Очередь за саваном

Джеймс Хэдли Чейз, 1953

Имя Джеймса Хэдли Чейза известно ценителям детективного жанра во всем мире. На его счету около сотни произведений, больше половины из которых было экранизировано. В книге представлен роман «Очередь за саваном» (1953). Как и во многих произведениях писателя, действие романа разворачивается в Америке. Голливуд, Калифорния, райское побережье, горы. Сказочный мир кинозвезд и денежных воротил, на яркие огни которого слетаются, как мотыльки, все те, кто мечтает согреться в лучах славы и богатства или просто поживиться за чужой счет: подающие надежды писатели и безработные сценаристы, молоденькие актрисы без гроша в кармане, а также мошенники всех сортов, темные дельцы и пройдохи, нешуточные головорезы и порочные красотки… Для английского писателя все они – неистощимый источник вдохновения и захватывающих историй, по сей день не утративших для читателя своей притягательности.

James Hadley Chase

THIS WAY FOR A SHROUD

Copyright © Hervey Raymond, 1953

All rights reserved

© А. С. Полошак, перевод, 2021

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство АЗБУКА®

Глава первая

I

Джейни Конрад бежала вниз по лестнице, когда тишину разрезал телефонный звонок. На Джейни было новое вечернее платье: небесно-голубое, без бретелек, с серебряными блестками на лифе. Не платье, а произведение искусства. Джейни прекрасно знала, что выглядит на все сто.

Услышав звонок, она замерла на ступеньках. На оживленном лице ее проступил гнев. Преображение было мгновенным и окончательным, словно выключили электрическую лампочку.

— Пол! Не вздумай брать трубку, — холодно прошипела Джейни. Такой тон обычно значил, что она вне себя от ярости.

Из гостиной вышел ее супруг: высокий мужчина далеко за тридцать, мощного телосложения, энергичный и подтянутый. На нем был смокинг, а в руках — мягкая черная шляпа. Увидев Пола впервые, Джейни решила, что он очень похож на Джеймса Стюарта. Строго говоря, из-за этого сходства она и согласилась выйти за него замуж.

— Но я должен ответить на звонок, — возразил Конрад своим мягким тягучим голосом. — Вдруг что-то случилось?

— Пол! — сказала Джейни чуть громче, но он уже подошел к телефону. Усмехнувшись, жестом велел Джейни помалкивать и снял трубку:

— Алло?

— Пол? Это Бардин. — Отгремев в ухе у Конрада, голос лейтенанта разорвал напряженную тишину в холле.

Услышав этот голос, Джейни стиснула кулаки. Губы ее сжались в тонкую зловещую царапину.

— Значит, ставлю тебя в известность, — продолжал Бардин. — В Тупичке, в доме Джун Арно, произошло массовое убийство. Здесь куча трупов, сама Джун тоже мертва. Братишка, это дело произведет фурор! Как скоро будешь?

Поморщившись, Конрад искоса глянул на Джейни. Та чопорно удалилась в гостиную.

— Пожалуй, прямо сейчас, — сказал он.

— Отлично. Я придержу коней до твоего приезда. Давай поживее. Нужно, чтобы ты оказался здесь раньше газетчиков.

— Сейчас буду, — повторил Конрад и повесил трубку.

— Проклятье! — тихо произнесла Джейни. Она стояла спиной к мужу, лицом к камину.

— Прости, Джейни, мне нужно ехать…

— Вот скотство. И ты, кстати, тоже скотина, — продолжала Джейни, не повышая голоса. — Вот почему, когда мы собираемся погулять, всегда что-нибудь происходит? Будь ты неладен, и твоя чертова полиция в придачу!

— Ну зачем так говорить? — возразил Конрад. — Да, нехорошо вышло. Но что тут поделаешь? Погуляем завтра. Обещаю, обязательно куда-нибудь сходим.

Шагнув вперед, Джейни смахнула с каминной полки часы, безделушки и рамки с фотографиями.

— Джейни! — Конрад быстро вошел в комнату. — Ну-ка, прекрати!

— Ох, иди ты к черту! — все так же тихо и холодно сказала Джейни. Она смотрела в зеркало, на отражение Конрада, и глаза ее сверкали от злости. — Иди, играй в свои «казаки-разбойники». Обо мне можешь не думать. Но когда вернешься, меня здесь уже не будет. Отныне я развлекаюсь без тебя.

— Джейни, убили Джун Арно. Мне нужно ехать. Послушай, завтра я заглажу вину, свожу тебя в «Амбассадор». Хорошо?

— Никуда ты меня не сводишь, пока у нас дома есть телефон, — с горечью сказала Джейни. — Дай мне денег, Пол!

Конрад взглянул на нее:

— Но, Джейни…

— Мне нужны деньги — сейчас, в эту самую минуту! Если не дашь, придется что-нибудь заложить. И уж поверь, свои вещи я в ломбард не понесу!

Пожав плечами, Конрад вынул из бумажника десятку и протянул ее жене:

— Ну ладно, Джейни, раз у тебя такое настроение. Может, позвонишь Бет? Вряд ли ты хочешь провести вечер в одиночестве.

Сложив купюру, Джейни посмотрела на мужа и отвернулась. Перехватив ее холодный, равнодушный взгляд, Конрад опешил. Такое чувство, что он ей чужой.

— Обо мне не волнуйся. Ступай, занимайся своим дурацким убийством. Я прекрасно справлюсь и без тебя.

Конрад хотел было ответить, но умолк. Когда у Джейни такое настроение, с ней не договоришься.

— Может, тебя подвезти? — негромко спросил он.

— Ах, отвяжись уже! — свирепо крикнула Джейни и отошла к окну.

Конрад поджал губы. Вышел в холл, открыл входную дверь, быстро направился к стоящей у тротуара машине и скользнул за руль.

