Ведьма из Бэйля

Дмитрий Власов

Отзывы читателей:«Прочитала на одном дыхании… написано ярко, образно, стиль не занудный, легко читаемый… мне понравилось!».«Неплохо, читается легко и интригует».«Продолжение серии будет? Чувствую намек в книге на то, что это только часть. Жду с нетерпением!».

Глава 5 «Псы пустыни»

Он был разбужен топотом стражников и завыванием боевых рожков — в маленькой крепости явно что-то происходило. Резкие выкрики команд, доносившихся через зарешеченное окошко под потолком, говорили о том, что гарнизон переведен в состояние полной боевой готовности. Когда суматоха утихла, в двери послышался поворот ключа, и в камеру вошел стражник. Он сообщил, что смотритель желает говорить с пленником немедленно, и инквизитор последовал по узким коридорам и скрипучим лестницам в приемную старца. Святой отец сидел за рабочим столом, и вид у него был встревоженный. Не тратя времени на любезности, он сообщил, что сегодня ночью была предпринята попытка проникновения в хранилище оплота, где среди прочих вещей находился и амулет, принесенный Ноем с собой. Так как были предприняты повышенные меры безопасности, попытка не увенчалась успехом, но лазутчики ускользнули, убив несколько стражников. На столе смотрителя лежала стрела со знакомым оперением, и Ной отметил, что преследователи ему достались настойчивые — напасть на оплот было шагом отчаянным, но и оттого неожиданным.

— Из всего произошедшего делаю вывод, что дальше находиться в сей обители тебе, сын мой, небезопасно. Мы располагаем скромными силами, да и среди нас в основном послушники. Грумхельм — место до сей поры спокойное и противостоять подобным набегам с риском для людей мне претит совесть. Посему — ты немедленно отправляешься ко двору, в защиту же тебе даю шестерых латников и печать, с коей каждый добрый житель империи будет оказывать тебе любое содействие. Печать разрушиться через семнадцать дней, но я не думаю, что тебе понадобится больше недели, чтобы добраться до цели.

— Благодарю, отец, — желание смотрителя поскорее снять с себя ответственность за происходящее играло только на руку, и Ной поблагодарил солнце за то, что оно послало ему навстречу столь осмотрительных и рачительных служителей церкви, — Но смею заметить, что латники меня только замедлят, а в моем случае есть одно спасение — скорость. Прошу лишь выдать мне самого быстрого коня, ведь пользоваться силами, заключенными в амулете, и, вне всякого сомнения, чуждыми природе человека, мне бы не хотелось.

— Твое желание понятно, но отпускать тебя совсем без охраны я не имею права. В городе сейчас находится почтенный Рем, служитель ордена Королевской гончей. Я буду просить его оказать нам честь и сопроводить тебя ко двору. Ведь никто не славится своей скоростью и смертоносностью, как братья этого ордена, — сказал священник и взялся за перо и бумагу. — Тебя проводят в бани и накормят, после чего будь готов в любой момент выдвинуться в путь.

Ной склонил голову в поклоне, после чего покинул апартаменты смотрителя. Дворовый служка помог ему исполнить все наставления святого отца, и уже через два часа он седлал коня у ворот оплота. По дороге послышался стук копыт, и во двор влетел прекрасный конь, черный как смоль, длинноногий и благородный в своем великолепии — такого коня не встретить на базарной площади. Мышцы переливались под лоснящейся кожей, а на коне, в седле, явно сделанном на заказ, восседал всадник в капюшоне, и накинутой на лице пылевой маске. Все снаряжение имело вид очень дорогой и штучной работы, и каждая складка на кожаном доспехе служила своей цели бесшумно и не мешая движениям владельца. Всадник бодро соскочил с коня и скинул повязку с лица. Под серой тряпкой оказалось худощавое лицо человека, который мало времени находится на одном месте — круги под глазами указывали на недостаток сна, а заостренные черты — о нечастой и скудной еде.

— Приветствую тебя, волкодав, — сухой голос всадника был блеклым и незапоминающимся. — Я явился по зову смотрителя, он просит помочь тебе в непростом и опасном пути. Моё имя Рем, и королевская гончая — мой путеводный огонь. Мы поедем быстро, и у меня есть кое-что для тебя, — с этими словами он протянул тугой мешок с вещами. — Смени одежду, мы отправляемся немедленно. Мешочек с амулетом получишь на самом пороге.

