Город лайков

Дженни Моллен (2022)

Привет, я Меган Чернофф, талантливый, но безработный копирайтор. И у меня черная полоса в жизни, а также муж и двое детей. Но, как известно, за черной полосой рано или поздно приходит белая. Моя белая полоса начинается со знакомства с известным блогером Дафной Коул: иконой среди мамочек в социальных сетях. Не успев опомниться, я с головой погрузилась в мир Дафны. Посещаю эксклюзивные клубы, участвую в необычных мероприятиях, а число моих подписчиков растет в геометрической прогрессии. Мир звезд социальных сетей, который раньше был недоступен для меня, теперь опьяняет и поглощает. Но вот только мои дети отдаляются от меня, а муж… Да еще всплывает шокирующая тайна о жизни Дафны… И теперь мне действительно стоит задуматься: живу ли я настоящей жизнью или жизнью на тысячу лайков?

Глава шестая

Бабби усадила меня в углу. Бассейн на крыше уже был набит качками в ярко-желтых гамаках и лайфстайл-блогерами, которые пытались исподтишка сфотографировать свой педикюр, заходя в воду.

В «Челси Хаусе» было строго запрещено делать фото. Даже если вы были пойманы за селфи, то вас незамедлительно просили покинуть помещение. Здесь все было сурово, как в законодательном собрании. Например, недавнее правило, согласно которому дети должны были получить собственное членство, чтобы иметь право посещать крышу, вызвало ярость среди участников. Как объяснил Илья, это было сделано, чтобы в теплое время года место не становилось похожим на огромный летний лагерь. И хотя клуб и рад был принять некоторых постояльцев отеля и семьи со связями, он не собирался превращаться в детский сад. Тем не менее, в прошлом году он все-таки им стал, потому что члены «Челси Хауса» ополчились против такого решения.

— Ты как? — спросила Бабби.

— Хорошо. Лучше. Кажется, я нашла работу. Знаешь магазин чая «Матча Питчу»?

— Да, хотя нет, — ответила Бабби, проявляя лишь чуть больший интерес к моему карьерному пути, чем Сет.

— Тебе не кажется, что эти два парня ведут себя странно? — Я посмотрела на двух типов, похожих на спортивных инструкторов, которые обжимались в джакузи так страстно, что, казалось, вот-вот сотрут друг у друга автозагар. — Потому что на крыше это ни хрена не разрешено, — напомнила Бабби, как будто это я решила этим заняться, а не они.

— Мне кажется, они просто… — Я начала говорить, но она меня прервала.

— Я уверена, ты переживаешь по поводу школ.

— Откуда ты знаешь?

— Сейчас сентябрь. И все мамаши переживают по поводу школ. Разве Роман не в детском саду?

— Скоро пойдет,^[15] — кивнула я, удивившись, что она об этом помнила.

— Значит, ты прямо в гуще событий! — засмеялась она. — Не переживай, мы все в одной лодке. Это что-то вроде нью-йоркского обряда посвящения. В этом месяце счета в баре будут запредельными, — Бабби ухмыльнулась.

— Не радуйся слишком, — ответила я.

— А как иначе? Я в восторге! Праздник отчаяния. Беспощадная природа. Окончательный расчет с реальным положением человека в мире. Как бездетному человеку, мне безумно приятно видеть этот раздрай.

— Ну, не знаю, могу ли я быть в большем раздрае, чем сейчас.

— О, можешь, поверь, — ободряюще сказала Бабби. — Ты собираешься отдавать его в частную школу, да?

— Честно говоря, я не думаю, что мы сможем себе это позволить. Стоимость там возмутительная.

— Найди способ. Я ездила по два часа каждый день, чтобы учиться в Спенсе, и это изменило мою жизнь.

— Настолько отличается от обычной школы? — спросила я.

— Конечно, и образование отличное, но главное — связи и отношения. В Нью-Йорке, когда люди спрашивают, где ты учился, они спрашивают именно о старшей школе. Хотя я не хочу тебя пугать.

— Всё в порядке. Я всю жизнь напугана. — Я начала что-то говорить, но замолчала. Блондинка из лифта вернулась. Сняв туфли, она свесила ноги в бассейн.

— Знаешь ее? — слова практически сорвались с моих уст.

— А ты что, нет? — Бабби едва сдержала смех.

Я снова посмотрела на женщину.

— Нет… А кто это?

— Ты разве не в рекламе работаешь? — недоверчиво покачала головой Бабби. — Ну, ты явно не в теме. Это Дафна Коул, больше известная по своему нику в «Инстаграме», «ПогодаДляСвитера365».

— Я не особенно пересекаюсь с индустрией моды. Это скорее нью-йоркская тема, — ответила я.

— Мода — нью-йоркская тема? — хихикнула Бабби. — Я уверена, что в Лос-Анджелесе тоже есть мода.

