Книга чая. Магия, пропитанная ядом

Джуди И. Линн, 2022

Нин, названная в честь богини Луны, сама того не подозревая, подала отравленный чай, который убил ее мать и сильно навредил сестре. В их королевстве распространилась легенда о Тени – неизвестном, который при помощи магии отравил чай большей части жителей. Однажды Нин узнает о конкурсе на звание величайших шеннон-ши – мастеров древнего и магического искусства приготовления чая. В награду за победу обещают исполнить любое желание. Для Нин единственный шанс спасти сестру – принять участие в конкурсе. Однако, оказавшись во дворце среди интриг и безжалостных соперников, Нин сталкивается с еще большей опасностью. И лишь загадочный юноша с мрачной тайной может ей помочь…

Глава 9

Я не знаю, как вернулась обратно в резиденцию. Я помню фигуры, которые отбрасывали тени на стены двора, размытые тела и лица солдат, образующих стену вокруг меня и остальных участников состязания. И тут я наткнулась на наши ворота.

Лиан зовет меня по имени, ее губы сжаты, во взгляде — волнение.

— У тебя идет кровь, — встревоженно сообщает мне она.

Я замечаю порез на руке, из которого течет тонкая струйка крови, но я ничего не чувствую.

— Как думаешь, я… я провалилась? — спрашиваю я.

— Не думай об этом сейчас, — Лиан старается звучать успокаивающе, — узнаешь утром.

Мне казалось, что заснуть будет невозможно, но я просыпаюсь от утреннего солнца, свет которого льется сквозь открытые ставни. Прислуга ставит таз с водой перед туалетным столиком.

— Вас ожидают, — с реверансом сообщает мне служанка, прежде чем оставить меня приводить себя в порядок. Я бросаю тоскливый взгляд на завтрак, который накрыт в главной комнате. Кастрюля бурлящего рисового отвара, маленькие тарелки с маринованными огурцами и перцем чили и курица в кунжутном масле. Желудок протестующе урчит, но голод как рукой сняло при виде солдат, которых я замечаю через открытые парадные двери нашей резиденции.

Нас сопровождают на встречу с другими участниками, в воздухе витает мрачное настроение, которое резко контрастирует с праздничной атмосферой вчерашнего вечера. Пока мы быстро идем по длинным коридорам, я мельком оглядываю внушительные доспехи охранников. В тусклом свете вечера детали было не разглядеть, но сейчас, днем, мне удается рассмотреть обмундирование, а также изображение, которое вырезано на щитах. Тигр — символ военного министерства.

Я с тревогой вспоминаю кошмары, которые потревожили мой сон прошлой ночью. Меня окружила группа насмехающихся солдат, их сдерживала лишь длинная палка, которую я держала в руке. Когда они приблизились, я размахнулась со всей силы и попала прямо в цель, но с ужасом осознала, что под шлемами была пустота. Солдаты оказались обезглавлены.

Я натыкаюсь на Лиан, не осознавая того, что мы остановились у павильона. Лиан поддерживает меня и бросает обеспокоенный взгляд. Я выдавливаю из себя улыбку в ответ, поднимаю перевязанную руку и шепчу слова благодарности за ее помощь прошлой ночью. Лиан кивает.

Я собираюсь с силами и оглядываюсь, замечая очередной ухоженный сад, который состоит из миниатюрных деревьев и каменных скульптур. Нам не приходится долго ждать, прежде чем слуга объявляет о появлении министра Сона, который подходит к нам в изысканных белых одеждах. Мы становимся на колени, щебень дорожки впивается в кожу. Сцепив руки за спиной, министр с суровым выражением лица обращается к нам:

— Мне хорошо известно, что о событиях прошлого вечера ходит много слухов, но состязание должно продолжаться. Нас не запугают те, кто верит, что великий император струсит из-за их попыток разрушить мир. — Ноздри министра раздуваются, когда он толкает свою речь, будто он не в силах даже допустить подобную мысль. — Министерство юстиции расследует личности убийц, посмевших напасть на принцессу, и ради ее безопасности состязание возобновится через несколько дней. До тех пор все участники останутся во дворце. Я надеюсь на ваше сотрудничество с нами.

Может, это игра света, но могу поклясться, что на мгновение глаза министра встречаются с моими и в них читается неодобрение.

— Тем немногим из вас, кто еще не успел выступить, принцесса милосердно разрешает пройти в следующий этап состязания в связи с возникшими непредвиденными обстоятельствами. Не упустите эту возможность. — Среди нескольких участников раздается ворчание, но под пристальным взглядом министра все они тут же замолкают.

