Зона: перезагрузка. Хозяин Топи

Дмитрий Лазарев, 2021

Две экспедиции в Зоне объединяются ради выживания, но попытки уничтожить их становятся все сильнее и настойчивее. К тому же уцелевшие понимают, что они стали заложниками большой игры между властями и чужим разумом, и чувствуют в себе необратимые перемены, в которых, возможно, и есть единственный их шанс на спасение. А между тем в ту же Зону неодолимая сила влечет Глеба, сына сувайвора Художника, уникального ребенка с невероятными способностями, и посланников таинственного Посвященного. Вот только время у всех на исходе, ибо в Зоне появляется новый хозяин, который в сердце Топи создает армию смертоносных биоморфов для вторжения в человеческие земли.

Глава 6. АПБР и сталкеры

Таганайская Зона

— Немая сцена, стало быть? Как в «Ревизоре»? — Невысокий темноволосый незнакомец пытался развязно ухмыляться, но получалось у него плохо. Напряжение чувствовалось.

Да оно у всех чувствовалось. Вроде бы никто не держал рук на оружии, но квалификация бойцов в отряде Алины была такова, что они в этом и не нуждались — при необходимости схватят и применят на раз-два. Неизвестные же нарочито демонстрировали мирные намерения. Еще бы — их трое против девяти, из которых двое «лояльных», а двое… Алина, пожалуй, затруднилась бы подобрать слова для описания того, что сейчас представляют собой они с Эдуардом. Однако пришли эти трое сами, и кто они, еще только предстояло выяснить. Впрочем…

— Вольные сталкеры, я полагаю? — медленно произнесла Алина, глядя на коротко стриженного широкоплечего шатена, интуитивно угадывая в нем лидера незнакомцев.

— Именно, — стриженый улыбнулся и чуть поклонился. Не картинно, что выглядело бы издевательством, а как раз в меру, чтобы выразить уважительное отношение. — Дрон, к вашим услугам. А мои спутники — Шахматист и Волчара.

Последний, наголо бритый жилистый мужик лет сорока, до сих пор молчавший, тоже коротко кивнул и сплюнул себе под ноги. Он вообще постоянно сплевывал, словно во рту у него какая-то гадость была, от которой он никак не мог избавиться.

— Капитан Хомчик, АПБР, — представилась она в ответ и пару секунд спустя добавила: — Алина. С остальными, я думаю, познакомитесь позже… если будет необходимость.

Эта оговорка явно намекала: это вы, красавцы, пришли к нам, вы в положении просителей, так обоснуйте, почему мы должны вас взять с собой.

Стриженый Дрон намек понял:

— В интересах общего выживания нам лучше объединиться.

— Вот так просто, значит? — улыбнулась Алина. — Вышли трое из Топи и сказали: «Идемте дальше вместе!» И пошли они вместе. Вот только нам туристы в отряде не нужны.

— Туристы? — фыркнул, не выдержав, Волчара. — От вы сказанули, дамочка!

— Я вам не дамочка, так вашу налево! — ледяным тоном отрезала Алина. — А сказала, потому что есть основания. У нас команда профессионалов, мы знаем друг друга как облупленных, знаем, от кого что ждать, кто на что способен. И можем доверить друг другу свою жизнь. А вы — «темные лошадки» с неустановленными навыками. А может, и вообще без них.

— Люди без навыков, — медленно и веско произнес Дрон, — так далеко не забрались бы. Такие гибнут на первых километрах, и вы это прекрасно знаете.

— А вы, значит, забрались. И чего ради? Зона нынче шибко неприветлива.

— Мы в курсе, — Дрон скривился. — Только ведь и вы тоже не вдоль Периметра гуляете.

— Мы — люди подневольные. У нас приказ.

Дрон пожал плечами.

— А у нас — контракт.

Алина чуть по инерции не спросила, кто заказчик, но вовремя сдержалась: не ответит ведь, у этих чертовых сталкеров свой кодекс, а ей придется либо проглотить это при всем отряде, либо давить и провоцировать тем самым конфликт. А не хотелось ей конфликта, очень не хотелось: они тут и так с Зоной воюют и проигрывают, теперь еще со сталкерами схлестнуться? А с другой стороны, от этих «темных лошадок», пусть даже и с навыками, словишь еще какой-нибудь поганый сюрпризец в самый неподходящий момент. Может, ну их? У нее вообще-то секретная операция, а эти…

«Алина!» — ощущение ментального контакта получилось внезапным и острым. И волна была очень знакомой, по ощущениям — так почти родной. Во всяком случае, совсем недавно она с носителем этой волны была практически ментально едина.

