Терминатор в Болгарии

Дмитрий Евгеньевич Пинхасик, 2017

Книга о детстве и молодости, а также становлении автора, с 1968 по 1992 годы. Повествование несётся через эпоху застоя и советского абсурда к приходу рыночной экономики и перевороте устоявшихся идей в каменных головах. Дружба, любовь, бизнес и менты с бандитами. В общем всё, что есть в матушке России нашей… В целом – это настоящий сборник самых разных приключений, а главное они сопровождаются необычными идиотскими ситуациями, которые берут за горло читателя и заставляют задыхаться от… смеха!

Львов

Важнейшим событием в жизни каждого индивидуума часто является то, что ему недоступно. Так уж устроен человек, чем дольше у него нет чего-то, того ему все больше и больше хочется, и это, кстати, один из основных инстинктов, двигавших нас от странных, испачканных собственными экскрементами обезьянок до пафосных эстетов.

Практически все жители СССР слышали и знали про сказочную заграницу из фильмов в кинотеатрах и редких кадров по телевидению, иногда в журналах описывались чудеса достижений цивилизации или по цепочке передавались рассказы неизвестно кого о чудо быте, заваленных всем, чем не попадя магазинах и неописуемой красотище! Дяденька Горбачев сквозь кругленькие фигуры закрывающих его от камер бабушек рассказал им, а заодно и нам, что такое плюрализм, гласность и еще, что мы можем ехать теперь на все четыре стороны… Сначала даже не очень верилось! Люди страны, которые бросались в океаны с кораблей, практически не имея шансов доплыть до Западного берега, люди, которые десятки лет иногда ждали разрешения на выезд и не получали их, люди, которые сидели в тюрьмах за попытки сбежать с Родины, вот так просто теперь могут купить путевочки и билетики. Но время показало, что это правда, что теперь не только единицы из миллионов могут поехать с делегацией от завода, а любой простой человечек.

Был восемьдесят восьмой, по-моему. Мы с Фоксом и моей самой первой женой купили путёвки в Болгарию, внимание — на поезде! Наверно, никогда больше и не доставят заграничные путешествия такого волнительного удовольствия в предвкушении покорения новых миров, как тогда! Мы мило болтали в купе и что-то пили и ели, выползая на станциях, чтобы размять ноги или купить пирожков. В какой-то момент мы приехали в Львов. Стоянка была на полчаса, что позволяло вылезти и прогуляться. Мы с удовольствием выгрузились втроем, подружка жены осталась в купе. Почему-то наша платформа не стыковалась с вокзалом, а мы захотели зайти в него. Наш вагон был в самом конце платформы. Мы стали переходить между платформами, чтобы дойти до той, которая стыковалась с миром. Поднявшись, мы обнаружили себя в черно-белом мультике. На платформе сидели какие-то десятки или даже сотни людей в ватниках и кирзовых сапогах, но что удивительно, это были не солдаты, там были какие-то женщины и дети. Было ощущение как будто мы попали на платформу времени и оказались с людьми, одевшимися пятьдесят лет назад и ожидающими поезд, который не подали до сих пор. Кто были эти серые массы, сидящие со своими мешками и тюками прямо на асфальте платформы, жители Львова или какие-то переселенцы, мы никогда не узнаем. Но все они вцепились глазами в единственное происходящее в данный момент развлечение, это трое инопланетян в пестрых одежонках, которые взбирались на их платформу. Я был в каких-то зелёных шортах и полосатой красно-белой майке, из-под которой что есть мочи выдавливал мышцы спины и груди, пытаясь казаться полушварцнигером. На ногах у меня были синие шлепанцы. Стройная Анечка демонстрировала свои модельные ножки и модную стрижку ватникам, а Фокс удивлял их моднейшим спортивным костюмом «Adidas» с тройными белыми полосками по бокам. Мы ехали в Болгарию и старались не ударить в грязь лицом все-таки. Итак, делая вид, что мы не видим лес взглядов и не слышим рокота их обсуждений нас, мы медленно прогулочным, неторопливым шагом дефилировали, как по подиуму вдоль платформы мимо зрителей. Они тоже держали себя в рамках и не тянули к нам руки потрогать или оторвать какой-нибудь кусочек, даже не обращались к нам с просьбами забрать их к нам жить или дать им диковинку какую заморскую. Внутри вокзала напряжение улетучилось, и мы начали покупать Львовские товары народного потребления. Пополнив запасы провианта, мы с пакетиками яблок и бутылками «Буратино» и «Тархуна», с песочными колечками по 22 копеечки, вдохнув внутрь побольше воздуха, чтобы казаться крупнее, с важным видом выступили из вокзала обратно на территорию черни. Уныло попивая пиво, заедая его воблой и лакируя все это семечками, серая платформа опять уставилась на нас, оценивая новости из параллельной жизни.

