Нарочно не придумаешь

Дмитрий Александрович Хачатуров, 2021

Уважаемый читатель. Книга "Нарочно не придумаешь" включает в себя серию сатирических рассказов, сюжеты которых автор, взяв из своих жизненных наблюдений, попытался представить в анекдотичной форме. Цикл открывает произведение "Серджиньо", которое, сточки зрения "писаки", должно задать тон всему сборнику и настроить истинного ценителя на нужный ироничный лад. Получилось ли осуществить задуманное судить Вам, желательно не строго…! Содержит нецензурную брань.

Челноки

Так сложилось, что Ашотик и Хачик надумали попробовать стать «челноками».

Конечно, изначально Ашот Маноян очень хотел быть Робин Гудом, а Хачатур Суратян — космонавтом, но, по мере взросления и возмужания, их стремления кардинально менялись и, наконец, обрели вполне конкретную форму.

Форма, а точнее специальность, которую два сына Великого народа с честью получили в легендарном столичном Университете, солидно именовалась «Экономика народного хозяйства СССР». Но вся абсурдность и трагизм ситуации заключались в том, что на момент окончания вуза «народное» хозяйство» неожиданно стало «частным», а страна СССР и вовсе, уж год как, исчезла с глобусов всего мира.

Экономика, конечно, осталась, но превратилась в хаотичные метания населения в попытках продать и перепродать все подряд, начиная с Родины и заканчивая ширпотребом. Именно к этому «экономическому чуду» и решили приобщиться друзья, тем более, что статья «спекуляция» очень кстати была упразднена, «нерушимые» границы открыты, а риторический вопрос «мы, что глупее других?» требовал сиюминутного опровержения. Родину решили не трогать (пригодится), а вот ширпотреб, как нельзя кстати, в условиях полного дефицита всего и вся был актуален.

С выбором страны «Эльдорадо» на этапе планирования у новоявленных коммерсантов возникли творческие разногласия. Хачик все больше склонялся к традиционным, проторенным «стадами» земляков направлениям вроде Польши или Турции. Ашот же, наоборот, сыпал аргументами в пользу менее посещаемых, но более экзотических государств, таких как Индия или Вьетнам.

Дебаты развернулись неслучайно. Дело в том, что в силу полного отсутствия первоначального капитала, необходимо было решить задачу с двумя неизвестными: первое — «что ценного повезти, чтобы выгодно продать на чужбине?» и второе неизвестное — «что привезти, чтобы выгодно перепродать в отечестве?».

Ассортимент товаров, пригодных для конкуренции на изобилующем «разносолами» заграничном рынке, был крайне скуден и насчитывал от силы десяток позиций, опять же, страшно дефицитных. Икра, водка и алмазы были отметены сразу, так как уехать с ними можно было прямиком в Магадан, где для особо хитрожопых «бизнесменов» существовали заведения «полного государственного довольствия» по системе «all inclusive». Оставались оптика, электроника и наручные часы, среди которых флагманами выступали: фотоаппараты «Зенит», японские видеомагнитофоны и механические хронометры «Командирские».

Со вторым «неизвестным» дело обстояло проще. Привезти для внутренней реализации можно было абсолютно любые шмотки, главное, чтобы были дешевые и не имели пресловутого «знака качества». Исходя из этой «математики», Ашотовский выбор направления представлялся самым правильным, что, в итоге, и сподобило молодых, жаждущих авантюры джигитов сделать выбор в пользу богатой на чай и слонов Индии.

Штаб-квартирой новоиспеченных «Миклухо-Маклаев» была выбрана комната Ашота в пятиэтажном общежитии, расположенном на одноименной улице. «Совет в Филях» затянулся уже за полночь, когда, применив все свои теоретические знания в микроэкономике и распив бутылку армянского коньяка, все наконец поняли, что без спонсора задуманная кампания обречена на провал.

На роль «пайщика-концессионера» единогласно утвердили соседа, однокурсника Артурика Сараняна, по кличке «Сочный». Являясь адептом подпольного валютного университетского рынка, каждому встречному студенту он вместо приветствия задавал свой коронный «конспиративный» вопрос: «Монеты есть, э…?!» А провернув очередной выгодный обмен, доверительным громким шепотом предупреждал: «Тсс… Никому! Только я, ты и Би-би-си…!»

К моменту возвращения «чернорыночного короля» план его вовлечения был готов в лучшем виде. Посреди комнаты на столе стояла початая бутылка коньяка, а взъерошенные и разгоряченные собутыльники возбужденно «делили» несметные сокровища, прерывая споры о справедливости их распределения сладостными описаниями благ, которые они им сулили.