Наши с Дафной взгляды пересеклись. Я ощутила укол смущения и отвела глаза.

— Раньше она была модным инфлюенсером, а потом родила детей, и теперь она скорее мам-флюенсер, но стиль у нее что надо. Она — супер, — объяснила Бабби.

Я работала с большим количеством гуру здорового образа жизни, диайвайщиками и смузи-художниками, но это было совершенно новой областью. — А что конкретно делают мам-флюенсеры?

— Это особый поджанр. Типа, она супершикарная и модная телка, но теперь еще и рекламирует подгузники и эти свисточки, которые вставляют младенцам в задницы, чтобы они пропукались… Как они там назывались, “Ветерок”? — Бабби посмотрела на Дафну, запрокидывая голову и хмурясь.

Волосы Дафны волнами выбивались из пучка, а ее ботинки стояли рядом с бассейном, пока она аккуратно выписывала что-то большими пальцами ног на воде. Она была не слишком худой: у нее были бедра, округлости и ложбинки. Но что меня в ней поражало, так это качество, которое в себе я раскрыть не могла. Дафна была очень яркой. Практически ослепительной.

— Стиль у нее офигенный, да? Эти ботинки Bottega везде раскупили. А платье от Cecilie Bahnsen? Ну, не могу! Напоминает сериал «Убивая Еву». Наверняка у нее гардеробная размером с магазин Hirshfield, — добавила Бабби вполголоса. — Когда ты такая богатая, то можешь идти на риск в плане одежды. Тебе не приходится иметь дело с базовым черным.

— А откуда она? — я не придумала вопроса получше.

— По-моему, она из эмигрантов первого поколения то ли из Албании, то ли из Боснии, или еще откуда-то с Балкан. Акцент у нее такой волнообразный. Ее мама была экономкой или садовницей, или кем там работают люди, у которых есть ключ от всех дверей в доме?

— Женщина-дворецкий? — неуверенно ответила я.

Бабби помотала головой. — Она работала в нескольких богатых семьях с историей, которые жили в центре. А Дафна помогала ей наводить порядок в гардеробных, пока не стала достаточно взрослой, чтобы устроиться работать в продажи. Знаешь, как Ким Кардашьян работала у Пэрис Хилтон принеси-подай в гардеробной? Вот так и Дафна. Начала с нуля, трудом пробила себе путь наверх и теперь рулит. Может построить Эйфелеву башню из французских тостов, получает в подарок сумки Chanel, всегда отлично выглядит и только что объявила, что разрабатывает капсульную коллекцию для Revolve. С детьми.

Я нервно засмеялась, в шоке от того, что кто-то, имея детей, может быть таким продуктивным. — А сколько у нее детей?

— Двое. Близнецы. Вивьен и Хадсон, — ответила Бабби. — Мне стыдно, что я об этом знаю, но это так. Дети — это часть ее фишки. Мужа она тоже иногда в это втягивает. Как его там, Кип? Он что-то вроде заведующего финансами. Разумеется. Типа богатенького мальчика из студенческого братства… Симпатичного, но только в плане одноразового секса в общаге без обоюдного согласия.

Я прищурилась, пытаясь представить, что она имела в виду.

— Ну ладно, да… Я ненавижу, когда люди такие идеальные, а ты? — Бабби пялилась на спину Дафны. Она не была загорелой, но словно светилась изнутри.

— О боже, да, — улыбнулась я, пытаясь скрыть растущее чувство собственной неполноценности. А когда Бабби ушла делать свою работу, достала телефон и написала Сету и Виго. Я приняла их предложение. Мне хотелось повременить до конца недели, но я не умела ждать и слишком переживала, что они передумают.

Я должна была знать, что у меня была работа, пусть даже сомнительная и не способная покрыть стоимость учебы в Нью-Йорке. Я хотела, чтобы моя семья и люди, которые меня окружают, знали, что я на что-то гожусь. Может, я и не была какой-то добившейся успеха своими силами модницей, побеждавшей в игре материнства, но я была кем-то. Я была человеком, который больше всех нуждался в этом знании.

Закончив с обедом, я направилась к лифтам длинным путем, мимо места, где сидела Дафна. Кубики льда в ее пустом стакане ненадежно балансировали один на другом, словно выброшенные игрушки у Романа в шкафу. Я ощутила странное чувство: что-то вроде досады, смешанной с радостью. Даже если я больше не встречу Дафну, именно она видела меня в моем самом уязвимом состоянии. Мы разделили этот момент, и он навсегда останется настоящим. Я прикусила уголки губ, готовых расплыться в улыбке, и отправилась домой.

Примечания

15

В США дети сначала учатся в дошкольной группе (preschool), а потом идут в детский сад (kindergarten), который является частью школы.