Мы склоняем головы и бормочем о нашей признательности, все семнадцать голосов слились в один. После того как мы поднимаемся, я плетусь рядом с другими шеннон-ту, размышляя о том, как же мне повезло, что я могу перейти в следующий этап, несмотря на мою ошибку, но тут один из охранников ловит меня за руку.

— Требуется ваше присутствие. — У охранника низкий голос, но все же он привлекает внимание нескольких участников, которые тут же убегают, будто охранник начнет хватать и их, если они будут слишком долго топтаться рядом. Я презираю выражение, которое появилось на их лицах, — смесь жалости и отвращения.

Охранник крепко держит меня за локоть, пока ведет обратно в павильон. Мой пустой желудок сжимается от беспокойства, когда я осознаю, что великий канцлер заменил министра Сона в павильоне. Меня толкают вверх по каменным ступеням, чтобы я предстала перед ним, при том что я понятия не имею, что сказать или куда деть руки.

Канцлер Чжоу смотрит на воду за ограждением, я слежу за его взглядом. Кувшинки еще не расцвели, но их листья покачиваются на поверхности воды. Скопления пурпурно-красного и ярко-зеленого — признак того, что природа продолжает пробуждаться.

Я выпрямляюсь, чтобы соответствовать его позе. Если меня отстранят от состязания, то по крайней мере я смогу достойно уйти отсюда.

— Чжан Нин, — голос канцлера твердый, словно гранит. — Ты осознаешь, что твои вчерашние… слова имеют последствия?

Обрывки воспоминаний пролетают в моей голове подобно стрелам, выпущенным вчера вечером. Истинное значение слов поэта. Разбитая чашка.

— Я не знала, — шепчу я. Сожаление распространяется по всему телу, и все, чего мне хочется, это обратиться в пепел. Если бы у меня только хватило смелости взглянуть на него с вызовом и назвать себя революционеркой. Но я не кто иная, как трусиха. — Я не хотела никому причинить вреда.

Канцлер вздыхает и потирает подбородок большим пальцем.

— Не стану лгать, дитя. Твой путь в этом состязании будет непростым. Ты заработала враждебность маркиза Куана. Будь его воля, тебя бы уже не было среди участников.

Моя надежда тонет; она такая же тяжелая, как камень. Меня отправят обратно в Су — уж в этом я уверена.

— Тебе повезло, что принцесса высказала свою заинтересованность в том, чтобы увидеть больше твоих способностей. — Он поворачивается ко мне лицом и окидывает пристальным взглядом. — Я тоже вижу в тебе потенциал.

Я опускаюсь на колени, мои ноги подгибаются от страха и облегчения.

— Вы слишком добры по отношению к такой недостойной, как я, — бормочу я.

— Прошу, встань. — Канцлер берет меня за руку и помогает мне подняться, но его следующие слова посылают волну холода по моему позвоночнику. — Я бы не стал называть это добротой. Ты будешь находиться под пристальным вниманием. Еще один неверный шаг, и тебя бросят в темницу.

Я заставляю себя посмотреть на него. Его аккуратно подстриженная борода и скулы напоминают мне о дедушке — у обоих есть задатки командиров. Я встречаю его пристальный взгляд, в котором не чувствуется злоба, лишь предупреждение.

— В случае если мы обнаружим связь между тобой и убийцами, ты и все те, кто тебе дорог, будете сосланы в Лучжоу. Ты и твоя семья умрете там вместе с любыми другими сообщниками, которые в достаточной степени глупы, чтобы противостоять императору.

— Я понимаю, — мне удается выдавить из себя ответ. Лучжоу — это полуостров и группа островов на востоке. Место также известно как «Изумрудные острова», они считаются самым опасным регионом в империи, самых безжалостных преступников ссылают туда служить королевству. Эти земли буквально созданы для непосильной работы на прибрежных болотах или в каменоломнях. Жить там — значит ждать своей медленной погибели.

Канцлер Чжоу вздыхает и машет рукой, отпуская меня.

Я бегу, все еще опасаясь за свое место во дворце. Я привлекла к себе внимание, и это совсем не то внимание, которое пойдет на пользу моему положению. Я должна быть предельно осторожной и не забывать о том, как мои действия могут повлиять на отношение ко мне судей. И так понятно, сделай я еще один неверный шаг — и от этого пострадает моя семья. Впредь я не забуду об этом.

Во что я только ввязалась?