Грудь ему сдавило так, что не продохнуть. Не хотелось этого признавать, но их с Джейни брак трещал по швам. Сколько они женаты? Нажав на стартер, Конрад нахмурился. Уже почти три года. Первый год прошел весьма неплохо. У Конрада был нормированный рабочий день, и они с Джейни каждый вечер выходили в люди. Ну а потом он получил повышение: стал главным следователем окружной прокуратуры.

Поначалу Джейни была даже рада: зарплата мужа в одночасье удвоилась и они переехали из трехкомнатной квартиры на Уэнтворт-авеню в особняк в Хейландс-Истейт. Место, конечно, шикарное. Конрады неплохо продвинулись по социальной лестнице. В Хейландс-Истейт жили люди, имевшие по меньшей мере пятизначный доход. Но когда Джейни поняла, что отныне Конрада могут вызвать на работу в любое время дня и ночи, радость ее поуменьшилась. «Скажи на милость, — допытывалась она, — ты вообще кто? Главный следователь или заштатный коп?»

«Но я и есть коп, — терпеливо объяснял Конрад. — Просто работаю на особой должности у окружного прокурора. Если преступление серьезное, я обязан присутствовать».

Поначалу ссоры казались незначительными: обычное разочарование, когда срочный вызов на работу портил планы на вечер. Дело понятное, говорил себе Конрад. Жаль только, что Джейни так болезненно воспринимает положение вещей. Ну да, всякий раз, когда они куда-то собираются, поступает срочный звонок, и с этим необходимо мириться. Но Джейни не желала прислушиваться к его словам. Ссоры сменились скандалами, скандалы — сценами, и Конраду все это уже порядком надоело.

Но сегодня Джейни впервые потребовала денег, чтобы выйти в свет без него. Такое новшество встревожило Конрада сильнее, чем все прошлые размолвки, скандалы и сцены.

Слишком уж она привлекательная, чтобы гулять в одиночку. Конрад знал, что супруге его свойственно безрассудство. Несколько раз, выйдя из себя, она сболтнула лишнего. Оказалось, до замужества у Джейни была весьма насыщенная жизнь. Тогда Конрад решил: кто старое помянет, тому глаз вон. Но теперь, вспоминая рассказы о безумных вечеринках и имена бывших бойфрендов, которые в ярости выкрикивала Джейни, чтобы поддразнить мужа, он с беспокойством думал, не собралась ли она вновь ступить на тропу войны. Джейни было всего лишь двадцать четыре года, и секс интересовал ее гораздо сильнее, чем Конрада, — что удивительно, ведь у него были нормальные мужские аппетиты. Внешность у нее тоже была примечательная: незабудковые глаза, шелковистые светлые волосы, идеальный цвет лица, миленький курносый носик… Такая соблазнит любого мужчину.

— Проклятье, — тихонько пробормотал Конрад, неосознанно повторив это слово вслед за Джейни.

Завел мотор, включил передачу и отъехал от тротуара.

II

Последние три года Джун Арно считалась популярнейшей кинозвездой и самой богатой женщиной Голливуда.

Она выстроила себе шикарный дом на мысе в восточной части Таммани-бэй, недалеко от Пасифик-сити и в десяти милях от Голливуда.

Дом этот был роскошен до неприличия, и Джун Арно, не лишенная чувства юмора, назвала его «Тупичок».

Конрад притормозил возле увитой плющом сторожки — в ней посетители оставляли свое имя, прежде чем въехать на подъездную дорожку в милю длиной. Из темноты появилась массивная фигура Сэма Бардина, лейтенанта убойного отдела.

— Ну-ну, — заметил тот при виде Конрада. — Это ты ради меня так вырядился? Почему так долго?

Конрад усмехнулся:

— Собирался сходить с женой на вечеринку, да ты позвонил. Теперь пару недель буду в немилости. Макканн еще не объявился?

— Ты уж извини, но наш капитан сейчас в Сан-Франциско, — сказал Бардин. — Вернется только завтра. Ситуация, конечно, адская, Пол. Молодец, что приехал. Нам нужна любая помощь, иначе ничего не успеем.

— Ну, в таком случае приступим. Рассказывай, что знаешь, а потом осмотримся.

Сдвинув шляпу на затылок, Бардин вытер крупную красную физиономию носовым платком. Мужчина он был высокий и тучный, лет на десять старше Конрада.

— В восемь тридцать нам позвонил Гаррисон Фэдор, агент мисс Арно. Сегодня вечером у них была запланирована деловая встреча. Приехав сюда, он обнаружил, что ворота открыты. Это показалось ему подозрительным, ведь обычно они заперты на замок. Заглянув в сторожку, он увидел, что охранник убит выстрелом в голову. Из сторожки Фэдор позвонил в дом, но на звонок не ответили. Думаю, он ударился в панику. В любом случае ехать к дому и смотреть, что к чему, он побоялся. Решил, что лучше вызвать нас.

— А сейчас он где?

— Сидит у себя в машине и хлещет виски, чтобы успокоиться, — с ухмылкой ответил Бардин. — Пока что у меня не было времени на допрос, так что я велел ему никуда не уезжать. В доме я уже побывал. Убиты пятеро слуг: всех застрелили. Я знал, что мисс Арно должна быть где-то здесь, ведь у нее планировалась встреча с агентом. Но дома ее не оказалось. — Вынув из кармана сигареты, он закурил и протянул пачку Конраду. — Я нашел мисс Арно в бассейне. — Бардин поморщился. — Выпотрошенную и без головы.

Конрад хмыкнул:

— Похоже, дело рук маньяка. И что там сейчас творится?

— Парни проверяют дом и бассейн. Если есть что найти, найдут. Ну что, пройдемся? Глянешь на все собственными глазами?

— Пожалуй. Док разобрался со временем смерти?

— Разбирается. Я велел ему не трогать тела, пока ты не приедешь. Думаю, скоро он что-нибудь да выяснит. Пойдем посмотрим на сторожку.

