Норманн. Право на власть

Дмитрий Светлов, 2012

Руслан Артурович Нормашов никогда не мечтал о карьере начальника, тем более самовластного правителя. Тем не менее нежданно-негаданно он оказался признанным князем карельских земель. Личная храбрость, находчивость и доброта позволили создать большую по меркам четырнадцатого века дружину. Первая робкая попытка проверить свои силы и воинское умение закончилась успешным походом в Поволжье. Разложенный вокруг него пасьянс интриг вынудил пойти войной на Литву – и снова удача улыбнулась герою. Две громкие победы отозвались среди русских князей негативным резонансом, ибо в обоих случаях Норманн затронул вековые родственные связи.

Глава 2

Теория войны

Валькирии услужливо набросили на плечи шубу и открыли входную дверь. Нерль подхватил под руку и помог сесть в широкое кресло.

— Трясет? — И не дожидаясь ответа, крикнул: — Быстро приготовить баню! Вишь, князь продрог.

— Какой князь? Я не замерз! Откуда ты взялся?

— Когда я впервой от смерти ушел, меня так колотило, что меч из рук выпадал.

— Баня зачем?

— Первое дело! Кровь разгонит, из парной новым человеком выйдешь. Иначе до завтра квелым просидишь.

— Почему князям меня назвал?

— Ты сколько земли на меч взял? Нынче под твоей рукой полное удельное княжество!

— Кому это надо?

— Как кому? — опешил Нерль. — Нам, твоим слугам! Ты о нас заботишься, мы тебе служим.

О чем спорить? Нерль прав. Норманн оттяпал солидный кусок карельской земли и при любом раскладе передаст ее своим дворянам. А вот что делать дальше? Это не вопрос форпоста против проникновения шведских беженцев, проблема на самом деле намного серьезнее. Появление государства с единой властью и законами в первую очередь привлечет внимание сильных мира сего, то бишь Ганзу и Готландский союз. Но в первую очередь новоявленным правителем заинтересуется Новгород. Со своими будет легче, экспансия купцов с Волхова достаточно вялая, их интересуют только деньги, что в дальнейшем и позволило Москве победить в конкурентной борьбе. Зато Любек и Висбю сначала пришлют войско, после чего начнут разговаривать с сидящим на цепи правителем. Следовательно, из плюсов членство в Ганзе с поддержкой правителей, как минус — неизбежная война со шведами.

— Придется брать Выборг и Ругодив^[4], — со вздохом сказал Норманн.

— Не спешишь, княже?

— Да нет, просто мысли вслух. Снова придется в Любек отправляться.

— Тебе-то зачем? Шушун тебе торговлю наладил, надежных приказчиков подыскал, шкиперов больше, чем кораблей.

— Кстати, о шкиперах. Ты как здесь оказался? Я в дверь, а ты меня под руку.

— Мы следом за тобой в крепость прошли, — сказал Нерль.

— Мы — это кто?

— Вся моя дружина.

— Зачем рисковал?

— Затем, что ты нас в Новгороде как родных принял. Не побоялся беглых взять, уважил да в дворяне вывел.

— Почему меня не предупредил?

— Нельзя, ты бы на нас смотрел, и свеи не дураки, сразу выделили бы чужаков. А так мы спокойно стояли в толпе.

— Храбрые у тебя воины, не побоялись выйти один на двадцать.

— Куда нам до тебя! Сам-то один на полтысячи пошел.

— Почему же один? Со мной были норвежские воительницы.

— Свеев хорошо посмешили, то верно. Ты наставника своего попроси научить их бою вдвоем на тебя одного.

— Зачем? Они совсем неплохо мечом владеют.

— То ваша княжья доля один в один биться. Ты уж прости меня, да девы не способны защитить ни себя, ни тебя, — строго произнес Нерль.

— Спасибо за совет, поговорю с Ахиллом, он знает бой плечом к плечу в ровном строю.

— Вот и чудненько. Новиков к нему пришли, тебе нужна княжья сотня из доверенных людей.

— Сотня? Не смеши! По весне корабли разойдутся, после чего крепости честным словом защищать придется.

