Изгои Бермудского треугольника

Дмитрий Е. Аринин

В островном засекреченном государстве, отрезанном от мира, порожденном паранойей главнокомандующего, где переписана история и искажено понятие веры, происходит череда чудовищных в своей жестокости преступлений, совершенных детьми. По оставленным убийцами посланиям следователи понимают: жертвы наказаны за грехи. Дела явно связаны между собой, нить расследования ведет в единственный на острове храм… Книга содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 1

Тело лежит на асфальте животом вниз, голова повернута в левую сторону. На асфальте лужа крови, вытекшая изо рта. Левая рука согнута в локте, касаясь кончиками пальцев волос на макушке. Правая рука подвернута под живот. Черные волосы чуть ниже плеч, черные губы, черные ногти, черный балахон, кожаные штаны черного цвета. Кеды в двухцветную полоску: розовую и белую. Даже при внимательном рассмотрении лица не сразу определишь пол этого существа.

«Оно» оказалось девочкой.

Солнце не успело полностью явить себя миру, а народу собралось словно в час пик. Столпилось стадо посмотреть на ребенка. Лучше бы за своими детьми следили. Столько шума от них: кто что видел, кто что слышал. Каждый хочет рассказать о смерти и таким образом еще раз испытать то удовлетворение, которое испытал при виде жуткой картины. Ведь нет ничего слаще, чем страшный рассказ о тех, кому хуже, чем нам. И чем рассказ страшнее, тем больше мы испытываем удовольствие. Нам кажется, что мы получаем удовольствие от рассказа, но на самом деле — удовольствие от произошедшего.

Мы — вампиры, сосущие чужую боль.

Голова раскалывается: похмелье. Последствие веселой ночи. Говорила мне Светлана: «Не бухай с незнакомыми женщинами — они тебя напоят и ограбят». А я ее не послушал. Точнее послушал, но не во всем. Беру всегда с собой сумму, с которой не жалко расстаться.

— Да не кричите вы так! Всех допросят! Каждому дадут слово! — сказал я.

Это всегда срабатывает. Рассказать может каждый, но как только дело доходит до свидетелей, толпа сразу растворяется. Никто не хочет засвидетельствовать свои показания. Каждый знает правило: главный свидетель — главный подозреваемый. После того, как правительство Дайар разрешило следователям вершить самосуд, свидетелей стало в разы меньше — ни одного.

На месте преступления работает только два человека: два следователя. После осмотра места преступления и сбора улик мы вызываем группу зачистки, которая отвозит тело в МОРГ. На свое усмотрение мы решаем, кто виновен, а кто нет. Чем больше свидетель рассказывает об обстоятельствах преступления, тем сильнее его подозревают. Такая власть в руках — самосуд. Можно встретить человека, который когда-то, в далеком детстве, отнял игрушку, нахамил тебе в очереди, продал гнилую картошку, переспал с твоей женой. Всех их можно встретить в лице свидетелей. Когда при виде знакомого лица тебя переполняет злость, ненависть и желание отомстить, разве ты не воспользуешься таким случаем? Поэтому люди боятся быть свидетелями. Они боятся за свои деяния.

— Кто свидетель?! — крикнул я как можно громче, чтобы перекричать толпу.

При слове «свидетель» толпа сразу разбежалась в разные стороны. Как будто их и не было вовсе.

— Я свидетель! Я свидетель Иеговы!¹ — ответил единственный оставшийся человек.

Парень среднего роста, светлые волосы, худощавое телосложение. На нем были черные туфли, черные брюки, белая рубашка с короткими рукавами и поверх нее галстук. Широкая, сияющая от счастья улыбка смотрелась ужасно на фоне мертвой девочки. На вид он самый счастливый человек на свете. В руках зажата черная, небольшого размера книга, лицевой стороной повернутая в мою сторону. Я уже знаю, что на обложке написано «Священное Писание — Перевод нового мира». Парень смотрит на меня, плавно переводит взгляд на следователя Светлану и со сверкающими от радости глазами начинает проповедь:

— Задумывались ли вы, какое будущее ожидает нас и нашу Землю? Сегодня мы живем в ужасных условиях, но первоначальным намерением Создателя было именно то, чтобы люди жили в прекрасных условиях на Земле. В самой первой книге Библии рассказывается о том, куда Бог поместил первых людей. Создатель заботился о них, дал все, что нужно для счастливой жизни, но они ослушались его. В Библии прямо говорится: «Извергните развращенного из среды вас».

