Глава вторая. Лилия
Я почти заканчиваю решать уравнение, как в дверь класса кто-то стучит. Это школьная секретарша миссис Гарднер в совершенно безобразном пиджаке синего цвета, слишком длинном и большом для нее, с огромными золотыми пуговицами. Складывается впечатление, что еще в 1980-х она позаимствовала его из гардероба мужа. Я считаю, что низеньким женщинам вообще противопоказано носить пиджаки, разве что укороченные и с рукавами три четверти.
Ну да ладно. Я снова склоняюсь над своим уравнением из задачи с производными. Это совсем не сложно, хотя все в прошлом году твердили, что математика — самый сложный предмет.
Но миссис Гарднер кладет на мой стол желтый листок, сверху на нем написано: «Лилия Чоу. Явиться в методический кабинет». В самом низу в графе, предназначенной для времени, указано: «Немедленно».
Я напрягаюсь. Закинув волосы за плечи, собираю вещи в рюкзак, иду к двери и замечаю, что на меня смотрит Алекс. Беззаботно пожимаю плечами. Ерунда какая-то. Что это может значить?
Я быстро иду по коридору. Если бы кто-то догадался, что я сделала Риву во время танцев, меня бы вызвали к директору, а не в методический кабинет.
Мистер Рэндольф с самого начала обучения был моим наставником. Он не такой уж и старый — получил диплом об окончании колледжа всего десять лет назад. Я проверяла. Мне он казался вполне симпатичным, во всяком случае, до тех пор, пока не начал лысеть. Его родители — владельцы конюшни, где мы содержим моего коня Фантома. Там все увешано памятными табличками и медалями за скачки, в которых он участвовал.
На мгновение останавливаюсь у двери. Он разговаривает по телефону, но машет рукой, приглашая войти.
Сажусь и прокручиваю в голове то, что скажу, если он начнет меня обвинять. Я вскину голову и выдам нечто вроде: «Минуточку, мистер Рэндольф, с чего вы решили, что я могла так поступить? Рив — один из моих ближайших друзей. Это уже несмешно! Я даже не знаю, что вам ответить!» Потом я сложу руки на груди, умолкну и буду молчать, пока не придет мой адвокат.
Мистер Рэндольф изображает обеспокоенность и скребет пальцами лысину. Интересно, а вдруг причина его раннего облысения в том, что он постоянно находится в стрессе и целыми днями трет голову?
— Да-да, хорошо, спасибо. — Он кладет трубку и делает глубокий вдох. — Почему ты нервничаешь, Лилия?
Я выдавливаю из себя улыбку.
— Здравствуйте, мистер Рэндольф.
— Что-то ты в последнее время не заглядываешь в конюшню. Неужели подумываешь продать коня?
— Что вы! Я Фантома никогда не продам!
Мистер Рэндольф смеется.
— Знаю, знаю. Но если вдруг передумаешь, ты знаешь, кому звонить, не так ли?
Я киваю, хотя знаю, что никогда в жизни не расстанусь с Фантомом. И никогда не позвоню.
— Да.
— Итак… Я тут заглянул в журнал с твоими оценками. Они превосходны. К выпуску ты вполне можешь стать второй по показателям.
У меня словно гора с плеч упала.
— Ух ты! Здорово! Папа будет счастлив.
Мистер Рэндольф открывает папку с моим именем на обложке. Думаю, что он собирается сообщить мне, какое место в классе я занимаю, но он говорит:
— И тем не менее я тут заметил, что ты до сих пор не сдала экзамен по плаванию.
— А-а.
С тех пор как в школе Джар Айленда был построен крытый бассейн, все ученики должны сдавать тест по плаванию. Без него аттестата не получить.
— Если только здесь нет какой-то ошибки.
Я откидываюсь на спинку стула.
— Нет, все верно. Я его не сдавала.
Он качает головой.
— Ты понимаешь, что без экзамена по плаванию ты не выпустишься?
— Если только у меня не будет справки от врача, да?