Из ворот обители выехало два наездника. Не мешкая, их кони рванули по улицам города, распугивая дворовых собак и котов и заставляя одиноких путников прижиматься к стенам домов. Рассвет только начал брезжить над крестами церкви, мимо которой вихрем пронеслись кони всадников в черных плащах и масках. Путь лежал в столицу Империи, город Кавир, чьи неприступные стены из белого камня никогда не покорялись ничьей воле, кроме воли Императора.

На первом привале Ной вслух отметил, что черный конь Рема разительно отличался от его собственного — для него будто не было этих изнурительных часов скачки сквозь сырой воздух бескрайних полей. Наскоро перекусив и дав отдых уставшему коню Ноя, они тронулись в путь, резонно рассудив, что им стоит обменяться скакунами — инквизитор был явно тяжелее гончей, этот орден ставил во главу угла скорость и стремительность, и в его ряды не попадали рослые или упитанные люди. Конь Рема яростно водил глазами и фыркал, учуяв незнакомого седока на своей спине, но после того как хозяин подошел и погладил его ладонью по гриве и прошептал что-то на ухо, успокоился и смирно принял свою судьбу.

На ночлег расположились на отдалении от дороги, в живописной ивовой роще. Позволив своему компаньону заметать следы к стоянке, Ной отыскал сухое место и развел небольшой костерок, чтобы согреться горячей пищей перед сном и разложил нехитрые пожитки. Гонец вернулся затемно и сообщил, что по дороге перед ними прошли три всадника. Он настоял на том, чтобы его подопечный улегся спать, несмотря на все протесты и уверения, что амулет дает достаточно сил для намного более длительного путешествия. Сам же подыскал себе позицию для ночного дежурства в кроне разлапистого дерева и скрылся в листве с коротким луком воинов пустыни за спиной.

Неожиданно для себя, Ной провалился в забытье едва коснувшись головой уложенного наземь седла. Переход от яви ко сну был настолько стремительным, что воин не сразу понял, где находится. Резко сев в чистой, приятно пахнущей кровати, он попытался вернуться из сна на лесную поляну. Но наваждение крепко держало его, и инквизитору пришлось принять правила игры. Оглядевшись, он понял, что находится в одной из комнат своего дома в столице, это была комната служанки.

Только кровать почему-то была намного больше, а количество зажженных свечей заставляло прищуриться от яркого света. На прикроватном столе стояла пиала с благовониями, и когда он посмотрел в ее сторону, испарения, поднимавшиеся над тлеющими углями, пришли в движение. Струйки пахучего дыма в завораживающем хороводе начали сплетаться в силуэт молодой женщины, и она, словно ангел из сказки, обретала плоть прямо на глазах. Вот только существо, ступившее на мягкий ковер прямо из воздуха, отнюдь не являло собой идеал добродетели. Лицо Анны было каким-то иным, словно она повзрослела и даже слегка осунулась — черты заострились а глаза приобрели нотку усталости. Обнаженное тело, однако, ничуть не утратило своей привлекательности, и формы казались даже немного более пышными, чем во время последней встречи. Она стояла, подогнув одну ногу, в стыдливом жесте прикрывая рукой красивую грудь, но в глазах горел огонь похоти, а не смирение стыдливой монашки.

— Так и будешь пялиться на меня, даже не предложишь даме сесть? — она кошачьей походкой приблизилась к кровати, на которой лежал Ной, и аккуратно присела на краешек одеяла.-Или прилечь?

— Вот ведь надоедливая дамочка. Мало мне ее в реальном мире, так она решила еще и во сне ко мне являться. Видимо, хорошо ты засела в моих мозгах, раз я не волен видеть сновидение, которые желаю. — говоря это, он откинул одеяло и обнаружил что тоже полностью обнажен.

— Ворчливый же мне достался рыцарь, — ведьма заливисто засмеялась, прикрыв рот холеной ручкой и глядя ему в глаза своими лисьим взором. — Это ведь все — иллюзия, не нужно быть таким…. Настоящим. Может, именно этот сон ты и хотел увидеть, не задумывался об этом?

— Даже в самом… — она не дала ему договорить, приложив пальчик, пахнущий пряными духами, к его обветренным губам.

— Это совсем не нужно. Оставь свои высокопарные пафосные речи для старых пней из Орденов — всего-на-свете. Я ведь здесь не для споров, как ты уже догадался. Выпей со мной. Может, это снимет твое вечное напряжение. — словно по мановению волшебной палочки на столике обнаружились два бокала чистого хрусталя, наполненные жидкостью бордового цвета. Она взяла один из них и протянула мужчине второй. — Я не пытаюсь напоить тебя кровью младенцев, черствый мужлан, это всего лишь вино.

