Глава девятая. Лилия
Настоящих колядок на Хэллоуин на острове не бывает: слишком много домов осенью и зимой пустуют. Поэтому в младшей школе проводится «альтернативный Хэллоуин», который называют Осенним фестивалем. После занятий малыши расходятся по домам, переодеваются в карнавальные костюмы и возвращаются в школу, уже превращенную к этому моменту в дом с привидениями. Для них устраивают кучу веселых конкурсов и развлечений: вылавливают из воды зубами яблоки, раскрашивают лица, устраивают охоту за сладостями. Официально этим занимается родительский комитет начальной школы, но всегда в качестве аниматоров и для создания веселой атмосферы привлекают и старшеклассников. В этом году ответственной за проведение праздника назначили меня. Ренни должна была мне помогать, но так только началась подготовка, она самоустранилась.
В пятницу мы все сидим за обеденным столом, и Эшлин умоляет Ренни рассказать, какой костюм она выбрала.
— Ну Ренн! — завывает Эшлин. — Я же тебе про свой рассказала!
Ренни самодовольно мотает головой.
— Подожди немного и увидишь.
Я размешиваю замороженный йогурт ложкой. У меня такой стресс из-за этого фестиваля, что кусок в горло не лезет. Достаю листок со списком дел, но там еще полно незачеркнутых строчек. Чтобы все подготовить, у меня остался сегодняшний день, выходные и два дня на следующей неделе. Я все еще не получила ответа от «Милки Монинг», сколько кексов они готовы пожертвовать. А еще Саттон вполне может в этом году сократить количество конфет, и на этот случай у меня должен быть запасной план.
Но самой большой проблемой является то, что у нас почти нет аниматоров. Надя с друзьями будут вести игру «Мусорщик идет на охоту», ребята из театрального кружка будут рассказывать истории у костра, но вот судей для конкурса костюмов у меня до сих пор нет.
И еще проблема со стендом, где детям будут рисовать праздничный грим.
С начальной школы обычно этим занимались мы с Ренни: рисовали на детских мордашках звезды, бабочек и тигровые полоски. Это всегда было нашим делом. Мне кажется, что это будет прекрасная возможность поговорить без Эшлин, Рива и остальных. Только я и Ренни, как это было всегда.
Делаю глубокий вдох и говорю:
— Мы ведь будем с тобой красить малышей?
Ренни делает кислую физиономию.
— Не думаю, что смогу. Прости, мне жаль.
На ее лице нет ни капли сожаления.
— Хорошо, — отвечаю я, стараясь не показать, насколько расстроена. Мечты так и остались мечтами.
— Мне нужно время, чтобы переодеться в костюм. Когда осенний фестиваль начинается? В пять? И заканчивается в восемь? Мне не хватит времени, даже если я бегом побегу домой из школы. — Ренни пожимает плечами. — А потом мы собрались выпить у Эш перед тем, как пойти в Заколдованный лабиринт.
Что? Все собираются у Эшлин, а мне никто ничего не сказал? Поворачиваю голову к Эш, но та сосредоточенно ковыряется в салате.
— Значит ли это, что ты не будешь вести конкурс с водой с Дереком? — Спрашиваю я возмущенно.
Ее лицо закрыто свесившимися волосами, и она робко отвечает:
— Нет… Прости, Лил. Ренни раздобыла на работе бутылку рома. Она говорит, что, если сделать из него коктейль с яблочным сидром, будет потрясающе вкусно. Приходи тоже!
— Каким же это образом? — кричу я. — Мне поручили это дело, и вы все сказали, что будете помогать!
— Мне так жаль, Лил. — Эшлин виновато отводит взгляд.
С противоположного конца стола раздается голос Алекса:
— Я буду, Лил.
— Спасибо, Алекс, — отвечаю я громким голосом. — Приятно осознавать, что ты можешь на кого-то положиться.
Эшлин хмурится.
— Прости меня, Лил.
— И чего тут извиняться, — ворчит про себя Ренни. — Не можешь, значит, не можешь!
Я кидаю недобрый взгляд в сторону Рива. Три года подряд он приходил на Осенний фестиваль в костюме Джейсона, «Пятница13-ео». Еще когда мы учились в младшей школе, старшеклассницы просили его об этом, что стало своего рода традицией для Джар Айленда. Рив натягивал белую хоккейную маску и бегал за ребятней с бензопилой. Детям это нравилось. Они любили Рива. Я уже несколько раз его спрашивала, но он отвечал, что в этом году не станет наряжаться. Ну и пусть он на костылях, все равно бы мог показаться в костюме.
— В этом году Осенний фестиваль мы провалим, — предупреждаю я.
— Ты провалишь, — поправляет меня Рив.
Я возмущенно поворачиваюсь к нему.
— Нет, виноваты будем все мы, а особенно ты. Ты же знаешь, как нравится детям вся эта беготня с Джейсоном. Почему бы тебе хотя бы…
— Что тут непонятного? — рявкает Рив, показывая на костыли.
— И как он, по-твоему, будет бегать за малышней по спортивному залу на костылях? — спрашивает Ренни и стонет. — Ты что, совсем ку-ку?
— Он же каждый день тренируется! — возражаю я дрожащим голосом.
Ренни склоняется Риву.
