Гость из склепа

Дмитрий Емец, 2002

Глава 2

ПЕРЧАТКА, СЕКИРА, ЧЕЛЮСТЬ И ЖЕЛТЫЕ БОТИНКИ

Мальчик пришел в аптеку за пластырем. Видит: впереди гном покупает таблетку. Продавец спрашивает его: «Вам таблетку завернуть?»

«Нет, — отвечает карлик, — я ее так покачу».

Взял таблетку и покатил. Маленький мальчик не удержался и захохотал. Гном обиделся, подскочил к нему и кричит:

«Тебя какой ногой пнуть: правой или левой?»

«Левой», — отвечает мальчик.

Гном пнул его левой ногой, и у мальчика вырос горб.

«Теперь ты всю жизнь будешь горбатый!» — говорит гном.

Мальчик заплакал, а потом схватил пластырь и примотал гнома к стулу.

«Пока не вылечишь — не отпущу!»

«Не надо было говорить «левой», надо было говорить «правой»», — сказал гном. Он пнул мальчика правой ногой, и горб исчез.

Классическая страшилка

1

В железном ящике лежал высохший мертвец, одетый в черное пальто с блестящими пуговицами. На нем были желтые ботинки. На груди у него лежала большая черная кожаная перчатка. В правой руке мертвец сжимал черную секиру.

Зажигалка в руке у Фильки дрогнула. Ему почудилось, что мертвец раздвинул губы: во рту у него была железная челюсть.

— Давай крышку! — крикнул Хитров.

Приятели ухватились за крышку, чтобы набросить ее на ящик, но та внезапно треснула в их руках и распалась на четыре части. В ту же секунду валявшаяся на полу цепь истлела и рассыпалась чешуйками ржавчины.

Глаза у мертвеца открылись и с выражением злобной насмешки уставились на ребят. Лежавшая у него на груди перчатка пошевелила указательным пальцем, подзывая их подойти поближе.

— Я упырь Хватало-Растерзало. Сегодня после полуночи я убью вас и выпью вашу кровь, — прощелкала железная челюсть во рту у мертвеца.

— А-а-а-а-а!!!

Заорав, Мокренко с Хитровым кинулись в противоположный угол подвала. Здесь Филька еще раз щелкнул зажигалкой, газ в которой уже почти кончился. Внезапно он заметил, что огонек сильно отклоняется влево. Сквозняк!

— Тут можно выйти! — крикнул Филька.

Мертвец в гробу сипло захохотал.

Трясясь от ужаса, приятели, мешая друг другу, бросились разгребать доски. Открылся широкий лаз, уходивший под стену. Филька нырнул в него первым, за ним — Мокренко. Им было уже все равно, куда он ведет. Вначале ход шел вниз, а потом, обогнув фундамент дома, стал забирать наверх. Он был сырым и склизким, зато по нему спокойно можно было пробираться на четвереньках.

Филька торопливо полз по глинистому ходу. В ноги ему то и дело упиралась голова пробиравшегося сзади Петьки.

— Ползи скорее, а то догонит! — пугливо шипел Мокренко.

Внезапно Хитров больно стукнулся лбом о камень. Уперевшись ногами в стенки тоннеля, Филька что было сил толкнул камень. В глаза ему ударил яркий солнечный свет. Из последних сил он выбрался наружу и упал на живот. Они лежали в крапиве на территории завода. Камень, который они отвалили, был старой могильной плитой.

2

«Я спятил! Ничего этого не может быть. Вот я сейчас себя ущипну, и все исчезнет», — размышлял Филька, с тупой сосредоточенностью разглядывая листики крапивы. «Ишь ты, какие пушистые, я и не знал, что у нее такие листы», — думал он как-то параллельно первой мысли.

— Ты чего разлегся? Сматываемся! — крикнул ктото.

Филька вздрогнул. Подняв голову, он осознал, что здесь не один, а рядом с ним — Мокренко. Тем временем Петька подпрыгнул и, ухватившись за край забора, задергал ногами, пытаясь подтянуться.

— Ты куда?.. Погоди! — крикнул ему Филька.

Так и не сумев подтянуться, Мокренко мешком свалился вниз.

— Чего это я буду ждать? Пока Хватало-Растерзало вылезет и выпьет у нас кровь? Типа, вы не беспокойтесь — мы тут рядышком подождем? — поинтересовался он.

— Он в гробу. Упыри только ночью выходят, — заявил Филька, заваливая ход, из которого они только что вылезли, камнем.

«Как странно! Еще двадцать минут назад я не верил в упырей, а теперь почему-то воспринимаю все как должное!» — удивился он мельком.

— Думаешь, Хватало-Растерзало — упырь?

— Иди визитку у него попроси. Давай нагребем побольше камней, чтобы он не выбрался, — предложил Филька.

— Бесполезно, все равно раскопает. Видал, какие у него когти?.. Теперь понятно, куда пропадали люди, которые ночевали в заброшенном доме. Представляешь, ты спишь, а тебе на плечо такая лапища: «Будьте моим добровольным донором!» — сказал Мокренко, помогая приятелю подтаскивать к ходу камни.

Когда сверху образовалась уже целая куча камней, Филька уселся на нее и перевел дыхание.

— Теперь не вылезет. Мы тут целый курган навалили, — сказал он.

— Ага, — согласился Мокренко. — Только давай еще вон тот камень подвалим, последний.

Друзья подцепили последний камень, отвалили его и оцепенели. Под камнем лежал маленький череп. Оба колена у Мокренко опять запрыгали, а вместе с ними запрыгал и подбородок.

— О… о… о…

— Спасибо, что убрали камень — хоть солнышко теперь на меня упадет. Сто лет под камнем лежал — солнца не видел, — перебивая его, сказал вдруг маленький череп.