Он принял бокал и поудобнее уселся на подушках. Ну что ж, если не удастся отделаться от дамочки, то хоть насладится вином и обстановкой.

Ведьма тоже пригубила из своего бокала и откинулась к обитой подушками спинке кровати, продолжая с интересом разглядывать собеседника. Лисьи глаза сияли зеленым цветом, словно отражая свет свечей, а ухоженный коготок на указательном пальце скользил вдоль точеного бедра то вверх то вниз. Так продолжалось несколько томительных минут, и Анна не выдержала.

— Значит, ты и впрямь такой неприступный и непоколебимый? Любой мужчина уже давно набросился бы на меня, рыча от желания обладать этим телом. Тем более, это сон и никаких последствий не предвидится. Ты же, словно любитель церковных служек, старательно делаешь вид, что перед тобой предмет мебели. — говоря это, она чуть придвинулась к нему, коснувшись ногой его руки.

— К сожалению, любой другой мужчина не знал бы, с кем имеет дело. И бесспорно стал бы легкой добычей для тебя. Я же четко представляю себе, насколько ты опасна, даже во сне. — но не смотря на слова, мужчина не одернул руку, и девушка это заметила.

— А что если я скажу тебе, что сейчас я ничем не отличаюсь от обычной женщины, что ты можешь причинить мне боль и даже убить? Конечно, я не погибну на самом деле, но чего тебе будет стоить такой сон…. Ты можешь делать все, что захочешь, мой рыцарь. — она залпом опрокинула в себя вино и отшвырнула бокал в сторону, ловко продолжив движение руки и через секунду уже восседала у него на бедрах. Ной ухмыльнулся ее стараниям, и проследил за тем, чтобы его ухмылка была замечена.

Ощущая тепло молодого тела, он мысленно собрался противостоять этому натиску, но ведьма издала ликующий вопль, почувствовав его твердеющую плоть.

— Не такой уж ты и неприступный, — ловкие пальчики заскользили по его груди, причиняя легкую боль. — Неужели ты думал, что сможешь мне противостоять, глупенький?

— Это всего лишь тело человека, внутри я холоден и пуст. Ты можешь делать что хочешь, но ответной реакции не дождешься. Делай свое дело побыстрее, и, надеюсь, я поскорее проснусь.

— Да, узнаю своего солдата….Даже проиграв, пытаешь подпортить победителю вкус победы. Никогда не сдаешься, да? — она начала двигаться быстрее, обжигая горячим дыханием его ухо. — Сколько на тебе шрамов….. настоящий боевой пес. Скажи мне, скольких женщин ты убил?

— Тебе нравится насилие не только над телом, хочешь питаться и черными страницами моей памяти? — он безучастно смотрел на упругую грудь, колышущуюся в такт движениям ведьмы у него перед глазами. — Скорее заканчивай и отпускай меня в реальность. Мне еще нужно найти способ тебя уничтожить, помнишь?

— О да… В этом ты весь. Это меня и наполняет жаром изнутри. Опасный и беспощадный убийца с ангельским лицом… Когда я в первый раз увидела тебя, то поразилась твоей притягательности. Многие женщины хотели бы себе такого мужчину, верно? Ты был популярен в молодости у местных потаскушек?

— Моя молодость прошла на войне, а женщины, которых я знал в мирное время, были целомудренны и покорны. — он одернул руку, которую она силой положила к себе на грудь. — Я не желаю разговаривать с тобой и изливать тебе душу. Излить семя ты меня, может, и заставишь против воли, но не более того.

Ее тяжелое дыхание участилось, и Ной закрыл глаза, ожидая завершения этой пляски похоти и сладострастия. Надсадный вскрик Анны стоял у него в ушах, когда он проснулся, подскочив на кровати из ветвей, разбросанных на холодной земле.

У потухшего костра стоял Рем и с интересом разглядывал его.

— Пора вставать, рассвет через два часа. Самое время сделать решающий рывок. — он помог Ною подняться и принялся седлать лошадей. — к полудню мы будем на ферме старого Пирса, а там и до цитадели рукой подать.

Ной нащупал амулет ведьмы в поясном кошеле. Он излучал тепло и словно пульсировал, отдаваясь в руке настойчивыми толчками. Он вытер холодный пот со лба и ухмыльнулся. Надо будет впредь не спать рядом с ведьминым амулетом. И слава солнцу, выходило что больше не придется — к вечеру он уже сможет вручить опасный трофей книжникам, а уж они разберутся, что с ним делать.

