Пламя души. Книга первая

Дэниэл Райтер

На что готов человек, чтобы вернуть свою прежнюю жизнь?Несчастный случай забирает у Василия Комарова всё – лучшего друга, любимую работу, тело. Проснувшись инвалидом, бывший пожарный не может поверить в случившееся.К счастью, его жена узнаёт об институте нейроэлектронных исследований. Участникам их эксперимента предлагают «вернуть вкус к жизни», переместившись в виртуальный мир Мирсдаль.Василий соглашается и даже не подозревает, какие опасности и приключения таит в себе новый мир. Книга содержит нецензурную брань.

Потеря

Пока помощник Мотылёва вёз меня к зданию института, я заметил рекламный плакат, на котором красовалась девушка в бикини и нежилась на солнышке. Тут на меня накатили воспоминания. Лет семь тому назад, мы всей семьёй решили поехать на юг. Купили билеты на поезд, полтора дня тряслись в вагоне. Пока мы ехали, играли в настольные игры, веселились и очень хорошо проводили вместе время. В нашем купе мы настроили нужную температуру на кондиционере, и, совершенно не чувствуя дискомфорта, добрались до южной части нашей страны. По приезде, мы сняли номер в отеле, вблизи моря. И каждый день, в течение двух недель, мы ходили и купались, и валялись на пляже, а Машка, которой на тот момент было восемь лет, играла с другими детьми. По вечерам, когда наша дочка ложилась спать в номере, мы убегали с Леной на ночные дискотеки, где проводили время вдвоём почти до утра. Мы ели, танцевали и пили шикарное вино, эта поездка очень сблизила нас. Ах, как же хорошо было нам тогда. Но теперь я всё это могу потерять, и потерялся я сам, мне нужно найти себя, а потом уже возвращаться к семье.

Пока я был погружен в свои мысли, помощник Мотылёва уже довёз меня до лифта института, и мы начали спуск вниз. Когда лифт остановился, меня покатили по уже знакомой траектории до кабинета доктора Мотылёва. Помощник оставил меня в кабинете, а сам удалился. Я огляделся, но Мотылёва не было на месте. Пришлось посидеть и немного поглазеть по сторонам. На стенах была куча грамот и наград. «Ого», — не смог не удивиться я, когда на стене увидел рамку. В ней был орден «За заслуги перед Отечеством» и голографическая фотография под ним, как сам президент вручает ему эту награду. Вот это да. Я даже присвистнул: немногим удалось получить столь большую награду, тем более из рук руководителя нашей страны. За моей спиной хлопнула дверь, и кто-то вошёл в кабинет:

— Я вижу, что вы не можете обойтись без приключений.

По голосу я сразу узнал доктора Мотылёва. Я не успел обернуться, он подошёл ко мне и начал вплотную разглядывать мой ещё не затянувшийся шрам на голове. Я хотел было отмахнуться от него, но он смог легко парировать мою попытку, затем приложил палец к губам в знак «тише» или «не беспокойтесь», затем подошёл к своему столу, что-то достал из ящика и снова оказался подле меня. Затем он чем-то брызнул на мою голову. Защипало просто жуть: я только открыл рот, чтобы сказать ему «пару ласковых», как он начал говорить:

— Не беспокойтесь, это наша новая разработка, она поможет в течение пары дней затянуться ране, и на её месте даже не останется шрама. Конечно, надо будет вам снять швы, чтобы следов не осталось, но это потом. А теперь я хочу узнать от вас, вы готовы ещё раз выслушать моё предложение или нет?

Сидя на месте, я переваривал то, что мне сказал доктор. Он помог мне «своим» спреем, побрызгав его на голову, и моя боль уже даже не чувствовалась.

— Да, Евгений, я готов выслушать Ваше предложение, и спасибо за ваш спрей.

Уголки губ у доктора приняли положение ухмылки, он сказал:

— Не стоит благодарностей. А теперь перейдём к нашей теме.