— О-откуда ты з-здесь взялся? — испуганно выговорил Петька.

— Меня убил Хватало-Растерзало, когда я сбежал из дома и решил переночевать на кладбище. Скоро Хватало-Растерзало убьет и вас. Напрасно вы выпустили его из железного ящика, — меланхолично пояснил маленький череп.

— Не убьет. Дом снесли, а ход мы завалили камнями. Он замурован в подвале, — сказал Петька.

Маленький череп едва слышно засмеялся.

— Хватало-Растерзало не боится камней. У него есть Черная Секира, которая разобьет любые камни.

Филька посмотрел на маленький череп и подумал, что у взрослого не могло быть такого.

— Слышь, парень, того… Помочь-то тебе как-нибудь можно? — спросил он.

— Мне уже ничем не поможешь, пока Хватало-Растерзало цел. Но за то, что вы пожалели меня, я открою вам тайну, — растрогался маленький череп. — Запоминайте! В первую ночь, ровно в двенадцать часов, Хватало-Растерзало пришлет к вам Черную Кожаную Перчатку, и она станет вас душить. Во вторую ночь, тоже в двенадцать, он пришлет Желтые Ботинки, и они станут вас топтать. Если вы и тогда уцелеете, он пришлет к вам Железную Челюсть, которая будет вас грызть.

— А если мы и челюсть победим? — поинтересовался Мокренко. Здесь, на поверхности, он чувствовал себя значительно увереннее, чем в подвале, когда из распахнутого ящика на них глянуло лицо мертвеца.

— Это невозможно. Никто никогда не побеждал еще Черной Перчатки, Желтых Ботинок и Железной Челюсти, — сказал маленький череп.

— Ну, а если все-таки?

В пустых глазницах маленького черепа что-то иронично сверкнуло.

— Тогда Хватало-Растерзало пришлет к вам Черную Секиру, и уж она-то достанет вас и из-под земли. А уже потом придет сам Хватало и выпьет вашу кровь, сожрет ваше мясо, перетрет ваши кости… — заученно забубнил череп.

Филька похолодел.

— А чего нас-то? Мы-то чё, самые рыжие? Других он что, не может сожрать? — заныл Мокренко и, покачиваясь туда-сюда, самозабвенно забормотал: «Чё я? Я ничё… Ничё я, а я-то чё?» Бормотать так у Петьки был огромный опыт, особенно в школе, когда приходилось отбрыкиваться от всевозможных поручений.

— Вы первые спустились в его склеп. Теперь Хватало-Растерзало должен убить вас, а до этого он не сможет растерзать никого другого. А тебя, мальчик, если ты будешь выть и дальше, я укушу за ногу, — пригрозил череп. Мокренко мгновенно притих.

— А можно как-нибудь одолеть Хваталу-Растерзалу? — задумчиво спросил Филька. — Ну там святая вода? Осиновый кол?

— Нет, это не поможет… Хватало-Растерзало слишком силен. Правда, если… — начал было маленький череп.

Внезапно он осекся и, выпрыгнув из ямы, стремительно покатился к реке.

— Я не могу здесь больше оставаться! Меня зовут кости моих утопившихся с горя родителей! Если вы хотите помочь нам, победите его, — крикнул он на прощание.

— Эй, ты куда? А способ?

— Если я вам скажу, он уже не подействует. Вы должны догадаться сами! Берегитесь Перчатки, Ботинок, Челюсти и Секиры, а еще больше берегитесь, когда Хватало-Растерзало придет к вам сам!

Высоко подпрыгивая, маленький череп укатился в кусты. Его последним долетевшим советом было: «Возьмите осколок зеркала!»

— Какого зеркала? — не сразу понял Филька.

Зато Мокренко, хотя и был тугодумом, мигом смекнул, что к чему.

— Ясно какого. Того, что меня повесило, — хмуро пояснил он.

3

Когда они вновь подошли к развалинам кладбищенского дома, бульдозер уже исчез. Следы гусениц глубоко отпечатывались на влажной земле и вели к грунтовой дороге, где и обрывались.

— И где мы тут будем искать зеркало? Эти развалины разве что ковшом разгребешь! — заметил Филька, озирая огромную кучу кирпича, высившуюся на том месте, где не так давно еще смотрел слепыми окнами на улицу мрачный дом.

Однако искать зеркало долго не пришлось. Большой его осколок сразу бросился Петьке в глаза, едва они вскарабкались на кучу.

— Вот оно! — радостно воскликнул Мокренко.

— Ну-ка, дай сюда! С чего ты решил, что это то самое? Мало ли тут было всякого стекла! — заинтересовался Филька и, подбежав, первым схватил зеркало.

Он ожидал увидеть в нем свою физиономию со встопорщенной шевелюрой, но именно ее-то зеркало упорно не отражало, хотя все остальное: небо в рябых тучках, забор, торчащее гнилое бревно — было на своих местах.

— А меня тут нет! — сказал Филька, прикидывая, не стал ли он сам упырем или на худой конец привидением. А то ведь с кем поведешься, от того и наберешься.

— Дай посмотрю!.. Ого, и меня не отражает! А раньше отражало! — возмутился Мокренко. — Давай кокнем его о кирпичи и домой пойдем.

— Кокнуть его мы всегда успеем. Зачем-то же череп советовал его взять. — Хитров осторожно поместил осколок между страницами учебника по математике и убрал его в сумку.

Попутно он обнаружил, что куртка, колени, ладони — все покрыто размокшей глиной, к которой ухитрились приклеиться несколько листьев. Грязь начинала уже подсыхать.

— Вот тебе и прогуляли физру, — буркнул он. — А тут еще представишь, какая нас ждет ночка: хоть сразу в гроб ложись.