Итак, мы начали свой путь назад. Серые дети, сплевывая под себя, выдыхали дым «Беломора» в нашу сторону и показывали на нас пальцами, смеясь в грязные ладошки и шепчась. Время стоянки подходило к концу. Какой-то поезд приближался к нам на встречу и, замедляясь, начал заходить между нашей территорией «гражданской войны» и болгаро-ориентированным поездом. На всякий случай мы ускорили шаг. Поезд оказался бес конечно длинным и зачем-то полз со скоростью мёртвой, так и не разрешившейся кладкой яиц черепахи. Поглядев на часы, под лёгкое улюлюканье местных мы перешли на трусцу. В этот момент, как и положено по всем законам жанра, резиновый столбик шлепанца, который живёт между пальцев ноги, вырвался из подошвы и превратил меня в хромого Чарли Чаплина. Схватив тапок в руку, ценой разбитого о платформу Тархуна я ещё ускорил полубосиковый бег. Стало понятно, что время неумолимо кончается, а прибывший поезд окончательно умер, отрезав нас от цели. Мы уже бежали во всю силу, побросав все, что у нас было в руках. Ватники повскакивали со своих мест и гремели не хуже трибун стадиона, свистя и гогоча над нами! Спрыгнув с окончившейся платформы, мы побежали по путям вдоль отрезавшего нас поезда. Особенно хорошо бежать по щебню было мне, ведь я был босиком. Между вагонами мы в ужасе увидели, что наш поезд медленно тронулся и начал ползти вместе со всеми нашими вещами, паспортами и деньгами в дружественную страну. Сопровождая шоу криками и визгами, мы наконец достигли последнего вагона нашей преграды и подбежали к едущему нашему поезду. «Прыгай! Прыгай!» — орал я жене, видимо, я хотел, чтоб сначала залезла она, а потом уже будучи уверенными, что мы все вместе запрыгнули бы, мы с Фоксом. Поезд-сволочь разгонялся все быстрее прямо на глазах. Некоторые пассажиры узнавали нас из окон, другие просто пялились из любопытства. В какой-то момент мимо проехало расплющенное об стекло и перекошенное от страха лицо нашей подружки. Мы заорали ей, чтоб дергала стоп-кран! Она, видимо, подумав, что мы просим ее не поминать нас лихом, в ответ показала на свои уши. Итак, Анечка в полной нерешительности, как и мы, бежала вдоль разгоняющегося все быстрее поезда и в ответ на мои призывы взмахивала руками, но почему-то не взлетала! Теряя надежду и прощаясь с молодостью и счастьем, мы остановились и выложили на грудь свои запыхавшиеся как у собак языки. Поезд уходил, мы не решились запрыгнуть на него вовремя, а теперь это уже было и невозможно. И вот появился последний вагон, когда он поравнялся с нами, Фокс вдруг совершенно неожиданно для всех нас, а скорее всего и для него, выбросил руку вперёд и схватил поручень, который был сбоку от входной двери. Зачем он это сделал!? Наверно, не мог упустить последний шанс или простить себе нерешительность, не знаю…

