Прекрасный день, чтобы умереть

Дэвид Дэниш

"Сегодня среда, и сегодня я умер", – с таких слов начинается великолепный роман "Прекрасный день, чтобы умереть", написанный с невероятной искренностью – такой, какую вы встретите только среди близких друзей. "Прекрасный день, чтобы умереть" рассказывает о тщетных попытках молодого человека побороть абсурдность всеобщей смерти, придать смерти какое-то значение – как если бы это вообще было возможно. Это бессмысленная борьба между надеждой и страхом, Богом и землей, жизнью и смертью.

3

Я сидел в темном углу камеры и полузакрытыми глазами следил за бледными лучами октябрьского солнца, ползущими по серым стенам. Вскоре тонкая полоска света проникла в камеру и заструилась по полу. Она все расширялась, и тени от предметов сливались в полукруги. Свет падал на металлическую раму кровати, клочки журнала и пустую сигаретную пачку на полу. В скважине повернулся ключ, дверь отворилась, послышались шаги. Гвардеец заглянул ко мне в камеру, передал чашку чая и бутерброд с сыром. Он посмотрел на противоположную камеру и бросил:

— Просыпайся. Пора.

Рамин не шевелился. Он завернулся в одеяло по самые уши.

— Я сказал, просыпайся, мразь! — закричал гвардеец и пнул дверь. — Хорошо устроился, что ли?

Рамин поднялся и осмотрелся. Он зевнул, потер лицо ладонями и медленно выполз из своей постели. Гвардеец отдал ему завтрак. Перед уходом он рявкнул, чтоб мы готовились идти.

Мы с Рамином смотрели через заднюю дверцу тюремного фургона на переполненные дороги, покуда нас увозили прочь. Ездить по улицам Тегерана никогда не было скучно. Город походил на огромную выставку с лабиринтом галерей. Все улицы были покрыты гротескными, яркими картинами, портретами, цитатами и слоганами. На фасаде банка Мелли был изображен Дядя Сэм с его знакомой дьявольской ухмылкой, кровь капала с его длинных когтей, в руках он держал сумку, наполненную детскими черепами. Под картиной было написано:

«Смерть Америке, Великому Сатане. Смерть Израилю, Малому Сатане».

На другой картине был нарисован басидж, доброволец-смертник. На нем был пояс со взрывчаткой, его большой палец лежал на кнопке, он бежал в здание с американским флагом, висящим над входом. Текст под картиной гласил:

«Наша цель — умереть во имя Аллаха. Если мы убиваем или умираем, мы попадаем в рай как мученики. Наши враги попадают в ад».

С высокого здания Министерства образования бесстрастно и решительно смотрел Аятолла Хомейни. Под портретом было напечатано одно из его известных изречений:

«Израиль — раковая опухоль, которая должна быть стерта с лица земли. Все американцы должны быть убиты, а их страна — уничтожена. Такова воля Аллаха».

Это не были произведения настоящих художников, которые хотели выразить свои мысли и чувства. Их создало Министерство исламской ориентации, машина пропаганды режима. Они отдали приказ, они профинансировали создание таких рисунков, их целью было продвижение ценностей Джихада, сопротивление влиянию западной культуры в нашем обществе. У картин не было ничего общего с историей Персии, с традициями, они были вратами в идеальный мир с точки зрения исламских фундаменталистов, канал передачи тайных мыслей Аятолл, интерпретация их понимания жизни, предназначения человека, рая, вечности, вызов всему западному миру.

Нас везли уже больше часа, но мы все еще не выехали из Тегерана. Возле площади Фиделя Кастро мы свернули на узкую улицу, проехали два блокпоста и остановились перед серым зданием. Гвардейцы отворили заднюю дверь фургона и впихнули внутрь молодого человека. Дверь закрылась, и машина продолжила движение.

Новенький оказался высоким молодым парнем лет двадцати. Усталые серые глаза, покрасневшие веки — он не спал очень долго. У него были смуглые, лоснящиеся щеки, полные губы, крючковатый нос, он был настолько худым, что переносица отсвечивала белым цветом.

Конец ознакомительного фрагмента.