Поэма о скрытом смысле. Первый дафтар

Джалал ад-Дин Руми

Маснави-йи ма'нави — суфийская поэма, созданная основателем суфийского братства Маулавийа шайхом Джалал ад-дином Руми, — по праву входит в число шедевров мировой литературы. Едва ли в поэзии за все время ее существования найдется что-либо подобное, другой такой художественный текст, в котором бы в огромном объеме, но органично и естественно присутствовали цитаты из священных писаний — так, как это сделал шайх Руми, включивший в свою поэму во множестве выдержки из Корана и пророческих преданий. Не случайно спустя почти два века другой суфийский поэт, 'Абд ар-Рахман Джами из братства Накшбандийа назвал Маснави «Кораном на персидском языке». Текст поэмы, написанный в XIII в. по Р. X., и поныне пользуется колоссальной популярностью во всем ираноязычном регионе — как в изустном бытовании, так и в письменной традиции, не говоря уже о последователях суфизма, которые черпают из него как из неиссякаемого кладезя мистического опыта. Настоящее издание, подготовленное к 800-летнему юбилею Руми, представляет собой филологический перевод 4003 байтов, составляющих первый из шести дафтаров (тетрадей) поэмы, общий объем которой насчитывает 25 632 байта. Перевод текста на русский язык выполнен на основе аутентичного Кунийского списка, сопровожден необходимым комментарием — на основе самых авторитетных толкований, снабжен несколькими указателями и, что особенно важно, оригинальным текстом первого дафтара — для специалистов, владеющих фарси. Издатели выражают надежду, что в ходе перевода был бережно сохранен дух оригинальной поэмы, а потому равнодушных читателей не будет, и всякий, взыскующий мудрости, получит возможность приникнуть к чистому источнику знания.

[Най-нама]

Во имя Аллаха, Всемилостивого, Милосердного

1 Послушай эту свирель, как она жалуется^[16],

о разделениях повествование ведет:

«С той поры, как меня от камышника отрезали,

в звучанье моем мужчина и женщина стенают.

Грудь [свою] рассеку я в клочья от разлуки,

дабы высказать боль (страстной) тоски /вожделения/.

Всякий, кто вдали остался от корня своего,

вновь ищет время соединения своего.

5 Я для любого сообщества стенающей стала,

пару страждущим и счастливым составила.

Каждый, по разумению своему став другом моим,

изнутри у меня не сыскал таинств моих.

Таинство мое от стенанья моего далеко не находится,

однако у ока и уха того света не находится.

Тело от души, а душа от тела завесой не скрыты,

однако никому узреть душу нет разрешения».

Огонь есть сей зов свирели, но не ветер.

Всяк, кто не обладает этим огнем, пусть сгинет!

10 Огонь любви он, что в свирель попал,

кипение его есть любовь, что в вино попала.

Свирель — собеседник всякому, кто от друга отрезан,

лады ее покрывала наши [= сердца наши] разорвали.

Подобных свирели яд /отраву/ и противоядие /лекарство/ кто видел?

Подобных свирели воздыхателя и тоскующего /вожделеющего/ кто видел?

Свирель сказ об исполненном кровью Пути ведет,

истории о любви Маджнуна [= Одержимого] передает.

Родней такому рассудку лишь безрассудный является,

у языка покупателем лишь ухо является.

15 В печали нашей дни безвременьем стали,

дни жжениям /терзаниям/ [нашим] спутником стали.

Дни (жизни), если ушли, скажи [им]: «Идите!» Опасения нет!

Ты останься, ибо того, кто, как ты, чист [душою], нет!

Всякий, кроме рыбы, водой Его насытился,

для всякого без ежедневного пропитания день Его припозднился.

Не постигнет состояния сведущего /вареного/ ни один неискушенный /сырой/.

Посему речь краткой должна быть, и с миром [= и привет]!

Путы [свои] разорви, будь свободным, о сын!

Доколе будешь ты привязан к серебру и привязан к злату?

20 Если вольешь океан ты в кувшин,

то сколько вместит он? Долю однодневную.

Кувшин [для] глаза жадных [никогда] полным не станет,

покуда раковина довольной (малым) не станет, полной жемчуга не станет.

Всякий, чья одежда от любви разорвалась,

он от жадности и изъяна полностью оلчистился.

Здравствуй, о любовь, обмен приятный наш,

ты — врачеватель всех недугов наших.

Ты — лекарство от спеси и чести /тщеславия/ нашей,

ты — Ифлатун [= Платон] и Джалинус [= Гален]^[17] наш.

25 Тело приземленное от любви на небеса взошло,

гора пустилась в пляс и ловкой стала.

