Кто-нибудь видел Сару?

Демиан Файн (2025)

Демиан — обыкновенный восемнадцатилетний парень, который мечтает провести студенческие годы в Праге: найти близких по духу людей и вместе наслаждаться молодостью, пока это возможно. Вот только в жизни все редко складывается так, как хочется. По нелепому стечению обстоятельств Демиана заносит в маленький, всеми забытый городишко, где ему предстоит учиться в университете. Он и представить не мог, что именно здесь ему суждено обрести нечто большее: лучших друзей, настоящую любовь и даже самого себя. Однако, чтобы найти своё место в жизни, нужно что-то потерять… Эта книга напомнит читателям о том, каково это — когда столько всего предстоит сделать впервые.

Глава 5

— Я бы натянул лицо ему на жопу, — проиллюстрировал Эдо свои намерения.

— Как-то слишком просто, чувак. Лучше бросить его в какую-нибудь глубокую яму, доверху набитую свиными какашками. — Тим комично вытаращил глаза.

— Или привязать его к дивану перед теликом и заставить смотреть «Дневник памяти» до тех пор, пока кровь из глаз не польется, — предложил я, не зная фильма нелепее.

Мы придумывали самый изощренный вариант расправы с тем, кому пришло в голову запихнуть в учебный план курсовую работу по философии: вместо того, чтобы эту курсовую писать.

— О «Дневнике памяти» больше ни слова! — заявила Сара.

Ей этот фильм почему-то нравился. Пожалуй, это было единственным ее сходством с остальными девушками.

— Но вы однозначно слишком великодушны к этому засранцу, — кровожадно добавила она. — Все просто: нужно приготовить эликсир бессмертия и напоить его вместе с его женой, а потом заживо закопать обоих. Пусть целую вечность выслушивает, как та отдала ему свои лучшие годы, хотя «мама ее предупреждала» и все такое. Он сам себе лицо на жопу натянет.

Меня одновременно восхитила и ужаснула извращенность ее идеи.

— А как насчет поменьше болтать, открыть наконец учебники и закончить курсовую? А потом засунуть ему ее поглубже в задницу. — Катерина не отставала. — Ну, перед тем, как закапывать.

— Можно потише, пожалуйста? — в который раз безуспешно попытался нас заткнуть студент за соседним столом библиотеки.

Когда Хейда позволил нам самим разделиться на пары и ответить на любой из вечных вопросов, издавна терзающих человечество, я был уверен, что мы с Эдо справимся на раз-два. Мы решили выбрать самый банальный из всех: «В чем смысл жизни?». Но как оказалось, ни я, ни мой сосед даже близко не понимали, зачем люди уже сотни тысяч лет рождаются и умирают. Сара с Кейти захотели разобраться, «что есть хорошо, а что есть плохо», а Тим с какой-то чешкой, которую тоже никто не захотел брать себе в напарники, собирались выяснить, «существует ли Бог». Но она не пришла, а здоровяк в Бога не верил, так что за целый день написал только «не, нифига».

К вечеру нам все-таки удалось взять себя в руки и набросать пару страниц, основанных сугубо на рассуждениях старой и новой школ философии. Полумесяц за окном ясно намекал, что наступило время закругляться.

— Знаете, в чем смысл жизни? В том, чтобы ее жить, а не разлагаться в библиотеке, когда в «Парадайзе» вот-вот тусовка начнется, — озарило Эдо.

— Он прав. — Я захлопнул ноутбук. — Еще немного, и мне будет плевать, в чем там ее смысл, потому что я прямо сейчас умру от скуки.

— Я откинусь вместе с тобой, старик, — пробубнил Тим, уткнувшись головой в тетрадь.

— «Парадайз»? — взмолилась Кейти.

Мы переглянулись.

— «Парадайз»! — заключила Сара.

Добравшись до кампуса и разойдясь по комнатам, мы условились, что встретимся у бара. Скинув учебные принадлежности, мы шустро преобразились для выхода. Эдо нацепил свои самые узкие штаны, в которых смотрелся как рок-звезда на пенсии; я практически отучил его от треников. Он швырнул мне банку пива, предварительно отхлебнув добрую половину, взял гитару и пустился импровизировать.

