Вернисаж

Дмитрий Беловолов

Здесь собраны ранние рассказы, которым нет цены, но все таки можно купить не дорого, если дорога дорога. Это рассказы о буднях творчества, которое иногда висит одиноко на поседевшем волоске облысевшей головы. Книга содержит нецензурную брань.

ДЕТСКИЕ КРОВАТКИ

Бросай всё. Перекур. — сказала Юля и я вышел из оцепенения конвейерной петли. Вот уже неделю она меня затягивает кошмарным сном в точку невозврата из детской кроватки. Тот, кто помнит свою первую детскую кроватку, остается в её решетках навсегда. А мне нечаянно выпала доля их красить. Я художник и я крашу детские кроватки. Одиннадцать кроваток в день — вот мой богоугодный удел, из которого я черпаю вдохновение, чтобы к остатку дня не свалиться с ног по дороге домой. Конечно же, можно вдохновляться прелестями женщин, в окружение которых я попал, но они давно забыли, что они женщины, помнят только стою материнскую составляющую и в совершенстве ей владеют.

— Ну ты сука, Лариса, сказала, что поможешь зачистить ноги, а сама уебала подальше.

— Ладно, Светка, ты лучше скажи, как там твой «Икар». Очухался?

— Да. Прихожу, а он, блять, уже с бутылкой джина сидит.

— Так что его, с больницы выпустили?

— Нет, блять, сбежал сука! Последние мозги то поотшибало.

— А зачем он на крышу то полез?

— Да, *** его знает Лариса.

— Так он трезвый был, когда лез?

— Да.

— А куда приземлился?

— Да на землю. Там земля у нас кирпичом отделана. Вот он туда, блять, и нырнул.

«Выныривать нужно отсюда», — думаю я, сидя за столом с прекрасными воительницами — да по — быстрей, пока, самого на крышу не потянуло и мне тут не спели закатную колыбельную. Об этих детских кроватках я узнал все, что нужно знать взрослому человеку о безмятежности духа и натруженных материнских руках.

Захожу в раздевалку. Переодеваюсь и ухожу.