Современных фильмов про супергероев, которые одной рукой останавливают поезда машины и все, что угодно, тогда ещё не было, поэтому поезд не остановился, а вот абсолютно недвижимого Фокса сорвало с места, как в мультфильмах про Тома и Джерри. За доли секунды Фокс принял горизонтальное положение и, проработав несколько секунд флажком, прикрепленным к поезду, отпустил его по его неотложным заграничным делам. Пролетел наш герой, наверно, метров восемь или десять и также без всякой подготовки, как и при взлете, приземлился большой мясной лепешкой в груду камней между путями. Мы подняли летающего супермена, действительно поза самого полёта была абсолютно, как у легенды Америки, вытянут в струну, и одна рука впереди. Весь костюм был изодран в клочья о щебень, ладони и колени были в крови! «Побежали на вокзал, возьмём такси, попробуем догнать!» — орал я. Идею приняли, и мы рванули опять к ватникам. В третий раз мы бежали мимо них, теперь уже ободранные и взлохмоченные, побитые и проигравшие. Каких только комментариев мы не наслушались, и про то, чтоб не забыли попить лимонадика обязательно, и не хочу ли я наконец приобрести нормальные кирзачи, чтоб легче было бегать по щебню за поездами и самолетами, и что мы бежим не в ту сторону и так поезд не догоним. Надо ли говорить, что Анечке шли совершенно другие советы о том, чтобы сменить компанию на нормальную, выпить водки и начать жить на платформе и так далее и тому подобное. На вокзале Фокс вдруг встал как вкопанный и заявил, что ему нужно промыть и продезинфицировать раны, чтобы не получилось заражение крови! Как я ни орал, я не смог его сдвинуть с места, он пошёл в туалет промывать руки и колени. Я выбежал на площадь перед вокзалом и, поймав первого попавшегося бомбилу, схватил его за грудки для выяснения обстановки и маршрута следования. К моему удивлению, несмотря на приклеенный взгляд к моим босым и грязным ногам, бомбила зарядил сумму и сказал, что у нас есть шансы домчать до какой-то следующей станции, где поезд должен остановиться. Я велел ему завести мотор и открыть двери, чтоб не терять ни секунды! И помчался за нашими! Фокс все ещё промывал не пойми что там у себя. Я буквально силой вытолкал его из туалета с криками и плясками про наш шанс, но к моему поражению этот супермен направился не к выходу с вокзала, а в аптеку! «Я же тебе говорил, что мне надо продезинфицировать раны», — тихо и упрямо бормоча, Фокс встал в очередь в аптеку! Бледный и решительный он точно хотел выполнить все, как его учили родители в случае получения ранок или царапин! Мы с Аней прыгали и кричали, но он был окончательно вморожен в свое решение! Поняв это, я рванул вперёд очереди и с жаром начал требовать пропустить нас, в связи с необходимостью спасения от смерти кровянистого оборванца. Алкаши и бабки заметили в ответ, что они тоже все умирают от потери крови, но им это не помогло, я уже перетащил Фокса к окошку и практически затолкал туда его говорящую голову. Краем глаза я заметил, что на вокзал зашёл таксист, с которым я договорился о самой срочной и быстрой в мире поездке. Он с нетерпением искал заряженного им так успешно на крепкие бабки клиента. Фокс купил бинты, вату, зеленку и йод. Мы с Аней начали с криками бежать к спасительному таксисту, но Фокс не бежал! Он… он пополз опять в сторону туалета, сообщив нам в ответ на наши крики, что он должен обработать раны! Убить его мы не могли, собственно, как и бросить. Мы просто бились головой о Львовские стены, и это хоть как-то скрашивало наше ожидание. Протампонив каждую ранку зеленкой, он медленно начал красить йодом какие-то клеточки на руках от ладоней до локтей. Собрав последние слова, я, накрывая шум вокзала, продолжал орать, что жить он может и без этого, но выяснилось, что без йодной сетки нет, не может! Так в первый и последний раз в жизни я видел человека, который наложил себе йодную сетку! Ободрав ладони, он покрыл ей руки до локтей! Вот оно зарождение боди-арта! Понятно, что если бы не отправляющие свои естественные надобности рядом с нашим выпускником художественной школы удивленные посетители грязного туалета, если бы не летящие на него брызги из писсуаров, то ни в какую Болгарию этот арт-объект и не поехал бы, пока не заштриховал бы себя полностью, но что-то все же подтолкнуло его не раздеваться полностью, а к переходу на бинтование! Я пытался замотать его как можно быстрее, но понятно, что от этого дело только тормозилось. Уже понимая, что поезд нам не догнать, мы все-таки впрыгнули в такси и понеслись на скорости сто шестьдесят по какой-то междугородней дороге. Ситуацию осложняло то, что денег, которые зарядил бомбила у нас не было, они были в поезде, с собой были пирожковые копейки, и в случае фиаско в конце пути предстояло как-то договориться и расплатиться раненым Фоксом или ещё непонятно чем…

Что удивительно, мы успели! Под шуточки узнавших нас попутчиков мы влезли в поезд и в буквальном смысле упали на полки в купе. Жизнь продолжалась. Ватники остались позади, а нас ждала прекрасная заграница…