Конрад вошел за ним в маленькую комнату с письменным столом, стулом, стеганой кушеткой и целой батареей телефонов. На столе лежал большой журнал в кожаном переплете, предназначенный для регистрации посетителей. Он был раскрыт на сегодняшней дате.

Охранник в униформе защитного цвета и начищенных до блеска берцах полулежал на столе. Вокруг головы его растеклось кровавое гало. Конраду хватило одного взгляда, чтобы понять: этот был убит в упор.

Шагнув к столу, Конрад склонился над регистрационным журналом.

— Вряд ли убийца вписал туда свое имя, — сухо заметил Бардин. — В любом случае охранник был с ним знаком. Иначе не открыл бы ворота.

Конрад вгляделся в несколько строчек на едва начатом листе:

«15:00: м-р Джек Беллинг, Леннокс-стрит, дом 3, по записи. 17:00: мисс Рита Стрейндж, Краун-стрит, дом 14, по записи. 19:00: мисс Фрэнсис Коулман, Глендейл-авеню, дом 145».

— И о чем это говорит? — спросил Конрад. — Эта девица Коулман была здесь в момент убийства.

— Как знать. — Бардин пожал плечами. — Проверим, когда время будет. Если она как-то связана с убийством, вырвала бы эту страницу. Уж поверь.

— Верно. Разве что забыла?

Бардин раздраженно махнул рукой:

— Да ладно тебе. Пойдем, тут хватает и других достопримечательностей. — Он вышел из сторожки во тьму. — Поедем на твоей машине. Притормозишь на втором повороте. Там застрелили садовника.

Конрад двинулся вперед. С обеих сторон подъезд обрамляли гигантские пальмы и цветущие кусты. Ярдов через триста Бардин сказал:

— Прямо за поворотом.

У бордюра был припаркован автомобиль. Фары его светили в спину доку Холмсу, двум интернам в белых халатах и парочке скучающих патрульных.

К этой компании присоединились Конрад и Бардин. Перед ними лицом вверх лежал морщинистый старичок-китаец. Желтые пальцы его, скрюченные в предсмертной агонии, походили на птичьи лапки. Весь перед белого комбинезона был окрашен в красное.

— Здравствуйте, Конрад, — сказал док Холмс, коротышка с круглым розовым лицом и седой бахромой, обрамляющей лысину. — Приехали взглянуть на резню?

— Вышел прогуляться по трущобам, — ответил Конрад. — Когда он умер, док?

— Часа полтора назад, не больше.

— В самом начале восьмого?

— Ну, примерно.

— Застрелили из того же оружия, что и охранника?

— Вполне возможно. Все убиты из пистолета сорок пятого калибра. — Док взглянул на Бардина. — Похоже, работал профессионал. Тот, кто грохнул этих людей, свое дело знает. Все убиты на месте, одним выстрелом.

— Это ни о чем не говорит, — пробурчал Бардин. — Если речь идет о сорок пятом, не важно, кто нажимает на спусковой крючок: профессионал или любитель. Уложит кого угодно.

— Поехали дальше, — сказал Конрад.

Через три минуты они оказались у дома. Во всех окнах горел свет. Входную дверь охраняли двое патрульных.

Поднявшись по ступенькам, Конрад и Бардин прошли через маленькую приемную и оказались в патио с мозаикой на полу. По трем сторонам были двери, ведущие в другие комнаты. Само же патио являло собою прохладный внутренний дворик, укрытый от непогоды.

Из гостиной вышел сержант О’Брайан, долговязый тощий мужчина с жестким взглядом и веснушчатым лицом. Он кивнул Конраду.

— Что-нибудь нашли? — спросил Бардин.

— Несколько гильз. Больше ничего. Никаких подозрительных отпечатков. Предположу, что убийца просто вошел, перестрелял всех, кого увидел, и удалился, так ни к чему и не притронувшись.

Конрад подошел к широкой лестнице и посмотрел вверх — туда, где лежало тело молоденькой китаянки в желтом халате и темно-синих шелковых брюках с вышивкой. Прямо между лопатками у нее было уродливое красное пятно.

— Похоже, девушку застрелили, когда она пыталась убежать, — сказал Бардин. — Хочешь подняться, взглянуть поближе?

Конрад покачал головой.

— Тогда пойдем в гостиную, к экспонату номер четыре. — Бардин проводил Конрада в роскошно обставленную комнату с кожаными канапе и креслами, способными разместить тридцать-сорок человек.

В центре комнаты был большой фонтан с яркой подсветкой. Шарма ему добавляли снующие по освещенной чаше тропические рыбины.

— Миленько, да? — сухо сказал Бардин. — Жаль, Пол, ты не видел моей гостиной. Обязательно расскажу жене про этих рыбок. Вдруг ей понравится эта мысль: нам тоже такие не помешают.

Конрад прошел дальше в комнату. На полу у раздвижных дверей, выходящих в сад, сгорбился батлер Джун Арно, прислонившись к затянутой в гобелен стене. Батлера убили выстрелом в голову.

— Гобелен на выброс, — заметил Бардин. — Жаль. Готов поспорить, он обошелся в кругленькую сумму. — Бросив окурок в пепельницу, он продолжил: — Не желаешь ли заглянуть на кухню? Там еще двое: китаеза-повар и филиппинец. Оба бежали к выходу, но недостаточно быстро.

— Думаю, я уже насмотрелся, — сказал Конрад. — Если здесь есть что-нибудь интересное, твои ребята сами все найдут.

— Занесу эти слова в список желаний. И покажу тебе в следующий раз, когда прохлопаю улику, — пообещал Бардин. — О’кей, теперь спустимся к бассейну.

Отодвинув створку двери, он вышел на широкую террасу. Восходящая полная луна заливала морскую гладь жестким холодным светом. В саду висел тяжелый цветочный аромат. Вдалеке был освещенный фонтан, из-за которого весь сад выглядел словно сказочная страна.

