Жестокая экономика. 37 невыученных уроков

Дмитрий Потапенко, 2020

Однажды известный российский предприниматель и «правдоруб» Дмитрий Потапенко и президент Национальной Ассоциации Дистанционной Торговли (E-commerce Russia) Александр Иванов решили объединить усилия, чтобы написать поистине необычную книгу, которая приоткрывает завесу тайны над кризисными этапами экономики разных стран в разные эпохи. Тем удивительнее, что чем дальше шло исследование, тем больше аналогий с современными реалиями находили авторы. Что из этого получилось – судить читателю. Но до сих пор еще не было ни одной книги, столь емко, понятно и непринужденно подмечающей уникальные общие черты в экономическом развитии стран.

Глава 1

Борьба за население

У полинезийцев был такой древний обычай: половину всех детей по достижении ими 17-летнего возраста сажали на плоты и с песнями, плясками и цветами отправляли на поиски нового места обитания. Путь назад был исключен (убили бы, о чем знали пляшущие и поющие) — только вперед!

Истоки этого веселого обряда понятны и практичны: природа, при применении доступных полинезийцам технологий, могла прокормить весьма ограниченное количество едоков. Ученые думают, что подавляющее большинство таких экспедиций погибло. Однако Полинезия была в итоге заселена, один или несколько таких плотов каким-то чудом достигли даже оторванного от мира острова Пасхи.

Идея отправлять куда подальше лишние рты была не чужда ни одному из народов мира, в том числе и народам Европы. История про Мальчика-с-пальчика заставляет содрогнуться — там, если кто помнит, родители отправляют детей в лес на смерть, потому что прокормить такую ораву они не могут (наверное, потом других нарожают). Эта сказка прекрасно отражает реалии той эпохи, а еще сильно «помогали» эпидемии чумы, уничтожающие население так, как это не в состоянии была сделать ни одна из войн, войн будущего в том числе. Банальная оспа только в Англии за столетие, предшествующее 1850 году, убила 12 % населения.

Избавляться от излишков в целом европейцам отлично помогли великие географические открытия: огромный отток людей шел из всех европейских стран, причем лидировали по числу отъезжающих Англия, Франция и Германия. Испанцы, португальцы и голландцы оказались «домоседами», склонными после плаваний и приключений возвращаться домой, а массовый отъезд итальянцев, ирландцев и скандинавов пришелся на конец XIX — начало XX века.

Заметим, что европейские монархи и правительства при этом во все те давние времена считали, что много земли и много подданных — это хорошо, потому что есть кого облагать налогом, есть кого рекрутировать в армию, которая завоюет им новые земли и новых подданных.

Но земля не могла прокормить всех, и подданные уезжали, удержать их не было никакой возможности. Причины отъезда оказались банальны — ехали туда, где существовали свободные, незанятые (или отвоеванные у местного населения) земли, способные прокормить прибывающих. Уезжали люди во многих направлениях, но принятый в 1862 году в США Гомстед-акт, разрешающий передачу в собственность незанятых земель, определил основное направление миграции.

Цифры по росту населения стран Европы, наверное, надо привести отдельно. Еще в 1700 году лидером по числу жителей на континенте была Франция — там проживало 22,6 млн человек. В России и на германских территориях (не объединенных еще в ту пору) — по 16 млн. Благословенная земля Италии кормила 13,6 млн, далее шла Испания — 7,4 млн.

Англия? Нет, тут нет ошибки — в Англии в тот год (фактически это начало периода высочайшего экономического рывка Британии!) проживало всего 4,9 млн человек. Швеция, чья «неисчислимая армия» под предводительством Карла XII, как все помнят, наводила ужас на Европу, — 1,33 млн.

И уже через 100 лет, в эпоху Наполеоновских войн, Россия была уже самой большой страной Европы, в ней проживало 39 млн человек, Франция сильно отставала — 29,3 млн далее шли Германия — 24,5, Италия — 18,3, Англия, уже величайшая мировая держава, — 8,6 млн.

Любопытные цифры в свете рассуждений о «мобилизационном ресурсе», кстати.

«Перелистнем» еще 100 лет, год 1900-й. Россия, страна с высочайшими (№ 3 в мире) темпами экономического роста, — 109,7 млн, Германия (то же самое, № 2) — 56,4, Франция — 40,6, Италия — 33,8, Англия — 30,4 млн. Россия практически не участвовала в колониальном разделе мира, ее колонии — Сибирь, Средняя Азия, Польша, Кавказ (за счет захвата этих территорий население тоже увеличивалось, разумеется) — примыкали к территории метрополии, российские колонисты не уезжали в дальние края, которые в дальнейшем выходили из-под руки метрополий и становились другими странами, а продолжали оставаться подданными империи.