Я возвращаюсь в резиденцию и застаю Лиан, которая ковыряется в своей миске с рисовым отваром.

— Ты здесь! — Девушка вскакивает, и ее ложка с грохотом падает на стол. — Что случилось? Что сказал министр?

Я со вздохом сажусь на табуретку и закрываю лицо руками.

— Вместо него я разговаривала с канцлером. Он хотел убедиться, что я не из семьи революционеров. Пока что мне разрешено продолжить участие, но я нажила себе врага в лице маркиза.

— Маркиз. — Лиан фыркает и снова садится. Она наливает нам обеим по чашке чая. Я принимаю чашку и киваю в знак благодарности за приятное тепло, окутывающее мои руки. — Ох уж эта старая жаба. Все делает по-своему.

Фамильярность, с которой она всегда говорит о дворцовых министрах и чиновниках, лишний раз заставляет меня поразиться:

— Лиан, откуда ты знаешь столько чиновников при дворе?

— Ты и правда не имела понятия? — Девушка смотрит на меня, а затем лишь небрежно пожимает плечами: — Я дочь дипломата западных королевств, посла Луо.

— Вот почему ты так хорошо знакома с дворцом… — Я медленно обдумываю это открытие. — И в придачу со всеми из Калла.

Она криво улыбается.

— Нас связывают небесные принципы. Моя мама верит в то, что, зная свой народ, мы все являемся одной большой семьей.

— В Су мы никого дальше пределов своей провинции не видим, — рассказываю я. — Прости мне мое невежество.

Лиан смеется.

— Нин, не надо вести себя со мной так официально. Я ненавижу строгость двора. Мне больше по душе сидеть верхом на лошади под открытым небом.

Я киваю. Это я могу понять. Раньше и мое место было среди растений целительного сада. Когда-нибудь я вернусь к рядам чайных деревьев и назову себя «Дочерью Шеннон».

Пока мы перекусываем уже остывшим завтраком, Лиан рассказывает мне о своем доме. Калла — небольшая провинция. Некоторые из ее жителей, которые наиболее склонны заниматься сельским хозяйством, поселились в районах плодородных земель. Другие ведут образ жизни кочевников, выращивая животных на пастбищах. В основном они торгуют вместе с жителями Юнь, возможно, поэтому Шао принял Лиан за девушку из этой провинции.

Свобода, которую описывает Лиан, так и манит. Ей необязательно обосновываться в одной деревне и видеть одни и те же лица до конца своих дней. Она вольна путешествовать куда захочет. Вероятно, Лиан видела больше мест, чем любой из нас, и путешествовала дальше, чем я могла себе вообразить.

Девушка внезапно бросает свои палочки для еды.

— Терпеть не могу этот холодный отвар. Его не хватит, чтобы утолить мой голод. Пошли на кухню.

Я возражаю, вспоминая о правилах и моем новом статусе «та, за которой нужно присматривать», но Лиан игнорирует меня, целенаправленно шагая по саду. Я ожидала, что охранники помешают нам войти в комнату для прислуги, но они не обращают на нас никакого внимания. В воздухе витают соблазнительные ароматы — дыма и жареного мяса вперемешку со знакомым запахом землистым трав и влажных листьев.

Лиан входит в императорскиеские кухни так, будто это место принадлежит ей, и кивает одному из служащих, который торопливо проходит мимо с охапкой овощей. Я оглядываюсь, любопытство берет верх над осторожностью, поскольку в прошлый раз нам позволили только толпиться во дворе кухни. Сейчас же, среди рядов пароварок и стеллажей с вяленой рыбой, мы оказались в самом сердце кухни.

В этой комнате кипит жизнь — со всех сторон то и дело разносятся звуки рубки мяса, готовки еды и потрескивания огня. Это достаточно большая комната, но, к моему удивлению, это лишь одно крыло кухни. Я замечаю лунообразные двери, которые отделяют одну секцию от другой. Слуги входят и выходят, они носят подносы с ингредиентами и корзины с продуктами. У дальней стены стоит ряд кирпичных дровяных печей. Еще несколько бамбуковых пароварок установлены в углу у стены. В центре комнаты стоит огромный стол, который весь усыпан мукой. Форма слуг испачкана белой мукой, они очень быстро работают руками. Слуги раскатывают тесто, наполняют его начинкой, затем заворачивают и защипывают пальцами уголки, после чего аккуратно кладут каждую порцию на противень.

Прежде чем я успеваю понять, какая начинка в этих булочках, нас приветствует рокочущий голос:

— Сколько лет, сколько зим!

