По обе стороны снов

Дмитрий Ким

Сны – это другие реальности. Проснувшись, мы их всегда смутно помним, а иногда и не помним вовсе. А что, если однажды вы будете попадать в один и тот же сон, в параллельную реальность, в которой все интереснее, чем в этой, под названием ваша жизнь? С завидным постоянством все чаще и дольше вы живете там, где многое зависит от вас. Где вы можете воплотить свои самые несбыточные мечты и повлиять на ход своей судьбы?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ГОРОД АБСОЛЮТНОЙ СВОБОДЫ

Николя, дед Вольдемар, и я послушно тащились за Леной. Небольшого роста миловидная блондинка лет эдак пятидесяти пяти, знала об Амстердаме практически всё. Три креста на флаге города означали «от наводнения, от пожара и от чумы» — рассказывала Лена, мы послушно шли за оранжевым флажком, который она гордо несла над головой. — Ввиду ее небольшого роста это было очень кстати. — Отличный ориентир! Толпы туристов сновали туда и сюда — затеряться среди них было проще простого, что мы периодически и делали, зазевавшись у очередной витрины секс-шопа, или у очередной сувенирной лавки. И только флажочек Лены, как путеводная нить Ариадны всегда выводил нас на нашу группу.

Первым пунктом конечно же была прогулка по живописным каналам Амстердама на катере. Проплывая по каналам между домами, мы восхищенно рассматривали все что выплывало нам навстречу из-за следующего поворота. Ни один дом не был похож на другой. Узкие и высокие — эти дома не были похожи вообще ни на одно строение, виденное мною до этого дня. Дома обычно были трех или четырехэтажные, как утверждала гид, на первом этаже располагалась лавка, на втором и третьем люди жили, а на верхнем этаже был склад — для чего под козырьком крыш у всех домов торчали балки с колесиками на конце. Посредством этих балок на веревках поднимались тюки с товаром, а, чтобы их удобно было затаскивать — окна в домах начинались от пола, — никаких подоконников.

Когда мы проплывали под старинными мостами, мне казалось, что вот прямо сейчас из сумрака выскочит та самая крыса из сказки Андерсена, которая утащила стойкого оловянного солдатика.

Набережная была усеяна велосипедами всех мастей — их там были тысячи. Кстати, главный на дороге в Нидерландах не пешеход. Главный на дороге — велосипедист. Ему уступают дорогу все, потом после них могут переходить дороги пешеходы. Самые бесправные на дорогах — автомобилисты, которых в городе и так поразительно мало. — Эти бедолаги вынуждены уступать здесь всем и везде.

Некоторые дома немного покосились — незаметно, если бы голос корабельного гида в наушниках не обратил на это наше внимание — никто бы и не заметил. Красота архитектуры поражала, на каждом доме был изображен герб, указывающий чем занимался его владелец. У домов где раньше жили купцы, торгующие оружием, под крышей красовались пушки, у тех, кто строил корабли — кораблики, и все это было бережно сохранено.

Наконец мы пришвартовались и пошли в тот самый легендарный квартал красных фонарей.

Выйдя по узким улочкам на церковь, мы остановились. Прямо напротив нее, в двадцати метрах, с витрин нам кокетливо улыбались служительницы коммерческого секса. Я знал, что проституция в этой стране легализована, как и марихуана, но, чтобы прямо напротив церкви! Оправившись и даже уже немного привыкая ко всему новому и необычному для нас, мы продолжали глазеть на окружающее нас буйство всего того, чего там, откуда я свалился на этот непохожий ни на один другой город, даже представить себе не могли. Терпкий запах марихуаны возле церкви, и девочки, весело подмигивающие нам с витрин — не это ли символы города любви и свободы?

Дед Вольдемар остановился и стал в ответ подмигивать девушкам на витринах, — те, развеселившись, стали зазывно кокетничать и смеясь жестами показывали деду то что они с ним могут проделать, если он на это решится. Группа забыла про Лену и уставилась на разошедшегося деда и девчонок. А поскольку мы с дедом держались вместе — то и на нас. Николя, заметив такое пристальное внимание, тихонько потащил меня за лямку рюкзака в сторону от деда, бормоча извиняющимся тоном: «нет, нет, — мы не с ним». — Веселье начиналось. Те, кто смотрел на нас с дедом Вольдемаром, прыснули со смеху. — Экскурсия обещала быть великолепной.

Лена собрала нас в кучу и торжественно произнесла, указывая рукой вниз: обратите внимание на эти медные женские груди. — Под ногами, прямо в брусчатке, действительно были две груди второго размера в натуральную величину. — Никто не знает, как они тут очутились и когда, но они стали достопримечательностью старого города. Существует поверье, повествовала Лена, что стоит их только потереть, или постоять на них мужчинам — то их мужская сила и здоровье сохранится до самой старости! — Мы тут же ломанулись их тереть. Женская половина развеселилась окончательно.

Побродив по величественным храмам и секс-шопам, мы договорились через пару часов собраться у музея восковых фигур мадам Тюссо, и разошлись в поисках приключений каждый сам по себе.

Дед Вольдемар загорелся желанием купить своей бабке кружевное нижнее бельё как на девушках с витрин в квартале красных фонарей. Как мы ни пытались его переубедить — дед настроился решительно и послал нас в пешее путешествие одних. — Выбор нижнего белья для любимой не терпит посторонних глаз.

Воспользовавшись этим, Коля потащил меня к каналам, на набережных которых в избытке находились небольшие кафе. Нырнув с заговорческим выражением лица в одну из них, через пару минут он уже протягивал мне пирожное. Загадочно подмигнув, он произнес: с марихуаной!