— Защитим, о том не беспокойся. Вон карелов сколько пришло.

— Проку с них никакого, если только шапки кидать со стены.

— О том только мы знаем. Гулящие люди воинов сосчитают, а если еще в броне да с хорошим оружием, то со страха и удвоят, — назидательно сказал Нерль.

— Не успеем до весны каждому колонтарь дать.

— И не надо, сукна у тебя много, обшей людей. В дозоре, на стене да у ворот покрасуются, и достаточно.

— В первую очередь организуй регулярный патруль. Это даст крестьянам спокойствие и доверие к нам, — уточнил Норманн.

— Верно говоришь! Когда человек видит рядом защитника, и работа спорится, и песня поется.

— Да, чуть не забыл! Я полторы сотни свеев к тебе направил. С ними сотник Лунд, что тингом правил.

— О как! А я-то подумал трусы деру дали! То-то сморю, шепчетесь да шепчетесь. А ты, оказывается, его сманивал!

— Правильнее сказать — заманивал.

— Что ж такого ты наобещал, если свей про извечную вражду к норгам забыл?

— Вообще ничего. Предложил по весне в Персию сходить да твое имя назвал. Сам не открылся.

— И правильно! Русские уж полтысячи лет с крестом. Тебя бы сразу на том же тинге в капусту порубили.

— Спасибо валькириям, в этом они хорошо мне помогли. С их помощью я вызубрил обряд тинга как «Отче наш».

Шведское пополнение было очень кстати. Мурманы останутся в Рыбреке и возьмут на себя контроль южного побережья Онежского озера. Для похода в Каспийское море потребуется никак не меньше трех сотен корабельщиков. Как ни крути, а на каждый ушкуй, драккар или карфи требуется по десять человек, это минимум. Флот после ледохода уйдет на Балтику, и там на каждый корабль нужен экипаж не менее тридцати человек. Всеобщий морской разбой даже убежденного пацифиста заставит взяться за оружие. Иного выхода нет: или поставь корабли на отстой, или сажай вооруженных корабельщиков, причем с опытом морских боев. Нерль куда-то ушел, а Норманн начал фантазировать на тему современных морских сражений. Корабельная артиллерия просматривается в слишком далекой перспективе и совсем неоднозначно. Общаясь в Любеке с «коллегами по бизнесу», он узнал о двух фактах применения пушек в морских сражениях. Первый раз это произошло в битве между Византией и Тунисом, а затем между Севильей и Тунисом. В обоих случаях победа осталась за арабами, что давало повод ожидать в Персии встречи с пороховым оружием.

О древней корабельной артиллерии Норманн знал очень мало. Первые пушки ставили на открытой палубе, что значительно ограничивало их применение. Дождь, ветер, морские брызги — все это не только осложняло процесс заряжания, порой делало невозможным осуществить сам выстрел. Оружейники изгалялись в изобретении всевозможных противодождевых колпачков над запальным отверстием. Алхимики мудрили с водостойким порохом и фитилями. Проблему решили простые византийские моряки, которым как раз в непогоду приходилось гоняться за венецианскими контрабандистами и пиратами. На военных кораблях империи ромеев пушки прикрыли деревянным козырьком. Достаточно быстро идея получила развитие, сначала корабельную артиллерию запрятали под фальшпалубу, а вскоре на верфях Константинополя началось строительство двухпалубных военных кораблей.

— Пошли, баня готова! — В комнату вбежала Флейен.

Девушка с лукавой улыбкой заглянула Норманну в глаза. Пойми этих женщин! Ночью в постели что одна, что другая вели себя новобрачными скромницами, зато в бане обе преображались в агрессивных путан. Или это правила норвежского бытия? Типа, по традиции, все племя спит под одной крышей, а в бане оттягиваются общим коллективом?

— Помоги встать, что-то я устал.

— Нормально! После боя всегда так, — уверенно ответила Флейен.

— Ты давно воюешь?

— Скоро будет четвертая весна.

— Много сражений прошла за три года?

— Не считала. Как правило, ежегодно один набег и несколько захватов чужих драккаров и карфи.

