Поэма о скрытом смысле. Второй дафтар

Джалал ад-Дин Руми

Маснави-йи ма'нави — суфийская поэма, созданная основателем суфийского братства Маулавийа шайхом Джалал ад-дином Руми, — по праву входит в число шедевров мировой литературы. Едва ли в поэзии за все время ее существования найдется что-либо подобное, другой такой художественный текст, в котором бы в огромном объеме, но органично и естественно присутствовали цитаты из священных писаний — так, как это сделал шайх Руми, включивший в свою поэму во множестве выдержки из Корана и пророческих преданий. Не случайно спустя почти два века другой суфийский поэт, 'Абд ар-Рахман Джами из братства Накшбандийа назвал Маснави «Кораном на персидском языке». Текст поэмы, написанный в XIII в. по Р. X., и поныне пользуется колоссальной популярностью во всем ираноязычном регионе — как в изустном бытовании, так и в письменной традиции, не говоря уже о последователях суфизма, которые черпают из него как из неиссякаемого кладезя мистического опыта. Настоящая книга продолжает издание филологического перевода Маснави на русский язык. В 2007 г. в издательстве "Петербургское Востоковедение" вышел первый дафтар поэмы (под ред. А. А. Хисматулина), объемом в 4003 байта. Это издание стало победителем национального конкурса "Книга года" Исламской Республики Иран (2007). В 2009 г. издательство выпускает второй из шести дафтаров (тетрадей) Маснави, объемом в 3810 байтов. Перевод текста выполнен известнейшим ученым и знатоком коранической традиции профессором М.-Н. О. Османовым, сопровожден необходимым комментарием на основе самых надежных толкований, снабжен несколькими указателями и оригинальным текстом второго дафтара для специалистов, владеющих фарси.

Пример

Некий приезжий в спешке искал себе дом,

друг его привел к развалине.

740 Сказал он [приезжему]: «Если бы у этого дома была крыша,

то по соседству со мной было бы твое жилище.

И твоя семья могла бы здесь спокойно поселиться,

если бы тут была еще одна комната».

[Приезжий] ответил ему: «Да, жить вблизи друзей хорошо,

но, друг душевный, в „если“ невозможно поселиться!»

Весь мир людской домогается счастья

и из-за обманчивого счастья горит в огне.

И стар, и млад жаждут злата,

но не отличают подделку от золота глаза простаков.

745 На фальшивое золото упал луч, и, гляди-ка, — чистопробное золото!

Без пробирного камня не выбирай золота, основываясь лишь

на предположениях!

Если есть пробирный камень, выбирай, коли нет — ступай восвояси,

отдай себя в залог знающему человеку.

Или же у тебя в душе должен быть пробирный камень.

Если же не знаешь пути, то не иди вперед в одиночку.

Голоса гулей^[124] — [как] голос знакомого,

знакомого, который влечет тебя к гибели.

Кричит гул: «Эй, караван!

Идите ко мне, вот дорога и указатель!»

750 Гул зовет каждого по имени: «О такой-то!» —

чтобы сделать того купца одним из сгинувших.

Если придет он туда, то увидит волков и львов,

жизнь потеряна, дорога длинна, а день клонится к вечеру.

Каков призыв того гула, скажи же?!

«Хочу денег, хочу власти, хочу почестей!»

Внутри себя эти голоса

осуди, чтобы раскрылись тебе тайны.

Взывай непрестанно к Истинному, сожги голоса гулей,

глазами-нарциссами не смотри на этого коршуна.

755 Предрассветные сумерки^[125] отличай от рассвета,

различай цвет вина и цвета кубка.

И тогда, быть может, из твоих глаз, [различающих] семь цветов,

терпеливость и способность к ожиданию создадут [иной] глаз.

[И этим глазом] ты увидишь [другие] цвета помимо этих [семи] цветов,

драгоценные камни увидишь вместо простых камней.

Какие там каменья? Ты станешь целым морем,

станешь солнцем, пересекающим небосвод.

Работающий сокрыт в Своей мастерской,

ступай в мастерскую, увидь Его воочию!

760 Поскольку Работающего его работа прикрыла завесой,

ты не сможешь лицезреть Его вне его работы^[126].

Поскольку мастерская — место пребывания Деятеля,

тот, кто вне ее, не ведает о Нем.

Так войди же в мастерскую, т. е. в небытие,

чтобы узреть вместе Творца и Его творение.

Поскольку мастерская — место прозрения,

то вне ее все сокрыто [мраком].

Ослушник Фир‘аун признавал только бытие

и потому был слеп в отношении Его мастерской.

765 Он непременно хотел изменить предопределение

и отвратить от дверей [своих] приговор.

Сам же приговор над путем этого хитреца

каждый миг потихоньку посмеивался.

Он убил сто тысяч младенцев безвинно,

чтобы отвратить веление и предначертание Аллаха.

Чтобы не пришел Муса-пророк,

он взвалил на свою шею тысячи притеснений и кровопролитий.

Он пролил столько крови, но Муса родился

и стал готовиться, чтобы покарать Фир‘ауна.

770 Если бы увидел он мастерскую вечную,

то руки и ноги его отсохли бы из-за его коварных замыслов.

В доме его Муса избавлен от преследований,

а он убивает снаружи детей понапрасну^[127].

Подобно тому, кто потворствует плотской душе, который ублажает тело,

других людей он подозревает в ненависти,

Мол, вот — враг, вот — завистник, а вот — недруг,

а ненавистник его и завистник — его собственное тело.

Он — словно Фир‘аун, а тело его — Муса,

он бежит наружу, [крича]: «Где же враг?»

775 Его плотская душа нежится в доме его тела,

а он кусает локти от ненависти к другим людям.

Примечания

124

Гул — мифическое существо, оборотень, который живет в пустыне и своими криками сбивает путников с дороги, а затем нападает на них.

125

Досл.: «ложное утро».

126

То есть человек, будучи в сотворенном мире, не способен увидеть Творца кроме как в Его творениях.

127

Мать положила младенца Мусу в коробку и пустила по реке. Его подобрала жена Фир‘ауна и взяла на воспитание, а мать Мусы стала его кормилицей (Коран 20: 38 (38)—40 (41), 28: 7 (6)—13 (12)).