Как и было рассчитано, «наживку» Артурик заглотил намертво. Выслушав в процессе возлияния детали операции и выторговав себе больший процент от предстоящей сделки, он с чувством выполненного долга развалился на кровати и громко, с азартом, принялся пересчитывать свой дневной «улов».

В начале лихих девяностых любой коммерческий проект или, как тогда модно было выражаться, «реальный бузинес», начинался с поиска двух его неотъемлемых составляющих: денег, с одной стороны, и товара — с другой. Самым почетным в цепочке товарно-денежных отношений являлся посредник. Учитывая, что товара в стране, собственно, как и денег, было мало, а посредничеством занималось чуть ли не всё трудоспособное население, возникло новое «экономическое чудо», охарактеризованное термином «торговля воздухом». Несуществующий товар азартно покупался и продавался (преимущественно вагонами) за химерические деньги, по количеству сравнимые с бюджетом страны, целой цепочкой уверяющих и гарантирующих друг другу стопроцентное наличие того и другого, новоиспеченными «Джонами»-«Морганами и Рокфеллерами». Соответственно и цена за товар формировалась, исходя из количества «звеньев цепи» и их «аппетитов», иногда достигая совсем уже нереальных значений.

В сфере услуг, особенно государственных, дела обстояли и вовсе через одно место. Взяткодательство и взяткополучательство на фоне нулевых зарплат и очередей, стремящихся в бесконечность, расцвели буйным цветом. Получение любого документа или другой нужной бумажки превращалось в сногсшибательный ребус, где единственное правило звучало так: «найди того, кто главный, и дай столько, сколько надо». «Главных» зачастую было много, а «сколько надо» варьировало от «сколько не жалко» — до «охренеть, как дохрена!»

Вот, собственно, в такое каверзное для отечества время и пришлось Хачику с Ашотиком завертеться, как те ужи на сковородке. Для большей продуктивности партнеры по-братски разделили между собой весь объем подготовительных работ.

Хачатур, как самый обаятельный и привлекательный, был откомандирован справлять документы, визы и другую бесчисленную «бюрократию», где мзда, очарование и дозированная нахрапистость являлись тем самым «золотым ключиком».

Ашот же, взвалив на себя все тяготы «добытчика», денно и нощно рыскал по столице в поисках намеченного дефицита, оперируя свойственными ему рассудительностью и мудростью. Бюджет, выделенный расчетливым спонсором и скрупулезно им же контролируемый, таял на глазах, грозясь вот-вот выбиться из установленных рамок.

В конце концов все «тернии» были преодолены, формальности утрясены, «контрабандные» товары приобретены, а два «армянских челнока» солнечным июньским утром бок о бок стояли на «стартовой площадке» в столичном аэропорту Шереметьево-2, предвкушая полет к загадочной и манящей «звезде» по имени Индия.

Центральное информационное табло Московского международного аэропорта, светясь и мигая изумрудными огоньками словно падающее домино, перемещало таблички с указанием рейсов, направлений, времени и номерами регистрационных стоек.

— А вот, наконец, и наш самолет… Видишь? «Дели» написано!

Ашот с перекинутой через плечо спортивной сумкой, больше напоминающей баул на лямке, возбужденно потянул груженого под завязку Хачатура к стойке регистрации.

— Да не спеши ты так! Без нас не улетит! — Хачик семенил рядом, отдуваясь под тяжестью двух негабаритных чемоданов времен Гражданской войны, для надежности перехваченных бельевой веревкой.

— Вы что, кирпичи везете? — глянув на грузовые весы, поинтересовалась девушка в красной пилоточке «Аэрофлота», регистрирующая билеты на самолет. — У вас перевес…

— Это — бусы для туземцев! — пошутил Хачик. — Так сказать, подарки угнетенным братьям Третьего мира! А вы с нами полетите, красавица?

— Сколько за перевес? — раздраженно вмешался Ашот, понимая по слащавой улыбке друга, что он уже включил свой фирменный «подкат на кривой козе».

— Нет, я с вами не лечу, — заулыбалась девушка и, проигнорировав вопрос Ашота, вручила Хачику посадочные талоны.

— Очень жалко… — сокрушенно вздохнул Хачатур, провожая взглядом, уезжающий по транспортеру багаж. — Через недельку вернемся и привезем вам самое красивое сари, обещаю!