Он зачем-то сел за свой стол и нажал что-то под ним. Тут же вся электроника в комнате перестала работать, все источники света, как будто перешли в автономный режим. Подобие окна за его спиной закрылось металлическим шторками. Мне только и оставалось смотреть на всё это, открыв рот.

— Не стоит так удивляться. Всё это нужно для конспирации.

Я с недоумением посмотрел на него. Какая к чёрту конспирация?

— Когда Лена мне позвонила и рассказала про вас, я сначала не придал значения вашему случаю. Но потом мне пришла отличная идея, я понял, что вы нам подойдёте. Поэтому перед тем, как мы вас пригласили к себе, мы узнали всю информацию про вас. Если вы не поняли, то мы про вас узнали ВСЁ. На каком боку вы спите, в каком положении храпите, какое у вас любимое блюдо и многое, многое другое.

Я продолжал удивлённо смотреть на этого доктора. Кто же он такой? Зачем ему вся эта информация?

— Простите, доктор, — начал я. — Но вы же были готовы рассказать про ваше предложение ещё в прошлый раз, когда здесь была моя дочь и жена, в чём же сейчас разница?

Доктор слегка ухмыльнулся и продолжил:

— Василий, я просчитал ваш архетип и понял, что вы сразу же примете моё предложение в штыки и будете в ярости от моей речи. Заметьте: всё так и было. А в прошлый раз я собирался вам рассказать какую-то ерунду, про которую уже и забыл. Так, на чём мы остановились?

Тут он ненадолго задумался, затем быстрым движением руки достал из ящика какую-то папку:

— Василий, скажите, вам знакомо понятие Экосистема?

Я кивнул головой в знак согласия. Доктор продолжил:

— Так вот, в экосистеме живут, развиваются и размножаются живые организмы.

— Да, я понимаю, к примеру, наша планета Земля, которая имеет свою экосистему, и множество организмов на ней обитают, в том числе мы.

— Спасибо за хороший пример. Но что, на ваш взгляд, дало толчок к развитию этой экосистемы?

Я замешкался: точного ответа к этому вопросу я не знал, поэтому сказал то, что первое пришло в голову.

— Ну, может быть, это Божественное вмешательство?

Почему я это сказал? Сам я не мог этого понять, так как всю жизнь относил себя к ряду атеистов. Мотылёв, услышав мой ответ, засмеялся и ответил:

— Не исключён и такой вариант. Но мы сейчас не в каком-нибудь храме, чтобы говорить про такие теории. Мы в храме науки, и нами руководит желание исследовать и изучать, чтобы понять всю сущность бытия. Так вот, по нашим задумкам жизнь на нашей планете произошла по дикой случайности. Всё случилось из-за того, что на планету упал метеорит. И непростой: он был осколком другой планеты, где была жизнь. Этот кусок планеты летел очень долго, смог попасть к нам в солнечную систему и под действием солнечной радиации начал вновь оживать. Потом произошло столкновение этого куска земли с третьей планетой от нашего Солнца. То есть с нашей Землёй. В результате этого было резкое вмешательство в атмосферу, жизнь с другой планеты смогла перебраться на эту, так и началась всем известная эволюция.

Пытаясь переварить всё сказанное Мотылёвым, я задал вопрос:

— Подождите, доктор. Вы сказали, что это произошло из-за случайности?

У Мотылёва в глазах заплясала искра:

— Да, не будь наша планета на пути у этого метеорита, то жизнь могла бы зародиться на любой другой. Например, если бы этот метеорит попал на Меркурий, то жизнь была бы там основана не на углероде, как у нас, а на металлах. Ну, скажем, формы жизни были бы похожи на роботов, но с разумом и интеллектом. Это всё, что мы можем предположить из наших исследований, но всё-таки теперь скажите, из-за чего у нас появилась жизнь на планете?