— Корабли взять не пытались?

— Ха! Это ты с одним драккаром можешь взять целую флотилию, а нам и одиночный когг не осилить.

— Ох! Хо-хо! — Норманн встал, тяжело кряхтя старым дедом.

— Потихонечку пошли, пошли! — проворковала Флейен. — Сейчас мы тебе косточки и не косточки приведем в рабочее состояние!

Банька дышала ароматом мяты и душицы. Девушки проворно помогли раздеться и чуть ли не на руках затащили на верхнюю полку. Взяли пучки мха и с двусмысленными шутками-прибаутками принялись нежно растирать тело.

— Сначала надо тюлений жир снять! — В баню вошел Нерль.

По-солдатски быстро воевода скинул одежду и прошел в парилку.

— А ну брысь в угол, сидите и учитесь!

На камни полетела крошечная порция воды, где взорвалась жгучим паром. В ноздри ударил терпкий запах тмина.

— Хочешь обработать меня, как пекарь булочку? — проворчал Норманн.

— Лежи и не трепыхайся. Оглажу, и выйдешь румяным красным соколом на зависть всем красавицам.

Нерль натянул на голову шутовской колпак, надел варежки и еще поддал пара, после чего приступил к экзекуции. Крепкие руки мяли Норманна, выворачивали суставы и жесткими камешками пробегали по позвоночнику. Затем началась пытка под названием термомассаж. Сначала веники опахалом нагоняли горячий воздух, затем можжевеловые иголки обжигали кожу раскаленными укусами. Садизм, да и только!

— Сейчас лежи смирно и не трепыхайся! — скомандовал воевода.

В блаженном расслаблении прошло несколько минут умиротворенного покоя.

— Все, липучку не трогай, пока сама не отпадет!

Громко охнув, Нерль вылил на себя шайку холодной воды и ушел одеваться в предбанник.

— А что это ты мне прилепил? — заметив на сгибе руки кусочек смолы, спросил Норманн.

— Барбарис с еловой смолой, — вытираясь полотенцем, ответил воевода.

— Не понял! На кой мне это надо?

— Я тебе почти литр крови спустил, а дырочку залепил. Потерпи пять минут и выкини.

— Зачем тебе моя кровь?

— Она порченая, не нужна ни мне, ни тебе. Я слил ее в сток. Девы быстро тебя вылечат, через пару минут забурлишь новой кровью.

Норманн замер, боясь пошевелиться. Литр крови, это много или нет? Додумать не успел. Бригген коварно плеснула на живот ковшик ледяной воды, а страстный поцелуй Флейен прервал вопль возмущения. Не дожидаясь ухода воеводы, валькирии набросились с явным желанием лишить Норманна последних капелек крови.

Через полтора часа появились служанки и наполнили бадейки горячей и холодной водой. Оголились без тени смущения и, ойкая, полезли на верхнюю полку. Оно и верно, в крепость пришел новый гарнизон, так что вечер обещает много развлечений. Вымытый и распаренный, Норманн ощущал неимоверную легкость тела и силу каждой мышцы. Накинув шубу, вышел из бани и с удовольствием вдохнул пахнущий хвоей морозный воздух. Валькирии выскочили босые и нагие, с хохотом поиграли в снежки, после чего побежали в дом. Мало что морозная зима, так еще двор полон мужчин, а им хоть бы хны! Ну и нравы! Впрочем, никто из воинов на них не таращился и не бросал двусмысленных шуток. Подумаешь, бабы помылись!

— Эй, кто это тут похозяйничал? — возмутился Норманн, увидев на кровати аккуратно разложенную одежду. Рядом на столе приготовлены золотые украшения с китайским стеклом.

— С легким паром, княже! — В спальную комнату бочком протиснулся Нил. — Я велел приготовить.

— С какой это радости?

— Так это, княже, крепость взяли! Воевода воинов созвал, вот. Ну и мне велел тебя нарядить, вот.

— Хорошо, нарядишь как красну девицу. А дальше? Войти в круг и начать плясать?

