Старый Кёнигсберг. Часть 1

Дмитрий Путилин, 2021

На второй лень свадьбы сына богатого предпринимателя Фетисова и дочери его друга детства Горского погибает телохранитель молодой жены. Он падает замертво, выпив всего один глоток коньяка. Дочь Горского Лиля обвиняет в его гибели своего мужа и прячется от него в особняке отца. Отношения между новобрачными становятся напряженными, нежелание Лили вернутся к своему мужу приводит к ухудшению отношениям между их отцами. Начинается расследование, которое постепенно раскрывает тайные мотивы этого брака.

Глава 1

Едва забрезжил рассвет из густых зарослей леса на окраине новостройки вышли два человека — не старые еще мужчина и женщина, весьма оригинальной внешности. Под их ногами шуршали сухие листья, первые лучи солнца золотили верхушки деревьев. Осень радовала сухим теплом и многоцветными красками листвы на деревьях — зелень отливала лимонным и оранжевым цветом, краснели клены.

Мужчина — не очень высокий и худощавый, был одет в светло — сиреневый женский кардиган. На его голове, с длинными светлыми кудрявыми волосами, каким — то чудом держался берет крупной вязки ярко желтого цвета, похожий на подсолнух. На шее был кокетливо повязан цветной шелковый шарфик. Он глубоко вдохнул свежий воздух, выпрямился, расправил узкие плечи и, подняв руку, нараспев произнес:

— « Листья падают в саду, в этот старый сад бывало ранним утром я уйду и блуждаю, где попало».

— Я тоже люблю осень, — ответила женщина, — Доходное время, и красиво. Клены то клены просто костром горят.

Женщина, с коротко стриженными черными волосами, одетая в теплый спортивный костюм синего цвета, была значительно выше мужчины, больше похожего на подростка, телом крупная и по всему очень сильная и в этой паре ведущая.

— Давай поэт, поторапливайся, — повелительно сказала она.

Личности, явно без определенного места жительства, а в простонародье — бомжи, направлялись к металлическим бакам для мусора, огороженным невысокой кирпичной стенкой. Это была их территория, и едва рассвело, они поспешили на промысел, нужно было перебрать мусор, пока не приехала машина, чтобы увести его на свалку, а там уже территория чужая. Чего только можно было найти в этих баках — добротную одежду и обувь, которую приводили в порядок и сдавали для перепродажи, вполне качественные продукты. Осенью действительно баки были наполнены вполне хорошим и годным товаром. Люди в период осеннего плодородия становились более расточительными. Продукты дешевели, это расслабляло, и многие в ажиотаже освобождали свои жилища от накопившихся ненужных вещей, вполне еще годных к употреблению.

Бомжи зашли к бакам с разных сторон и деловито принялись перебирать мусор, вынимая разноцветные мусорные пакеты, наполненные всякой всячиной.

— Смотри, Манюся! — воскликнул мужичок и высоко поднял над головой винную бутылку.

Бомжиха подошла, взяла у него из руки фигурную емкость, придирчиво осмотрела и даже понюхала пробку.

— Надо же, — удивленно произнесла она, — Целая, даже не початая!

— Да ты на этикетку посмотри! — подпрыгивал рядом маленький бомж.

— «Старый Кёнигсберг» — прочитала Манюся.

— Коньяк! — восторженно взвизгнул бомж, — И очень дорогой!

— Да? — вопросительно взглянула не него женщина.

— Уж я — то точно знаю! — напыщенно произнес тот, — Около тысячи стоит!

— Да ну! — недоверчиво покачала головой Манюся, — Интересно, и какой же дурак его на помойку выбросил?

— Перепил кто-то и не заметил, что бутылка не начатая, подумал, что пустая и выбросил! — авторитетным тоном заявил мужичок.

— Ну и ну! — покрутила головой его подруга, — Что делать с ней будем?

— Давай попробуем! — с надеждой в голосе произнес тот, и даже зажмурился в предвкушении удовольствия, — Давно я коньячок не пил!

— Ты же знаешь, что я коньяк не люблю, он клопами воняет, а я этих тварей на дух не переношу, — категоричным тоном возразила Манюся, — И потом на такие деньги можно пять бутылок хорошей водки купить и гулять целую неделю.

— И что же будем делать? — кисло произнес разочарованный поэт, который не в пример своей подруге водку не очень любил, и пил её только за компанию и в угоду своей всесильной покровительнице.

— Вот что! Отнесем его Кешке, и на пять бутылок водки сменяем, — отметая все возможные возражения своего подопечного, ответила бомжиха, подумала немного и добавила, — Только не будем говорить, что бутылку в мусоре нашли.

— А что скажем?

— Что ты бутылку у богатенького старикана в магазине из сумки увел, тот отвлекся, зазевался, а ты воспользовался моментом.

— Ладно, — понуро кивнул головой совершенно расстроенный маленький бомж.

И они с удвоенной энергией стали перебирать мусор, откладывая в кучу вещи еще вполне пригодные.

Кешка, их бригадир, крепкий, приземистый мужик лет сорока, одетый в потертые джинсы, темную футболку и джинсовую ветровку, сидел в своей маленькой комнатке, которую называл офисом. Конторка располагалась в здании администрации рынка.

Коньяк он принял, придирчиво осмотрев емкость со всех сторон и выслушав рассказ Манюси о том, как ловко её подопечный украл его, но дал только две бутылки дешевой водки, пояснив, что этот «бренд» стоит всего шестьсот рублей с копейками. Спрятал коньяк в ящик своего рабочего стола и, с легким пренебрежением на лице окинув невзрачную фигуру маленького мужичка, поморщился и напомнил:

— Ты нашему боссу поздравление написал в стихах?

— А как же! — с дрожью обиды в голосе произнес тот и достал из внутреннего кармана исписанный тетрадный листок.

Кешка внимательно прочитал написанный текст, покрутил головой и довольный произнес:

— Ты просто гений! Думаю боссу понравиться! Оформим все красиво, и будет от нас подарок!