Страсть или власть?

Ева Брик, 2023

С братьями Доберман лучше не связываться. Они опасны, хитры и жестоки. Заманивают к себе, словно смерч. И из этой воронки вырваться практически невозможно…Не знаю, как так получилось, но я оказалась в самом эпицентре водоворота. И с каждым днём меня затягивает туда всё больше и больше… Смогу ли я не утонуть в их криминальном мире и выбраться чистой из воды?

Глава 7

Рэймонд

Харисон, действительно хороший боец. Об этом говорят мои синяки и ссадины по всему телу. В таком виде идти в школу равно тому, чтобы испортить себе день. Глупые вопросы и комментарии мне сейчас не нужны.

В комнате брата стоит дымный смог. Как же надоела эта его зависимость. Впервые он взял сигарету в руки, когда увидел гроб с телом матери, плавно опускающийся в землю. Это был конец. Осознание того, что больше мы её не увидим убило моего брата. И он продолжает медленно уничтожать себя, выкуривая одну сигарету за другой.

— Твою же мать, — натягивая трусы на пояс, Артур вытаскивает наушники из ушей и тушит сигарету.

— Что, братик, дымится после того, как не получилось уломать Иду? — я усмехаюсь, вспоминая, как они вчера уехали вместе с Мартином.

— Отвали, придурок. Я не приставал к ней. Так же, как и к Амелие. Это же ты мечтаешь ей присунуть, — натягивая школьную форму, Артур злится ещё больше. Он так же, как и я терпеть не может каждый день ходит в одежде, которую носят другие. Мы привыкли выделяться, а не сливаться.

— Что молчишь? Я же прав, — на его лице нет и капли намёка на улыбку, кажется, он серьёзно запал на старшую сестру Циммер. Амелия родилась на пять минут раньше Иды. Прочитал в досье, которое заказал сразу же, как увидел её на вечеринке.

— Конечно, ты всегда прав, Артур, — выхожу за дверь с осознанием того, что мой брат, действительно, мог бы сделать её счастливой. Ему не интересны криминальные дела отца. Он хочет нормальной жизни, без угроз, перестрелок, драк и убийств. Без наркотиков, обмана и воровства. Без желания заполучить величие и уважение любыми способами.

Амелия

Открывая глаза, вижу перед собой мирно спящее лицо сестры. Мы никогда ничего друг от друга не скрывали. И сейчас, когда за один моя жизнь изменилась, больно осознавать, что я не могу ей ничего рассказать.

Вчера я словно заново почувствовала в себе силы. Поняла, что не хочу бояться, чувствовать себя слабой, постоянно требовать защиты. Я должна уметь постоять за себя. Не терять контроль. Быть уверенной в том, что могу дать отпор. Неважно, будет ли это законно, или мне придётся применить жестокость. Я хочу быть сильной.

— У тебя такой взгляд, словно ты сейчас перережешь мне горло, — Ида улыбается и я прихожу в себя.

— Что вчера было? Тот седоволосый брутальный мужчина, он показался мне опасным. Кто он? — обычно она ничего не помнит, когда много пьёт, но видимо Артак Доберман оказывает особое влияние на людей.

— Это отец Рэя и Артура, — на её лице застывает удивление. Конечно, глядя на этих двух красавчиков у кого-либо вряд ли возникнут догадки, что они имеют отношение к преступному миру.

— Теперь понятно, в кого они такие, — собирая волосы в пучок, сестра направляется в ванную комнату, а я, не заправляя постель, достаю из коробки всё, что знаю. К чёрту этих парней, пусть смотрят. Восхищаются, хотят трахнуть. Мне плевать. Я буду такой, какой хочу. Не буду больше бояться быть красивой.

Какое же это приятное чувство. Выделяться, собирать взгляды окружающих и быть уверенной в себе. Это словно магнит силы и энергии. Чем больше понимаешь, что люди восхищаются тобой, завидуют, тем крепче становится желание стать ещё лучше.

— Ты изменилась, — улыбаясь, Артур встречает меня у входа в раздевалку. Мы с Идой опоздали, в этот раз из-за меня.

— Всё благодаря тебе, — конечно, не всё, а лишь от части, но сделать младшему Доберману комплимент равно тому, чтобы наладить контакт после вчерашней стычки в их доме.

— Врушка. Ладно. Это неважно. Главное, что сейчас ты настоящая. На твоём лице радостная улыбка. И ты не смотришь по сторонам в ожидании чего-то ужасного. Я рад, — скидывая с себя пальто, сестра внимательно прислушивается к каждому нашему слову. Надеюсь, этот взгляд, наполненный любопытством, не говорит о ревности.

