Двадцать восемь смертей и кое-что еще

Дмитрий Ибрагимов, 2015

Отзывы первых читателей – Это выбило меня из зоны комфорта… Анна. – Никогда об этом не думал… Игорь – Черт побери, постоянно думаю об этом, как там будет?.. Ольга

Смерть третья

Обстановка комнаты спартанская, кровать, табурет, стол, крошечная полка с осколком зеркала. Руки привычно и быстро разобрали пистолет. Детали легли на заботливо расстеленную тряпицу. Стол маленький, и детали заполнили почти всю ее поверхность. Торопиться было некуда, но движения были привычными, точными и быстрыми.

Я любил этот пистолет, за его точность и безотказность. Да, я убил из него многих. И не только из него. Но с ним не расставался никогда. Он стал продолжением руки, пальцев. Длинной рукой, которая плюет огнем, клубом порохового дыма и маленькой пулей.

Еще я очень устал. Совсем не сплю. Как только закрываю глаза, передо мной являются все те, кого я убил. И тянут свои руки к моему лицу. Скалят кровавые губы, смотрят безглазо, блестят влажной костью черепов. Я стрелял всегда в голову. Так, что бы жертва, не мучилась. Они не мучились. Падали, оседали бездыханными телами. Сразу. Но это не помогло. Спать я не мог. Они все равно являлись.

Но сегодня я высплюсь. Дочищу пистолет и высплюсь. Я знал это.

Еще я знал что, за мной придут. Придет такой же, как и я, разве что моложе, наверное. Пистолет чистился как бы сам собой, руки двигались с точностью механизма. Здесь каплю масла, здесь протереть ветошью. Последними, скупыми движениями снарядил магазин. Вставил его в рукоять. Дослал патрон. Положил пистолет. Он лежал, на тряпице, тускло поблескивая выступающими гранями, там, где воронение стерлось. Можно и закурить. Достал сигарету, спички. Сигарет было достаточно, а вот спичек — всего одна. Что ж. Больше и не понадобиться. Зачем спящему курить? Зачем ему спички?

Размяв сигарету в пальцах, достал спичку. Осмотрел ее. Хорошая спичка. Простое устройство. Чиркнешь и она даст тебе огонь, хочешь прикури, хочешь разожги костер и согрейся, а хочешь подожги амбар соседа.

Я услышал. Тихие, вкрадчивые шаги. Он пришел. За мной. Что бы выстрелить мне в голову. Чтобы потом, я приходил к нему и тянул руки к его лицу. Короткие руки, которые не смогут плевать огнем, клубом порохового дыма и маленькой пулей. Просто руки, как у всех. Что ж, дверь открыта, пусть входит. Но я успею. Жаль спичку, не прикурить, вот этого не успеть, спичка упала на пол, сигарета выскользнула. Пистолет, продолжение руки, прикоснулся к виску, щелчок. Осечка. Я все еще не сплю. Невозможно. Он не подводил ни разу. Я положил его на стол. Он чужой. Кто и когда его подменил. Это уже не моя рука. Достал новую сигарету, бездумно взял пустой коробок.

Дверь тихонько скрипнула. Я поднял руки, в одной сигарета, в другой коробок. Тихие шаги. Чужая длинная рука уткнулась мне в затылок. Я потряс пустым коробком. Тишина.

Слева щелкнуло, и появился огонек зажигалки. Хорошая зажигалка, бензиновая, такой приятно прикуривать толстенные сигары. Аккуратно прикуриваю свою маленькую сигарету, скосив глаза. Молодой, моложе меня. Что ж, так и должно быть. Он резким движением захлопывает крышку зажигалки. Хватаю пистолет, падаю на спину, табурет выскальзывает и больно врезается куда-то в бедро. Моя, теперь уже длинная рука, плюет огнем, клубом порохового дыма и маленькой пулей, ему в лицо, которое я вижу, пока падаю спиной на пол. Он тоже успевает выстрелить и тоже падает спиной на пол.

Лежу. Кто думает что ранение в живот не больно, тот никогда не получал маленькую злую пулю в свой мягкий живот. Это чертовски больно. Крови почти нет, аккуратная дырочка в футболке, чуть окрашенная красным. Вся кровь остается внутри. Грязная работа, некрасивая. Больно. Я безошибочно, как всегда ткнул его в лицо, и теперь не хочу на него смотреть.

Все еще курю. Выпускаю дым в потолок, тонкой струйкой. Торопиться некуда. Скоро можно поспать. Глотаю дым и не могу послать последнюю струйку в потолок. Засыпаю.

Руки, много рук, которые тянутся к моему лицу. Какой страшный сон. Но уже не больно.