Мент. Оперативный простор

Дмитрий Дашко, 2022

Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве. Если оно, конечно, ложное… Книга рекомендована для чтения лицам старше 16 лет.

Глава 6

Да уж… а я только-только расслабился, подумал, что всё позади.

Само собой, проверка документов могла быть вызвана тысячей причин, к которым я не причастен никаким боком. Но что если чекисты ищут именно меня по поручению Кравченко? Каким-то образом узнали, что Быстров поехал в Питер и решили снять с поезда…

Взять ту же Степановну — я ведь не инструктировал её перед поездкой, вполне могла сказать товарищам из органов, куда мы направились с сестрой. Поездов в Петроград немного, вполне логично предположить, что я еду именно на этом.

Такие вещи вычисляются на раз-два и особого склада ума тут не нужно. Смущает, конечно, оперативность — я думал, что раскачиваться будут не день и не два, но на всякий пожарный необходимо в расчётах исходить из самого худшего.

Допустим, маховик чекистской машины запущен исключительно ради моей скромной персоны, и чекисты сейчас обходят вагоны с моей фотокарточкой (хотя это сомнительно) или просто ищут по конкретному ФИО Быстрова Георгия Олеговича (а это наиболее вероятно). Хуже всего, что неизвестно, какие инструкции даны гэпэушникам на мой счёт. Ладно, если просто задержать для последующей передачи. Это ещё ничего, Смушко в обиду не даст. Но есть и другие соображения: вдруг с подачи товарища Кравченко я объявлен лютой контрой, которую проще пристрелить на месте, чем взять живьём? Я бы такое не исключал. Кравченко — та ещё гнида, он отмажется при любом раскладе. Дескать, что-то недопоняли товарищи, перестраховались.

Не хочется думать о плохом, а придётся.

Итак, прикинем варианты моих действий на тот случай, если я — это тот, кто нужен парням из ГПУ. Что тогда?

Да, по сути, ничего толком, никакого пространства для манёвра. Ну не буду же я отстреливаться или брать заложников: мне ведь тут же лоб зелёнкой намажут. И Катя заодно пострадает, с ней точно не станут церемониться — запишут в сообщники и всех делов, тем более родная сестра, при любом следствии сойдётся.

Бежать? Пассажирский поезд — это, конечно, не подводная лодка, выбраться с него можно, но опять же — Катя… Я-то на ходу из вагона выпрыгну, дури и здоровья хватит, однако насчёт сестры не уверен. Если она разобьётся, я себе этого не прощу.

Если чекисты действуют грамотно, а в этом нельзя сомневаться — состав шерстят сразу с двух сторон: с головы и хвоста. Тут хоть забегайся из одного вагона в другой, как делают «зайцы» на электричках. Больше вероятности, что попадёшься или вызовешь лишние подозрения.

Катя заметила, что я как-то напрягся.

— Жора, ты как?

— Всё нормально, — максимально беззаботно ответил я. — Это профессиональное: вдруг что-то стряслось и надо помочь коллегам.

Катя успокоенно кивнула.

Была не была, решился я. Независимо от цели чекистов, буду изображать хорошую мину при плохой игре.

Дверь распахнулась. Вошли сразу двое в потёртых и скрипучих кожанках. Разом запахло махоркой и потом.

— Проверка документов. Предъявите ваши бумаги и удостоверения личности.

Взгляды чекистов были направлены в первую очередь на меня, то есть если кого-то разыскивают, то — мужчину.

Я показал удостоверение.

— Значит, работаете в губернском уголовном розыске, товарищ Быстров, — прочитал удостоверение старший. — Как поживает ваш начальник, товарищ Гейнц?

Что это — неуклюжая проверка? Отвечу, что знать не знаю никакого Гейнца, а начальником губрозыска является товарищ Смушко… так проблема в том, что я понятия не имею, как давно тот работает на этой должности. Может, раньше действительно был этот самый Гейнц, а чекистам покажется подозрительным, что я о нём не в курсе. И на то, что новичок — не сослаться.

Как назло, память Быстрова категорически отказывалась включаться и помогать новому реципиенту.

А ладно, извернёмся! Что-нибудь наплету…

— Вы, товарищи, наверное что-то перепутали — у нас начальником губрозыска является товарищ Смушко, — с деланным удивлением произнёс я.

— Виноват, напутал, — улыбнулся чекист.

На документы Кати они особого внимания не обратили. Похоже, тот факт, что я работаю в губрозыске, их успокоил. И на фамилию они не среагировали… То бишь зря паниковал, я им не нужен.

— Если это не секрет, я могу узнать, кого вы разыскиваете? — спросил я.

Чекисты переглянулись, но потом видимо решили, что пусть я и прохожу по иному ведомству, но всё равно — свой.

— Сбежал опасный преступник Фёдор Капустин по кличке Капуста. Его конвоировали в домзак, по пути родственница передала ему буханку хлеба — внутри оказался «Кольт». В общем, он перестрелял конвойных и ударился в бега. По нашим сведениям, хочет податься в Петроград, у него там друзья.

— Понял. Фотография или описание внешности Капустина у вас есть?

