#свободаестьсвобода

Д. С. Гастинг

Участники неформальной анархической организации «Чёрная гвардия» пытаются зарегистрировать её в качестве партии, но получают отказ. Один из неформальных лидеров организации, Виталий Лопатко, убеждает остальных устроить громкую протестную акцию в департаменте Министерства юстиции.Незадолго до акции Лопатко арестовывают. Находясь в СИЗО, он пытается понять, кто из его ближайших соратников мог его сдать…

6. Александр Балканов, до.

Звоня в домофон, я слышу за спиной топот армейских ботинок. И экчулли, ещё до того, как обернуться, понимаю, кто это, не понимаю только, зачем.

Я говорил, что Гриневич редкая битч? Фрэнкли, это очень мягко. Большего токсика я не встречал. Умеет Вит подбирать людей, ничего не скажешь.

— Хелло, — говорю я вежливо.

— Дерьма кило, — бурчит Гриневич и вперёд меня несётся по лестнице — только тощие ноги мелькают. Бьютифул. Без этой вот кант уже с бро пересечься нельзя, сириусли?

Дверь открывает Марочка в розовом мини-неглиже, не скрывающем ничего, включая аннейчурно выпирающий живот — а, ну да, она же говорила, что прегги, и когда Вит только успел? Гриневич дёргает носом — она, насколько помню, чайлдхейтер, хотя кого Гриневич не хейтит, тоже ещё вопрос.

Но дальше совсем уже шок. На убогой кухне Вита с претензией на лофт, за расшатанным икеевским столом сидят Вит и, что совершенно неожиданно, Вера Сентябрёва.

— Вотафак? — спрашиваю я фрэнкли.

— Ну наконец-то, — говорит Вит. — Давайте заходите, и сразу к делу.

— Да уж хотелось бы, — Гриневич фыркает и тут же закуривает.

— Можно не надо, ну пожалуйста, Марочка не любит, — ноет Вит. Гриневич опять дёргает носом и затягивается эгейн. Вит бледнеет — дело явно не в Марочке, а в том, что он сам рисентли нон-смокер, хотя мэйби, вот тут как раз дело в Марочке — жуёт губу, откашливается и говорит:

— Так вот, на людей я вроде бы вышел.

— Быдло небось какое-то? — спрашивает Гриневич саркастикалли, и я понимаю, что она в курсе. Бьютифул. То есть я не в курсе, зато она — да.

— Нет, бля, ансамбль еврейчиков со скрипочками, — предиктабли возмущается Вит. Бедные нон-смокеры, вечные нервз.

— И сколько они хотят? — спрашивает Гриневич ризонабли.

— Да думаю, по-любому дешевле, чем твой Ролекс, — отвечает Вит так же биттерли.

— Это Картье, — говорит Гриневич. В кухню вплывают Марочкин абдомен, бюст и сама Марочка.

— Заай, — пищит она, — какие чааасики!

Вит ёрзает на стуле. Вечные нервз.

— Зааай, а ты мне купишь такие чааасики? — продолжает она кэрелессли.

— Не купит, — отвечает Гриневич.

— Почемууу? — Марочка надувает уткогубы, выставляет вперёд бюст.

— Потому что он коммунист, — говорит Гриневич.

— Анархо-коммунист, — говорит Вит.

— Один хрен, — говорит Гриневич.

— Зааай, — говорит Марочка, — а мне пойдёт стрижечка как у неё?

— Тебе всё пойдёт, — говорит Вит, и они устраивают петтинг минут на двадцать. Наконец Гриневич спрашивает:

— Так ты нас на оргию собрал или по делу?

— По делу, — отвечает Вит, и, поворачиваясь к Марочке: — Заинька, а тебе не пора на работу?

— Ну заааай, — канючит Марочка.

— Давай-давай, — подталкивает Вит, вот уж от кого не ожидал. Марочка хватает с подоконника какой-то снэк и улепётывает в соседнюю комнату. Ин момент включается сингл Энигмы. Интерестинг. В девяностые, да даже и в нулевые была вроде бы такая тема, фачиться под Энигму, но щас-то кому она нужна? Марочке, суппоз, меньше сорока.

— Короче, — говорит Вит, — мы планируем протестную акцию в Минюсте.

— Вы планируете что? — подаёт наконец голос Вера Сентябрёва.

— Протестную акцию, — повторяет Вит.

— В Минюсте? — пищит Вера.

— В Минюсте, — говорит Вит.

— Вотафак? — говорю я. Экчулли тут больше и сказать нечего.

— Я хочу, чтобы Балканов, — говорит Вит, — договорился с исполнителями.

— Давай сюда план, — говорит Гриневич. Вит начинает пояснять за план.

— Все расходы оплатишь, конечно, ты, — говорит Вит. Гриневич кивает.

— Акцию возглавит Балканов, — говорит Вит.

— Фёрстли, я не… — хочу сказать я, но Гриневич кивает.

— Сентябрёва как лидер, хотя и номинальный, — продолжает Вит, — возьмёт на себя ответственность за все последствия.

Вера что-то бормочет, но я не слышу, что. А Гриневич вновь кивает.

— Вотафак? — говорю я.

— Мы против власти, — говорит Вит.

— Ну? — говорит Гриневич.

— Следовательно, фактического лидера у нашей партии нет, — говорит Вит.

Гриневич кивает.

— А номинальный есть, — говорит Вит.

Гриневич кивает.

— Следовательно, за все возможные негативные последствия отвечает он. — говорит Вит.

— Ну? — говорит Гриневич.

— Следовательно, в нашем случае отвечает Сентябрёва.

— Вотафак? — говорю я. Вера пытается что-то сказать, но ей не дают.

— Ну, продолжай пояснять за план, — говорит Гриневич.

Новые слова для Веры (учить):

Абдомен — живот

Аннейчурал — ненатуральный

Биттерли — горько (прям.), язвительно (перен.)

Бьютифул — прекрасно (в моём лексиконе обычно сарказм)

Вотафак — грубое выражение удивления

Кант — женский половой орган (груб.). Нет, Иммануил Кант здесь ни при чём, он даже пишется по-другому.

Кэрелессли — беззаботно

Петтинг — здесь я тоже не в состоянии подобрать равноценный субститут, но, надеюсь, ты сама догадаешься

Прегги — беременяшка

Предиктабли — предсказуемо

Ризонабли — рационально (см. анризонабли и делай вывод, как образуются антонимы)

Рисентли — это слово уже было, и ты его вспомнишь

Сириусли — серьёзно

Смокер — курильщик

Суппоз — полагать

Фёрстли — во-первых

Чайлдхейтер — см. Чайлдхёрт и Хейтер, вычитай и складывай

Эгейн — опять