Он удивлен. Удивлен и расстроен.
— Да, так. Если ты не принесешь справку. — Он закрывает папку. — Неужели тебе не хочется научиться плавать, Лилия?
— Я знаю, что делать, чтобы не утонуть, мистер Рэндольф, — заверяю я его. — Просто плавание — не мое.
Он смотрит на меня с насмешкой.
— Это важное умение, Лилия. Особенно для девушки, которая живет на острове. Однажды это поможет спасти жизнь тебе или другому человеку. Обещай, что подумаешь.
Я подумаю, обязательно подумаю о том, как попросить папу написать мне справку. И если у него не получится, я уверена, что Кэт ее из-под земли достанет.
По пути в класс замечаю, как кто-то из учеников прикрепляет кнопками к октябрьскому календарю нарисованные на бумаге тыквы. С тех пор как мы с Кэт и Мэри договорились в женском туалете действовать вместе, прошло чуть больше месяца. Что бы ни свело нас вместе — судьба или счастливый случай, — я рада, что так получилось.
Мы сидим за одним обеденным столом. К Риву то и дело кто-то подходит, чтобы расписаться на гипсе. Рив, которого я всегда знала, упивался бы каждым мгновением своей славы, но этому парню внимание публики было безразлично. Он хотел лишь одного: до бесконечности обсуждать план своей физиотерапии с Ренни. Склонившись друг к другу, они шепчутся на другом конце стола. Нога в гипсе лежит у Ренни на коленях.
— Пока я в жесткой гипсовой повязке, мне нужно сфокусироваться на верхней части тела: грудные мышцы, бицепсы, трицепсы, спина и пресс. Надо подкачать все, что выше пояса. Потом, через три недели, максимум через месяц, когда гипс сменят на лангету, буду тренироваться в воде.
Я заворожено смотрю, как он расправляется с двумя сваренными на пару куриными грудками и огромным пакетом тертой моркови и шпината. Он поглощает еду как пылесос.
— Вчера вечером я заказала тебе спасательный пояс, — говорит Ренни. — Его доставят к концу недели.
Алекс, наклонившись вперед, уговаривает Рива прийти на пятничный футбольный матч, но, разумеется, самовлюбленный Рив отказывается.
— Да ладно тебе, Рив, — говорит Алекс. — Сам знаешь, как это важно для поднятия духа. Парни до поноса боятся, что Фредингтона снова поставят нападающим.
— Это потому что у Фредингтона бросок дерьмовый, — говорит Дерек с набитым пиццей ртом.
Это правда. Наша первая игра без Рива в пятницу обернулась полной катастрофой. Мы проиграли второй с конца команде в нашей подгруппе.
— Нам тебя не хватает, парень, — подает голос Пи-Джей. — Может, дашь Фредингтону несколько советов?
— Да, — подхватывает Алекс, — тебе же не нужно будет надевать форму, просто посидишь у боковой линии. По-моему, это будет совсем другое дело. — Рив залпом допивает свой протеиновый коктейль и, вытерев рот, продолжает. — Теперь, парни, вы сами по себе. Больше я не буду с вами нянчиться, мне нужно позаботиться о своем здоровье. Если не восстановлюсь, то не смогу выйти на поле следующей осенью.
— Но ты все еще капитан нашей команды, — напоминает ему Алекс.
— Я должен сосредоточиться на выздоровлении, — говорит Рив. — В девять у меня отбой, а с полшестого начинаю тренировку. Думаешь, у меня есть время для того, чтобы переться на футбольный матч?
— Просто подумай об этом, — настаивает Алекс. — Тебе не нужно ничего решать именно сегодня. Посмотрим, как ты себя будешь чувствовать в пятницу вечером.
Мне до спазмов в животе невыносимо смотреть, насколько терпелив Алекс к выкрутасам Рива. На его месте я бы давно послала Рива к черту.
С сожалением покачивая головой, Дерек говорит:
— Черт, приятель, не могу поверить, что такое с тобой случилось. Я-то надеялся, что следующей осенью буду смотреть по ESPN[1], как ты зарабатываешь тачдаун.