— Мисс Арно имела слабость к свету и ярким краскам, — сказал Бардин. — Но это ее до добра не довело. Неприятно вот так заканчивать жизненный путь: с отрубленной головой и вспоротым брюхом. Знаешь, все это богатство — сомнительная компенсация за подобную смерть.

— Беда в том, Сэм, — негромко произнес Конрад, — что ты мыслишь как марксист. Поверь, твоей жизни многие позавидовали бы.

— Многие? Покажи хоть одного, — кисло улыбнулся Бардин. — Готов махнуться с ним в любой момент. Тебе-то легко говорить. Живешь себе с шикарной красоткой и в ус не дуешь. А я стерпел бы и страшную халупу, и паршивую жратву, будь рядом миловидная девица. Ты заглянул бы ко мне во двор, когда моя там белье сушит. Ее труселям место в музее. У твоей-то небось полно всяких шелковых штучек, от которых у меня дух захватывает всякий раз, когда прохожу мимо витрины. А кроме как в витрине, я такое нигде и не видел.

Конрад недовольно поморщился. Он был знаком с женой Бардина. Да, не красавица и умом не блещет. Но, в отличие от Джейни, хотя бы пытается вести хозяйство.

— Ты, похоже, забыл, что от добра добра не ищут, — резко сказал он и спустился по пологим ступенькам к бассейну.

III

На самом краю бассейна, у сорокафутового трамплина стояли док Холмс, оба интерна, фотограф и четверо полисменов. Все смотрели вниз, на огромное алое пятно в лазурной воде.

Проходя по голубой плитке коктейльного бара, Бардин сказал:

— Я уже разок взглянул и не горю желанием повторять.

Они присоединились к компании у трамплина.

— Ну вот и она, — продолжил Бардин, махнув рукой на бассейн.

Конрад взглянул на обнаженное обезглавленное тело, лежавшее на дне бассейна — там, где помельче. Труп был так изуродован, что желудок Конрада непроизвольно сжался.

— Где голова? — отвернувшись, спросил он.

— Там же, где и была. На столе в одной из кабинок для переодевания. Желаешь взглянуть?

— Нет, спасибо. Уверен, что это Джун Арно?

— Ни тени сомнения.

Конрад повернулся к доку Холмсу:

— О’кей, док. Я видел все, что нужно. Можете приступать к делу. Пришлете мне копию отчета?

Док Холмс кивнул.

— Так, парни, доставайте ее, — скомандовал Бардин. — И поосторожнее.

Трое полисменов неохотно двинулись вперед. Один из них подцепил труп багром.

— Пока суд да дело, побеседуем с Фэдором, — сказал Конрад. — Приведи его в дом, ладно?

Бардин отправил одного из полицейских за Фэдором.

Когда они с Конрадом поднимались по ступенькам к дому, лейтенант спросил:

— Ну, какие выводы?

— Похоже, убийца не раз бывал в доме. Раз охранник его впустил, они были знакомы. А убийство прислуги можно объяснить тем, что все они могли опознать преступника.

— Если только сюда не наведался слетевший с катушек маньяк.

— Такому охранник не открыл бы.

— Мог и открыть. Все зависит от истории, которую преподнес ему этот парень.

Когда они поднялись к дому, двое полицейских внесли носилки с прикрытым простыней телом.

— Это последний, лейтенант, — сказал один коп. — Больше в доме никого нет.

Хмыкнув, Бардин прошел в патио.

— Думаешь, Фэдор вне подозрений? — спросил Конрад, усаживаясь в плетеное кресло.

— Он не из тех, кто способен на подобные поступки. И еще, для этого ему был бы нужен чертовски сильный мотив. Арно была его единственным клиентом, и Фэдор неплохо на ней наживался.

— У такой женщины, должно быть, полно врагов, — сказал Конрад, вытягивая длинные ноги. — Кто бы это ни сделал, он ненавидел ее лютой ненавистью.

— Среди ее знакомых есть несколько реально жутких типов. — Бардин потер глаза ладонями. — Время от времени до меня доходили слухи, что Арно ничем не брезговала. Тебе известно, что она водила особую дружбу с Джеком Морером?

Оцепенев, Конрад обратился в слух.

— Нет. В смысле, особую?

— Так и знал, что ты сделаешь стойку, — усмехнулся Бардин. — Поклясться не могу, но много чего слышал. Сама Арно об этом не распространялась, но люди говорят, что они были любовниками.

— Хм. Было бы неплохо это проверить. Морер вполне мог выкинуть такой номер. Он парень безжалостный. Помнишь ту разборку, что он устроил пару лет назад? Когда семерых поставили к стенке и расстреляли из автоматов?

— Ну, не факт, что это дело рук Морера, — осторожно заметил Бардин.

— А чьих еще? Те ребята разминали мускулы на его территории. Кто выиграл от их смерти? Только Морер.

— Капитан не был столь уверен. Он решил, что Морера хочет подставить банда Джакоби.

— Ему известно, что я считаю это предположение абсурдным. Это был Морер. Не исключено, что и за нынешним убийством стоит именно он.

— Смотрю, ты неравнодушен к Мореру, — сказал Бардин, пожав плечами. — Наверное, душу готов продать, лишь бы упечь его за решетку.

— Не хочу я упекать его за решетку, — неожиданно свирепо сказал Конрад. — Я хочу отправить его на электрический стул. Слишком уж он засиделся на этом свете.

К двери патио подошел полисмен. Кашлянул и многозначительно потыкал пальцем за спину:

— Здесь мистер Фэдор, сэр.

Конрад и Бардин встали.

Гаррисон Фэдор, агент Джун Арно, стремительной упругой походкой вышел на мозаичный пол. Человек он был невысокий, худощавый, с пристальным жестким взглядом, хищным ртом и впалыми щеками. Схватив Конрада за руку, он энергично потряс ее.

