и уставилась на освещенный фарами лес. Пальцы впивались в руль, грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания, а в ушах вместо чужого гудка звучал удивленный голос Рокси:

«Кайли? А ты куда?»

Я зажмурилась и до скрипа сжала зубы, проклиная саму себя. Эта женщина протянула мне руку помощи, пустила грязную, мокрую полуголую девицу без документов в свою машину, в дом… в свою чудаковатую жизнь, черт возьми! А что сделала я? Поддавшись панике, заперла ее на чердаке и угнала пикап!

Да мало ли что мне могло почудиться в темноте?! Сначала я собственную смерть вспомнила, потом странные метаморфозы с лицом старухи узрела — наверняка это просто галлюцинации, вызванные остаточным действием дурмана или какого-то другого наркотика, подлитого мне похитителями. Значит, я точно должна обратиться к медикам, чтобы взяли все необходимые анализы, провели обследование и выяснили, чем меня накачали эти подонки. А еще лучше к Изольде, которая с утра будет в мастерской корпеть над косметическими средствами для нашей новой серии.

— Поздравляю, мисс О’Коннелл, ты не просто дура с поехавшей крышей, но и неблагодарная тварь! — криво улыбнулась я собственному отражению в зеркале заднего вида, которое чуть наклонила, чтобы полюбоваться на лоб, который опять начало жечь. Единственное, что на нем было лишнего, это налипшие волосы, потемневшие от воды и грязи. — Так! Хватит. Поистерила и будет! — решила я и, уверенно развернув машину, с ветерком и эскортом из неугомонных ворон отправилась исправлять ошибку.

Опоздала, как выяснилось минут через двадцать. Люк по-прежнему был заперт, как я его и оставила, но Роксаны на чердаке не обнаружилось. Зато там была опрокинутая лоханка с остатками краски, приоткрытое окно с трещиной на стекле и отпечатки кошачьих лап на недавно отреставрированном подоконнике. Следы эти вряд ли принадлежали домашнему животному. Скорее большому дикому зверю, чьи когти оставили борозды как на том старом кресле, так и на этой оконной раме.

Взглянув вниз, я прикинула высоту, с которой сиганула таинственная «киса», пробормотала, что все это бред и галлюцинации, после чего принялась искать пропавшую старушку среди хлама, надеясь, что она прячется, желая наказать меня за глупую выходку. Рокси так и не нашлась, вместо нее попалось на глаза то самое полотно, которое она раздирала зубами, показавшимися мне слишком острыми для человеческих, но, если подумать, вполне подходящими для кошачьих.

При детальном рассмотрении выяснилось, что это балахон, похожий на те, что носят язычники из квартала мистиков: черный, легкий, с глубоким капюшоном и завязками на груди. Раньше он был довольно длинным, однако стараниями Роксаны подол и рукава значительно укоротились. Содрав с себя мокрую сорочку, с которой были связаны отвратительные воспоминания, я натянула новый наряд и по достоинству оценила рвение мастерицы. По всему выходило, что она и правда искала мне одежду, а я пошла на поводу у недоверчивости и бросила свою благодетельницу тут… одну… или с какой-то монструозной тварью, забравшейся через окно.

От осознания всего этого меня бросило в дрожь, но так просто я не сдалась.

Где-то с полчаса бродила по чужому дому, заглядывая во все углы и разбирая залежи, звала хозяйку, надеясь, что старая плутовка просто играет со мной в прятки. Нашла в процессе поисков потерянный фонарь и обломок ржавой трубы. Вооружившись ими, отправилась изучать двор. Вздрагивая от каждого шороха и заинтересованного «кар-р-р», то и дело доносившегося из кустов, обошла несколько раз вокруг дома, вот только Роксана как в воду канула. Понимая, что одна не справлюсь, я все же решила обратиться в полицию и попросить направить отряд на поиски пропавшей старушки. Авось заодно и моих похитителей разыщут. Чем черт не шутит?

Тем же утром…

Наливая очередную кружку ароматного напитка из старенькой кофеварки, Рэй безбожно зевал и мечтал лишь о том, чтобы до прихода ребят из утренней смены его не вызвали на очередной идиотский розыгрыш, пьяный дебош или бытовуху, закончившуюся побегом одного из супругов. Такие дела составляли подавляющую часть «похищений» Гримвуда. Были, конечно, и серьезные инциденты, но, к счастью, редко. Сегодня провидение пошло на уступки — на выезд руководителю дежурной следственно-оперативной группы ехать не пришлось. Проблема явилась сама и, устроив с сонным констеблем перепалку в приемной, все-таки ворвалась в кабинет старшего офицера, то есть Рэймонда.

