Мстительный мертвец 1. Убить степь

Дмитрий Леонидович (2024)

Попаданец оказывается в теле крестьянина, погибшего во время набега степняков. Он не помнит, кем он был раньше, зато очень хочет отомстить за убитых односельчан. Отомстить, освободить пленников, прекратить набеги. В начале пути у него есть только он сам и мертвая деревня…

2. Степняки

Сначала у меня была надежда, что возвращаются княжеские дружинники. Отряд, появившийся с юга в степи, был небольшим, явно не орда.

Всадники приближались. Скоро я разглядел, что вместо блеска славских кольчуг и шлемов вижу цветастые халаты и островерхие шапки хунгыров.

«Степняки разведчиков послали, — решил я. — Пока остальная орда остановилась на отдых и сбор трофеев после боя».

Вооружены хунгыры были легкими копьями, на некоторых у наконечника болтались волчьи хвосты. Одеты в широкие халаты из плотной шерстяной ткани. Под халатами — свободные штаны и рубахи. Обуты все в сапоги. На груди у воинов — стальные нагрудники. На головах — шлемы-шишаки с открытым лицом и кольчужной бармицей, обвязанные темными шарфами. К седлам приторочены луки с двойным изгибом и колчаны со стрелами. И сабли. На поясах — чуть изогнутые короткие сабли.

Кроме всадников в отряде было много повозок. Двухколесные арбы, с большими, почти в рост человека, колесами с деревянными спицами и окованными железом ободами. На таких колесах удобно ездить по степи. Вместо привычных нам оглобель — длинные толстые горизонтальные жерди, которые намертво крепятся к повозке, являются основой для ее каркаса. Возницы арб сидят не на облучках, как принято у нас, а верхом на лошади, которая арбу тащит.

Несколько конных с гиканьем рассыпались по деревне. Искали выживших.

Арбы без спешки проехали по единственной улице, останавливаясь по одной у каждого двора. Степняки спешились, верхом осталось только два наблюдателя. Разбрелись по дворам. Стали ходить по дворам и что-то тащить в повозки.

Когда эта суета приблизилась, я рассмотрел больше. Степняки собирали продовольствие. Тащили мешки с зерном и мукой, бочонки с медом и маслом, собирали в корзины тушки кур, несли целиком поросят, коз, телят.

На крышки корзин и туши скотины они прикрепляли какие-то клочки кожи. «Магические печати, — догадался я. — Чтобы мясо не испортилось».

С крупным скотом, коровами и лошадьми, большими свиньями, они поступали по-другому. Его разделывали прямо на месте гибели. Шкуры снимали не со всех, разборчиво. Потом я понял — свиные и коровьи кожи их интересуют, а лошадиные — нет. Лошадей у них своих хватает. Мясо брали не все, только самое ценное. Срезали большими ломтями и складывали в корзины, под печати сохранения. Костяки, жилистые части, головы, внутренности — бросали на месте разделки.

Солнце уже клонилось к закату. Все повозки загрузили так, что лошади их еле тащили. Наш конец деревни обобрать не успели.

Перегруженные повозки развернулись и потянулись на юг. С ними ускакало большинство всадников. Перед отъездом степняки набрали воды из деревенских колодцев, напоили своих лошадей.

Один важный хунгыр с двумя сопровождающими задержался. Он обошел не ограбленные еще дворы, прикрепляя к тушам печати сохранения. Видно, или завтра придут сборщики за остатками, или вся орда пойдет через деревню и по дороге подберет.

Наконец, степняки убрались восвояси. Я опять остался один.

* * *

Сразу бросился к колодцу. Безумно хотелось пить. Я не думал, что придется лежать в траве так долго, и не догадался взять с собой воду. Солнце, жара, а воды нет. Весь измучился.

Нахлебавшись свежей прохладной воды, остаток из ведра вылил себе на голову и тело. Мысли прояснились. Я осмотрелся.

Мне ведь надо как-то жить. Надо чем-то питаться. Мешка крупы и мешка муки мне хватит… пусть на месяц, два. А мясо? Хранить его негде. Зато степняки оставили мне много туш с уже закрепленными печатями сохранения. Корову я, конечно, не уволоку. А вот свинью, не слишком большую, или козу — вполне. Коза — это еще и шерсть, и кожа. Свинья — сало и прочная кожа. Надо брать. Не слишком много, чтобы не заметили, но надо.

У моего свояка были свиньи. Он держал целое стадо, больше десятка. Небольшие, шустрые, пятнистые. Вот от него я пару тушек и возьму. Авось, не заметят.

Я выбрал пару свинок, каждая весом с человека, поднял их по очереди на плечи, чтобы не оставлять на земле следов волочения, и перенес за сарай. Там положил под стену, горла разрезал, чтобы кровь хоть немного слилась, сверху соломой забросал. Потом перебрался к соседям, у них были козы. Одну козу себе позаимствовал. Может, на зиму тулуп сделаю, или сапоги теплые.

Кстати о тулупах. Пока степняки в крестьянских сундуках не копались, знали, что ничего ценного там не найдут. А ведь там зимние вещи есть, у кого-то новые, хорошие. Если орда будет через деревню проходить, они всё подчистую из домов выметут, а что не выметут — сожгут, наверное. Надо спрятать то, что мне пригодится.

Где что нужного можно найти, я знал. Деревня небольшая, всё на виду. Пробежался быстро, припрятал хорошей зимней одежды два набора, рубах и штанов себе набрал, сапоги нашел на свою ногу. Инструментов набрал. Топоры, долота, пилу, мотыгу, косу, ножи… Посуду взял хорошую, котелки, сковороды, глиняные миски и тарелки, полотенца и полотнища ткани. Вроде ерунда — а как жить без этого? Рогатину взял и кинжал, которым свиней колют, лук охотничий и к нему тул с запасом стрел.

Пока обшаривал хаты, вспомнил, что мне на первое время продукты нужны всякие — хлебов несколько, сыр, масло, соль, травы и сушеные ягоды, всё то, что долго хранится. Набрал, сколько съем. Какая-то зелень на огородах уже высажена. От голода не умру.

Всё, что находил, я далеко не таскал, прятал в траве за огородами. Под громадными лопухами или в кустах высокой конопли, чтобы сверху конные степняки заметить не могли. Лишнего не брал. Зачем тратить время на то, что не понадобится? Да и чем больше я возьму, тем больше шанс, что хунгыры заметят мои следы. Нельзя жадничать.

* * *

Всё ценное для меня, что было в деревне, я собрал быстро. До заката еще осталось время.

Я перекусил хлебом с сыром, запил молоком утренней дойки. Задумался.

И тут понял — бой степняков с дружинниками где-то недалеко произошел. Они, наверное, с утра выехали и задолго до обеда уже были в деревне. Если быстрым шагом и бегом — за пару часов добраться можно.

Можно сходить, ночью незаметно на лагерь хунгыров глянуть.

А можно на поле боя поискать — там оружие какое-никакое найдется. А мне оружие надо. То, что есть в деревне, — оружие не боевое, охотничье. С ним против опытных и хорошо снаряженных воинов не выйдешь. Если повезет, найду тело, не замеченное и не обобранное победителями, тогда можно и деньгами разжиться, и доспех снять, и меч настоящий. Это для крестьянина большая ценность. Очень большая. Крестьянским трудом на булатный меч или саблю за всю жизнь не скопишь.

«Решено! Пойду в разведку».