— Сегодня я сниму девчонку, ууу, — выл он и визжала бронза под натиском медиатора. — Закружу малышку в танце, еее.

Я завязал шнурки на поношенных вансах и присоединился к выступлению, перекинув ремень своей электроакустики через плечо.

— Только не в этииих джинсах, еее, будешь обречен один напиться, ааа, — накладывал я слова на аккорды.

Мы неплохо сыгрались за время совместного проживания. И чем хреновее у нас выходило играть и петь, тем более успешной считалась джем-сессия. Как правило, эти джемы начинались, когда от учебы закипали мозги, и заканчивались, когда по нашей стене стучали с обратной стороны.

По пути мы выкурили по сигарете и допили оставшееся пиво, негодуя по поводу лекции по экономике завтра в 7:30. У входа в «Парадайз» оживленно слонялись студенты; некоторых из них я теперь знал из-за общих предметов. Мы с Эдо перекидывались с ними приветствиями, проходя мимо, пока не очутились у бара. Разжившись ромом с колой, мы стали выискивать в густой толпе девчонок и Тима.

— Наверное, не пришли еще. — Эдо огляделся и сделал продолжительный глоток. — Как там с Сарой дела?

— Ты о чем?

Он ответил мне взглядом в стиле «Ты это серьезно, а? Даже в Новой Гвинее уже знают, что ты по ней сохнешь».

Мне не хотелось думать, что все было настолько очевидно. Ведь если в этом не сомневался даже Эдо, то и Сара наверняка догадывалась — пусть я и старался не подавать виду. К тому моменту я напрочь перестал ее понимать. Она могла невзначай взять меня под руку, пока мы между парами прогуливались по парку и обсуждали всякую учебную фигню. Или развалиться у меня на плече во время какой-нибудь сопливой романтической комедии. И в то же время как ни в чем не бывало трепала мне в уши, как гуляла со всякими придурками со старших курсов. Но каждый раз, когда Сара давала мне сомнительную тень надежды, я легко ставил себя на место простым осознанием: она была слишком хороша для меня — и, безусловно, отлично это знала. Меня не раз посещала мысль, что появись в Градце какой-нибудь голливудский продюсер, он бы не раздумывая увез ее с собой и выпускал бы фильм за фильмом с ней в роли главной красотки. К ней в очередь бы выстраивались сердцееды типа Тимоти Шаламе или Дилана О'Брайена. Наверное, это она тоже знала.

— Да никак, чувак. — Я опустил глаза. — Мы просто друзья, ты же знаешь. И меня это вполне устраивает.

Лучше быть ей просто другом, чем вообще никем.

— Ага, я тааак тебе верю. Я просто хотел узнать, почему под тобой лужа слюней каждый раз, когда она рядом, а ты нихрена не делаешь.

— А что я могу сделать? — Я искренне не понимал, какой подвиг должен был совершить.

— Ну, начал бы, например… — Эдо осмотрелся. — С танца. — Он кивнул в сторону танцевального подвала «Парадайза». — Все девчонки обожают танцевать.

— Зато я не обожаю. — Мое сердце ушло в пятки от одной этой мысли. — Не люблю я это, да и не умею. В последний раз танцевал классе в четвертом. Отдавил бедной Айле из параллельного класса все ноги. Так что повторять это унижение в ближайшем будущем я не особо планирую.

Эдо посмотрел на меня и глубоко вздохнул, покачав головой, а потом запросил у барменши еще парочку «Куба либре» — на сей раз с двойным ромом. Едва мы успели пригубить жгучие напитки, он выхватил у меня из рук стакан и поставил его на барную стойку.

— Ладно, какого хрена, давай сюда. — Эдо подозвал меня к себе. — Малоизвестный факт обо мне: я в детстве танцами занимался… Ну, знаешь, этими… А, да к черту. Я занимался бальными танцами. Мама так решила, пока папе не удалось объяснить ей, что еще немного, и они остались бы без внуков: потому что это гейская, блин, тема. Говорю тебе это только из жалости. Если ты расскажешь кому-нибудь, я нассу тебе на кровать.