— А я в шоке. Целый год смотрела на её убитое жизнью лицо. И сейчас не знаю, как реагировать на такую резкую перемену. Но тоже очень рада, — накидывая сумку на плечо, Ида целует меня в щёку и бежит на третий этаж, у неё химия. Самый страшный предмет для моей сестры. Н2о просто добавь воды. Вот и все её познания в этом предмете.

— Мне на второй, — взъерошивая волосы, Артур всё ещё не знает, как начать не самый лицеприятный разговор. Я обижена. Или разочарована. Не знаю. Мне просто было неприятно осознавать, что весь день, что мы провели вместе, преследовал лишь одну цель. Меня.

— Прости, — наконец говорит он, как только мы ступаем на лестничный пролёт. Пытаюсь сдержать улыбку. Не всё потеряно.

— Я правда, думал об этом. Признаюсь честно, это вполне нормальное явление, ты возбуждаешь меня, как девушка. Но я не собирался заниматься с тобой сексом или пытаться уломать. Просто хотел помочь избавиться от страха. Показать, что ты можешь противостоять мужчине даже с самыми талантливыми подкатами, перестать терять самообладание при одном, даже самом малейшем, подозрении на то, что тебя хотят трахнуть, — какой же он смешной.

— Но ты мне правда нравишься. И я не хотел тебя обидеть. Просто такой уж я человек. Считаю, что делаю всё правильно. А потом лажаю и получается, как есть. Да и похоже, мои подкаты не такие уж и талантливые, раз ты смогла сдержаться, — я усмехаюсь, младший брат Доберман самое милое и самое самовлюбленное создание на свете.

— Я тебя прощаю. И кстати, мне понравились твои подкаты. Особенно выходка с пролитым пивом. Я знаю, это произошло не случайно, — он смущённо отводит взгляд, пытаясь скрыть своё разоблачение.

— Пойдём уже, урок начался десять минут назад, — ступая на первую ступень, врезаюсь ему в грудь, нам смешно. Это всё эмоции. Адреналин от искреннего разговора.

— Я бы прогулял с тобой ещё парочку уроков, — мы на одном уровне, и кажется смеяться перестали.

— Всего парочку? — склонив голову набок, смотрю в карие глаза, через года три он будет точной копией своего брата, и вероятно лучше, чем Рэймонд. Хотя, кто знает. Может в 16 лет молодой боец был таким же добрым и мягким, но правила семьи заставили его перемениться.

— Все. Прогулял бы все, — надеюсь, он не потеряет свой свет в окружении тьмы. Это будет нелегко, но хотелось бы в это верить.

— Ты даёшь мне надежду. И должна понимать, насколько опасно это может быть, — говорит Артур после того, как я оставляю лёгкое прикосновение губ на его щеке. Это неправильно. Так делать нельзя. Но я ничего не могу с собой поделать. После всех стараний, парень заслужил поцелуй.

— Я знаю. Прости, — поджимая губы в тонкую нить, поднимаюсь вверх по лестнице. Ещё немного постояв, он следует за мной. Мы расходимся по разным кабинетам. И этот незаконченный разговор остаётся где-то в районе лестничного пролёта.

Учитель рассказывает о трагическом завершении истории семьи Романовых. Все сидят с такими лицами, словно им интересно. Но на деле залипают в телефонах и делают вид, что слушают. Как банально. Я сижу одна и мне скучно. За все дни, проведённые в школе, братья Доберман — единственные, с кем я успела познакомиться. Хорошо, что у моей сестры нет проблем с общением. Она сейчас явно не страдает от безделия и отлично проводит время за обсуждением воскресной посиделки у костра.

Не знаю, кто это придумал. Но десятого числа все поедут на какую-то базу отдыха. Природа, посиделки у костра, песни под гитару и всё такое. Романтика, в общем. Меня никто не приглашал, так что ехать я туда не собираюсь. Но Ида настаивает на обратном.

Я люблю природу. С папой мы постоянно проводим время в походах. Охотимся на животных. Катаемся на квадроцикле. Ловим рыбу. Даже пробовали заниматься скалолазанием. Это очень круто, сидеть в темноте ночного леса, слушать звуки потрескивающих в огне дров, пение птиц, стрекотание кузнечиков. Но вряд ли наши с отцом посиделки имеют что-то общее с вечеринкой, где все будут пить и курить, не имея при этом и капли благоразумия.