— Рад вас видеть. Что тут произошло? Джун в порядке?

— Совсем наоборот, — тихо ответил Конрад. — Ее убили. Ее и всю прислугу.

Фэдор сглотнул. Лицо его вытянулось. Взяв себя в руки, он уселся в плетеное кресло.

— То есть она мертва?

— Мертвее некуда.

— Господи! — Сняв шляпу, Фэдор запустил пальцы в редеющие кудри. — Мертва, значит? Ну, черт возьми! Даже не верится.

Он посмотрел сперва на Бардина, потом на Конрада. Никто из них не сказал ни слова. Оба ждали.

— Убили! — продолжил Фэдор после паузы. — Это будет настоящая сенсация! Уф! Даже не знаю, плакать или смеяться.

— То есть? — рыкнул Бардин, бросив на Фэдора тяжелый осуждающий взгляд.

Фэдор криво усмехнулся:

— Не понимаете? Это потому, что вам не довелось работать на нее пять нескончаемых лет. — Подавшись вперед, он ткнул указательным пальцем в сторону Бардина. — Уж поверьте, плакать я не стану. Может, я и лишился кормушки, зато избавился от занозы в одном месте. Эта стерва до смерти меня вымотала. В конечном счете это был бы вопрос выживания — или ее, или моего. Из-за нее я нажил себе язву. Вы не представляете, чего я натерпелся с этой женщиной!

— Кто-то отрубил ей голову, — все так же тихо сказал Конрад. — Решил, что этого мало, и вдобавок выпотрошил. Не знаете, кто бы мог такое сделать?

Глаза Фэдора вышли из орбит.

— Ужас какой! Голову отрубил! Боже мой! Зачем?

— Затем же, зачем и выпотрошил. Кому-то она очень не нравилась. Не знаете человека, который способен настолько выйти из себя?

Фэдор отвел взгляд:

— Это вряд ли. Черт! Пресса уже в курсе?

— Нет. И газетчики ничего не узнают, пока мы не соберем достаточно фактов, — мрачно сказал Бардин. — Послушайте. Если у вас в голове вертится чье-то имя, лучше выкладывайте. Чем быстрее мы закроем это дело, тем лучше для всех. Включая вас.

Помявшись, Фэдор пожал плечами:

— Наверное, вы правы. Ее нынешний любовник — Ральф Джордан. В последнее время они страшно ссорились. Нынешний фильм с Джун — последний в его карьере. Руководство «Пасифик пикчерс» разорвало с ним контракт. Джордан изрядно всех достал.

— Почему? — Конрад зажег сигарету.

— Уже полгода он с утра до вечера курит дурь. А как накурится, ему крышу срывает — мама не горюй!

— Как именно?

— Буянит он, вот как. — Вынув из кармана платок, Фэдор промокнул лицо. — На позапрошлой неделе устроил пожар в одном из павильонов. А через неделю так отличился на бассейной вечеринке у Мориса Лэрда, что тому пришлось целое состояние потратить, чтобы все замять. У Джордана была с собой какая-то кислота. Ну он и давай брызгать ей девчонкам на купальники. Ткань разъело — и вуаля, никаких купальников. Клянусь, вы такого в жизни не видели. Штук тридцать первейших наших звезд мечутся вокруг бассейна в чем мать родила. Ладно нам-то, парням, прикольно, и мы были на его стороне, пока не выяснили, что вместе с купальниками кислота сожгла и несколько ярдов кожи. Пять девчонок попали в больницу — в жутком состоянии. Лэрду пришлось выплатить солидную компенсацию, иначе Джордан пошел бы под суд. На следующее утро Лэрд разорвал его контракт в клочья.

Конрад и Бардин переглянулись.

— Похоже, нам стоит побеседовать с этим парнем, — сказал Бардин.

— Бога ради, только не говорите ему, что я тут распелся, — взволнованно попросил Фэдор. — Мне и без него проблем хватает.

— Если не считать Джордана, — спросил Конрад, — кто еще мог это сделать? Приходит вам кто-нибудь на ум?

Фэдор покачал головой:

— Нет. Друзья у Джун по большей части чокнутые, но не настолько.

— А история о том, что они с Джеком Морером были любовниками? Есть в ней крупица правды?

Фэдор опустил взгляд на собственные руки. Лицо его стало холодным и отстраненным.

— Откуда мне знать?

— Ну, хотя бы предположите. Она когда-нибудь упоминала при вас имя Морера?

— Нет.

— Вы когда-нибудь слышали ее имя рядом с его именем?

— Кажется, нет…

— Видели их вместе?

— Нет.

Конрад взглянул на Бардина:

— Удивительно: как только речь заходит про Морера, у всех пропадает охота разговаривать. Такое чувство, что этого парня и вовсе не существует в природе.

— Вы только поймите правильно, — торопливо сказал Фэдор, — если бы я что-то знал, рассказал бы. Но про Морера мне известно лишь то, что пишут в газетах.

— И песня старая, и танец ей под стать, — с отвращением произнес Конрад. — Если повезет, однажды я выйду на человека похрабрее. Того, кто не боится Морера и что-то знает. Однажды так и будет, только вот когда? Одному Богу известно.

— Не переживай, — сказал Бардин. — Ну не знает и не знает.

В патио спустился сержант О’Брайан.

— Можно вас на пару слов, лейтенант?

Бардин взял его под локоток и вывел в гостиную.

— Посидите здесь, — сказал Конрад и отправился следом за ними.

— Нашли пистолет. — Тяжелое лицо Бардина оживилось. Он протянул Конраду автоматический кольт 45-го калибра. — На, взгляни.

Конрад внимательно рассмотрел пистолет. На рукоятке была гравировка: «Р. Дж.».