Я вскинул брови и едва удержался от смеха. Меня удивило его неожиданное признание, но я пообещал молчать до конца своих дней. Было приятно, что он доверил мне что-то настолько личное. Вдруг Эдо ловко закинул мои руки себе на талию, а сам обхватил меня за шею. Разница в росте у нас с ним была подходящей — почти как с Сарой. Мы тут же завладели вниманием окружающих, и мне сделалось совсем не по себе. Но прежде чем я успел выразить беспокойство, Эдо пустился объяснять правила медляка. Окрестив его «самым простым танцем, с которым справится и безголовая курица», он продолжил:

— Эту ногу вот сюда, а руки пониже. Спину, блин, выпрями. Да, вот так. — Он задвигал бедрами. — Подбородок подними, а то как будто пялишься на мои сиськи.

Мы закружились в танце прямо посреди «Парадайза».

— Теперь немного веди меня в сторону. Ого, а неплохо получается. — Эдо одобрительно кивал. — А ты не так уж и безнадежен, Дем.

Через минуту мой стыд стал постепенно сменяться радостью: я почти не наступал Эдо на кроссовки.

— Боже, вы такая красивая пара, мальчики.

Кейти взялась из ниоткуда, а вместе с ней и Сара с Тимом, корчившиеся от смеха. Мы с Эдо переглянулись и моментально отпрянули друг от друга, синхронно схватив выпивку и ни оставив в стаканах ни капли.

— Да нихрена такого, вы чего, мы просто прикалываемся. — Эдо ткнул пальцем Тиму в лицо.

— Просто стебемся, — оправдался я. — Между прочим, мы вас целую вечность ждали. Вы где ошивались?

Ребята выжимали из себя остатки смешков. Все трое казались подвыпившими.

— Мы устроили небольшой привал по пути, — объяснила Сара, подойдя ближе. — Прихватили из общаги бутылку вина, и пришлось отвечать за последствия.

Я обернулся к Эдо; он застыл с открытым ртом. Когда я рассчитал примерную траекторию падения его взгляда, до меня наконец дошло: девушки впервые за все время нашего знакомства надели платья. Учитель танцев напрочь забыл о своем же правиле поднятого подбородка и слишком очевидно не отрывал глаза от того, что находилось у Кейти чуть ниже шеи. И я, блин, вполне мог его понять. Но я угодил в другую ловушку: Сару обволакивало нежное черное платье длиной чуть выше колен. Она скрестила ноги в излюбленных мартинсах и заказала водку с содовой себе и подруге.

— Ну что, по зеленой, чуваки? — Неизменно веселый Тим приземлил нас в реальность.

— Я вообще-то пообещал себе к этой бурде больше не прикасаться. — Эдо потер подбородок. — Но хрен с тобой, тащи ее сюда.

Все разжились напитками, а Тим раздобыл нам коварные зеленые стопочки, которые мы впятером дружно опустошили. Какое-то время мы слонялись туда-сюда, болтая обо всем на свете и поочередно бегая к бару. Когда наступила моя очередь, и я возвращался к нашему столику с шотами, случилось нечто ужасное.

— А я не прочь растрястись, — сказала блондинка и принялась двигать плечами в такт музыке. — О, Дем, Эдо как раз предложил спуститься потанцевать.

— Что ж, раз уж мы сегодня добровольно уподобляемся безмозглой толпе, то и я не против. — Сара встала и протянула Кейти руку.

— Ты что творишь, чувак? — прошипел я.

— Не благодари. — Эдо пихнул меня локтем, а потом обратился к остальным: — Погнали трясти булками!

Я даже сказать ничего не успел, как мы уже обожгли пищеводы и побежали вниз. Нервно бросившись вспоминать все, чему меня научил этот Иуда, я спустился по спиральной лестнице в темное помещение, откуда громко доносились поп-хиты 2000-х. Левую ногу сюда, а правую — вон туда, спина прямая; ага, вот так. Я справлюсь. Но тут я вспомнил, что Эдо показал мне только медленные танцы, а про быстрые и думать забыл.