— Ну, здравствуй, испорченное утро, — пробормотал он, взглянув на бродяжку, которая, судя по количеству подсохшей грязи в волосах, недавно вылезла из мусорного бака, где и раздобыла практически чистый балахон мистика.

На гадалку или целителя, которые нынче именовали себя модным словом экстрасенс, чумазая малолетка походила мало, эти «волшебники» предпочитали несколько другой имидж. Вечно растрепанных язычников, поклонявшихся первородной силе леса, она напоминала чуть больше. Но беседу вела вовсе не о спасении Гримвуда от нападок цивилизации и не о жизни в согласии с природой. Впрочем, то, что она пыталась донести до пьющего кофе инспектора, он тоже причислил к бреду. Потому что деревни, о которой говорила девчонка, в графстве попросту не было.

Да и название ее в переводе с языка аборигенов, живших в этих местах еще до прибытия кораблей с Большой Земли, означало «дом, которого нет», из чего Рэй сделал вывод, что над ним либо изощренно глумятся, либо… малышка обкурилась и не соображает, что говорит, а, главное, кому. Дрожит, трет узкими ладонями плечи, царапая ногтями черную ткань, и несет какую-то околесицу, требуя от него немедленно встать и бежать на поиски таинственной старухи, пропавшей из «дома, которого нет».

Шикарное завершение дежурства! Бодрит получше кофеина! Парни из утренней смены будут ржать, как кони, если застанут эту дивную картину.

— Ее зовут Роксана или сокращенно Рокси. Она водит старый пикап с огромными колесами, на «морде» выгравирован вот этот номер и буквы, — продолжала настаивать на своем наркоманка, терзая карандашом чистый лист, который он дал ей, чтобы чем-то занять.

Руки ее тряслись, цифры получались кривыми, скачущими. Рэю очень хотелось поскорее избавиться от этой малахольной, но выставить ее за дверь просто так он не мог, опасаясь, что девица, назвавшаяся Кайли О’Коннелл, закатит очередной скандал. Она уже напугала своим напором беднягу констебля, который мирно дремал на посту до прихода этой ненормальной. Повторения спектакля инспектор не хотел. Поэтому решил выслушать мисс Неадекватность, а затем выпроводить тихо-мирно за дверь, пообещав сделать все возможное. Ну а то, что ничего не сможет… вернее, ничего не сделает, так это уже дело десятое.

Изображая заинтересованность, Рэй взял двумя пальцами лист, на котором практиковалась в художественных навыках одержимая навязчивой идеей визитерша, повертел его, пытаясь разобрать написанное, после чего тяжело вздохнул и открыл похожий на книгу гаджет. Под его крышкой прятался экран в металлической оправе с множеством кнопок, а сбоку на специальном шнурке крепилось серебряное перо, которым в строку поиска заносились команды.

Сцедив в ладонь зевок, мужчина активировал нужное окно полицейской базы Дарилии и неспешно переписал в него номер автомобиля. К искреннему удивлению инспектора, пикап не только существовал, но еще и числился в розыске вместе с владелицей — некой Роксаной Лиор, пропавшей без вести… сорок два года назад.

Посмотрев на притихшую в ожидании посетительницу, Рэймонд Олди задумчиво прищурился, заново анализируя ее внешность. Запах гнили и сырости, идущий от девушки, больше подходил для болотной воды, нежели для мусорного контейнера. Лицо молодое, но слишком бледное, что неудивительно, учитывая общее состояние блондинки. Глаза светлые и какие-то… безумные, что ли. Впрочем, это обычное дело для любителей дурманящей разум травы. Руки ухоженные, пальцы длинные, на обломанных ногтях остатки качественного маникюра.

И кто же ты у нас, Кайли О’Коннелл? Леди из богатой семьи, которая пустилась во все тяжкие от вседозволенности? Тогда имеет смысл позвонить мамочке или папочке, чтобы приехали и забрали свое загулявшее чадо, пока оно не наделало шуму там, где не надо. И откуда только узнала про историю сорокалетней давности? Из газетных статей или от потомков исчезнувшей женщины? А может, она сама родственница этой Рокси?