Рив сует в рот полную вилку салата и, с трудом пережевывая, отвечает:
— Еще увидишь. Не надо сбрасывать меня со счетов.
— Да, Дерек, — говорит Ренни, сверля его глазами, — отныне здесь не место для негативных эмоций. Только позитивное мышление!
Рив отодвигается от стола и поднимается на костыли.
— Ты куда? — спрашивает его Ренни.
— В туалет.
Он ковыляет прочь, а Ренни смотрит ему вслед ястребиным взглядом, готовая при малейшей необходимости броситься к нему на помощь. После того как Рив скрывается из виду, она оглядывается по сторонам, убеждается, что ее никто не подслушивает, и говорит Эш:
— Он так мужественно себя вел! Чуть ли не плакал в моих объятиях, когда узнал, что колледж в Алабаме от него отказался. Он так на него надеялся, умолял тренеров разрешить ему посидеть на скамье запасных в первый сезон! — Она прикрывает глаза и касается щек. — Они считают, что он не сможет вернуться в былую форму. Не могу дождаться, когда он докажет этим идиотам, как они ошибались! — Ренни делает глоток содовой. — Конечно, после всего, что случилось, он может и не попасть в школу первого дивизиона, но любой из колледжей второго и третьего будет счастлив видеть его в своей команде.
— Ты снова ночевала у него дома? — шепчет Эш.
Снова? Неужели она проводит ночи у него дома? Я охотно допускаю, что Пейдж разрешила бы ей остаться в доме у мальчика, но родители Рива всегда казались мне очень консервативными. Они каждое воскресенье ходят в церковь, а Рив даже называет своего отца «сэр».
— Я единственная, кто помогает ему держаться в такой момент, — пригладив волосы, отвечает Ренни.
— Так вы наконец ОП? — спрашивает у нее Эш.
— А что означает это ОП? — вслух интересуюсь я.
— Официальная пара, — отвечает Ренни, закатывая глаза, как будто я круглая идиотка. При этом она на меня даже не смотрит. — Нет. Пока мы этого не сделали, ему не до того. Я просто хочу быть рядом. Это все, что ему нужно в настоящий момент. — Ренни встает и начинает собирать вещи. — Я буду ухаживать за ним. — Она наклоняется и чмокает Эш в щеку. — Пока, Эш, пока, Пи-Джей, пока, Дерек.
Даже не взглянув на меня, она удаляется. Похоже, никто так и не заметил, что она попрощалась со всеми, кроме меня.
Это началось сразу после осеннего бала, и с каждым днем становилось все хуже. Я уверена, что Ренни на меня злится. Да что там злится, просто ненавидит.
Как только дверь за ней закрылась, я задаю Эш вопрос:
— Ренни что-нибудь говорила обо мне?
Эшлин ерзает на стуле, старательно избегая моего взгляда.
— Что ты имеешь в виду?
— После осеннего бала она ведет себя как самая настоящая стерва. Это из-за того, что меня выбрали королевой бала, а не ее? — Прикусываю нижнюю губу. — Да отдам я ей эту дурацкую корону, если она ей так нужна.
Эш в конце концов поднимает на меня взгляд.
— Лил, дело не в этом. Ты поцеловала Рива прямо на сцене.
У меня отвалилась челюсть.
— Эш, я была против! Он меня просто принудил. Сама знаешь, он мне даже не нравится! И кстати, с чего это она злится на меня, а не на Рива?
Эш сочувственно пожимает плечами.
— Он ее первая любовь. Он ее Риви. Она готова простить ему все что угодно.
— Но это несправедливо, — шепчу я.
— Попроси у нее прощения, — советует мне Эшлин. — Скажи, что Рив тебя никогда не интересовал.
Я хмурюсь и плюхаюсь на стул.
— Может, стоит попробовать, хотя сомневаюсь, что это поможет.
— Это мысль, — говорю я, — попытаюсь.