— Чувак, а сейчас мне что делать? — настороженно спросил у него я.

— Разберешься по ходу. — Пританцовывая, он растворился в людях вместе с остальными.

Мы отыскали свободное место и встали в круг. Девушки до жути сексуально извивались, поигрывая волосами, а Эдо с Тимом бодро размахивали конечностями. Я старался не выглядеть потерянным и повторял движения за ними. Когда на лбу выступили капельки пота, я понаблюдал за остальными и понял, что не я один двигался как рыба, выброшенная на берег. Народ, по сути, просто барахтался в жиже из дерганья. Поблагодарив коктейль из пива, рома и зеленой, я заметил, что с каждой песней у меня выходило все суразнее. Иногда мы с ребятами встречались взглядами, широко улыбались друг другу и кивали, сливаясь с музыкой. В такие мгновения мне становилось совершенно все равно, что я могу выглядеть глупо; было плевать, кто что подумает. На липком танцполе будто не осталось никого, кроме нас. Мои друзья ловили удовольствие от момента, а я наслаждался вместе с ними.

Очередной давно забытый хит подошел к концу, подарив нам знатную одышку, и включился следующий. И это. Был. Медляк. Я вытер лоб рукавом рубашки и, долго не думая, чтобы не передумать, протянул Саре руку, осознав свое действие с опозданием. Она склонила голову и удивленно приподняла брови, но уже через секунду приняла предложение и прильнула ко мне. Когда наши тела соприкоснулись, по моей коже вновь пробежал разряд. Я нашел глазами Эдо; он подмигнул мне, за поясницу притянув Кейти к себе. Тим тоже не оплошал, поместив руки на задницу высокой блондинки и заслужив мой одобрительный кивок. Пока вокалист «Lifehouse» пытался разобраться, что там был за день и в котором месяце, наши с Сарой пальцы медленно переплетались, как забытые в кармане наушники. Мое дыхание учащалось с каждой нотой.

— Ты меня удивляешь, Демиан. — Ее выдох приютился на моей шее.

— Почему? — Мой голос дрогнул.

— Не знала, что ты так танцуешь. Наверное, на стольких девушках практиковался. — Губы Сары сложились в ехидной улыбке.

— Вообще-то… — Я осекся, и мои губы застыли у ее уха. — А какая разница? — Я умудрился тут же провернуть ее по оси: прямо как в кино. — Важно ведь только «здесь и сейчас», правда?

— Правда, — прошептала она в ответ. — А почему оно важно, Дем?

Потому что: а) я танцевал; б) я танцевал с самой клевой девушкой, которую когда-либо знал и буду знать; в) как бы я ни пытался списать непреодолимую тягу к ней на желание всех парней заниматься сексом со всеми девчонками, я понимал, что испытывал к Саре что-то куда более глубокое. Собрав в кучу всю свою смелость, я решил высказать ей все, как есть. Только вот песня подло и незаметно подошла к концу. Но я был готов поклясться, что на один скоротечный миг в ее глазах-океанах промелькнуло сожаление. Такое же, какое возникло у меня.

— Было клево. Обязательно повторим как-нибудь.

Наверняка она сказала это просто так, но я поймал ее на слове.

— Йоу, ух, я все. — К нам подлавировал Тим, попрощавшись со своей спутницей. — Задолбался.

— А ты неплохо двигаешься. — Кейти похлопала Эдо по плечу. — Особенно для того, кто уже десять шотов умял.

Она обогнула меня и встала между нами с Сарой, с которой меня все еще будто связывала невидимая нить.

— Ладно, чуваки, нам срочно нужно выпить, а то все бухло выветрилось. — Пробираясь к лестнице, Эдо врезался в какого-то типа.

Кейти шепнула что-то Саре на ушко и, хихикая, увела ее к бару. Я так и не успел ей ни в чем признаться. Парни закинули руки мне на спину, и я поступил так же.

— Вот бы так всегда, да? — замечтался Тим.

— Черт, вот бы утро никогда не наступило!

— За это и выпьем. — Я высвободился из джентльменских тисков и направился вслед за своей «просто подругой».