Он сглатывает и продолжает:

— Это невинное дитя сбилось с праведного пути. Отошло от истины. Заняло сторону Дьявола, которому принадлежит весь мир. Вы в этом сомневаетесь?! Вспомните, как, искушая Христа в пустыне, Сатана предлагал Ему все Царства мира и славу их только за то, чтобы Иисус, падши, поклонится ему. На что Иисус ответил: «Отойди от Меня Сатана, Господу Богу одному поклоняйся, и Ему одному служи». Думаете, если бы Дьявол не владел всем миром, он предложил бы мир Иисусу?! Никто не объяснил ребенку, что надо служить Богу, восхвалять его. Ведь Бог — наше все. Если бы родители привели это дитя к нам, то мы бы научили его служить Богу. Мальчик отрекся бы от всех искушений, которые довели его до самоубийства. Задумайтесь над тем, о чем я говорю!

— Это девочка! — перебила его Светлана.

— Простите, что? — удивленно спросил он.

— Я говорю, это не мальчик, а девочка, — сказала Светлана.

— Мальчик или девочка, какая разница. Перед Богом все равны…

Моя напарница снова перебила его:

— Вы видели, что здесь произошло?

— Да, я живу в доме напротив.

Он показал рукой на пятиэтажное здание за спиной.

— Я как раз смотрел в окно, когда этот мальчик, простите, девочка, выпрыгнула из окна пятого этажа. Если поднимите голову вверх, то увидите разбитое окно, из которого она выпрыгнула.

— Вы еще что-нибудь видели? — спросила Светлана.

— Нет, я сразу спустился вниз, но тут уже собралось много людей.

— Хорошо. И на этом вам спасибо. Я сейчас запишу ваш адрес и контактный телефон, если у нас еще возникнут вопросы, мы вам позвоним. Хорошо? — спросила Светлана.

— Хорошо, — ответил он.

— Вот еще, возьмите визитку, и если еще что-то вспомните, то звоните сами.

— Ладно, я могу идти?

— Да, вы свободны.

Парень протянул худую, как палец, руку с зажатой книгой моей напарнице и сказал:

— Да поможет вам Бог!

— И вас туда же, — сказал я в ответ, отталкивая книгу.

Парень пошел к своему дому, а мы направились в сторону подъезда, чтобы подняться в квартиру. По дороге я начал рассказывать:

— Я спал около часа всего…

— Даже не хочу слышать! — раздраженно сказала Светлана.

— Она была шикарная… — продолжал я.

— Я не хочу этого слышать!

— Она стоила этого. Сначала мы напились…

— Я тебя не слушаю! — она закрывает ладонями уши.

— Потом отожгли на месте преступления…

— Я… Не… Слушаю!

— И она меня ограбила. Стандартная схема.

Домофон не работает.

Так всегда: мы платим за то, что не работает. Платим за воду, которая почти всегда течет ржавая и грязная, забивая трубы, засоряя стиральную машинку и фильтры для очистки воды. Мы все меняем, покупаем новое, но через год опять все ломается, забивается и засоряется, а мы все платим, платим и платим. Размышляя об этом, пытаюсь отвлечься от того, что меня действительно тревожит — похмелье.

Нажал кнопку вызова лифта — тишина. Нажал еще раз — тишина. Нажал и держу чертову кнопку — тишина.

Мы платим за лифт, который не работает.

Светлана начала подниматься по лестнице. Я пошел следом за ней. Светлана специально виляет задом — знает, как издеваться надо мной. Самая лучшая пытка — когда ты хочешь то, что не можешь взять. Даже в сильном похмелье знаешь, что тебе нужно.

Черные кожаные туфли на высокой шпильке, кожаная мини юбка и белая блузка. Почему следователи так похожи на проституток?

Мы пришли. Входная дверь слева. Дверь не заперта. Трехкомнатная квартира с большой кухней и высокими потолками. Как только вошли в квартиру, в нос ударил запах паленых волос и гари, словно здесь жарили мясо, и оно превратилось в уголь.

— Отвратительно, — сказала Светлана, прикрывая лицо ладонью.

Мы стали осматривать квартиру. На месте происшествия может угрожать опасность. Мы никогда не ходим по одному, делаем все вместе.

В квартире все стены были покрашены в розовый цвет. В гостиной — незаправленная постель. Напротив нее — тумба под телевизор, на тумбе плазма фирмы «Плазма», под плазмой на специальной полке DVD фирмы «DVD».

Большое окно, разделенное на две створки. Правая разбита, осколки стекла рассыпаны на полу и подоконнике. Под подоконником красная лужа. На стекле надпись красного цвета, предположительно кровью:

ПОЯС

КАИНА

В остальных комнатах ничего интересного. По всей квартире развешаны семейные фотографии. Я открыл дверь в ванную и сразу понял, откуда так несло паленым.

Если Ад действительно существует, то он в этой ванной комнате.

В металлической ванне лежали два обгорелых тела. У обоих трупов руки стянуты пластмассовыми хомутами в районе запястья и заведены за спину, на ногах такие же хомуты. Во рту кляпы в виде красного большого шара на кожаном ремне. Под ванной стоят четыре газовые горелки, они используются рыбаками и охотниками для приготовления еды на природе. Около ванны лежат баллоны для горелок.