Я задумался. Если честно, информации было много, и мне было тяжело её понять, поэтому попробовал ответить честно, как думал:

— Я думаю, что из-за метеорита, который смог изменить атмосферу. И так появилась жизнь.

Доктор опять же улыбнулся, но помотал головой в знак несогласия:

— Метеорит — это, конечно, верно, но что помогло появиться жизни у нас на планете? Это чьё-то вмешательство. То есть жизнь появиться на пустом месте не может. На пустом месте может скопиться только космический мусор. А тут вина в том, что кто-то повлиял на то, чтобы у этого метеорита была жизнь. Она была на нём, это точно. И этот метеорит был куском планеты с жизнью. А теперь вспомните закон сохранения энергии. Вкратце, энергия не может получиться из ничего и не может уйти в никуда. Так же это устроено и с жизнью.

Тут я вообще потерял ход мыслей доктора, и, помотав головой из стороны в сторону, спросил:

— Доктор, причём тут эти уроки физики и биологии? Вы ведь мне что-то хотели предложить!

— Не поддерживаете мой научный интерес! — усмехнулся Мотылёв. — Я всё это вам рассказывал, чтобы вы смогли понять моё предложение. А точнее, понять идею, которую мы смогли реализовать здесь.

Я удивлённо приподнял бровь в знак того, что до сих пор не понимаю, что имеет в виду доктор.

— Мы создали искусственную экосистему, если вкратце, — высказал доктор, чем ещё больше сбил меня с толку.

— Но искусственной экосистемы не может быть. Она подразумевает за собой жизнь, а разве жизнь может быть искусственной?

— Вы в правильном направлении думаете, Василий. Мы экспериментировали с искусственными интеллектами и сделали открытие, что, создав ИИ и наделив его соответственными полномочиями, он сможет создавать себе подобных, но проще, чем он, для того чтобы контролировать их. Мы смогли создать отдельный мир, виртуальный, если вам так будет понятнее, а затем в этот мир подселили пару ИИ, которых наделили возможностями. И они стали своего рода Богами в этом мире, они сами смогли создать живой мир, который живёт и развивается полностью автономно от нас. Мы же можем делать лишь некоторые изменения в ИИ. Так вот, мы и стали тем самым метеоритом с жизнью, который смог в виртуальном мире зародить искусственную жизнь.

Я недоумевал до сих пор, но смог сформулировать вопрос:

— Подождите, подождите. Вы сказали, что они в виртуальном мире? Но тогда же можно избавиться от него, просто отключив сервера от сети.

— На первых этапах так и было.

— На первых?

— Да, но потом, когда ИИ начали создавать свою жизнь, они подсуетились и смогли защитить себя от полного стирания, и теперь они существуют параллельно с нами в одной реальности. И отключить их нельзя.

— Но причём тут я?

— Помните, я вам говорил, что помогу вернуть вкус к жизни? Я же не уточнил, к какой.

Лицо доктора расплылось в улыбке. У меня появилось ощущение, что эта улыбка не сойдёт с его лица сегодня.

— Да. Это я помню, и я впал в ярость как раз из-за такого странного предложения.

— Да, я это предвидел, и поэтому понадеялся на вашу рассудительность, что вы во второй раз сможете полностью меня выслушать. И я не ошибся.

— Но в чём заключается ваше предложение?

— Мы отправим вас туда.

Тут снова удивился я. Видимо, и у меня сегодня удивлённая гримаса будет до конца дня.

— Но как? Мы с вами тут, а оно… — я попытался в воздухе описать рукой ведомую только мне одному фигуру.

— Мы оцифруем вашу личность, память и отправим вас туда.

— Ну, а вы? Почему вы туда не пойдёте? И почему был выбран именно я?

— Я не могу, потому что кто-то должен контролировать весь процесс с этой стороны. И вы не единственный, мы отбирали кандидатов, похожих на вас. Тех, кто имеет большую силу воли и уже потерял всё. У кого не будет смысла уходить и прерывать наши исследования, выдав все секреты.