— Где вы его нашли? — спросил он у О’Брайана.

— В кустах, ярдах в тридцати от главных ворот. Держу пари на доллар, это тот самый пистолет. Обойма пустая, стреляли совсем недавно, сорок пятый калибр.

— Но ты все равно проверь его, Сэм.

Бардин кивнул и передал пистолет О’Брайану:

— Вези в управление, пусть сверят с теми гильзами, что ты нашел. — Он повернулся к Конраду. — «Р. Дж.» — проще простого, да? Похоже, с этим делом возни не будет. Итак, у нас с Джорданом намечается разговор. Поедешь?

IV

По словам Фэдора, Ральф Джордан жил в пентхаусе на Рузвельт-бульваре. Снял квартиру вскоре после того, как Джун Арно продала свой голливудский дом. У Джордана был еще роскошный особняк в Беверли-Хиллз, но там он редко появлялся.

Свернув на кольцо, ведущее к дому с пентхаусом Джордана, Конрад припарковался в тени рядом с гаражами. Внимание его привлек большой черный «кадиллак», который закатили в гараж лишь наполовину.

— Похоже, кто-то не смотрел, куда едет, — сказал Конрад, выходя из машины.

Он направился к гаражу. Бардин пошел следом.

Правая стойка гаража была расколота в щепки, крыло «кадиллака» помято, а фара разбита.

Открыв дверцу, Бардин изучил регистрационный талон.

— Мог бы и догадаться, — наконец сказал он. — Машина Джордана. Похоже, он себе все мозги прокурил.

— Ну, по крайней мере, он дома, — заметил Конрад, направляясь ко входу в здание. Сквозь вращающиеся двери он вошел в фойе. Бардин следовал за ним.

Консьерж — пухлый, кровь с молоком, в безупречном смокинге — положил маленькие белые ручки на полированную стойку регистрации, взглянул на Конрада и надменно приподнял брови:

— Чем могу помочь?

Бардин с жетоном в руке протиснулся вперед. При желании он умел напустить на себя свирепый вид, а сейчас желания у него было хоть отбавляй.

— Лейтенант Бардин, городская полиция, — проскрежетал он. — Джордан дома?

Консьерж оцепенел. Маленькие ладони его задрожали.

— Имеете в виду мистера Ральфа Джордана? Да, он дома. Желаете с ним встретиться?

— Когда он вернулся?

— В самом начале девятого.

— Трезвый?

— Боюсь, я не обратил внимания, — ответил консьерж, сделав такое удивленное лицо, что Конрад не сдержал усмешки.

— Когда он ушел?

— В самом начале седьмого.

— Он живет на последнем этаже, верно?

— Да.

— Ладно. Мы поднимемся. И не вздумай ему звонить, иначе тебе не поздоровится. Пусть наш визит станет для него сюрпризом. Кроме него, в квартире кто-то есть?

— Насколько я знаю, нет.

Что-то буркнув, Бардин потопал в сторону лифта по ворсистому ковру, покрывающему все пол-акра фойе.

— Значит, вышел в начале седьмого, вернулся в восемь. У него была масса времени, чтобы добраться до Тупичка, сделать дело и вернуться, — сказал он, когда лифт стремительно и бесшумно вез их на последний этаж.

— Глаз с него не спускай, — предупредил Конрад, когда двери лифта раскрылись. — Если он все еще под наркотой, может оказаться опасен.

— Уж поверь, он не первый укурок на моем веку. И, к несчастью, не последний.

Возле нужной двери Бардин остановился.

— Эге, да тут открыто.

Он нажал на кнопку, и где-то в квартире раздался резкий звонок. Подождав секунду, Бардин распахнул дверь ногой и вошел в маленькую прихожую.

Перед ним была очередная приоткрытая дверь.

Подождав еще секунду, Бардин распахнул и ее.

Они заглянули в просторную, ярко освещенную гостиную с серыми стенами и бордовыми шторами. Из мебели там было несколько кресел и диванов, пара столиков и неплохо оборудованный коктейльный бар. Рядом с телевизором стояла радиола, а каминная полка была уставлена фарфоровыми статуэтками, мастерски сделанными и чрезвычайно непристойными. Тяжело сопя в обе ноздри, Бардин оглядывался по сторонам.

— Нет, ну ты глянь, как живут эти дармоеды! — сердито произнес он. — Тому, кто сказал, что «добродетель сама себе награда», не помешало бы взглянуть на эту комнатушку.

— Тебе воздастся на небесах, — усмехнулся Конрад. — Выдадут револьвер с золотыми накладками и значок в бриллиантовой россыпи. Тут, похоже, никого нет.

— Эй! Есть кто? — рявкнул Бардин так, что зазвенели оконные стекла.

Ответом на его окрик была тишина: густая и всепоглощающая, словно вьюга. И такая же холодная.

Мужчины переглянулись.

— И что теперь? — спросил Бардин. — Думаешь, он где-то прячется?

— Может, ушел.

— Тогда тот голубок видел бы, как он уходит.

— Ну, давай осмотримся.

Конрад прошел по комнате, постучал в дверь слева, повернул ручку и заглянул в огромную спальню. Единственным предметом мебели, если не считать белого ворсистого ковра на полу, была кровать шириной в двенадцать футов. Она стояла на двухфутовом помосте и казалась одинокой, словно маяк.

— Тут никого нет, — сказал Конрад, входя в комнату.

— Проверь ванную. — В голосе Бардина звякнула металлическая нотка.

Они подошли к двери ванной, открыли ее, заглянули внутрь. Шикарнее ванной они не видели, но остались равнодушны и к роскошной отделке, и к сверкающей сантехнике. Внимание их привлекла собственно глубокая ванна.

Воды в ней не было. Зато, свесив голову на грудь, там лежал Ральф Джордан. На нем был бордовый халат, накинутый поверх светло-голубой свободной пижамы. Стенки ванны и перед халата были перепачканы кровью. В руке у Джордана была старомодная опасная бритва. Казалось, на тонком лезвии не кровь, а алая краска.