«Эдуард?» — по сути, это не был телепатический обмен словами, скорее мыслеобразы-импульсы, эквивалентные обращению по имени. В прошлый раз, когда Топь пыталась достать ее через псионика Романа, это был полусон-полутранс, а в состоянии бодрствования они пока не могли обмениваться внятными мысленными фразами. Но эмоцию Прохоренкова Алина ощутила четко: он ее предостерегал. Только против чего? Против сталкеров? Или против того, чтобы прогнать их? И тут же поняла — второе. Он уловил ее настрой и почти оформившееся решение и прислал свое эмоциональное: «Не надо!» Ей очень хотелось сейчас обернуться и встретиться с Эдуардом глазами, но она понимала, как это будет выглядеть — словно она колеблется и обращается за поддержкой к истинному лидеру отряда — научнику. И еще — ей было почему-то страшно, что кто-то так чувствует ее… и что она кого-то так же чувствует. Потому что она привыкла закрываться на семь засовов и быть этаким живым подобием танка с мощной броней, которая открывалась только перед Лешкой… а теперь еще и… Черт, подруга, ты еще покрасней тут, как первокурсница! Не ко времени все эти мысли, ох, не ко времени! И все же как бы поговорить с Эдуардом? Почему «не надо»?

Алина понимала, что пауза затягивается и всех это удивляет, надо что-то сказать или сделать. Иначе…

— А можно вопрос? — услышать наяву голос Эдуарда внезапно оказалось для Алины невероятным облегчением.

Конечно же, он почувствовал, в какую психологическую ловушку она себя загнала, и поспешил на выручку… или просто перехватил инициативу, чтобы не дать ей сделать ошибку. Хомчик нахмурилась — если второе, она не была уверена, что ей это нравится. Зато теперь она получила законное право обернуться и посмотреть прямо в глаза научнику… Чтобы увидеть в них стальную уверенность. Алина картинным жестом повела рукой в сторону сталкеров — мол, свидетели ваши, советник.

— Наши ан-детекторы обнаружили в паре сотен метров от нас короткий импульс-мерцание пространственной аномалии. Вы появились из нее?

— Кстати, — подхватила Алина — вопрос очень резонный. Вокруг, по обе стороны от каменной реки, — непролазная Топь, а если бы кто-нибудь шел за нами по камням, мы бы это однозначно заметили. Так что либо вы, аки Христос, можете ходить по воде, либо аномалия.

— Прижали к стенке, — с улыбкой развел руками Дрон, — не отпереться. Да, мы появились из нее.

— Время существования этой аномалии, — продолжил невозмутимо Эдуард, — согласно нашему прибору, ровно пять секунд. Открылась и почти сразу схлопнулась. Такое бывает, хотя редко. Меня интересует другое: как вы-то успели подгадать и проскочить? Точно знали, когда и где она появится, и караулили? Только не надо про «повезло» — детей тут нет, верить в сказки некому.

Стриженый Дрон хотел было ответить, но темноволосый Шахматист придержал его за локоть.

— Как вы себе это представляете — «точно знали»? Вы похожи на научника, я прав? И вы, научник, не в курсе, что периодичность действия мерцающих пространственных аномалий до секунд не просчитывается? Или в курсе, просто нас, стало быть, провоцируете? На вранье подловить пытаетесь?

— Отнюдь, — не моргнув глазом возразил Прохоренков, — я просто пытаюсь разобраться в этой странности, и, уж поверьте, не праздного любопытства ради. Тут, похоже, возможны всего два варианта: либо вы таки знали и караулили, либо все еще интереснее.

Дрон, прищурившись, глянул на Эдуарда.

— «Интереснее» — это вы о чем?

Прохоренков немного помолчал, словно прикидывая, стоит ли говорить то, что пришло ему в голову. Наконец он решился:

— А что, господа сталкеры, знаком ли вам термин «сувайвор»?

Трое пришлых переглянулись.

— Допустим, знаком, — ответил за всех Дрон, — и что с того?

— Среди умений, приписываемых сувайворам, числится способность управлять вероятностью событий, особенно на территории Зоны, где реальность подвижна, как ртуть. К сожалению, последний контакт с известным нам сувайвором был девять лет назад, и с достоверностью информации все непросто. А тут вы, такие шустрые и удачливые, с исключительно вовремя подвернувшейся вам пространственной аномалией… Ничего не хотите нам рассказать?