— Пустых баллонов шестнадцать, еще четыре на горелках. Если одного баллона хватает примерно на 2 часа, то 20 разделим на 4 и умножим на 2 — получим 10 часов. Вывод: их жарили около 10 часов.

Я посмотрел на Светлану, которая стояла вся бледная, и обратился к ней:

— Ты слышала, что я сказал? Светлана!

Но она стояла прямо над ванной, смотря на обгорелые тела и так ничего мне не ответив.

Я продолжил говорить:

— Такие кляпы используются, чтобы человек не мог издавать громкие звуки. Кляп должен быть таким, чтобы не давать возможности шевелить языком или нижней челюстью. Кляпы, применяемые с этой целью, должны быть или достаточного объема, чтобы прижать язык или каким-то образом фиксировать челюсти в определенном положении. Кляпы, препятствующие не только речи, но и громким звукам должны либо перекрывать собой рот или держать челюсти в сомкнутом состоянии.

Только я договорил, как Светлану вырвало прямо в ванную на трупы желто-зеленой смесью. После чего она выбежала в кухню.

Я вышел из ванны и направился к ней. Достал из шкафа ковшик, наполнил его водой, включил плиту и поставил ковшик кипятиться, накрыв крышкой. Светлана сидела на стуле около подоконника и смотрела в окно.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Не знаю, как-то не по себе, — сказала она, еле сдерживая рвотный рефлекс.

— Я пойду, окончу осмотр, а ты следи за водой в ковшике, — сказал я и вышел из кухни.

Зайдя в ванную, я взял зубную щетку синего цвета. Прошел в кухню, подождал, пока вода в ковшике закипит. Из навесного шкафа достал стакан, положи зубную щетку и залил кипятком. Вылил воду из стакана, сполоснул щетку под холодной водой и снова залил кипятком. Достал щетку, ушел в ванну чистить зубы.

Так всегда. Светлана уже привыкла этому. Когда я не высыпаюсь, то могу почистить зубы прямо на месте преступления, выпить кофе и перекусить чем-нибудь.

Закончив приводить себя в порядок в ванной, я направился в кухню и сказал Светлане:

— Нам пора.

— Едем в отдел?

— Я поеду домой отсыпаться, а ты составь отчет и не забудь вызвать группу зачистки.

Рассерженная тем, что я оставляю ее одну, она спросила:

— Ты после обеда приедешь?

— Да. Помогу тебе с отчетом, — ответил я.

После обеда, выспавшись и окончательно приведя себя в человеческое состояние, я приехал в отдел.

Как выяснилось, тело девочки опознать удалось. Это означает, что ее родители уже едут сюда и их надо будет допросить. Отпечатки пальцев на всех газовых горелках, найденных в квартире, принадлежат девочке.

Я обратился к Светлане:

— Что ты думаешь об этом деле?

— Все указывает на то, что девочка убила их. Но только зачем? Да и почему она потом покончила с собой? Вот это самое непонятное.

— Да и как она смогла справиться с двумя взрослыми людьми? Это тоже мне непонятно.

— Ну… знаешь?! Если она сумасшедшая, а это на сто процентов так, то она легко бы с нами справилась. Да и вообще психи самые сильные.

— Тогда зачем так издеваться над людьми? Можно же просто зарезать, застрелить, ну или на худой конец просто утопить. Это же совсем ни в какие рамки не лезет.

— Что там произошло, мы уже никогда не узнаем. Меня только одно сейчас беспокоит.

— Что?

— То, что это дело висяк! Если только нам не удастся убедить родителей в том, что их девочка во всем виновата, тогда мы сможем закрыть дело.

В дверь постучали. Я сказал:

— Войдите!

В кабинет вошли двое взрослых — мужчина и женщина. У обоих — опухшие красные веки. На вид им около 35 лет, одеты они хорошо, судя по всему, особых проблем с деньгами не имеют.

Я спрашиваю:

— Вы, наверное, родители той девочки, которую доставили сегодня в МОРГ?

Они оба кивнули. Светлана предложила им присесть, указав рукой на два стула перед рабочим столом. Они сели.

Я начал:

— Ваша дочка страдала психическими заболеваниями?

Они сморят на меня с недоумением. Женщина:

— Нет, а почему вы интересуетесь этим?

Я протягиваю фотографии погибших:

— Вы узнаете кого-нибудь на этих фотографиях?

Женщина всматривается в фото, потом передает мужчине. Он тоже внимательно всматривается в фотографии.

— Ну, так что? Узнаете или нет?!

— Нет, — ответила женщина.

— А вы? — я обратился к мужчине.

— Нет. Я тоже не узнаю никого.

— Ну тогда, — я обращаюсь к Светлане, — объясни все людям, а я уехал.

Выйдя из отдела, я направился в кафе выпить кофе и перекусить.

Примечания

1

Свидетели Иеговы — запрещенная в России экстремистская организация.