Пока инспектор раздумывал, допивая кофе, девчонка ошарашила его очередным заявлением. Оказывается, трое злоумышленников, предположительно из мастеровых или просто переодетые в оных, ее опоили, похитили и хотели изнасиловать, но она, накостыляв им, умудрилась сбежать и спрятаться в лесу, где и встретила ныне сгинувшую в небытие старуху вместе с ее пропавшей машиной.

Молча отставив в сторону кружку, Рэй выразительно посмотрел на малолетнюю сказочницу. И вот эта изящная малышка с руками, не знавшими серьезной работы, умудрилась справиться с тремя бугаями, как она их описывала, а потом благополучно сбежать из незнакомого квартала? Бред! Кивнув собственным мыслям, мужчина серьезно спросил:

— Что ты курила, деточка?

Там же…

— Я вам не деточка, мистер Олди! — процедила я сквозь зубы, стучащие от вернувшегося холода. До города пришлось добираться больше часа, и с каждой минутой меня все сильнее знобило. Прихватить же с собой колодезной воды, благотворно влиявшей на самочувствие, я не догадалась. — И не курю! — заявила, волком глядя на надменную физиономию офицера.

Он был плечистым мужчиной лет тридцати на вид с короткими темными волосами, зачесанными назад, квадратной челюстью и глубоко посаженными глазами цвета кофе, который с удовольствием потягивал, слушая мой рассказ. Форменный жилет темно-лилового цвета с золотистой отделкой, нашивками, пуговицами и металлической цепочкой часов, торчащей из кармана, идеально сидел по фигуре, подчеркивая ее несомненные достоинства.

Красивый мужчина, видный, и, главное, вменяемый, раз не выгнал меня сразу, а проявил внимание к проблеме. Поначалу я даже подумала, что проклятие О’Коннелл больше не действует, и мне наконец повезло встретить нормального полицейского, серьезно относящегося к своим обязанностям, но, услышав его последнюю реплику, поняла, что ошиблась.

Как не везло нашей семье с законниками, так и дальше не везет. В их понимании письма, получаемые Элайзой — чей-то невинный розыгрыш, а мое заявление о пропаже Рокси и собственном похищении — бред наркоманки.

Следовало прислушаться к записке, нацарапанной на куске упаковочной бумаги, которую с громким «кар-р-р» швырнул мне под ноги ворон, когда я направлялась в участок. Там было всего три слова: «Не впутывай полицию!», они расползлись пятнами, едва я успела их прочесть. Сочтя тогда это послание угрозой, я с еще большим рвением побежала к законникам. Сейчас же склонялась к мысли, что предупреждение было отправлено мне вовсе не врагом, а сочувствующим доброжелателем.

— Кайли… — Сцепив в замок пальцы, инспектор посмотрел на меня, как на ребенка, совершившего провинность и упорно не желавшего в ней признаваться. — Я все понимаю. Молодо-зелено. Мир полон соблазнов, а родительский кошелек — денег…

— Да что вы несете! — вскочив со стула, я уперлась руками в противоположный край его стола и зло проговорила: — Во-первых, мистер Олди, для вас я не Кайли, а мисс О’Коннелл. Вы ведь запомнили фамилию, правда? Я называла ее, когда представлялась. — Мужчина кивнул, но чутье подсказывало — ни черта он не запомнил! И все его внимание к побитой жизнью замарашке — лишь профессиональная маска заинтересованности, под которой кроется безразличие. — Во-вторых, как бы невероятно ни звучал мой рассказ, он куда ближе к правде, чем ваше предположение о моих пагубных пристрастиях. В-третьих, я видела по глазам, вы что-то обнаружили, когда проверяли по базе номер пикапа. Что?!

Офицер прищурился, разглядывая нависшую над столом меня, затем откинулся на спинку кресла и, развернув ко мне экран, сказал:

— Обнаружил Роксану Лиор. Знакомое лицо?

Я жадно уставилась на фото, с которого на меня смотрела счастливо улыбающаяся старушка с кучей детей, облепивших ее и четырехколесного «монстра». Похожие снимки, помнится, были и в доме Рокси. С той лишь разницей, что на этом стояла дата.

— Я не понимаю… — Голос мой дрогнул, выдавая растерянность.

— Не она? — недоверчиво хмыкнул вредный сыскарь.

— Она, но… — Я запнулась, переведя взгляд на довольного моей реакцией инспектора. — Вы издеваетесь? — спросила прямо.