Алина наблюдала за этим разговором и мысленно восхищалась Прохоренковым: вот ведь варит голова у мужика! Все подмечает, любую мелочь, и увязывает друг с другом, казалось бы, совершенно разрозненные факты. Только это ведь что получается — кто-то из троих сталкеров сумел открыть пространственную аномалию?! С ума сойти! Мозг Алины лихорадочно работал, переваривая эту внезапную информацию и соображая, что с ней делать. Интенсивные мыслительные процессы, видимо, шли и в головах сталкеров — они решали, колоться или нет.

Но прежде чем обе стороны что-то придумали…

— Тревога! — раздался крик Тимура. — Твари Топи!

* * *

Вот же черти полосатые! Я так и знал, самыми потрохами чуял, что так вот оно и будет! Проклятая Топь нас просто отпустила там, на тропе, только лишь за тем, чтобы прихлопнуть всех разом. Оптом дешевле.

После крика апэбээровского бойца я сразу развернулся, ожидая увидеть левиафанов типа годзиллы из торгового центра в Златоусте или жабомонстра, чуть не сожравшего нас на тропе. Однако увидел нечто иное — десятки прыгающих с камня на камень зелено-бурых созданий размером с небольшую собаку, но напоминающих помесь гигантской лягушки и варана и состоящих, казалось, из загустевшей жижи Топи. От них рябило в глазах. Логично: там, где не справляются здоровенные неповоротливые чудовища, множество мелкой дряни тупо задавит численностью. Особенно если они…

— Ложись! — громкий крик Алины, командира апэбээровцев, на мгновение опередил мою мысль, но упал я сразу, без раздумий.

Это спасло мне жизнь — залп плевков прыгающей нечисти, давший бы фору установке «Град», пролетел надо мной. Я понятия не имел, что эти грязеголемы исторгают из недр своих аномальных организмов, но не испытывал ни малейшего желания узнавать это на собственной шкуре.

Бросив взгляд в сторону, я убедился, что мои все целы, а вот откуда-то из-за моей спины доносился захлебывающийся болью голос кого-то из апэбээровцев, оказавшегося не столь расторопным. На пару секунд меня пробил озноб: на его месте вполне мог оказаться я.

Волчара рванул из кармана разгрузки пистолет — единственное оружие, что у него осталось после того, как жабомонстр, в которого он высадил почти весь рожок, сожрал его автомат, но я покачал головой, и он понял: вряд ли эти мелкие твари более уязвимы к пулям. Апэбээровские автоматы было затрещали, но тут же от Алины последовала команда:

— Отставить! Не тратить патроны! Огонь и гранаты!

Что ж, по крайней мере она свое дело знает.

— Отходим! «Лояльным» прикрывать!

Ага, тоже толково. Интересно, какие у них «лояльные»…

Ответ я получил сразу же под аккомпанемент разрывов гранат — две мощные струи пламени устремились навстречу набегающей толпе плевунов. Отползая назад, я осторожно поднял голову: грязевая орда Топи понесла впечатляющие потери — любо-дорого посмотреть. Огонь вместе с гранатами действовал очень эффективно, и передние толпы тварей просто смело. Вот только не приходилось сомневаться, что и гранаты у апэбээровцев скоро кончатся, и пироманты не смогут долго изображать драконов. А вот Топь такую дрянь может сотнями лепить. И будет лепить — ей уже приспичило. Дело плохо. Мы не стреляли, ибо бесполезно, и не кидали гранаты, так как их у нас раз-два — и обчелся. Просто пятились, прячась за камнями от ядовитых плевков.

— Дрон, что делать будем, а? — это Шахматист, он отползает рядом.

Хороший вопрос, черти полосатые! Исконно русский. Где бы только взять на него такой же хороший ответ? Я попытался собрать мозги в кучу, когда с другой стороны сквозь шипение пламени и грохот взрывов прозвучало:

— Трюк свой с пространственной аномалией повторить сможете?

Я скосил глаза — ну конечно, апэбээровский научник.

— А хрен его знает! — честно ответил я. Играть словами и прятать информацию сейчас очень не ко времени.

Он хмыкнул.

— Пробуйте. Потому что иначе…

Я проследил взглядом за его указующей рукой, и мне тут же поплохело: камней сзади уже не было видно — их накрыла сплошная живая река шевелящихся тел плевунов. Кирдык!