— Да, в бассейне и тренажерном зале. Он не может нагружать ногу, Лилия. Не говори о вещах, в которых ничего не понимаешь.
Рив кладет руку на плечо Ренни. Та откидывается на спинку стула и возмущенно трясет головой. Потом она отворачивается и снова начинает болтать о своем костюме.
И тут до меня доходит: Ренни это сделала специально. Она подстроила все так, чтобы мне никто не помогал и чтобы я осталась в полном одиночестве. Она убедила Эшлин собрать всех у себя, зная, что я не смогу присоединиться.
И я, наконец, ясно осознаю — Ренни не просто на меня злится. Она больше не считает меня своим другом. Она окончательно со мной порвала. А если уж Ренни порвала, то она просто обязана сделать так, чтобы и все остальные тоже. Сколько раз я видела, как Ренни проделывала то же самое с другими. Сделать человека изгоем только потому, что он ее чем-то когда-то разозлил. Я видела, как это происходит, и молчала, стоя в сторонке. Боялась, а отстраниться было проще всего. Никогда и в голову не приходило, что и меня это тоже коснется.
Алек недоуменно оглядывает стол.
— Ребята, вы серьезно? Не можете помочь Лил всего один вечер? — Никто не ответил, и он швыряет вилку на поднос. — Ну и дерьмо же вы все! Лил, что мне делать? Говори, что тебе нужно.
Опустив голову, я быстро собираю вещи и спокойно отвечаю:
— Если у тебя есть время, не мог бы ты прийти ко мне на выходных и помочь собрать мешки с конфетами для призов?
Алекс кивает.
— Я приду вечером сразу после тренировки, — говорит он громко, окидывая всех взглядом, потом оборачивается ко мне и с ухмылкой добавляет: — Не волнуйся, я сначала приму душ.
Мне стоит огромных усилий улыбнуться ему, и я отвечаю.
— Хорошо бы.
Потом я добираюсь до парковки и плачу в машине. Мы столько пережили вместе с Ренни, и вот, как все закончилось.
Мы с Надей и Алексом организовали в нашей гостиной конвейер. Надя укладывает в мешки стаканчики с арахисовым маслом, сникерсы и кислые леденцы, Алекс — Фаерболз, Лемонхед и Старбаст, а я — Нерд и Лолипопс и завязываю ленты на мешках бантами. Это самый скучный вечер пятницы в моей жизни, но я все равно счастлива, что мы выполнили задуманное.
Я оглядываю результат нашей работы.
— Вам не кажется, что этот мешок легче, чем остальные?
— Алекс не доложил туда Фаерболз, — ябедничает Надя.
— Предательница, — отвечает он и пихает ее в бок. — Все отлично. Просто я решил сделать какому-то ребенку добро, у него меньше дырок в зубах будет. Ты же уже завязала их, Лил…
— Да, знаю. — Прикусив нижнюю губу, я взвешиваю мешок в руке. — Не хотелось бы, чтобы дети чувствовали себя обманутыми.
— Давай вскроем упаковки Старбаст, чтобы мешки выглядели объемнее, — предлагает Надя.
Я хлопаю в ладоши.
— Отличная идея.
Алекс показывает ей большой палец, и Надя одаряет нас широкой улыбкой.
— Алекс, займись этим, — говорю я ему, и он салютует в ответ.
— Кстати, я говорил с мамой. Она пообещала сегодня вечером позвонить Джой, — замечает Алекс, осторожно открывая мешок с конфетами. Его волосы до сих пор мокрые после душа. Он действительно пришел прямо с тренировки.
— А кто такая Джой? — интересуется Надя.
— Одна из владельцев «Милки Монинг». Мамина знакомая по книжному клубу. Мама сказала, что уговорит ее дать столько кексов, сколько нам понадобится. — Он протягивает мне следующий мешок.
Вдруг я испытываю такое чувство благодарности, любви и привязанности к Алексу, как никогда раньше. Не знаю, что бы я без него сегодня делала.
— Ты — лучший, Линди, — говорю я. Алекс смущенно пожимает плечами и говорит: — Да ладно! — И тычет в меня пальцем. — Эй, ты тормозишь нашу сборочную линию!
После его ухода Надя помогает мне убраться и расфасовать оставшиеся конфеты. Не глядя на меня, она говорит:
— Ты знаешь, что нравишься Алексу?
Я открываю рот, чтобы начать отнекиваться, но заставляю себя остановиться. Не могу врать сестре и в то же время не знаю, что ей ответить.
— Мы с ним друзья.
Надя закатывает глаза.
— А тебе?
— Что?
— Тебе он нравится? — Выражение ее лица немного жалобное, но она изо всех сил старается сделать вид, что ей все равно.
— А тебе? — спрашиваю я ее.
Между нами повисает тишина, я вижу, что она думает.
— Нет, — наконец отвечает Надя. — Алекс симпатичный. Очень. Но он мне больше не нравится. Раньше — да, недолго.
Я тянусь и трогаю волосы сестры. Они мягкие, как у ребенка. Надя несколько секунд позволяет мне ее гладить, потом отстраняется и говорит:
— Будь с ним поласковее, ладно? Не обижай его.
— Не буду, — обещаю я и про себя добавляю: «Больше не буду. Никогда»