Гигантский мужчина подхватывает Лиан и кружит в воздухе, затем ставит на пол, и они оба смеются.

— Малыш Ву! — Лиан разражается в хохоте. — Познакомься с моей подругой Чжан Нин.

Мужчина передо мной большой и широкий, как бык, вопреки своему прозвищу. У него бронзовая кожа и свирепые брови, которые идеально сочетаются с густой бородой.

— Очень приятно. — Мужчина наклоняется, сложив руки на груди, затем снова поворачивается к Лиан, его взгляд наполнен любовью. — Я уж было подумал, что когда ты преуспеешь в состязании, то забудешь о своих людях.

Она ухмыляется.

— Думаешь, отец допустил бы подобное? Или ты сам позволил бы забыть о себе?

Мужчина громко смеется, похлопывая Лиан по спине.

Девушка поворачивается ко мне и объясняет:

— Малыш Ву — ответственный за пекарню. Ему нет равных в приготовлении цзяоцзы^[6], выпечки, сладких булочек…

Подобная еда не слишком распространена в моей провинции, потому что мы в основном питаемся рисом, но я бы с большим удовольствием попробовала все это.

— Девочка, да она же тебе не верит. Она думает, что я гожусь только на то, чтобы рубить дрова и разводить костры. — Малыш Ву подмигивает мне, а потом посмеивается над моими попытками его переубедить. — Я бужу тесто. — Малыш Ву напрягает мышцы. — Я встаю до рассвета — не то что эти ленивые работники, которые занимаются рисом. — Он смотрит на женщину, которая проходит мимо. Она фыркает, даже не останавливаясь, чтобы ответить ему.

— Малыш Ву! — одна из женщин, стоящих у стола, зовет его. — Тесто само себя не приготовит.

— Да-да, госпожа! — Он выпрямляется и салютует ей, а затем с ухмылкой поворачивается к нам: — Иногда я теряюсь в догадках, это я здесь главный на кухне или они. Вам обеим тоже не помешало бы заняться чем-то полезным.

— Нам? — я перевожу взгляд на Лиан, но она лишь улыбается.

— Когда я была маленькой, перед учебой я все время ошивалась на кухне. У них всегда найдутся вкусные угощения. — Лиан тянет меня в сторону стола. — Если мы им поможем, то и для нас будет еда.

Мы готовимся выполнять основные поручения. Малыш Ву вытаскивает из корзины гору теста, размером почти с его туловище, и хлопает ею по столу, выпуская в воздух облако муки. Нам с Лиан — к счастью — дают шарики теста намного меньше, и мы приступаем к работе. Мы скатываем их в трубочки, а затем разрезаем на мелкие кусочки, чтобы взвесить на весах. Это напоминает мне работу в кладовой моего отца. Раскатываем, режем, взвешиваем — все эти шаги мне привычны. Я снова испытываю тоску по дому, но быстро заставляю себя заглушить это чувство. Вместо этого я сосредотачиваюсь на том, чтобы сделать самые лучшие булочки.

Мы с горкой забиваем корзину заготовками шариков, а потом раскладываем их в линию для добавления начинки. Мы приготовили огромное количество булочек — чтобы всем хватило на застолье. Их разложили на противень в конце стола, чтобы дать им время подняться. Когда Малыш Ву посчитает все и скажет, достаточно ли мы подготовили, мы тоже сможем полакомиться чем-нибудь.

Расправив плечи после долгого пребывания в сгорбленной позе, мы накрываем столы во дворе для полуденной трапезы. Нас угощают воздушными булочками с начинкой из сочной свинины, смешанной с рубленым луком-шалотом и имбирем. На вкус они еще лучше, ведь мы сделали их своими руками. Малыш Ву знакомит нас со своим мужем Абином, который занимается приготовлением рыбных блюд. Он приносит нам кастрюлю с супом, в которой плавает жареная рыбья голова, окруженная капустой, тофу, золотистыми грибами и бобами. С этим супом обычно едят жареные лепешки из редьки, которые обмакивают в бульон.

Беседа за столом льется так же свободно, как вино, которое постоянно добавляют в наши чашки. Я слушаю шутки Малыша Ву и Лиан, когда они вспоминают забавные моменты, пережитые когда-то давным-давно. Лиан рассказывает Абину, как она терпела неудачные шутки Малыша Ву и как она уже представляла себя их свахой, когда они только впервые встретились. Я радуюсь, что могу посидеть здесь немного, и позволяю окутать себя звуками их голосов. Если я закрою глаза, то смогу представить, что я снова вернулась домой и слушаю мелодичный голос мамы и ответы отца.