— Буду ждать! — прочирикала «королева» регистрации и, обращаясь к очереди, совсем другим, «казенным» голосом выкрикнула: «Кто следующий!?»

После набора высоты, негоцианты с наслаждением закурили приобретенное в «дьюти-фри» «родное» «Мальборо» и воодушевленно приступили к обсуждению дальнейшего плана действий, опираясь на обрывочную информацию, полученную у студентов-индусов в родной «альма-матер».

— Пацаны, водку с «колой» будете? — Из-за спинок кресел выглядывали две улыбающиеся физиономии, одна — рыжая и конопатая, а другая — чернявая, с редкими усиками.

— Что, тоже в Индию летите? — весело поинтересовалась рыжая голова.

— Неа, я — в Лас-Вегас! — отреагировал Хачик.

— А я — в Ереван…! — подхватил Ашот.

— Значит, нам по пути — засмеявшись, констатировала чернявая, протягивая два пластиковых стаканчика, — коктейль будете?

— Будем! — хором согласились компаньоны.

Олег, так именовался рыжий, и чернявый Руслан, как выяснилось, были студентами Второго Медицинского института, и в Дели наведывались уже дважды. С собой они, кроме водки («для дезинфекции») и валюты, ничего не везли, а назад в страну, тащили кожаные куртки, исключительно под заказ. Навар, конечно, был не ахти, но и риски с реализацией — минимальные, плюс возможность пару дней (а именно на такой срок они летели) потусить вдали от серого, затрапезного «Совка».

Такой расклад вполне удовлетворял будущих эскулапов. Узнав, что «новички», везут с собой целый обоз всевозможной электроники и механики, они не на шутку всполошились.

— Вы что с дуба рухнули?! — удивленно паниковал Олежич. — Вот уже как полгода, все самолеты из Москвы шмонают. Весь багаж просвечивают, а ваше барахло у них злостной контрабандой считается! Конфискуют, на «раз», еще и штраф выкатят запредельный!

— А если мы «для себя» везем? — попытался предположить Ашот.

— «Для себя» по две бутылки водяры на рыло можно! — со знанием дела констатировал Русик.

— И что же нам делать…? — растеряно поинтересовался Хачик.

— Молиться своему армянскому Богу! Если у них будет пересменка, могут пустить по зеленому коридору. Но это — вряд ли, — «успокоил» Олег.

Молиться оставалось еще часа три, а коктейли и анекдоты переложили грядущую катастрофу на плечи русского «авось».

Аэропорт столицы Индии встретил контрабандистов кафельными грязно-желтыми стенами и полным отсутствием кондиционирования. Как и предполагалось, прибывших без багажа туристов прямиком направили через никем не охраняемый проем в стене с висящей над ним табличкой «green channel». Остальные «колонисты» остались дожидаться выдачи багажа в безликом зале, наполненном несметным количеством разнокалиберных индусов и удушающим, спертым запахом каких-то благовоний.

— Каков план, командир? — поинтересовался Хачик, снимая с транспортера последний чемодан.

— Думаю… — сосредоточенно наблюдая за скапливающимися у закрытой двери пассажирами, отозвался Ашот.

— Может, попробуем через «зеленый»?

— Нет, не получится. Видишь, там двое в форме пасутся…

Дверь, у которой уже собрался целый «рой» с чемоданами и сумками, внезапно распахнулась, и гудящая толпа устремилась наружу.

— Держимся в «хвосте»… — сквозь зубы процедил Ашот, и «обреченные» двинулись следом за остальными. Помещение, куда вливался поток прибывших, представлял собой длинный коридор, который заканчивался раздвижными стеклянными дверями. В нескольких метрах перед ними угрожающе расположился аппарат для просвечивания багажа. Справа от него, уткнувшись в монитор, сидела маленькая индуска в сари и платке, а слева, возле рамки металлоискателя, широко расставив худые смуглые ноги, возвышался «потрясающего» вида полицейский в рубашке и шортах песочного цвета, с автоматом на груди и огромными, в пол-лица, усищами. На голове у блюстителя порядка красовалась молочного цвета чалма, из-под которой два черных, как уголь, глаза прямо так и сверлили вереницу пассажиров с рейса.

Ситуация приобретала положение «цугцванга», а двое «приговоренных», шаг за шагом, приближались к неминуемому, «эшафоту». До интроскопа оставалась еще пара человек, когда дерзкий план прорыва в теории был готов. Шансы на успех были минимальны, но другого варианта не потерять все и еще больше, в природе не существовало.

