Вот вам венок, леди

Джеймс Хэдли Чейз, 1940

На счету у Рене Реймонда, известного во всем мире как Джеймс Хэдли Чейз, английского писателя и классика детективного жанра, несколько десятков произведений, больше половины из которых было экранизировано. Роман «Вот вам венок, леди» создан на заре литературной деятельности. Действие разворачивается в небольшом американском городке. Шантаж и похищения, стрельба и драки, наемные убийцы и таинственные красотки, немного «нуара» и немного юмора – поклонники «крутого детектива» не будут разочарованы.

Глава вторая

Я отправился в пресс-центр Главного управления полиции. Там был один парень, с которым мне хотелось поговорить, и я надеялся, что он окажется на месте. Так оно и случилось.

Я толчком открыл дверь и мельком оглядел прокуренное помещение. Четверо из обычных завсегдатаев за маленьким столом в центре играли в карты. В углу на потрепанной кушетке спал Экки.

Никого уродливей, чем Экки, мне еще видеть не доводилось. Он был коротышкой; жесткие волосы торчали у него из ушей, из носа, а также из-под воротника. Его лицо, должно быть, вызвало у акушерки ужас, когда он родился, но я знал, что он был здесь одним из самых толковых журналистов.

Я подошел к нему и придвинул стул. Затем потормошил его, чтобы разбудить.

Он сел и сердито вытаращился на меня.

— Дорогой мой, — сказал он, — можно, я немножко посплю?

— Забудь об этом, Мо, — ответил я. — Сиди, я хочу с тобой поговорить.

Экки с силой потер лицо рукой, поворачивая свой резиновый нос под самыми неожиданными углами.

Я достал пачку «Кэмел», дал ему сигарету и закурил сам.

— В чем дело, бродяга? — спросил он. — Держу пари, ты снова хочешь поковыряться в моих мозгах.

Я отрицательно покачал головой.

— У тебя нет мозгов, — сказал я. — Тебе просто кажется, что они у тебя есть.

Экки закрыл глаза.

— Сегодня ночью они разделались с Весси, — произнес он.

— Да? — удивленно сказал я.

— Почему это тебя так напрягло? — поинтересовался он, не открывая глаз.

— С чего ты, черт возьми, решил, что меня это напрягло? — спросил я.

Когда Экки улыбался, он выглядел ужасно. Я отвел взгляд.

— Как будто я не слышу, — ответил он. — Почему это тебя так напрягло?

— Послушай, Мо, — терпеливо сказал я, — я пришел спросить тебя кое о чем, а не отвечать на твои вопросы.

Он поднял одно прикрытое веко и прищурился.

— Что случилось, коллега? Что-то не так?

Все эти жадные до новостей стервятники были одинаковы. Я глубоко затянулся и задержал дым на секунду, а потом выпустил его из ноздрей.

— Не думаю, что это сделал Весси, — сказал я, понизив голос.

Экки тяжело вздохнул и закрыл глаз.

— Теперь он мертв, верно?

— Этот парень, Ричмонд, — проговорил я, подбирая слова, — полагаю, у него было больше врагов, не один лишь Весси?

— Да, у него было больше врагов, чем у большинства парней. Ричмонд был сволочью. Он получил поделом.

— Там была женщина, причастная к убийству, верно? Ее так и не нашли.

Экки пожал плечами.

— Там были сотни женщин, — равнодушно сказал он. — У этого парня в башке только женщины и были.

— Кто она? — тихо спросил я.

Экки поднял голову.

— Поздно спохватился, — заметил он. — Ричмонд мертв, и Весси мертв; оба эти парня были крысами. Все кончено… забудь об этом.

— Почему, черт возьми, все хотят замять это дело?

Экки усмехнулся:

— Неужели?

— А теперь послушай, Мо, — сказал я. — Есть кое-что, что ты знаешь, и кое-что, что знаю я. Что, если мы заскочим ко мне и потолкуем?

Экки покачал головой.

— Как только ты выйдешь отсюда, я сразу же усну, — твердо заявил он.

Я пожал плечами:

— Нас там ждет целая бутылка вискаря.

Экки поспешно встал:

— Что же ты сразу об этом не сказал? Где, черт возьми, моя шляпа?

По дороге ко мне Экки болтал о бейсболе. Он мало что понимал в этой игре, но ему нравилось высказывать свои взгляды. Я не мешал ему говорить. У меня было о чем подумать.

Усадив его в кресло и вручив ему большой стакан виски, приправленного имбирем, я приступил к делу.

— Дальше меня это не пойдет, Мо, — начал я, положив ноги на стол, — но похоже, что я не могу раскрыть карты, пока ты не протянешь мне руку. Мне нужна помощь, Мо, и я хочу получить ее от тебя.

Экки хмыкнул, но ничего не ответил.