— Поедешь со мной? — спрашивает Артур под пристальным взглядом Иды. Они не теряли времени зря, переписываясь на уроке о моём нежелании ехать. Иначе, как можно объяснить, что я не успела выйти из кабинета, как эти двое уже тут как тут.

— Ты снова будешь случайно разливать на себя пиво? — сестра непонимающе смотрит на темноволосого парня, об этом я ей не рассказывала.

— Нет. Честно, не буду, — едва сдерживая улыбку, Артур смотрит на меня таким взглядом, словно, если я не поеду, весь отдых провалится.

— Тогда, не поеду, — опуская ладонь ему на грудь, провожу ею в воздухе. Какие у него мышцы. Неужели, он тренируется с братом?

— Я вот сейчас вообще ничего не понимаю, — Ида нарушает наше молчание смешанное со взглядами, направленными друг на друга.

— Я тоже, — в очередной раз взъерошивая волосы, Артур словно делает какие-то свои выводы и, разворачиваясь, уходит.

— Он тебе нравится? — интересный вопрос, хотела бы я сама знать на него ответ.

— Оба. Они нравятся мне оба, — наконец говорю я, понимая, что это больше похоже на правду.

— Лия. Чертовка. Охомутала двух парней. Хоть бы одного мне оставила, — сестра улыбается, она всегда легко относится к любовным отношениям. Но не я. Мне чуждо играть на чувствах других людей. Но ответить Иде мне нечего. Да и как я могу сказать, что считаю встречу с братьями Доберман самой большой ошибкой в моей жизни. Один идёт по стопам своего отца, другой ему противоречит, хотя вряд ли сможет всё время убегать от того, чему итак суждено быть.

— Я поеду с вами, — её глаза светятся самыми яркими огоньками счастья и жизнерадостности. Не знаю, зачем мне ехать. Но, кажется, делать шаг назад уже поздно, остаётся только идти вперёд.

Рэймонд

Отец в ярости. На вымершей земле, где он уже начал строить торговый комплекс, объявился наследник. Когда мы оформляли собственность, нам твёрдо заверяли, что у хозяина нет никаких родственников, которые могут претендовать на наследство. Но как оказалось, двадцати восьми летний внучок, что всё это время находился за границей, неожиданно решил вспомнить о любимом дедушке. И даже при условии, что бывший хозяин территории покинул этот мир почти два года назад, по закону, парень имел все права вернуть себе землю.

— Это слишком большие деньги, — пытаясь сохранять самообладание, отец смотрит на нового, но ещё не заверенного нотариально, владельца нашей, мать его, территории.

— Разве это имеет значение? Вы же должны понимать, что по закону земля принадлежит мне. И то, что вы начали на ней вести какие-то работы, сейчас не имеет никакого значения, — наглый, но глупый.

— Пока не принадлежит. Она всё ещё наша, — главное, не переходить на угрозы, парень итак наслышан о семье Доберман, и то, что сейчас пытается идти против нас никак не идёт ему на пользу.

— Здорова, Митч, — в кабинке ресторана появляется Артур, он улыбается нашему незваному гостю и отец, пытаясь всё ещё не сорваться, закрывает глаза и делает глубокий вдох.

— Ладно. В понедельник утром будет суд. Там и увидимся, — вставая из-за стола Артак одним лишь взглядом даёт понять своему младшему сыну, что хочет с ним поговорить.

— Что сидим? Вали уже отсюда. Разговор окончен, — как только они выходят, обращаюсь к Митчу Лаззаро, парень боится до усрачки, но все ещё продолжает делать вид, что это не так.

Конечно, было бы здорово пустить ему пулю в лоб прямо сейчас. Но это будет слишком подозрительно и неуместно. Плюс ко всему этому, возможно, мы выиграем суд и продолжим дальше заниматься строительством торгового центра. Очень хочется надеяться на благоприятный исход, убивать людей в собственных целях довольно неприятно.

— Чертенок, — закуривая сигарету, отец разваливается на диване и уже не сдерживает своей злости.

— У меня землю отбирают, а ему хоть бы что. Ещё и улыбается этому Лазарро, как будто считает, что он всё делает правильно. Может, отправим твоего брата за границу? Пусть там учится, — Артуру бы понравилась такая идея, никакой преступности, спокойная и беззаботная жизнь в дали от родного отца.

Конец ознакомительного фрагмента.