Хачик поставил чемоданы у ленты транспортера и медленно, благо он был последним, принялся снимать сумку с плеча. Ашотик, до этого стоявший рядом и гипнотизировавший полицейского взглядом, неожиданно, резко обогнув металлоискатель, бросился к нему.

— Мой френд! — в голос заорал он, хватая индуса за руку и отворачивая его в сторону от готового положить на транспортер баул с одеждой Хачика. — …Ай вонт ю сэд ту гоу ту хелп ми! Ты андестенд ми?!

Ошалев от столь неожиданного напора и не поняв ни слова из сказанного, блюститель закона для начала попытался высвободиться. Но железная хватка русского, больше похожего на душмана, настойчиво тянувшего его к выходу, заставила включить противодействие. «Чакраборти» сгреб в охапку сопротивляющегося «умалишенного» и, потеряв всякое терпение, на таком же непереводимом английском пробасил: «Сэр, прошу Вас вернуться и пройти, как положено!»

В это самое время Хачик, бросив баул на ленту транспортера, что есть мочи ногой толкал вдоль него по полу неподъемные «саркофаги». Скрытые от глаз контролерши, они качались, готовые вот-вот грохнуться. Мокрый, как мышь, со стучащим в горле сердцем, он, наконец, пропихнул чемоданы к концу аппарата, затем, проскочив рамку, уже более спокойно подхватил их и, зацепив выехавшую сумку, пулей выскочил из дверей аэропорта.

Через секунду оттуда вынырнул всклокоченный Ашотик.

— Ара, наши мальчики исполняют! Красавчикиии! — вытанцовывая «Шалахо», нараспев выкрикнул он. Стоявшие неподалеку Олежка и Руслан победно подняли большие пальцы вверх и призывно замахали в сторону ожидающего такси времен английского колониализма.

Если на земле существует что-то более отличающееся от того, что привык лицезреть любой мало-мальски «белый» человек, то это, непременно, будет столица Индии! Вот, скажем, машины-такси. Какому «умному» Радже пришло в голову покрасить их в радикально черный цвет? И это при том, что в местности, где они работают, среднегодовая температура воздуха превышает пятьдесят градусов, а процент влажности стремится к бесконечности! При этом тот же самый «гений» напрочь забыл снабдить их кондиционером.

Но это покажется верхом комфорта, если сравнивать их, например, с общественными туалетами. Фанерные белые кабинки, разбросанные тут и там вдоль всех дорог города, кардинально отличаются от своих собратьев по всему миру. Если у всех остальных «сортиров» принято скрывать справляющих естественную нужду людей целиком, или, на худой конец, их нижнюю половину, то «индосортиры», наверное, из чувства противоречия, предпочли делать невидимой верхнюю часть, оставляя на всеобщее обозрение ноги, все «причиндалы» и, пардон, сам «процесс».

Но и это теряется в несовместимом «винегрете» из машин, мопедов, грузовиков, автобусов, мото — и просто рикш, всевозможных замков, зданий, рынков, ларьков, навесов, кибиток и телег. Весь этот «праздничный салат» обильно приправлен миллионами людей, собак, кошек, коров с личными пастухами, и даже кое-где слонами. Описанный «сюр» одномоментно находится в непрерывном хаотичном движении, полном такой какофонии звуков и запахов, что попавший в сей мир «чужак» отчетливо начинает понимать, что себе представлял Антон Павлович, работая над повестью «Палата N 6».

«Крематорий на колесах» высадил четырех «мушкетеров» в самом сердце столичной клоаки, неподалеку от центрального рынка.

— Ты уверен, что мы приехали по нужному адресу? — с сомнением поинтересовался Хачик, разглядывая сплошную череду двух-трехэтажных сараев-курятников, вытянувшихся по обе стороны грязной, кишащей людьми и животными, улицы.

— Вроде все правильно… — озабоченно ответил Ашотик, сверяя табличку на входе с визитной карточкой, позаимствованной им у студента-индуса с инженерного факультета.

— А что вы хотели по три доллара за ночь?! — искренне удивился Руслан, закидывая на плечо позвякивающую бутылками с «белым золотом» сумку.

— Все, пацаны, мы вас подкинули, располагайтесь, а нам пора двигать в свои «палестины», в этой помойке поймать холеру — как «два пальца об асфальт»!

— Мы тоже с вами… — принял за двоих решение Ашот.

— Но раз уже все равно приехали, предлагаю глянуть, в каких условиях обитают простые индийские «командировочные».

