Тувинские рассказы

Дмитрий Вержуцкий

Яркость образов, колоритные местные обычаи и детали быта полевых противоэпидемических отрядов, красочные описания природы и отчаянная борьба на выживание со стихией – все это есть в предлагаемом сборнике. Даже если в рассказах повествуется о событиях трагичных, печальных или даже не всегда приемлемых с позиций общественной морали, они полны оптимизма. В них никого не осуждают и не превозносят, а просто рисуют ту картину жизни в горах, что уже ушла в далекое прошлое и вряд ли повторится.

БАЙ-ТАЙГА

Пролог

Начальник нервно барабанил пальцами левой руки по столу, уставившись в какую-то одну точку перед собой. В пальцах другой его конечности описывала замысловатые фигуры над листом бумаги роскошная ручка, покрытая позолотой. Сергей и Гоша сидели напротив, спокойно ожидая предсказуемого вердикта. Наконец, затянувшееся молчание прервалось:

— Нет, ну, вот объясните мне, я просто не понимаю — что это даст? А если вы там, в самом деле, что-нибудь найдете?! Это же все планы придется перекраивать! Вообще все!! Все штатное расписание менять! Людей где-то искать! Обучать их еще срочно надо. И это же придется средства из главка выбивать! А транспорт, обеспечение… Пять лет до пенсии осталось! Зачем мне эта головная боль?! — в голосе Виктора Максимовича Полевого, начальника противоэпидемической станции, уже прорывались явные нотки раздражения.

— Так ведь, если в том районе есть чума, то рано или поздно народ заболеет и мало никому не покажется! Там же до Абазы — рукой подать! А оттуда больному в Абакан и в Красноярск попасть — раз плюнуть!

— Ну, почему, почему она там должна быть? Там же Зимин в начале шестидесятых три полных сезона отработал, и — хоть бы одна зацепка! Так это же Зимин! У него же чутье было, он же половину очагов в Западной Монголии открыл! А Быков? Быков же тоже два сезона там утюжил, и тоже пусто! А вы что? Умнее всех?!

— Максимыч, ситуация изменилась, ты же сам все понимаешь, — напористо продолжал додавливать начальника Гоша. — Раз нашли чуму на Толайлыге, в самой середине хребта, то мы обязаны проверить и прилегающую территорию с севера, с Бай-Тайги. Там каких-то уж совсем таких непреодолимых преград нет. Могли и сурки и суслики мигрировать через эти перевалы, а, значит, и микроб мог с ними туда попасть. Ни я, ни Сергей, да и никто на станции, действительно, в это не верит, но еще раз убедиться в этом сейчас необходимо. Чтобы самим, как говорится, спокойно спать.

— Да, понятно все это! А если случится что? Кто отвечать будет?! — повысив голос, сменил направление защиты начальник.

— За все, что происходит в экспедиционном отряде, полностью отвечает лично начальник отряда, я и отвечу! — тоже начал заводиться Гоша.

— Да ты же сам знаешь, что там происходит! Ну, как, как вы там вообще собираетесь работать?!

Действительно, в те годы Тува занимала устойчивое первое место в стране по тяжелой преступности на душу населения, причем с большим отрывом от ближайших конкурентов, а из всех шестнадцати районов автономной республики Бай-Тайга уверенно лидировала по убийствам, по тяжким телесным повреждениям, по грабежам и разбоям.

— А как мы раньше там работали? Так и будем! Да и в Овюре и в Монгун-Тайге криминала не на много меньше, но выезжают же отряды и возвращаются, чаще без особых происшествий! — не уступал Гоша.

— А Быков? Быков же в Бай-Тайге всего ничего продержался и вернулся в Кызыл!

— Капканы у него все сняли, ловить зверьков нечем стало, вот и вернулся.

— Ага, как же! А то, что продукты, палатку тоже украли, бензин слили — это не считается? А дырки в кабине от пуль, что — сами образовались?!

Тут крыть было нечем. У Володи Быкова в первый сезон все прошло более-менее благополучно. Проработав на западе республики месяц, он отделался утерей половины капканов и загадочно исчезнувшей из закрытого на замок сундука в палатке фляжки со спиртом. Но на следующий год дела сложились похуже. За первую неделю нахождения его группы в Бай-Тайге местные дважды делали ночные набеги на лагерь. Первый раз продуктов почти половину украли и кое-что из личных вещей исчезло, во второй — они лишились новой десятиместной палатки. Забавно, что никто из группы этого не заметил, только к утру неожиданно обнаружили, что спят под открытым небом. А бензин с бака слили, пока Володя на почту в Бай-Тале заходил, водителя отвлекли каким-то разговором и семьдесят литров — как ни бывало! В последний день, когда они переехали на новое место, дважды стреляли — первым выстрелом из заречного тальника пробили котелок, только что поставленный на костер; вторым через полчаса прострелили насквозь обе дверки кабины, видимо, намекая, что чужаки слишком медленно собираются. После этого прошло уже семь лет, больше никто со станции не рисковал в тех краях появляться, но тут был особый случай.

— Нарываться, конечно, не будем. Постараемся нигде не подставляться. Но ехать надо. С собой собаку возьму, Чару, лайка чуткая, ночью никто не подползет незаметно. Если что — свернемся пораньше. Всю ответственность беру на себя!

Начальник махнул рукой и встал:

— Да и шут с вами! Хотите себе неприятностей на шею — езжайте! Но, учтите — спасательной экспедиции я за вами слать не буду! — Полевой наклонился над столом и размашисто подписал рапорт.

— Спасибо, Максимыч! — облегченно выдохнув, Гоша с Сергеем, не затягивая разговора, поскорее вышли из кабинета.

Конец ознакомительного фрагмента.