Шагнув вперед, Бардин дотронулся до руки Джордана:

— Мертвый, как шмат говядины. Кстати говоря, охлажденной.

Схватив Джордана за длинный локон, он приподнял ему голову.

Увидев глубокий — до самой трахеи — разрез на горле, Конрад поморщился.

— Ну вот и все. — Бардин попятился. — Как я и говорил: ничего сложного. Приехал, убил подружку, вернулся и перерезал себе горло. Весьма уместное решение. Очень упрощает жизнь — по крайней мере, мне. — Пошарив в кармане в поисках сигареты, он закурил и выпустил клуб дыма в лицо мертвецу. — Похоже, доку Холмсу предстоит беспокойная ночка.

Походив по ванной, Конрад обнаружил на стене электробритву.

— Странно, что у него была опасная. В наше время такая найдется далеко не в каждом доме. Я бы не подумал, что Джордан станет держать под рукой подобную штуковину.

Бардин издал стон:

— Вот только давай не будем все портить. Может, он ей мозоли подрезал. А что, некоторые так делают. — Открыв еще одну дверь, он заглянул в мило обставленную гардеробную комнату. На кресле лежали костюм, рубашка и шелковые трусы, а рядом с ним — уличные туфли и пара носков.

Конрад вошел в комнату и вдруг остановился.

— А вот сейчас твое счастье станет безграничным, Сэм, — сказал он, указывая на окровавленный предмет на полу.

Бардин встал рядом с ним:

— Чтоб меня черти драли! Мачете! — Он опустился на колени возле острого как бритва клинка. — Готов спорить, это орудие убийства. Если нужно отчекрыжить кому-то голову, такой ножик придется как нельзя кстати. И брюхо им вспороть — раз плюнуть.

— И тебе неинтересно, как у парня вроде Джордана под рукой оказалась железка родом из южноамериканских джунглей?

Бардин с волчьей ухмылкой опустился на корточки:

— Может, купил в качестве сувенира. Он наверняка бывал и в Южной Америке, и в Вест-Индии. Мачете, скорее всего, из Вест-Индии. Да, это орудие убийства. Сто процентов, на нем кровь Джун Арно.

Конрад поворошил одежду на кресле:

— А тут крови нет. Вряд ли можно отрубить человеку голову и не замараться.

— Да что ж такое! — раздраженно воскликнул Бардин, вытягиваясь во весь свой внушительный рост. — Ну почему ты такой въедливый? Может, у него был плащ. Какая разница? Я доволен, а ты разве нет?

— Не знаю, — нахмурился Конрад. — Все как-то слишком удачно сходится. Возможно, мы имеем дело с подставой, Сэм. Пистолет с инициалами, разбитая машина, самоубийство Джордана, а теперь еще и мачете. Все преподнесено нам на блюдечке. Как по мне, это дело с душком.

— С душком, говоришь? Только потому, что ты перенапрягаешься в погоне за премией. — Бардин повел массивными плечами. — Забудь. Я удовлетворен и сумею убедить капитана. Да и ты был бы доволен, если бы не стремился усадить Морера на электрический стул. Что, я не прав?

Конрад задумчиво подергал себя за нос:

— Ну, может быть. Ладно, хорошо. Похоже, мне тут больше делать нечего. Подвезти тебя до управления?

— Посижу здесь, вызову ребят. Пусть пошарятся в этой квартирке. Как только приступят, поеду в Тупичок, встречусь с газетчиками. Ты домой?

Конрад кивнул:

— Вроде как собирался.

— Счастливчик. Никакой работы по ночам, славный домишко и красотка под боком. Как поживает миссис Конрад?

— Думаю, прекрасно поживает, — ответил Конрад, раздраженно отметив, как уныло прозвучала эта фраза.

V

Чтобы миновать вечерние пробки, Конрад ехал переулками — быстро, но не нарушая правил. Он с тревогой размышлял о Джейни: неужели она и правда ушла без него? И если так, то вернулась ли? Пока что не хотелось обо всем этом думать, но всякий раз по пути домой мысли о Джейни неизбежно лезли ему в голову.

Сбавив скорость, Конрад закурил. Выбросил спичку в окно, и его внимание привлекла табличка с названием улицы: Глендейл-авеню.

Лишь доехав до перекрестка, он вспомнил: девушка по имени Фрэнсис Коулман, что заходила к Джун Арно в семь вечера, живет на Глендейл-авеню, в доме сто сорок пять. Резко затормозив, Конрад остановился у тротуара.

Секунду он сидел неподвижно, разглядывая безлюдную темную улицу сквозь ветровое стекло. Док Холмс сказал, что Джун Арно умерла около семи. Вдруг эта девушка что-то видела?

Выйдя из машины, он вгляделся в табличку на соседнем доме. Сто двадцать третий. Прошагав несколько ярдов, Конрад оказался у дома номер сто сорок пять — высокой развалюхи из бурого песчаника. В некоторых окнах горел свет, в других же света не было.

Поднявшись по крутой каменной лестнице, Конрад заглянул в стеклянную дверь. За ней был тускло освещенный холл и уходящая во тьму лестница.

Повернув ручку, Конрад толкнул дверь. Та открылась, и в нос ему ударил острый запах жареного лука, половозрелых котов и какой-то тухлятины.

Сдвинув шляпу на затылок и наморщив нос, Конрад вошел в холл. По рядку прикрученных к стене почтовых ящиков он сразу понял, что это за дом. Третий ящик принадлежал мисс Коулман, значит она живет на третьем этаже.

Поднимаясь по лестнице, Конрад миновал обшарпанные двери, за которыми из радиоприемников играл свинг — с такой громкостью, словно послушать музыку вознамерились глухие.