Самая высокая в Европе смертность (30,1 на тысячу; в Англии, например, — 16,1) компенсировалась для России самой высокой рождаемостью (47,8 против 37 в Австрии). В начале XX века Россия стала европейским лидером по темпам прироста населения. Более того, наличие гигантского количества земель заставляло привлекать колонистов и из других стран, в частности из той же Германии, — места и земли хватало всем, не хватало рабочих рук для обработки того, что имели. При этом массового характера эмиграция в Россию не приобрела — страна была небогатой (ВВП 1488 долларов на душу населения при среднеевропейском 3301 доллар по состоянию на 1913 год).

Во второй половине XIX века процент людей, занятых в сельском хозяйстве европейских стран, стал неуклонно сокращаться — начался процесс индустриализации, рабочие руки стали перетекать в города. Естественно, перестраивался и процесс обработки земли, появлялись новые технологии. Интенсивные технологии стали менять экстенсивные^[2] повсеместно, экстенсивные остались там, где земель было в переизбытке (это не только Россия, но и, например, «валовые» аграрные лидеры — США и Аргентина).

Проблемы свободных земель в мире сегодня нет — в передовых в сельскохозяйственном отношении странах мира (например, европейских, среди которых выделяются Голландия и Дания) занятость в сельском хозяйстве — менее 4 % населения, что дает сильно избыточное количество продуктов, а вот проблема демографии осталась.

Страхи старины Мальтуса, пророчившего голодную смерть будущему человечеству, селекция и генетика опровергли (Мальтус, как все помнят, не то чтобы восхвалял, но объяснял войны как избавление от голода и удачный способ регулирования населения — чисто родители Мальчика-с-пальчика, но помасштабнее), и на смену этим страхам, существовавшим параллельно с пониманием преимуществ обладания большим количеством верноподданных — как данников и как потенциального пушечного мяса, — пришло понимание пользы роста населения в пределах одного государства или (как в случае с созданным ЕС или, у нас, — ЕврАзЭС) одной регуляторной среды.

Так что борьба за население, особенно — экономически активное население — еще впереди.

И, как знать, может быть, Европа, принимающая беженцев, еще получит от этого дивиденды? Как потенциально может получить их и Россия, принимающая выходцев из Средней Азии… Если, конечно, государства будут работать над преодолением культурных различий, а не над их углублением.

Будем ли мы сытнее есть, если нас станет меньше?

Варварский обычай был у полинезийцев. Сколько молодых жизней унесено… Помогали этому, конечно, войны. Экономически война — это сокращение населения. Но под этим знаете что лежит? Самое главное — технологии производства продуктов. Нас уже 7 млрд. Возможно, скоро будет 8 — прирост идет колоссальными темпами. Но при этом мы сосредоточены не в сельской местности, не расселены, а идем по пути урбанизации. Основная масса людей стекается в города. Тем не менее мы не голодаем. С чем это связано? С технологией.

Посмотрите на Голландию и Данию: эти маленькие страны умудряются не только кормить себя, но и создавать огромнейший излишек продуктов, которым они делятся, точнее, с помощью которого экономически захватывают соседние страны.

Перенаселение, может быть, и будет в будущем, но пока его нет. Почему оно не возникает? Почему не возникало в прошлом? На заре Российской Империи население составляло 14 млн человек. Сейчас нас уже 146, в 10 раз больше. Но, как вы знаете, Россия вымирает. Вымирает в прямом физическом смысле. По данным ООН, к 50-му году нас останется 132 млн. Станем ли мы сытнее есть? Сомнительно. Все зависит от технологий, которые мы применяем. Так называемое импортозамещение привело к приросту производства всего на 4 %. Но к 36 % падения импорта. А самое главное — мы не завозим технологии.

Технологии производства продуктов питания — первое, на что нужно ориентироваться любой нации и любому государству. Именно на борьбу за технологии и за экономически активное население, которое может использовать эти технологии. И тогда есть шанс, что мы не войдем в историю как страна не только вымирающая, но и деградирующая в техническом смысле.

Примечания

2

Интенсивная система ведения сельского хозяйства предполагает применение современной техники, селекции, генной инженерии, минеральных удобрений, наукоемких агротехнологий и, как следствие, высокую производительность труда. При экстенсивной системе механизация труда, химизация, мелиорация и прочие прогрессивные показатели очень низки, как и производительность труда.