— Я могу получить десять тысяч баксов, если подниму хай из-за казни Весси, — сказал я.

Экки резко поднял голову:

— Кто тебе отвалит такие бабки?

Я покачал головой:

— Это секрет. Десять тысяч — хорошие деньги, и из того, что я уже узнал, выходит, что дело Весси — сплошная туфта. Похоже, оно с самого начала было сфабриковано.

Экки с тревогой посмотрел на меня.

— Тебе лучше оставить это, Ник, — серьезно сказал он. — Ты можешь столкнуться с кучей неприятностей.

— Ну же, — коротко сказал я, — давай. Что все это значит?

Я видел, что он принимает решение. Минуту спустя я понял, что моя взяла.

— Ларри Ричмонд был президентом «Маккензи текстиль корпорейшн», — медленно произнес он, глядя куда-то поверх моей головы. — Очень многие ребята являются акционерами в этом бизнесе. Эти ребята — большие шишки в торговле и промышленности. Люди, которые занимают государственные посты.

Я снова наполнил его стакан. С легкой гримасой Экки взял его.

— Не стоит лезть в это дерьмо, — предупредил он. — Оно у меня уже в печенках сидит.

— Продолжай, — сказал я.

— Может, ты думаешь, что тут нет ничего необычного, но это не так. Ричмонд лично договаривался с этими людьми обо всех акциях. Их никогда не выбрасывали на открытый рынок. Ты же знаешь, как Ричмонд держался в обществе. Ему стоило только появиться и парочку раз намекнуть, и все — партия ценных бумаг выпускалась по подписке. — Он замолчал, чтобы сделать большой глоток. — Если сейчас возобновится расследование обстоятельств смерти Ричмонда и что-нибудь всплывет, у этих акционеров будут большие проблемы.

Я не торопил его. Все это было для меня новостью, и я не знал, куда оно меня приведет.

— Как это? — спросил я.

Экки перевел взгляд на меня.

— Даже у моего босса есть акции в этом бизнесе, — сказал он. — Он велел нашим ребятам не совать нос, куда не надо. Точно неизвестно, но у нас есть подозрение, что «Маккензи текстиль корпорейшн» — это ширма, на самом деле это жульническое предприятие, и оно приносит большие барыши. Парни, у которых там бабки, ничего не хотят знать — они до смерти боятся, что какая-нибудь умная обезьяна вроде тебя придет и все это разнюхает.

Я встал:

— Так что там?

Экки пожал плечами:

— Бог его знает. Ясно только, что в этом бизнесе замешано много важных персон, поэтому туда соваться крайне опасно.

— Весси подставили?

Экки кивнул:

— Конечно, Весси подставили. Кого-то не устроили собственные дивиденды, поэтому он пристукнул Ричмонда. Этот человек был связан с фирмой. Они не могли преследовать его судебным порядком, чтобы не выплыло все наружу, поэтому нашли козла отпущения — повесили убийство на Весси. Вот и вся история, приятель, а теперь забудь об этом, ладно?

— Кто такой Лу Спенсер? — спросил я.

Экки бросил на меня быстрый взгляд:

— Спенсер был правой рукой Ричмонда. Он тот самый парень, который захватил власть теперь, когда Ричмонд мертв.

— Лу Спенсер был тем парнем, который убил Ричмонда, да?

Экки побледнел.

— Я этого не знаю, — ответил он настороженно.

— О’кей, Мо, — сказал я. — Ты дал мне информацию. Большое спасибо.

Экки встал.

— Ты ведь не собираешься влезать в это дело? — с надеждой спросил он.

— Что бы ни случилось, я буду действовать осторожно, — ответил я. — А помнишь, говорили, что Ричмонд обхаживал девушку Весси и именно поэтому Весси прикончил его?

Экки кивнул.

— Да, — сказал он, — помню.

— Кем она была, Мо?

Экки нахмурился.

— Она была французской шалавой, — медленно произнес он. — Они прикрыли ее на суде. Анри или как-то так… Они называют ее крутой Блонди.

Я почесал в затылке.

— Она профессионалка? — удивленно спросил я.

— Знаешь, Весси любил таких, которые сами о себе заботятся.

— Думаю, мне надо встретиться с этой дамой, — сказал я. — Может, что-нибудь выведаю.

— Точно не знаю, но вроде она ходит по вечерам в «Хоча-клаб».

Я похлопал его по спине и повернулся к столу:

— Вот твой вискарь, старина. Думаю, ты заслужил.

— Это точно, приятель, — усмехнулся он. — Интересно, кто тот парень, готовый отвалить десять тысяч за то, чтобы раздуть эту историю?

Я подтолкнул его к двери.

— Моя дорогая тетя Красава, — сказал я, выпроваживая его в темный коридор.