— Нет, княже! Тебя ждут у крыльца, скажи своим воинам ласковое слово, вот.

— Что за люди собрались?

— Новики из последнего набора, все карелы, вот.

— Лады, гони сюда Флейен с Бригген, для них забава наряжать меня. Сам беги к Нерлю, предупреди мой выход.

Прозорлив воевода, правильная мысль с общим построением. Бывший Денсгольм, а теперь снова Марь Гора, стоит на земле карелов, набранные воины должны почувствовать себя защитниками собственного дома. Подобный подход значительно облегчит жизнь как Нерля, так и Норманна, ибо в глазах аборигенов они становятся не завоевателями, а освободителями. Пусть карелы малочисленный и разбросанный по большой территории народ, в любом варианте поддержка лучше угрозы получить удар в спину. Валькирии принялись прихорашивать своего повелителя, тщательно разгладили все складки на одежде, затем любовно украсили золотыми цепями и перстнями. Завершил ритуал золотой пояс с парадным мечом.

— Готов? — В комнату без стука вошел Нерль.

— Не слишком ли много золота? — засомневался Норманн. — Люди живут рыбой, кусок хлеба по праздникам, а тут правитель сияет украшениями.

— Как раз наоборот! Народ порадуется твоему богатству, получит надежду, что через тебя и их доля станет легче.

— Ага, солнышко пригреет, пшеница начнет расти.

— Тьфу на тебя, неугомонный. Так и норовишь все вывернуть наизнанку.

— Извини, но я действительно не вижу смысла во всех этих украшениях.

— Каждый человек гордится своим князем, его достатком и удалью. От захудалого правителя народ сбежит.

— Ой ли? Для человека важнее сытый стол, а не украшения на груди далекого владетеля.

— Не знаешь, не говори. Кто сейчас припомнит Вжитское, Добовецкое или Степанское княжество?

— Даже не слышал о таких.

— Вот видишь! Народ разбежался, а правители сгинули в безвестности.

— Все равно не понимаю. У меня на груди золотые бирюльки, у крестьянина на столе лебеда с крапивой!

— Не о том печешься! Подати собирают по закону, и каждый с поклоном вносит долю за свое благополучие.

— А я на это покупаю себе украшения!

— Да хоть черта в ступе! — в сердцах воскликнул Нерль. — Для крестьянина важен покой, его не грабят, и славен князь.

— Да ладно, не горячись, я действительно не понимаю устройство этого мира.

— Да уж, вырос в диких племенах! Вы там или друг дружку бьете, или в поход на разбой пошли.

— Можно подумать, что на Руси мир да любовь, — огрызнулся Норманн.

— Оделся? И пошли! Нечего тут разводить антимонии!

Выход правителя на крыльцо вызвал среди столпившихся тридцатилетних мужиков бурю приветственных криков. Стояли и молодые, порой совсем мальчишки, но в основной массе в крепость пришли зрелые мужчины. Что же, очень хорошо, возраст гарантирует продуманность действий, не будет необдуманных поступков и спонтанных решений. Далее последовала речь с лейтмотивом: «Это наша земля! Бьем врагов! Грабим соседей!» Понятие «соседи» пришлось подкорректировать. Карельские земли уходили далеко на запад и включали в себя не только Выборг, но и все озера. Западная граница «Карельской империи» просматривалась в районе еще не существующего Ханко, а на севере ограничивалась племенами лопарей, более известных как Лапландия. Неплохо, «законные» притязания дают право на войну за серебряные и медные рудники, но это без помощи Ганзейского союза никак не осилить.

Норманн решил немного задержаться в Денсгольме, которому правом хозяина вернул прежнее название Марь Гора. Новобранцев необходимо учить, а вечерний разговор с воеводой показал значительную разницу в понимании этого вопроса.

— Ты поскорее пришли щиты и оружие, — попросил Нерль. — Новиков много собралось, а кроме дубинок, у них ничего нет.

— Что тебе надо?

— Да все равно, лишь бы железо было хорошим.

— Э, друг, так не пойдет! Каждая сотня должна знать не только место в дружине, но и свою тактику боя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Нарва.