Гьяк

Димосфенис Папамаркос

Сборник «Гьяк» – самое известное на сегодняшний день произведение молодого греческого писателя Димосфениса Папамаркоса. Предлагаемая вниманию читателя книга – первый опыт перевода всего сборника рассказов. Теперь услышать истории героев Папамаркоса, вернувшихся с греко-турецкой войны 1919–1922 гг. и пытающихся осмыслить этот опыт, доступны не только соотечественникам писателя, но и русскоязычной аудитории.

Ксения Климова

Кровавые законы греческих арванитов

Герои рассказов Папамаркоса — арваниты. Так в Греции называют особую субэтническую группу исторических албанцев, православных по вероисповеданию, которые переселились на территорию современной Греции в XII–XV веках. В других регионах Балканского полуострова, а иногда и за его пределами, их принято называть арнаутами. Греческие арваниты говорят на специфическом старом диалекте албанского языка — арванитском, и именно на нем общаются между собой герои рассказов этого сборника. К нынешнему, XXI веку большинство арванитов эллинизировалось настолько, что немногие могут вспомнить свое этническое происхождение, а арванитский язык сейчас находится на грани исчезновения, как и многие другие так называемые малые балканские языки, на которых сейчас, в современном глобализированном мире, хорошо изъясняются только люди старшего возраста, в то время как молодежь и дети знают преимущественно всего несколько бытовых фраз, а в повседневной жизни используют новогреческий язык. Ассимиляция арванитов проходила в Греции на протяжении долгого времени, большинство из них еще со средних веков были двуязычны, они одинаково хорошо владели и родным арванитским, и греческим языками. В отношении этнического самоопределения для этой группы можно выделить два уровня: на уровне микрорегиона, внутри своей общины, они позиционировали себя как арваниты; а на более широком уровне, общегреческом, — как греки, при этом это никогда не вызывало у них никакого когнитивного диссонанса. Многие известные герои греческого восстания за освобождение от османского ига в 1821 году были арванитами: Маркос Боцарис, Одиссеас Андруцос, Ласкарина Бубулина. Арванитского происхождения были и знаменитые греческие деятели искусства, такие как актриса Мелина Меркури, певица Сотирия Беллу, поэт Никос Энгонопулос.

В книге «Гьяк» арваниты в составе греческой армии сражаются с турками во Второй греко-турецкой войне 1919–1922 годов (примечательно, что ни в Греции, ни в Турции эта война не имеет такого названия: греки называют ее Малоазийским походом, а турки — Западным фронтом в Войне за независимость). В начале военной кампании греческая армия постепенно завоевывала все новые территории, так что к 1921 году греки захватили почти всю западную часть Малой Азии, где тогда проживало значительное число греческого населения. Однако закончилась эта война в 1922 году полным разгромом греческих войск и большой гуманитарной трагедией — греко-турецким обменом населением, или, как ее называют сами греки, Малоазийской катастрофой. Около 1,5 миллиона греков были изгнаны с турецких территорий и насильно перемещены в Грецию, а около 600 000 мусульман были принудительно выселены с греческих территорий и перемещены в Турцию.

Каждый из рассказов сборника «Гьяк» (за исключением, пожалуй, только «Баллады», посвященной мифопоэтическому объяснению того, почему же покойники, уже давно лежащие в земле, никак не находят упокоения) повествует о событиях, произошедших на той войне, далеко, в Малой Азии, но имеющих очень важное значение в нынешней жизни героев. Каждый из них страдает от посттравматического синдрома, приобретенного там, в Малой Азии, но сквозь конкретные истории мы видим, как вместе с героями произведений Папамаркоса страдают все солдаты, пришедшие с войны — была ли она с греками, турками, немцами, афганцами, арабами, вьетнамцами, — а вместе с ними страдаем и мы.

Однако, помимо жестокости и крови, которые неизбежно сопутствуют любой войне, здесь мы наблюдаем действие и других кровавых законов — негласных законов традиционных этнических сообществ. Священный арванитский «Канун», средневековый албанский свод моральных канонов и правил поведения, в арванитском обществе гораздо важнее любых официальных законов. Именно «Канун» предписывает всегда мстить за пролитую кровь: «одна кровь» — убийство мужчины, «половина крови» — убийство женщины. Традиции вендетты в греческом мире характерны не только для арванитов, до недавнего времени они были очень распространены и на Крите, и, в особенности, в греческом регионе Мани (Южный Пелопоннес). Когда кого-то убивали, семья должна была отомстить, убив либо самого убийцу, либо другого мужчину из этого же клана; в ответ представители первой семьи могли убить следующего мужчину — и кровная вражда затягивалась на долгие годы. Доходило до того, что мужчины, опасаясь за свою жизнь, много лет подряд отсиживались в специально построенных для этих целей высоких каменных башнях рядом с домом, а всю работу выполняли женщины и дети.

Герои рассказов Папамаркоса находятся в очень сложном положении, на перекрестке двух миров, в каждом из которых действуют жестокие законы «крови»: это с одной стороны война, а с другой — традиционный мир, определяемый «Кануном». Ни один из этих миров невозможно гармонизировать с миром современным — миром глобализации и новых гуманитарных ценностей. Ценности героев «Гьяка» основаны на защите «своих», на поддержании любой ценой как семейного, так и этнического единства, хоть эта цена зачастую — смерть «чужого», будь то убийца, посягнувший на члена семьи, турецкий враг на поле боя или мирные жители: ходжа, призывающий к молитве, женщины и старики из турецких сел, которые просто по определению были «чужими».

Все истории, описанные в книге, представляют собой «рассказ в рассказе», поскольку мы всегда понимаем, что рассказаны они были не лично нам, не самому читателю, а какому-то другому человеку: будущему тестю, родственнику, другу, священнику, местной проститутке, попутчику… Мы словно подслушиваем откровенный разговор двух близких людей, тот разговор, где можно сказать всю правду, какой бы горькой она ни была. Это создает особое ощущение причастности к сокровенному.

Все герои рассказов «Гьяка» вернулись с войны, из Малой Азии, куда они отправились из своих родных мест, куда они никогда бы не попали, если бы не война, если бы не роковая необходимость. То есть все они побывали «на чужбине». В современной греческой традиционной культуре существует особое понятие «чужбина» (ξενιτιά) — это место, куда отправлялся кто-то из членов большой греческой семьи, когда уезжал на заработки или его перемещали туда насильно. В народном сознании «чужбина» превращается в некий мифологический топос, выходящий за рамки обычного мира. Родные места и чужбина в греческом фольклоре соотносятся между собой как обычный мир и загробный, потусторонний, Нижний мир. Этот образ в греческой традиционной культуре обладает фантастическими, сказочными чертами, на чужбине «все наоборот». Еще одна черта, отсылающая нас к фольклорному образу чужбины, — ее враждебность по отношению к герою, ведь в греческих народных песнях о чужбине герой всегда страдает, болеет и часто умирает там, не в силах возвратиться домой. Разве не таким же фантастическим и опасным топосом — «чужбиной» — предстает перед читателем Малая Азия, где воюют герои Папамаркоса? Возвращаясь с войны, все они на самом деле возвращаются «с того света», точно так же как «ходячие покойники» из «Баллады», и никак не могут найти себе места среди обычных людей. Может, именно поэтому Аргирис из рассказа «Нокер», не найдя успокоения в родном селе, отправляется в далекую Америку, снова возвращаясь на пусть уже и другую, но — «чужбину», так что Новый Свет превращается для него в «тот свет».