Я знал, что ее курят и даже пробовал, но пирожное видел впервые. Мы сели за столик, заказали пиво, и я с величайшим интересом его съел. — Вкусное…

Уже выпили по кружке глядя как по каналу снуют туда-сюда кораблики, — а эффекта от пирожного ноль. За второй кружкой решили пройти посмотреть весь квартал красных фонарей, а затем встретиться как договаривались с дедом и группой возле музея. Однако встать оказалось не так-то просто! — Наконец-то нас накрыло марихуаной. Причем наглухо, как тазиком по голове! Коля уже повеселел, хотя и так было весело. Хмурый день превратился в обалденный, прекрасный радужно-хмурый. Выглянуло солнце, вода в канале заиграла красками, небольшие баржи, стоящие вдоль берегов, были обитаемы, — живущие в них люди очень любили цветы, как, впрочем, и остальные голландцы, практически на всех были разбиты цветники и клумбы.

— Как здорово, наверное, жить на такой барже думали мы с Колей, наконец оторвавшись от стульев. Душа пела. Глаза пировали — то что мы увидели за это время, не поддавалось никакому сравнению, — столько всего! Из очередного секс-шопа мы вышли в задумчивости — сколько всего оказывается можно запихать в отверстия в теле!

В магазинчике с продукцией для любителей жесткого секса, кожа покрывалась мурашками несколько раз — нет предела человеческой фантазии.

Закупившись сувенирами, — мне зять добыл ярко-зеленую футболку с огромным на всю грудь листом марихуаны и надписью «Amsterdam» и еще кучей всяких безделушек, мы окунулись в царство женской красоты.

Девушки на витринах были красоты неземной — в нижнем белье, из-за которого деду Вольдемару снесло временно крышу, они были похожи на сказочных принцесс. Красота красных, белых, черных кружевных и атласных нарядов девушек подчеркивалась красным светом витрин, создававших какую-то волшебную ауру, — невозможно было отвести глаза. Принцессы, видя восторженные взгляды, улыбались и приглашали жестами войти. Завороженно мы любовались красивейшими представительницами рода человеческого. Изящные точеные фигурки, матовая кожа, у некоторых небольшие тату. Девушки непринужденно разговаривали между собой, улыбались и приветливо махали ручками прохожим. Медленно передвигаясь по кварталу, мы и не заметили, как подошло время встречи у музея мадам Тюссо.

С легким сожалением мы двинулись в направлении площади. Опять немного заблудившись, случайно прошли мимо одной и той же витрины уже в четвертый раз. — Мы уже проходили там, когда шли в квартал, второй раз — когда заблудились вначале похода по кварталу, потом, когда шли обедать, и сейчас, когда выходили из квартала. Девушки это заметили, и на четвертый раз уже весело смеялись, глядя на нас. Мы тоже веселились, понимая весь комизм ситуации, представив, что подумали про нас принцессы. Махнув напоследок красавицам, мы с Николя вынырнули из волшебной сказки. Да, дед многое потерял, решив потратить время на шоппинг — думал я.

Лена стояла, подняв флажок высоко над головой, поэтому не смотря на ее небольшой ростик все легко ее нашли. Дед сиял. — Было видно, что он нашел то что искал. Марихуана к этому моменту достигла апогея силы своего воздействия — глядя на сияющего деда мы с Николя просто умирали от смеха. Все туристы группы видимо тоже приложились кто к пирожным, а кто и к грибам-галлюциногенам, настроение у всех было приподнятым как перед встречей Нового года, днем рождения и походом на концерт группы Queen в одном флаконе. — Лена, видя такой боевой настрой, решительно повела своё войско на штурм музея мадам Тюссо.

Воск просто убил наповал — никогда бы не подумал, что такое возможно, он передавал каждую морщинку, все родимые пятна и веснушки у Мэрилин Монро, Папы Римского и даже у Фионы со Шреком. Возле фигуры Мэрилин из решетки в полу периодически взлетал поток воздуха, подхватывая ее платье — как в фильме. И все девушки обязательно фотографировались над этой решеткой, восторженно придерживая взлетающие юбки и платья рукой. Марихуана приказала нам с Николя тоже там сфотографироваться, придерживая таким же жестом несуществующие юбки, — фотографии получились на редкость веселыми. Обычно в музеях ходят с умными лицами, задумчиво разглядывая экспонаты. Но только не в музеях Амстердама, — тут мы отрывались как хотели, соблюдая нормы приличия конечно. Но веселее этого похода по музеям я не припоминал. Кстати, Анжелина Джоли вблизи не такая уж и красотка, — девчонки из квартала красных фонарей были в тысячу раз красивее. Вдоволь насмотревшись и сделав массу снимков, группа в радужном настроении высыпала на улицу.

К концу дня мы попали в какой-то секретный сырный магазин. Все стены и полки были заставлены сырами различных сортов. Вкуснейший твердый сыр, мягкий сыр, зрелый, незрелый, козий, овечий, зеленый, красный, белый оранжевый желтый голубой… — и все разрешалось пробовать! — Просто обалдеть!

Примерно на двухсотом сорте сыра я понял, что на вкус они уже стали все одинаковыми и похожими на сырок плавленый «адыгейский».

И вот он настал, тот самый час, когда гид решительно отрезала: всё. Собираемся. Автобус подан. Уставшие, но довольные, мы расползлись по креслам. Смеркалось, тронувшийся автобус тихонько укачивал, за окном блестели в закатном солнце корабли в порту, попивая из баночек лимонад с марихуаной мы полулежа смотрели на загорающиеся фонари…