— Ага… — Хачик передернул от отвращения плечами. — Сейчас мы зайдем, а там — номер «Люкс» отеля «Рицц», вот ведь будет обидно!

Дыра, или, если точнее, нора, являла классическую иллюстрацию девяти кругов ада, куда Данте так опрометчиво случилось спуститься. Мрачное, три на три, полутемное помещение без окон, со спертым раскаленным воздухом и брошенным посередине матрасом, не обмануло ожиданий любопытствующих. Толстый владелец в шароварах и футболке на полпуза отодвинул находившуюся прямо здесь же, в углу, видавшую виды занавеску, и с гордостью продемонстрировал железное ведро со стоящей рядом пластиковой бадьей, наполненной какой-то мутной жижей, и плавающим в ней черпаком.

— Toilet… — пояснил он. — Very good price!

Вторым и последним пунктом назначения в поиске пристанища оказалась приличная с виду четырехэтажная гостиница в викторианском стиле, расположенная в старом районе с «уникальным» названием «Английский». Ковровые дорожки в холле и чистенькие, довольно большие номера с индивидуальным душем и вентилятором под потолком, вполне соответствовали неподъемной для «кочевников» цене — аж, двадцать пять долларов в сутки! Бонусом являлась широкая двуспальная кровать с чистым сухим бельем и фантастический открытый бар на плоской, в орнаментах, крыше.

— Все! — безапелляционно заявил Ашотик, плюхнувшись ничком на «царское» ложе. — Сколько бы это ни стоило, я отсюда — ни ногой!

— Базара нет! — поставив чемоданы и тоже развалившись под гоняющей прохладу «вертушкой», согласился Хачик.

На следующий день, проснувшись с «петухами», а точнее — под мычание коров и нескончаемый рокот всевозможной мототехники, свеженькие и полные энтузиазма друзья с наслаждением вкушали «европейский» breakfast в баре на крыше отеля и обсуждали дальнейший план.

Перво-наперво необходимо было «скинуть» привезенный товар. Рынок электроники или, как здесь было принято говорить, bazaar, судя по карте, находился от них в двух кварталах. Но тащить неподъемные чемоданы пёхом, по жаре, было нецелесообразно, или попросту — «в падлу». Поэтому, покончив с трапезой и подхватив груз, они гуртом «оседлали» перехваченного у входных дверей моторикшу. Указав водителю на карте пункт назначения, компания блаженно развалилась на заднем сидении кибитки, обозревая колоритные виды вокруг.

Если Вам не случилось посетить восточный базар, можете смело считать, что ни одно, даже самое красочное и детальное его описание не создаст в вашем воображении всей феерии, способной возбудить пять человеческих чувств. Центральный рынок Дели, который, без преувеличения, можно было бы назвать городом в городе, как неожиданно оказалось, располагался под землей. Та его часть, где торговали всевозможной электроникой, смело выдержала бы сравнение со средних размеров микрорайоном Москвы.

Остановившись у одного из нескончаемых магазинчиков под номером триста двадцать три, компаньоны «зависли» перед не укладывавшейся в голове «картиной». Отсек примерно два на два метра был полностью забит всевозможной техникой, преимущественно без упаковки. Тут же находился невообразимых размеров индус, по всей видимости, продавец, лысый как коленка и с густой, как у заправского попа, бородой-«лопатой». Но самым поразительным являлось то, что аппаратура в прямом смысле слова была не при нем, а под ним, так как он чинно восседал на ней, на высоте полутора метров от пола.

— Вы не подскажете, где можно продать видео — и фототехнику? — осторожно поинтересовался Хачатур, обращаясь к «бабаю», непрерывно что-то жующему и глазеющему на них сверху вниз. Не меняя позы и не прекращая работать челюстями, индийский «Гаргантюа» вопросительно поднял палец и покрутил им в воздухе.

— Покажи ему! — догадавшись о значении жеста, шепнул Ашот.

Хачик раскрыл стоящие у его ног чемоданы и, отступив на шаг, приглашающе обвел их содержимое рукой. Хозяин «электросвалки» на удивление проворно перенес свои колыхающиеся телеса с «насеста» на пол и, присев на корточки, поковырял пальцем запечатанные упаковки. Затем он поднялся и извлек откуда-то из недр необъятных шаровар видавший виды калькулятор и протянул его Ашотику.

— Что этому «гоблину» надо? — обращаясь к другу, ошалело поинтересовался тот.

Конец ознакомительного фрагмента.