После нескольких часов скачки рассвет окончательно вытеснил ночь, и утро заиграло росой на ветвях деревьев. Ной тем временем ощутил изменения в поведении зова, теперь он неожиданно начал менять направление. Если раньше его неумолимо влекло в столицу, то теперь на каждом отвороте дороги в сторону терлесских холмов он чувствовал сильное желание свернуть и помчаться сломя голову к побережью. И если поначалу инквизитор ощущал лишь неприятное жжение в груди, то спустя еще пару лиг Ной вдруг понял, что начинает терять самоконтроль — поводья его лошади периодически сами по себе натягивались, и лошадь возмущенно хрипела от неожиданного требования всадника. Рем решил остановиться и оценить ситуацию.

— Тебе нездоровится? — обеспокоенно спросил он, подхватывая поводья. — Ты выглядишь как одержимый.

— Зов… он выворачивает меня наизнанку…. До сих пор так сильно еще не прихватывало…. — Ной измождено сполз с коня и сел у придорожной канавы. Стало легче, и он для пущего эффекта ткнулся головой в сырую траву.

— Нам нельзя терять время. Я кожей чувствую, что кто-то ищет с нами встречи, и явно не для того, чтобы заключить в дружеские объятья. Так что если хочешь, я поведу лошадь, а чтобы ты не выкинул каких-нибудь фокусов, еще и свяжу тебя покрепче. Ты уж извини меня, но видок у тебя как у одичавшего дервиша, разве что на людей пока не кидаешься — тон гончей не терпел возражений, да и спорить не было ни сил ни смысла.

— Да, я думаю, так будет лучше. — он жадно напился из фляги и позволил привязать себя к лошади, а так же вставил себе в зубы валявшуюся у дороги толстую ветку. Было ощущение, что скоро она понадобиться — как только Ной сел верхом, зов вновь начал терзать его внутренности.

Еще через несколько извилистых поворотов дороги изо рта потекла слюна, а глаза начали вылезать из орбит. Конь насторожено фыркал, чувствуя перемены во всаднике, и Рему пришлось несколько раз успокаивать его. Он тревожно косился на беснующегося волкодава, который уже даже перестал отвечать на обращенную к нему речь.

И вдруг пришло облегчение. Ной резко выпрямился в седле и огляделся вокруг ясными глазами. С удивлением он уставился на изжеванную ветку, торчавшую изо рта, и знаком попросил спутника о том, что хочет сделать остановку. У ледяного ручья разбили они временный лагерь, решив, что придорожные кусты послужат достаточным укрытием от любопытных глаз.

— И часто у тебя такое? — Рем быстро наполнил фляги и принялся за приготовление нехитрой еды.

— Нет, обычно это просто как приступ слабости, а потом меня влечет в нужном направлении. В этот раз что-то пошло не так — я не помню себя, все застилает красная пелена.

— Раз тебе легче, то предлагаю поступить так. Я выйду в разведку, пока ты останешься на месте. Не знаю, что там у тебя за приступы — но у меня уже просто исчесалось то место, которым я чувствую опасность. Вроде как если ты не движешься — хуже явно не станет. Так что не выходи на дорогу, жди меня здесь. — с этими словами разведчик вскочил в седло своего коня и скрылся в чаще.

Подыскав хорошее место, откуда было видно все окрест с невысокого холма, а его самого при этом заметно не было, Ной принялся ждать. Зов хоть и все еще сильно мешал, но уже не причинял боли. Пару раз он слышал какой-то шум с дороги — будто мимо проезжали всадники, но никто к ручью спускаться не стал. Близость столицы уже давала о себе знать, путники здесь встречались намного чаще.

Спустя час ожидания инквизитор приметил выходящего из кустов Рема, он был пешим, и передвигался под тенью деревьев. Оглядев поляну, где он оставлял попутчика, разведчик безошибочно вычислил укрытие Ноя и двинулся к нему.

— Мой нос чесался не зря. Впереди, у излучины дороги, стоит засада. Двое мужчин, явно с юга, и женщина. Убийцы притаились у дороги, а их спутница сидит возле лошадей чуть в отдалении и чего-то ждет. Видимо, когда ей притащат наши головы.-когда Рем говорил, его глаза не переставали цепко ощупывать окрестные холмы в поисках движения.

— Моя голова тут явно в безопасности, тут будь спокоен, — Ной отвязал коня от сучковатого дерева и вскочил в седло. — А вот насчет твоей не уверен. Ты можешь вывести меня на тракт, минуя этих проходимцев?

Рем отрицательно покачал головой.

— Они не зря выбрали это место. Форсировать реку мы не можем, Илая тут особенно широка, слева же крутые склоны. Единственный путь к мосту через реку — эта дорога. Если идти в обход — уйдут как минимум сутки, и мы зайдем к тому же мосту, но с севера.