— По-моему, это вы издеваетесь. — Улыбка пропала с его гладко выбритого лица, а глаза снова сузились, превратившись в искрящие раздражением щели. — Как, по вашему, я должен реагировать на историю босой чумазой малолетки, утверждающей, что она встретила в лесу женщину, пропавшую сорок два года назад? Учитывая возраст Роксаны, столько просто не живут! А чего стоит ваше заявление про похитителей, с которыми вы справились собственными силами? Вы себя в зеркало видели, мисс? Чем вы их били… туфелькой? — Он даже не пытался скрыть сарказм, и меня это взбесило.

— Да как вы смеете иронизировать над женщиной, боровшейся за жизнь в заболоченной части Гримвуда?!

— Теперь хотите убедить меня, что вы еще и воскресшая утопленница? — не меняя тона, поинтересовался этот кретин, упорно не желавший видеть во мне жертву. — Признайтесь честно, мисс О’Коннелл, — теперь в его голосе послышалась усталость, — что произошло? Ночная вечеринка с новомодными грязевыми развлечениями неудачно закончилась? Может, вы боитесь родительского гнева за курение травки, и поэтому устроили спектакль с выдуманным похищением? Но зачем приплетать ко всему еще и мисс Лиор? Кто она вам: тетя, бабушка?

— Вы твердолобый истукан, не видящий дальше собственного носа! — выплюнула я, вновь покосившись на гаджет, по-прежнему открытый и развернутый в мою сторону. Кажется, инспектор посоветовал мне следить за языком и пригрозил штрафом, но я не расслышала, так как все мое внимание было приковано к дате. Не к той, что стояла на фото Рокси, а к той, которая маячила в правом нижнем углу экрана. — Какое сегодня число? — подняв глаза на хмурого собеседника, пробормотала я.

— Вы и это запамятовали? — проворчал он, но потом нехотя ответил, подтвердив неприятные подозрения.

— Я отсутствовала не ночь, а три дня, — сказала, скорее, себе, нежели ему, и вновь опустилась на стул, обняв себя руками за плечи. — Неужели меня никто не искал?

Мистер Олди несколько долгих секунд гипнотизировал меня пристальным взглядом, словно хотел понять, о чем думаю, затем снова развернул к себе электронную «книгу» с эмблемой полиции на «обложке» и принялся что-то писать по экрану.

— Заявлений о вашей пропаже не поступало. — Отложив в сторону перо, он задумчиво побарабанил пальцами по столу, после чего искренне предложил: — Хотите, я позвоню вашим родителям, Кай… мисс?

— На западное кладбище? — теперь сарказмом сочились уже мои слова.

— Сочувствую, — сухо отозвался инспектор. — Тогда кто ваш опекун?

— Мистер Олди, — скрипнула зубами я, чувствуя, что мы вышли на новый виток недопонимания. — Я сама уже десять лет как опекун! Повторяю, меня зовут Кайли О’Коннелл. Сеть косметических салонов с одноименным названием знаете? — Собеседник пожал плечами, давая понять, что, если и видел, вряд ли запомнил. — Мне двадцать семь лет…

— Опять? — рявкнул мужчина, треснув раскрытой ладонью по столешнице так, что подпрыгнул не только гаджет, но и я.

— Что опять? — Растерянно моргнула, глядя на него.

— Опять вы мне врете, мисс!

— Не верите? — прищурилась я. — Тогда снимите отпечатки пальцев! — и протянула трясущуюся руку ему. — В полицейской базе они есть — их брали, когда расследовали гибель родителей, так что подтвердить мою личность труда не составит. И… — Я сглотнула, чувствуя, что мне как будто что-то мешает дышать. — И я… — Ладонь безвольно упала на колени. — И… мне… — Слова превратились в хрипы, глаза расширились от ужаса. Я попробовала встать, но не удержалась на подогнувшихся ногах и начала падать, причем мимо стула.

— Мисс? Что с вами, мисс? Кайли! — Голос обеспокоенного сыскаря, склонившегося надо мной, звучал словно через толстый слой ваты. Мне хотелось ответить, попросить о помощи или просто закричать, но вместо этого я лежала безвольной куклой на полу и чувствовала, как уплывает сознание.

Последнее, что запомнила, прежде чем отключиться, это возглас взъерошенного констебля, спросившего, что делать с моим пикапом, перегородившим въезд на территорию полицейского участка.