Руки уже в раю. Про несчастный случай и невероятное желание жить

Денис Кравченко (2024)

«У каждого из нас порой опускаются руки. Быть может, прямо сейчас вы чем-то сильно обеспокоены или даже готовы впасть в отчаяние. Что-то не так в учебе. Проблемы на работе. Заболел ребенок. Вас не понимают окружающие. „Почему мир так несправедлив ко мне?“ — мысленно сокрушаетесь вы. Привет! Меня зовут Денис, мне 35 лет, и вот уже 23 года я живу без рук. Я и подумать не мог, что, пережив ампутацию в юном возрасте, достигну в жизни немалых высот и однажды напишу целую книгу, где поделюсь собственной историей с сотнями незнакомых мне людей. Эта книга — моя исповедь. На ее страницах я предельно откровенен с вами, впускаю в свою жизнь, раскрываю мысли и чувства. Рассказываю о пройденном пути, ничего не тая и не приукрашивая. Я включил в повествование даже те моменты, которые принесли боль и обиду и о которых предпочел бы забыть, — перед вами настоящая жизнь, как она есть, а не отретушированная картинка в социальной сети». В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава 2

Любопытство ценою в жизнь

Двухтысячный год, мне двенадцать. Летние каникулы. Мы с родителями едем в деревню. Бабушка говорит, случилась беда — в Дубовой балке уже неделю нет электричества.

А причина всему — разворованная трансформаторная будка: вырвали двери, вытащили «сухую»^[4], сняли с нее медную обмотку. Ремонту трансформатор не подлежал. Нужно было покупать новый, но администрация заниматься этим вопросом не хотела, потому что подстанция числилась на обеспечении шахты. Мужики из деревни ходили и туда, но им отказали. Предложили единственный вариант — запитать деревню, протянув новую ветку проводов. Пообещали выделить столбы, но для них требовалось самостоятельно вырыть ямы. Трактор не дали, и подготовка затянулась на целую неделю: землю мужики рыли вручную, с помощью лопат, топоров и кирок. Им на подмогу мы, собственно, и прибыли.

Осилив свою часть работы, мы уже собрались возвращаться в город, но встретили на остановке мою двоюродную сестру, которая приехала на каникулы к дедушке с бабушкой. Ее привез тот же автобус, который должен был доставить нас назад.

Я отпросился у родителей и остался в деревне. И дедушке не скучно, рассудил я, и мне погулять можно. Особенно интересно в деревне вечерами! Костры жгли, на гитарах играли. Эх, если бы я только знал, чем все закончится, ни за что бы тогда не остался. Не зря говорят, что нельзя возвращаться.

Я взялся помогать деду. Задача была простая — перетаскивать инструменты от ямы к яме. Но мне нравилось: работали все, от мала до велика, как большая дружная команда. Когда мы почти подобрались к сломанному трансформатору, закончилась вода. Я, прихватив бутылку, поехал на велосипеде пополнять запасы в ближайший дом — метрах в семистах от места работы. Думаю, наберу, если хозяева дома, а нет — придется ехать к себе, а это, наверное, километра два с половиной. Только вот никуда я так и не добрался.

Проехав пару сотен метров, я увидел развороченную трансформаторную будку. Разрушения были впечатляющими. Массивных металлических дверей не было. Скорее всего, их вырвали каким-то транспортом. Как тут не поглазеть? Мальчишеское любопытство взяло верх. Ну, думаю, зайду посмотрю, что же там такое серьезное произошло, что вся деревня без света сидит?

Я оставил велосипед у входа и пробрался внутрь. На полу валялись битые кирпичи и всякие металлические обломки. Ступал я очень аккуратно, не спеша, чтобы не переломать себе ноги, но в какой-то момент все-таки пошатнулся и, чтобы не упасть, схватился за что-то рукой. Видимо, торчащий из стены предмет оказался металлическим, может, какие-то провода еще оставались под напряжением. Меня шарахнуло током. Удар был такой силы, что я отлетел и потерял сознание. Так я угодил в капкан судьбы.

Дед услышал хлопок и, нутром почуяв, что со мной что-то стряслось, бросился к будке. Он нашел меня довольно далеко от входа — хотя я отчетливо помню, как зашел внутрь. Я не дышал. Руки были обожжены. Дед начал приводить меня в чувство. Но этого я не помню. Потом, когда все было уже позади, я старался забыть и то, что, как страшный сон, оставалось в памяти. Кто-то из мужиков побежал к тем соседям, у которых я собирался набрать воды. У них был мотоцикл и меня повезли в травмпункт, который находился километрах в пяти. Пока мы мчались за помощью, я периодически приходил в себя. Каждая кочка отзывалась во мне адской болью, из-за которой я то возвращался к реальности, то снова отключался.

В медпункте нас приняла обычная медсестра. Все, чем она могла мне помочь, — дать обезболивающее, измерить давление или температуру и сделать укол. Она вызвала скорую помощь, и санитары доставили меня в городскую больницу. Врачи позвонили родителям и попросили срочно приехать. По телефону им не стали объяснять, что именно со мной произошло, но в тот день мама разбила зеркало. Дурная примета предвещала что-то ужасное. Около суток я без сознания лежал в реанимации. У меня отказывали органы, тело начало опухать. Состояние было критическое. Маме с папой посоветовали со мной попрощаться. Мама опешила:

— Как прощаться?! Нужно же хоть что-то попробовать сделать!

Врачи сказали, что единственный выход — ампутация, так как руки сильно обгорели.

Вот только сами они операцию провести не могли: здесь, в Ровеньках, то ли наркоза у них не было, то ли хирурга. Нужно было ехать в Луганск, в областную больницу, за шестьдесят километров от нашего города. Однако шансы довезти меня живым были минимальными. Но моя мама была непреклонна:

— Давайте попробуем.

А дальше выяснилось, что ехать не на чем: машины, конечно, есть, но все сломаны, да и бензин закончился. Хорошо, что отец взял все в свои руки:

— Я сейчас сам заправлю машину, — сказал он. — Мы повезем Дениса в Луганск.

Наконец нам выделили машину. По пути я периодически приходил в сознание и просил пить. Меня сопровождали медбрат и медсестра, родители ехали сзади. Обычной воды не было и медсестра поила меня газировкой, которую взяла себе в дорогу.

В областной больнице нас уже ожидали. Меня на носилках сразу доставили в операционную. У меня начался жуткий приступ рвоты. Хирург просто остолбенел:

— Вы что, газировку ему давали? Человек умирает, а вы его газировкой поите?!

Кажется, такого невежества и халатности он еще в жизни не встречал. А то, что несчастный случай произошел со мной еще вчера, повергло его в настоящий шок. Счет шел не на часы — на минуты, а меня привезли на операцию спустя сутки!

Как бы то ни было, он провел ампутацию. И я до сих пор благодарен ему до глубины души, хоть, к сожалению, и не помню имени этого замечательного человека. Он до последнего боролся за каждый сантиметр моих рук. Но все было тщетно. Я лишился обеих. Совсем. От плеч осталось, наверное, несколько сантиметров — где-то шесть с одной стороны и четыре с другой. Но, по сути, это уже не имело значения.

Примечания

4

«Сухими» называют трансформаторы, в которых пространство между обмоткой и корпусом не заполнено жидким диэлектриком.