— Значит, избежать стычки не получится. Хорошо. Тогда покажи мне женщину.

Анна сидела у костра и от скуки выискивала в углях что-то тонким ивовым прутиком, который шипел и дымился, изнемогая от жара огня. Как только Ной показался на опушке, она вскинулась и посмотрела на него. Да, девушка действительно выглядела старше, чем даже во сне. Разглядывая неспешно приближающегося инквизитора, она чуть наклонила голову набок и выжидающе наблюдала за ним. Вдруг как будто что-то решив, девушка издала громкий свист, своей силой удививший бы и пиратского боцмана. Ной еще не успел приблизиться и на двадцать шагов, как из кустов навстречу ему вышли двое мужчин, облаченных в вашаха, одежду пустынных кочевников. Этот длинный шарф из тонкой ткани наматывался на все тело с ног до головы, и облаченные в такую одежду люди становились похожими на выбравшихся из склепа мертвецов. Иной южанин мог обмотаться вашахой меньше, чем за пару минут, при этом одев еще и кольчугу, и подбитый стальными полосами тюрбан. Они дошли до середины пути, отделявшего Ноя от ведьмы и остановились, с любопытством разглядывая волкодава. Один из них наизготовку держал лук, второй довольствовался вынутой из ножен кривой саблей.

По мере приближения Ноя, ведьма тоже двинулась с противоположной стороны к месту намеченной встречи. Когда все четверо сошлись, тот из южан, что был повыше, сплюнул через кривые зубы и сказал:

— Ну вот мы и встретились, шимели. Заставил ты нас побегать, давненько не было у нас такого суматошного дельца. — южанин медленно водил клинком перед собой, словно выискивая недостатки баланса у оружия.

— Я не искал с вами встречи, а нежданных гостей обычно не жалую. — Ной скрестил руки на рукояти меча и посмотрел мимо говорящего. — Если ты знаешь, кто я, то потрудись сообщить, что тебе от меня нужно.

Анна стояла всего в десяти шагах, и он смог рассмотреть ее получше. Впалые щеки, синяки под глазами и растрепанные грязные волосы. Одежда тоже явно нуждалась в чистке — от былого лоска не осталось и следа. Но даже в таком состоянии она была чертовски привлекательна. И все так же опасна, как и прежде, а глаза горели все тем же зеленым огнем. Вдруг рыцарь одернул себя, чтобы не залюбоваться ею. На боку девушки в кожаных доспехах висел длинный восточный кинжал, и волкодав укрепился в своих подозрениях.

— Что может быть нужно духам пустыни от шимели? Конечно же, его голова. — южанин с мечом криво усмехнулся и сделал шаг вперед.

— Погоди, Ахмет. Мы договорились, сначала — он отдаст мне мою вещь. — Анна не подходила ближе, ограничившись лишь властным жестом на расстоянии. Второй наемник опустил лук и выжидающе уставился на старшего.

— Ах да… прекрасная эхезжера… у нас с ней уговор, что мы отдадим нечто, принадлежащее ей и носимое тобой. Мы даже сдуру сунулись за этой вещицей в пасть самой Инквизиции, когда она пообещала нам выдать твой маршрут. Итак, это у тебя есть, шимели?

В ответ Ной лишь усмехнулся, вынул клинок из ножен и встал в боевую стойку.

— Я гляжу, вы неплохо спелись с этой подстилкой. Судя по тому, как твой гнилозубый прислужник плотоядно пялится на нее, вы стали очень близки в своем стремлении сжить меня со свету. — он заметил, как дернулась Анна, и порадовался, что вновь достиг цели. — Хочешь мою голову, эссэхеле элькелеб, попробуй не лишиться своей.

Глаза наемника при этих словах расширились, и он уставился на Ноя, выпучив глаза и раскрыв рот. Анна уже пришла в себя и шипела под нос оскорбления, выискивая что-то в складках своей одежды.

Второй наемник выхватил ятаган и начал заходить слева — не слишком умно, когда можно было убить его на расстоянии, мимоходом подумал Ной. Но тут старший поднял руку, увенчанную перстнями, приказывая остановится, и южанин с луком за спиной замер как вкопанный. Но Анна не теряла времени — быстрым движением она метнула в его сторону маленький пузырек, упавший под ноги волкодава. Едва он коснулся земли, как едкий запах ударил в ноздри Ноя и он успел лишь понять, что заваливается на спину, выпустив оружие из рук. Мир окутала тьма.