Провинция ведьм

Дмитрий Минской

Подростки начала нулевых сталкиваются с древним злом, с которым борется уже не первое поколение. Вопрос остается в том, смогут ли неокрепшие сознания найти способ борьбы с опасной ведьмой.

Храм без молитвы

Спустя три часа под окнами стоял Моисей и ждал Кирилла, чтобы пойти на службу в церковь. Кегля уже был готов, он ждал прихода друга, не потому что хотел пойти в храм, а потому что не хотел находится в доме и желал забыть свой сон, который придавал уверенности в том, что брата Кирилл больше не увидит.

Сонный и без малейшего настроения, Кирилл вышел со двора и поздоровался с другом.

— Здорова, Леха. Что пойдем? — выдавливая улыбку, сказал Кирилл.

— Привет, Кирилл. Да, потихоньку пойдем, времени у нас с запасом.

Дорога к храму прошла без особых разговоров. Леша пытался поддержать друга, отвлечь его разговорами о строительстве нового храма, о надоедливых сектантах, что пытаются перетянуть прихожан, но Кегля был в своих мыслях и лишь выдавливал «Угу», не пытаясь поддержать беседу.

Храм располагался в двух кварталах от района ребят. Находился он в некогда жилом доме, который пожертвовал один из верующих церкви.

После революции не сохранилось ни одной церкви в станице. Все сравняли с землёй и построили на их местах Дома культуры и жилие дома. Однако люди не переставали верить и молиться. Пускай среди партии и было позором посещение храма, в школах позорно разбирали перед всем классом тех, кого замечали перед «домом молитвы», только это все не останавливало, лишь заставляло быть осмотрительнее.

Вот сейчас духовенство набирает обороты. На месте пустыря уже виден фундамент нового храма, что строят буквально всей станицей, на службу в воскресенье не протолкнуться в доме, где сейчас вынуждено проводят службы.

Поэтому молиться друзья пошли в среду, чтобы была возможность избежать лишних глаз, которые конечно уже знали, кто и когда пропал, добавляя слухов и ужасов, которые никто подтвердить не мог.

В храме было пусто. Сам батюшка, что был отцом Моисея, обсуждал что-то с церковным хором в другой комнате, а парни стояли перед иконами и про себя молились.

Моисей цитировал какую-то «молитву о поиске пропавших», что успел выучить за вчера, а Кирилл про себя умолял всевышнего вернуть ему брата, а если нужна жертва, чтобы забрали его.

Тишина в церкви была не долго. Входная дверь резко открылась, и в неё влетел мужчина. Ребята узнали в нем соседа, Рому-кантуженного, что после Афгана стал вести себя неадекватно.

— Паша, это уже не шутки, ты слышал? Уже из под носа началось! Прям с огородов, где мы ходим, у ручья, дальше в дома лезть начнут?! — Роман старался говорить тише, однако эмоции не давали этого сделать и его громкий шепот долетел и до ушей Кирилла и Леши.

— Рома, успокойся, я все слышал, пройдем за алтарь, там и поговорим. — спокойным тоном прозвал к спокойствию отец Павел и направил Романа в маленькую комнату, что была левее алтаря.

— Нам надо услышать о чем они говорят! — толкнув в бок товарища, сказал Кегля.

— Отец если узнает — мне по шапке влетит! — возразил Моисей, который боялся гнева отца больше, чем гнева божьего.

— Ты хотел помочь? Я уверен, что они будут обсуждать то, что поможет в поисках Дениса.

Убеждение было сильным, потому Леха повел друга к окнам, что выходили из маленькой комнаты. Удача была на стороне друзей, так как сами окна выходили во двор, что не позволяло их увидеть со стороны улицы, и сама форточка была открыта, тем самым не препятствуя слышимости.

— Рома, давай успокоимся. Мы еще точно не уверены в том, что Клаша со своим шабашем вернулась во всей силе. — священник пытался говорить спокойно, что выходило у него слабо.

— А что еще нужно? Чтобы все дети пропали возрастом до девяти лет? Только не говори мне Паша, что веришь в байки про торговцев органами, со школы не помню, чтобы ты был наивным! После того что мы увидели, с чем столкнулись… За месяц четверо маленьких мальчиков и две девочки, шестеро детей! Ты после Афгана меня втянул в это, и будь у меня выбор, лучше бы вновь уехал на войну! — тон Романа набирал обороты и переходил в крик.

— Ты был в отчаянии, я предложил тебе благим делом смыть грехи войны, однако сейчас твои эмоции сильнее разума, а это губительно. — спокойным тоном ответил отец Павел.

— Последний… Дениска, мал же еще, брат его места себе не находит. Я видел как они росли, наблюдал по-соседски, за тем как друзей заводил, с братом во дворе ребячились. По воле какого бога уготована была ему такая, смерть? — гнев в словах

Романа сменило уныние и печаль.

— Силы темные всегда шли в разрез со словом божьим. Ты прав — не заслужил мальчишка таких страданий, а как показывает наш опыт, голодный сейчас чертовки эти. Силу свою набирают. Если за лето гнездо не разворошим, то через пять лет всех истребят. Нет сейчас силы у церкви, слабы еще духовные наставники. Мы с тобой единственные, кто могут им противостоять. — священник завершил свою мысль, после чего послышалось чириканье зажигалки и из форточки потянулся сладкий запах табака.

— Собирай снаряжение. Завтра идём в разведку, а после будем вычислять нечистых.

— Хорошо, Паш. Единственное не подсаживайся вновь на сигареты, ты в прошлый раз кое-как бросил. — с искренним беспокойством сказал ветеран Афгана.

— Выброшу пачку, как ведьм всех к их хозяину отправим, а пока они моё единственное успокоение. — ровным голосом сказал Павел, выдыхая очередную порцию дыма.

Ребята чувствовали, что разговор близится к финалу и оставаться под окном было не разумно. Они побежали вдоль по улице, переваривая сказанные слова, что доносились им в уши из открытой форточки.

Даже не сговариваясь, ребята пошли созывать остальных друзей, чтобы поделиться услышанным и понять как действовать в этой ситуации.