Дискурсивные практики современной институциональной коммуникации

Коллектив авторов, 2015

В монографии освещены процессы институциональной коммуникации в современных социальных сферах через призму дискурсивных практик, определены границы понятия «дискурсивные практики», проанализирована специфика их функционирования в разных типах институционального общения (политическом, академическом, деловом, медицинском, сетевом, консьюмеристском, а также бизнес-дискурсе и дискурсе масс-медиа). Монография сопровождается интерактивным приложением, включающим ссылки на корпус аудио- и видеоматериалов, скриптов, анализируемых в качестве примеров на страницах работы. Предназначена для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлениям лингвистика и теория языка; а также для всех интересующихся проблемами дискурсивной лингвистики и современной коммуникации в условиях глобализации.

Введение

Современные дискурсивные практики: границы понятия

«Познание новой реальности языка, обозначенной термином дискурс, как и познание намеченных в содержании термина отдельных его аспектов, обещает раскрыть нам немало интересных черт в поведении языка и его использовании, а значит, расширить наши представления о его природе и роли для человека»

(Кубрякова, 2012: 125)

Письменная и устная коммуникация протекает в форме многочисленных дискурсивных практик как процессов «производства и потребления или интерпретации текстов и разговоров» (Fairclough, 1998: 145), как типов коммуникации в социальном, культурном, историческом или политическом контексте (van Dijk, 2008).

В современной теории дискурса одна из её базисных категорий — дискурсивная практика — обсуждается с точки зрения как минимум двух подходов, а именно, либо в контексте полной идентификации дискурса и социальности (см., например, концепцию М.Фуко), либо «встроенности» дискурсивных практик в более широкие социальные практики (иначе говоря, более широкие социальные практики образуют фон для практик дискурсивных). Тем самым проводится разграничение между дискурсивными и недискурсивными моментами социальной практики, диктующими разные виды логики в наблюдении и изучении (Fairclough, 1992; цит. по: Йоргенсен, Филлипс, 2008: 116).

Иллюстрируя свой теоретический посыл, Н. Фэарклоф приводит пример недискурсивной практики как физической практики, которая существует, например, при строительстве моста. В отличие от неё журналистика и связи с общественностью — это, главным образом, дискурсивная практика (там же). В таком подходе, как отмечает Н. Фэарклоф, дискурсивная практика выступает посредником между текстами и социокультурной практикой (Fairclough, 1995; цит. по: Йоргенсен, Филлипс, 2008: 122). При этом в исследовательском аспекте основное внимание фокусируется на роли дискурсивной практики в поддержании социального порядка и социальных изменений в обществе.

Продуктивным, с точки зрения наиболее приемлемого соотношения между подходами социальных наук и лингвистической прагматикой представляется определение дискурсивной практики в одном из социологических словарей, где последняя рассматривается как «категория, которая обозначает речевую деятельность, осуществляемую в соответствии с требованиями определенного типа дискурса в процессе его производства и воспроизводства. Дискурсивная практика формируется в процессе разных видов коммуникации (дискуссии, тексты, совместная деятельность) и закрепляется в виде тезауруса, в знаках, в когнитивных моделях общественного сознания (скриптах, фреймах) (Дискуссивные практики, эл. ресурс).

В данной работе дискурсивные практики понимаются как социально устоявшиеся, конвенциональные и артикулируемые в речи действия по решению рекуррентных коммуникативных проблем и интенций в соответствующем лингвокультурном пространстве в сферах институционального и неинституционального общения.

Как санкционированный коллективный опыт дискурсивные практики составляют существенную часть коммуникативного ресурса языкового сообщества, который, исторически конституируя различные социокультурные сферы (коммуникацию повседнева, юридический, научный, политический, деловой дискурс), обеспечивает устойчивые когнитивно-коммуникативные поведенческие паттерны представителей данной лингвокультуры.

Дискурсивные практики маркируются приведенными далее характеристиками.

Традиционность и целесообразность: дискурсивную практику можно квалифицировать как стереотипно воспроизводимую речевую деятельность в рамках определённого типа дискурса.

Нормированность: дискурсивные практики реализуются на основе более или менее жёстко закрепленных норм вербального и невербального характера.

Интерактивность: дискурсивные практики порождаются в процессах диалогично развивающейся коммуникации, участники которой осведомлены о моделях эффективного дискурсивного взаимодействия в определённых ситуациях общения.

Функционально-когнитивная направленность: дискурсивные практики артикулируются на основе идентификации интерактивных фреймов как структурированных в сознании коммуникантов последовательностей процедур достижения заданных целей.

Таким образом, воспроизводство дискурсивных практик основано на знании специфического (часто неосознаваемого) комплекса социальных норм или конвенций, большая часть которых имеет коммуникативно-языковую природу. Это значит, что описание и анализ дискурсивных практик должны опираться на осмысление соответствующих институциональных и повседневных коммуникативных рутин в определённой лингвокультуре.

С точки зрения инструментализации изучения дискурсивных практик представляется продуктивной логика исследования с учётом следующих факторов: интенциональная направленность в реализации дискурсивной практики, число коммуницирующих, каналы трансляции, задействованность вербальных и невербальных средств, протяжённость/длительность дискурсивной практики по времени, основная сфера воспроизводства — институциональная, повседневная.

Н. Фэарклоф отмечал в своих работах по критическому дискурс-анализу возможность конструирования новых дискурсивных практик в рамках социальной инженерии как проявление «технологизации дискурса», например, для подготовки бизнес-менеджеров (Fairclough, 1996; цит. по: Йоргенсен, Филлипс, 2008: 155), что достаточно подробно освещено в первом разделе работы.