Любовь душою Тура [= Синай] стала [= вдохновила Тур], о влюбленный,

Тур захмелел, а Муса [= Моисей] пал, пораженный грохотом^[18].

С устами воздыхателя своего коль я сочетал бы [уста],

подобно свирели я то, что нужно сказать, поведал бы [ему].

Всякий, кто с [другом] одноязычным оказался разделен,

без языка [= немым] оказался, хотя обладает сотней песен он.

Поскольку розы отошли и роз цветник скончался,

то не услышишь ты впредь от соловья повествования.

30 Все есть Возлюбленный, а влюбленный — [всего лишь] завеса.

Жив Возлюбленный, а влюбленный — [бездыханный] мертвец^[19].

Когда не будет у любви заботы о нем[, тогда]

он что птица останется без крыла. Жаль его!

Как мне рассудить, что впереди и что [уже] позади,

когда не будет света Друга моего ни спереди и ни позади?^[20]

Любовь желает, чтобы это Слово извне пребывало,

если зеркало [твоей души] не отражает, как это бывает?

Зеркало твое, знаешь ли ты, почему не отражает?

Потому что ржавчина от лика его неотличима.

(Бейты 1–34 — перевод О. Акимушкина)

Примечания

16

По мнению Фурузанфара [Шарх. Т. 1. С. 6], первая мисра Маснави намекает на изречение, которое Руми считал пророческим хадисом: «Пример верующего подобен примеру дудочки: нет у нее хорошего звука, покуда не будет полым ее нутро» (مثل المومن کمثل المزمار: لایحسن صوته الابخلاء بطنه). Это же высказывание, принадлежащее, по ал-Газали, Абу Талибу ал-Макки [Фурузанфар. Ахадис-и Маснави. С. 222], обыгрывается еще раз в бейте 4213 шестого дафтара — Как Пророк сказал: «Верующий — мизхар, когда он пуст, то стенает» (چون پیغنبر گفت: «مومن مزهرست در زمان خالیی ناله گریست»), — хотя речь в нем идет о другом инструменте — мизхаре (مزهر); одни его считали струнным, типа лютни, другие — ударным, типа барабана или тамбурина. Руми, похоже, был среди вторых, так как, по шариату, струнные инструменты были в основном заповеданы.

17

Джалинус (جالینوس) — 1) имя знаменитого греческого врача, философа и естествоиспытателя Галеноса (131–210 по Р. Х.); в мусульманской традиции Джалинус считается восьмым и последним из самых искусных врачей в истории медицины; 2) имя нарицательное — искусный врач.

18

Ссылка на известный коранический рассказ, касающийся возможности увидеть Бога; очень широко обсуждался средневековыми суфиями. В нем под «Горой» (ат-Тур) имеется в виду именно Синай: Коран, 7: 139 (143) — Когда же пришел Муса к сроку, Нами назначенному, то заговорил с ним Господь его. Он [= Муса] сказал: «О Господи! Яви мне Себя, чтобы взглянул я на Тебя!» Он сказал: «Не можешь ты увидеть Меня, но взгляни на Гору[, что прочнее тебя]: если она устоит на своем месте [при появлении Моем], то и ты сможешь увидеть Меня». И когда излился (светом) его Господь на ту Гору, то обратил ее в прах, а Муса пал, пораженный грохотом.

19

Согласно Фурузанфару [Шарх. Т. 1. С. 36–37], здесь аллюзия на коранический айат: Коран, 28: 88 — И не взывай наряду с Аллахом к богу другому. Нет бога, кроме Него! Всякая вещь погибнет, кроме Лика Его! За Ним — решение [окончательное], и к Нему возвращены вы будете! — Или аллюзия: Коран, 55: 26–27 — Всякий, кто на ней [= земле], избывен. [27] Пребудет лишь Лик Господа твоего, обладающий славой и почтением.

20

Согласно Фурузанфару [Шарх. Т. 1. С. 37], здесь аллюзия на коранический айат: Коран, 57: 12, 28 — В день тот, когда увидишь ты [= Мухаммад], что струится перед верующими (мужчинами) и верующими (женщинами) Свет их, да и с их правой стороны[, услышат они: ] «Благовествуется вам сегодня о садах, в коих [чистые] ручьи текут. [Пребывайте] там вечно, это и есть преуспеяние великое». [28] О вы, которые уверовали [в ‘Ису]! Бойтесь Аллаха и уверуйте в Его посланника, и одарит Он вас вдвойне по милости Своей, создаст вам Свет, с которым /в котором/ вы пойдете, и простит вам. Ведь Аллах — Прощающий, Милостивый!