К двери, выходящей на лестничную клетку третьего этажа, была приколота аккуратная белая карточка. Она сообщала: здесь проживает мисс Коулман.

Конрад сложил пальцы, намереваясь постучать. Заметил, что дверь приоткрыта, и все же постучал. Долгое мгновение он ждал, а потом отступил назад. Глаза его смотрели с подозрением. Неужели за этой приоткрытой дверью его ждет очередной труп?

Этим вечером он повидал уже шестерых мертвецов, и все они выглядели весьма неприятно. Конрад почувствовал, как по телу побежали мурашки, а волоски на шее встали дыбом.

Решив, что сейчас самое время закурить, он достал сигарету. Чиркнув спичкой, заметил, что руки его почти не дрожат, и усмехнулся.

Шагнув вперед, он толкнул дверь, вгляделся в темноту и громко спросил:

— Есть кто дома?

Никто не ответил. Из комнаты не доносилось ни звука, и веяло легким ароматом духов «Калифорниан поппи».

Сделав еще два шага, Конрад нашарил выключатель. Когда зажглась лампа, он затаил дыхание, но в комнате не обнаружилось ни трупов, ни крови, ни орудий убийства. То была обычная, похожая на коробку комната с металлической кроватью, комодом, стулом и сосновым буфетом — не более уютная, чем ложе из гвоздей у факира-индуса.

Пару секунд Конрад осматривался, а потом прошел в комнату и открыл дверцу буфета. Там было пусто, если не считать едва ощутимого аромата лаванды. Нахмурившись, Конрад выдвинул один из ящиков комода. Там тоже ничего не оказалось.

Почесав шею указательным пальцем, Конрад окинул комнату прощальным взглядом, пожал плечами и вышел в коридор.

Выключив свет, он медленно и задумчиво спустился по лестнице. Вернувшись в холл, осмотрел почтовый ящик мисс Коулман. Он был открыт, и в нем было пусто.

Внимание Конрада привлекла записка на стене. Она гласила: «КОНСЬЕРЖ В ПОДВАЛЕ».

«Что мне терять?» — подумал Конрад. Прошел по коридору и спустился во тьму по грязной лестнице.

Внизу он налетел на что-то твердое, тихонько чертыхнулся и крикнул:

— Есть кто живой?

Дверь была не заперта. Свет голой лампочки резанул по глазам, и Конрад заморгал. Из дверного проема ручейком заструился вкрадчивый голос:

— Свободных комнат нет, приятель. У нас жильцов больше, чем у собаки блох.

Конрад заглянул в комнатушку с кроватью, столом, двумя стульями и стареньким ковриком. За столом расположился здоровенный толстяк без пиджака. Во рту у него была потухшая сигара, а на столе перед ним — замысловатый пасьянс.

— На третьем этаже есть свободная комната, верно? — сказал Конрад. — Мисс Коулман съехала.

— Откуда такая информация?

— Я только что там был. В комнате пусто. Никакой одежды. Вообще никаких признаков, что в ней кто-то жил.

— А вы кто? — спросил толстяк.

Конрад помахал жетоном:

— Городская полиция.

Толстяк скривил верхнюю губу в почтительной улыбке.

— У нее что, проблемы?

— Когда она съехала? — спросил Конрад, прислонившись к дверному косяку.

— Понятия не имею, — сказал толстяк. — Утром была здесь. Ну, камень с души. Завтра все равно пришлось бы ее выгонять. А теперь можно не трудиться.

— Выгонять? Почему?

Тяжело дыша, толстяк покрутил пальцем в ухе:

— Да как обычно. Задолжала за три недели.

Конрад задумчиво потер шею:

— Что вам о ней известно? Когда она здесь поселилась?

— Месяц назад. Сказала, что снимается в массовке. — Толстяк сгреб карты в кучку, взял в руки и принялся тасовать. — Приехала в Голливуд. Оказалось, что здешнее жилье ей не по карману. Милая девочка. Будь у меня дочка, я бы хотел, чтоб она была похожа на эту Коулман. Вежливая, симпатичная, воспитанная. Тихоня. — Он повел круглыми плечами. — Но денег нет. Похоже, все бабло достается наглецам. Я говорил, чтоб она ехала домой, но она не слушала. Пообещала, что завтра утром деньги у нее будут. Но, судя по всему, ничего не получилось.

— Судя по всему, да, — согласился Конрад. Внезапно на него накатила усталость. С какой стати безработной актрисе массовки приходить к Джун Арно? Разве что денег поклянчить. Наверное, охранник ее даже за ворота не пустил. Вряд ли эта девушка встречалась с Джун Арно.

Конрад взглянул на часы. Было начало первого.

— Что ж, спасибо. — Он не без труда оторвался от косяка. — Больше вопросов нет.

— У нее что, какие-то неприятности с законом? — спросил толстяк.

Конрад покачал головой:

— Насколько мне известно, никаких.

После затхлой атмосферы дома номер сто сорок пять ночной воздух казался прохладным и свежим. Конрад ехал домой. Бардин уверен, что убийца — Джордан. С какой стати ему, Конраду, беспокоиться? Завтра поговорит с окружным прокурором. Вот бы знать наверняка, что Морер и Джун были любовниками. Если так, был бы шанс, что за убийством стоит Морер. Может, даже совершил его собственными руками.

«Да и черт с ним, с этим Морером! — думал Конрад, шагая к дому. — Вечно он у меня на уме, как дурь у наркомана».

Повернув ключ в замке, он вошел в маленькую прихожую.

В доме царила тишина.

Конрад прошел к спальне, открыл дверь и включил свет. У двуспальной кровати был несчастный и одинокий вид.

Значит, Джейни ушла и до сих пор не вернулась.

Конрад принялся раздеваться. Направляясь в ванную, чтобы по-быстрому принять душ, он громко сказал:

— Да и черт с ней, с этой Джейни!