— Карточки нет, — вздохнул старший. — Только словесный портрет: высокий, сутулый, худой, волосы коротко стриженные — ёжиком. Сбежал буквально вчера, так что причёска не наросла. Из особых примет — заячья губа. Если увидите, лучше в одиночку не брать — он тип опасный и крови на нём много, убивает не раздумывая.

— Спасибо за предупреждение, товарищи, — поблагодарил я.

— Хорошего вам пути! — Чекисты вышли из купе, затворив за собой дверь.

— Ужас какой! — сказала Катя.

— Ты чего? — удивился я.

— Да как подумала, что этот душегуб может ехать в одном вагоне с нами — аж вздрогнула! Как только таких гадов земля на себе носит! — воскликнула она.

— Так для того мы и нужны, чтобы не носила, — усмехнулся я. — Но ты не переживай, доберётся ГПУ до этого бандита.

Бах! Бах! Бах! Три коротких выстрела заставили меня подскочить с места и схватиться за револьвер. Кто-то истошно завопил — кажется, кричала какая-то женщина. И снова — бах! Крик перешёл в вой и прекратился.

Я схватился за револьвер, кинулся к двери.

— Жора! — Катя побледнела словно мел. — Ты куда?! Не вздумай! Я тебя не пущу.

Она схватилась за меня и потянула к себе с такой силой, что я едва не упал.

— Прости, сестрёнка! — Я с трудом вырвался из её рук. — Так надо…

— Жора!

Не дослушав, что она ещё хотела мне сказать, я распахнул дверь и выглянул в коридор. В отдалении лежали два тела — судя по кожанкам, те самые чекисты. Чуть поодаль раскинулась женщина, кажется, мёртвая — случайная свидетельница перестрелки.

Катя как в воду глядела — через пару купе от нас находился злодей. Тот ли самый Фёдор Капуста или кто-то другой, которого разоблачила устроенная ГПУ проверка документов, но действовал гадёныш решительно: уложил сразу трёх человек.

Впереди хлопнула дверь, ведущая в тамбур. Вряд ли это пассажиры, наверняка уходит бандит.

А у него только один путь отхода — один из тех вариантов, что прикидывал я: прыжок с поезда на насыпь. И что-то мне подсказывало: вряд ли он сломает себе ноги или свернёт шею. Эти сволочи бывают чересчур фартовыми. Выходят сухими из воды и не при таких раскладах.

Врёшь, скотина! Не уйдёшь.

Я кинулся в направлении тамбура.

Бандит словно почувствовал внезапную погоню, рывком распахнул дверь и выстрелил. Он явно не целился, палил практически на звук, и потому пуля лишь разбила осыпавшееся десятками осколков окно, из которого тут же ударил резкий порыв холодного ветра.

Я выпалил в ответ, тоже почти наудачу и с аналогичным результатом. Противника даже не зацепило.

Внезапно поезд дёрнулся, дико завизжали тормоза — это поезд замедлял ход. То ли машинисты услышали перестрелку, то ли сорвали стоп-кран, хотя я даже понятия не имел, существует ли здесь что-то подобное. Главное, что состав дёрнулся, а пол ушёл у меня из-под ног.

Инерция бросила меня на спину, припечатала к ковровой дорожке и покатила по коридору словно шайбу по льду.

Это-то и спасло, потому что вслед за падением последовали два револьверных выстрела. Мне даже показалось, что я вижу, как надо мной проносятся пули. Конечно, это была всего-навсего игра воспалившегося воображения. Но могу сказать точно: если бы поезд не стал тормозить, меня бы на этом свете больше не было.

Боли от падения я не ощутил, сразу же перекатился со спины на живот и, подняв голову, увидел, что в меня стреляли с противоположного конца вагона. Вряд ли Капуста мог туда телепортироваться из другого тамбура, так что вывод был прост: у злодея в составе имелись подельники. Почему их пропустили чекисты — другой вопрос.

Второму стрелку тоже не повезло, торможение поезда кинуло его на дверь соседнего купе, удар пришёлся аккурат головой в ручку, и теперь кровь заливала ему лицо. Однако тип попался настырный и сдаваться не спешил. Он снова навёл на меня револьвер.

Стрелять из положения снизу не очень удобно, однако я не сплоховал, влепил пулю противнику прямо между глаз, а когда убедился, что с ним покончено, снова вскочил на ноги и помчался к тамбуру.

По пути пришлось перепрыгнуть через тела чекистов и женщины.

Поезд проскрипел ещё несколько метров и остановился к тому моменту, как я оказался на посадочной площадке вагона. Дверь была распахнута, кроме меня больше никого не было.

Я спрыгнул на насыпь и осмотрелся.

Места неудачнее было не придумать. Сразу за насыпью начинался глухой непролазный лес. Если Капуста не дурак, он давно уже там. Может вообще перемахнул под вагоном и оказался на другой стороне.

Песок позади зашуршал, сразу несколько человек бежали ко мне, размахивая оружием.

Я понял, что выгляжу немного двусмысленно, что меня могут принять не за того и, набрав полные лёгкие воздуха, закричал:

— Товарищи, я свой — из губрозыска. Бандит в лес убежал!

И в ту же секунду меня свалили с ног, а в лоб уставилось холодное дуло револьвера.

— Всё, контра! Ты попал!