— Но с чего вы взяли, что я соглашусь на это?

— Потому что у вас ситуация теперь такая, что жена на вас очень сильно обижена, ещё чуть-чуть, и жена уйдёт от вас, забрав дочь с собой. А если мы уведомим её о том, что вы приняли её и моё предложение, то она обязательно придёт вас навестить, и уже в вас она сможет увидеть понимание с её стороны.

Офигеть… Меня просчитали до каждого шага.

— А про мою попытку суицида вы знали?

— Ну у вас была всего пара вариантов. Вы либо вскрыли бы себе вены, либо упали бы на стакан, либо подсели на иглу. Суицид — самый простой вариант. Но он у вас не получился, и это очень хорошо.

Доктор начал потирать руки, радуясь своей гениальности. Теперь я в нём видел не просто доктора, а какого-то маньяка.

— А если бы мои попытки увенчались успехом, и я бы стал алкашом, наркоманом или мертвецом? Что тогда было бы?

— Мы бы просто поискали другого подходящего человека, незаменимых людей нет. А из зависимостей можно было бы вас вывести, и вы тоже были бы у нас. Теперь мне нужен ваш ответ: вы согласны на моё предложение?

Мотылёв стал очень серьёзным и даже нагонял страх. Я понял, что выхода у меня нет, ведь дома я нежелательный гость, а идти более некуда. Так что остаётся лишь согласиться, хотя у меня осталась пара вопросов к этому странному доктору:

— А как моя семья сможет меня посещать, если я буду в этом мире и оцифрован?

— Там вы сможете находиться непостоянно, так как вашему физическому телу нужно справлять нужду и принимать пищу, поэтому мы вас будем выводить на какое-то время для этих целей. Для посещения вашей семьи также будет выделена пауза.

— А что я получу, если соглашусь на эту ерунду?

— Мы сможем обеспечить вашу семью, они не будет нуждаться ни в чём до конца жизни.

Вот же засада. Лена на последних неделях чуть не валилась с ног от своей работы, работала из последних сил, её не хватит надолго. Какая же гадость тут происходит!!! У меня нет выбора: придётся соглашаться на это предложение. Этот доктор, конечно, гнида, но, в то же время, он может спасти мою семью, раз у меня этого не выходит.

— У меня последний вопрос. Для чего вы будете наблюдать за мной?

— Чтобы смотреть, сможем ли мы как-то повлиять на этот искусственный мир внедрения, а может, просто наблюдать за тем, что будет происходить там с вами.

— Я подозреваю, что у меня нет выбора, — вслух предположил я, доктор таинственно заулыбался, и снова его лицо приобрело какой-то зловещий оттенок. Но в ответ на мои слова, он лишь пожал плечами и начал смеяться. Одновременно с односторонней клоунадой он достал из стола бумагу и ручку. Как давно я не видел настоящую бумагу, ведь ещё десять лет назад запретили производить бумагу из дерева, и всех добровольно-принудительно перевели на цифровые подписи и документы, так что бумага исчезла из оборота, а с ними и пишущие ручки.

— Такое соглашение будет надёжнее, мы его, конечно, оцифруем сразу же после того, как вы его подпишете. А оригинал будет храниться у меня в сейфе. В договоре есть все условия, которые я вам перечислял, плюс ещё питание за наш счет. С этим договором вы передаёте себя нам. Но для других вы станете нашим работником, чтобы не вызывать подозрений.

Я посильнее сжал челюсть, ведь больше никак не мог выплеснуть всю злобу, которая была во мне. Этот моральный урод просто с самого начала знал, что я буду у него. Теперь я почувствовал себя очень гадко.

Взяв ручку, я дрожащими руками начал выводить подпись, закрепляя нашу договорённость с Мотылёвым.