Мы с Шахматистом обменялись взглядами и синхронно пожали плечами. Что же, будем пробовать.

— Придержите их немного.

Алина, тоже оказавшаяся поблизости, услышала, кивнула и тут же бросила гранату в гущу грязеголемов. Грохнуло. Но мы уже не отвлекались, спешным порядком концентрировались, понимая, что времени у нас в обрез: еще немного — и поток тварей захлестнет отряд.

Ну же, чертова аномалия, появляйся! Стылый сквозняк и химический запах, где вы? Мы не на выход, понимаем, что не пустят, мы дальше по каменной реке, в самый ее конец, лишь бы оставить между собой и полчищами тварей как можно большее расстояние… Опять стала нарастать головная боль — верный признак того, что подконтрольная Топи реальность сопротивляется нашим усилиям. Кто бы сомневался, черти полосатые!

На мгновение мне показалось, что у нас получилось — запах, холод… Я уже открыл рот, чтобы крикнуть: «Все ко мне!», как ощущения тут же прекратились. Почти открывшаяся аномалия мгновенно схлопнулась.

Я выругался. Грязно. От души. Шахматист молчал, но взгляд его говорил, что он подписывается под каждым моим словом. Картина Репина «Приплыли». Краем глаза я выхватил жуткую картину — один из бойцов Алины словил лицом плевок жабоварана, и теперь плоть буквально слезала с его костей. Нет уж, не хочу так — лучше пуля!

Тут же усиленное шипение пламени, сжигающего совсем уже близко подобравшихся плевунов, и лица, бледные, с запавшими глазами, изможденные лица двух «лояльных» пиромантов, похоже, уже кидающих в топку извергаемого ими огня собственную жизненную энергию.

— План «Б»! — прозвучал у меня над ухом голос научника, и я от неожиданности едва не сверзился с камня.

— Какой план? — спросил Шахматист, похоже, удивленный не меньше меня.

Они были рядом. Оба — научник и Алина. В глазах их светились страх и одновременно отчаянная решимость. В тот же миг я понял, и слабенькая надежда вдруг зашевелилась во мне.

— Вы?!

— Ну да, — было странно видеть смущение на лице бравого командира апэбээровцев, — мы тоже. В некотором роде.

— Ментальная интеграция! — скомандовал научник. — Работаем все вчетвером. Только с одним нюансом…

Услышав с каким, я даже брови приподнял. Однако! Но может сработать. Пробуем. Мы нырнули во впадину между двумя здоровенными валунами. Огонь, взрывы, плевки тварей Топи — все это осталось там, над нами, словно в другой реальности. А здесь только мы. Мы четверо, как единый разум. Да, получилось не сразу, но довольно быстро — все же мы с Шахматистом уже «думали синхронно», создавая тропу в Топи и аномалию. Четверная интеграция если и отличалась, то не слишком. А эти двое… ух ты, да они словно два соседних кусочка пазла — «соединились» махом, словно так оно и было. Один маленький сбой при попытке контакта наших дуэтов, а потом…

Это было странное ощущение. Я почувствовал себя могучим великаном-призраком, меня переполняла ментальная мощь, которую теперь только надо было направить на нужную коррекцию реальности. Топь, конечно, ждет, что мы попробуем проткнуть дыру в пространстве, и заранее делает все, чтобы нам помешать. Вот только хрен ей по всей морде — у нас совсем другой план. И реальность поддалась нашим объединенным усилиям, формируя на территории, наводненной огромным количеством грязеголемов, здоровенную аномалию. Но не пространственную, а климатическую. Жаркую, раскаленную, как сковородка.

Ох, какая пошла вонь! Тысячи тел тварей, состоящих из грязевой биомассы Топи, вспыхнули в яростном пламени. Где-то они распадались на части, мгновенно сгорая, где-то расплывались лужицами зловонной жижи, но так или иначе бесчисленная армия плевунов прекращала свое существование на наших глазах. Не будь я так вымотан, восторженно заорал бы и запрыгал — меня переполняла бешеная, злобная радость. Съела, мразь, съела?!

И тут предрассветный сумрак разорвал вой. Чудовищный, оглушительный, полный дикой злобы и неизбывной ненависти. От этого воя у меня завибрировал весь организм и захотелось спрятаться, зарыться поглубже в землю, закрыть уши руками, только бы его не слышать.

— Что это было? — осипшим голосом спросила Алина, когда вой наконец стих.

Шахматист нервно хихикнул.

— Кажется, вот теперь мы ее всерьез разозлили.