— Да? — сказал он. — То есть твоя дорогая тетя Задница, верно?

Я закрыл за ним дверь.

Убедившись, что он ушел, я достал из буфета вторую бутылку виски, снял с нее обертку и вытащил пробку. С бутылкой я пошел в другую комнату и сел на кровать. Я медленно разделся, пытаясь собраться с мыслями. Затем взял стакан, сельтерскую с имбирем и лег.

Все это следовало обдумать. Похоже, еще та работенка. Она не вызывала у меня беспокойства, но хотелось бы понять, куда я держу курс.

В настоящем дела мои шли неплохо. Я продавал статьи куда хотел и когда мне это было нужно. Редакторам нравились мои материалы, и мне платили по высокой ставке. У меня была отличная маленькая квартирка и достаточно выпивки, чтобы круглосуточно смачивать горло.

Я сел и смешал виски в стакане.

Допустим, я что-то предприму и начнется расследование. Если выяснится, что «Маккензи», или как они там называются, — это чистое жульничество, вокруг поднимется вой, и причиной буду я. Возможно, газеты после этого перестанут иметь со мной дело. Возможно, за десять тысяч я потеряю все, что имею. С такой точки зрения все это выглядело совсем непривлекательно.

Я поставил стакан на ночной столик возле кровати и закурил сигарету. Когда я ложусь в постель, обремененный подобными тяжкими заботами, я всегда представляю, как было бы здорово, если бы рядом со мной была какая-нибудь симпатичная деваха, готовая выслушать мое нытье и дать совет, который стоило бы обдумать.

Женщины еще как умеют утешать, и чем больше я об этом думал, тем больше мрачнел. Когда я уже пребывал в довольно жалком состоянии, телефонный звонок прервал мои размышления. Подняв трубку, я взглянул на часы. Было начало третьего.

— Да? — спросил я, удивляясь, кому это так приспичило.

— Ник Мейсон?

Услышав металлический голос, я сел. Моя рука дрогнула — стакан выскользнул из пальцев и разбился. Но даже утрата доброй порции виски не отвлекла моего внимания от этого голоса.

Четыре дня назад она впервые позвонила мне. Не называя себя, сказала, что я получу пропуск на казнь Весси и что я должен постараться узнать его последнее слово. Чтобы я не думал, что это розыгрыш, она пообещала заплатить мне десять тысяч долларов. Я не успел ничего ответить, как она повесила трубку.

Черт! Вот это интрига! Я был готов заниматься подобного рода вещами от зари да зари. И стимулом тут были не только деньги — от самой этой истории у меня сносило башню.

И вот она снова звонит. Невозможно было не узнать этот голос — ясный, звонкий и твердый.

Я снова опустил голову на подушку, крепко сжимая трубку.

— Да, это я, сестрица, — сказал я.

— Вы ходили?

— Да.

— И что там было?

— Он мертв. Я слышал его последнее слово. Он сказал, что здесь замешан Лу Спенсер.

В трубке раздался ее вздох.

— Он так и сказал? — требовательно спросила она.

— Да… Послушайте! В чем тут дело? Зачем вам все это?

— Я собираюсь отправить вам пять тысяч долларов, чтобы вы занялись этим. Когда узнаете всю правду и напишете об этом, я пошлю остальные пять тысяч.

Я испугался, что она повесит трубку, и поспешно сказал:

— Знаете, я прикинул, подумал… Слишком много головной боли.

В трубке воцарилось долгое молчание.

— Вы здесь? — запаниковал я.

— Да, — ответила она. — Я полагала, что вы будете рады заняться этим. Вижу, я ошиблась.

— А что, если мы встретимся и все обсудим? — сказал я. — Там огромная организация, золотко. Замешаны большие шишки… Это надо обговорить.

— Думаю, вы справитесь, — сказала она и, прежде чем я успел ответить, повесила трубку.

Я лежал, ругая ее на чем свет стоит. Но это мне ничего не дало. Она была права насчет того, что меня это заинтересует. Мне нравилось совать свой нос туда, где запросто было обжечься. В этом деле было много такого, что могло оказаться любопытным. Я положил трубку и выключил свет. В темноте думалось гораздо лучше.

Я тщательно обмозговал эту тему. У меня было несколько зацепок, которые нужно было проверить. Во-первых, я бы взглянул на акционеров «Маккензи текстиль корпорейшн». Затем я мог бы заглянуть в фирму и поразнюхать, что там к чему. Придется покопаться насчет Лу Спенсера. Экки был хорошим парнем, и я чувствовал, что он готов помочь мне, если я не стану впутывать его в это. Потом была Блонди. Возможно, я немного развлекусь с блондиночкой. Во всяком случае, к блондинкам я питал слабость. На первый взгляд такой план казался привлекательным.

На этом я позволил себе расслабиться и заснул.