— Господин! Господин! — Раздается быстрый топот ног и стук подноса по столу. Я подпрыгиваю, распахивая глаза. На табурет запрыгивает мальчик, он весь дрожит от переполняющего его волнения. Малыш Ву тянет его назад, успевая предотвратить падение малыша в рыбный суп. — У меня есть для вас новости!

Малыш Ву усаживает мальчика обратно на табурет и дает ему пожевать маленькую булочку.

— Что ты слышал, Цин'эр?

— У Рувана из мясного есть двоюродная сестра, так вот, она одна из служанок канцлера, — с набитым ртом рассказывает Цин'эр. — Когда она пришла забрать блюда для завтрака, то сообщила, что знает, кто убийцы. Слуги принцессы схватили тех, кто пустил те стрелы. Руван сказал, что они прокусили себе языки, лишь бы избежать допроса! — Я морщусь от этого ужасного рассказа, но мальчика, похоже, это никак не смущает. Он откусывает огромный кусок от своей булки и быстро проглатывает его, прежде чем воскликнуть: — Но это еще не самое удивительное в этой истории!

Не переводя духа, Цин'эр выпаливает:

— Они установили личность воина. Знаешь, кто спас принцессу прошлой ночью?

— Кто? — Малыш Ву выгибает бровь. При мысли о Бо мое сердце начинает биться чаще. То, как он бесстрашно стоял перед стрелами, его меч будто был продолжением его самого. Эхо собственных слов звенит у меня в голове: «Кто ты такой, Бо? Кто ты такой на самом деле?»

— Его полное имя… — мальчик раздувается, его щеки краснеют от переполняющей его гордости за себя и за свою информацию, — Ли Кан. Сын Ли Юаня, когда-то известного как принц Даи.

Люди за столом быстро переглядываются между собой. Лицо Малыша Ву темнеет, он обменивается беспокойными взглядами с Абином.

Кажется, Цин'эр ничего не замечает, а потому продолжает, радостно добавляя:

— Сын самого Изгнанного Принца!

Большой мужчина быстро притягивает мальчишку к себе и закрывает ему рот рукой. Цин'эр брыкается, пытаясь вырваться из его хватки, но он недостаточно силен для этого.

— Мы не говорим о нем в этих стенах, — хрипло шепчет Малыш Ву, его глаза устремляются к главной двери. Все кивают, принимая его предупреждение. Я чувствую, как он заботится и защищает людей, которые находятся под его опекой.

— Мы никогда не должны называть его настоящего имени, уяснил? — Малыш Ву наконец отпускает его, но он строго-настрого машет пальцем перед лицом ребенка. — Еще до твоего рождения император казнил всех, кого подозревал в союзе со своим братом. Хоть с годами он и смирился с существованием этого человека, мы все еще не можем открыто говорить о нем. Что я тебе всегда говорю?

— Поблизости всегда есть любопытные уши, — отвечает Цин'эр, угрюмо почесывая свой затылок. — Я помню, господин.

— Хорошо. — Малыш Ву возвращается к трапезе.

Беседа возобновляется, но я слушаю лишь вполуха. Меня беспокоит эта новость. Мне хорошо известно, что Изгнанный Принц был особой фигурой в нашей истории, но я всегда думала, что все это связано с очень далеким прошлым. Разбросанные сгнившие кости в реке. Нет такого человека, который бы дожил до наших дней после случившегося.

— Как только принцесса установила его личность, она вытащила его из темницы. — Цин’эр продолжает болтать, но становится тише. — Служанка сказала, что принцесса виделась с ним ранним утром, а потом перевела его в западное крыло.

Глаза Лиан расширились.

— В крыло высокопоставленных лиц? Выходит, он не убийца?

Малыш Ву раскатисто смеется.

— В самом сердце дворца? Будучи окруженным охраной? Подозреваю, принцесса хочет понаблюдать за ним, чтобы выяснить его истинные намерения. Так или иначе, они проявятся со временем… так всегда и происходит.

— И то правда, — вмешивается Абин. — Его отец был хитрым соперником за место на троне. Может, его сын надеется пойти по стопам отца.

Эта зловещая мысль поселилась в моей голове, и у меня появилось еще больше вопросов. Интересно, что же Бо — нет, Кан — задумал.

Примечания

6

Цзяоцзы — разновидность китайских пельменей (прим. переводчика).